Познание основ православной веры

Четверг, 28.03.2024, 14:25

Приветствую Вас Гость | RSS | Главная | О православном воспитании и обучении - Форум | Регистрация | Вход

[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » Православная педагогика » Образование » О православном воспитании и обучении
О православном воспитании и обучении
КлирДата: Вторник, 23.02.2010, 14:13 | Сообщение # 1
Блаженны, егда поносят вас
Группа: Администраторы
Сообщений: 1293
Репутация: 0
Статус: Offline
Православное воспитание

Православное образование

Детское творчество: рассказы и стихи

Статьи

http://www.didaskal.ru/deloN1000 ПРАВОСЛАВНОЕ ВОСПИТАНИЕ

- Приципы и задачи православного воспитания

- Проблемы религиозного воспитания

- Формирование нравственных убеждений старших подростков

- Общие проблемы воцерковления </a>

Алексеева А.С. Методическое пособие по православному воспитанию детей дошкольного возраста.

Как относитесь к рекомендациям священника Анатолия Гармаева? игумена Евмения?

"Учение Гармаева является оригинальным и к православию не имеет отношения. Оценить его трудно, но рекомендовать его для знакомства православному читателю я всё равно не могу. Это смесь психоанализа Юнга с домашней психологией. Но сам Гармаев видимо верующий человек".
Священник Андрей Лоргус

 
КлирДата: Среда, 26.05.2010, 22:25 | Сообщение # 2
Блаженны, егда поносят вас
Группа: Администраторы
Сообщений: 1293
Репутация: 0
Статус: Offline
К вопросу Православия в дошкольном воспитании
Протоиерей Андрей (Берсенев) Свято-Благовещенского Храма
г. Краснодона Луганской области

Кондратова Людмила Потаповна
Заведующая ДОУ №3 «Ягодка» г. Краснодона Луганской области

Коваленко Ирина Валентиновна
Учитель-дефектолог ДОУ №3 «Ягодка» г. Краснодона

Протоиерей Алексий Уминский
Школа как возрождающаяся Церковь
О сложностях православного образования

 
461119Дата: Среда, 30.06.2010, 20:35 | Сообщение # 3
Блаженны, егда поносят вас
Группа: Администраторы
Сообщений: 1339
Репутация: 1
Статус: Offline
Православное педагогическое общество имени Стефана Пермского

О педагогике:

ВЛАДИМИРОВ АРТЕМИЙ, ПРОТОИЕРЕЙ
СТАТЬИ
О воспитании христианского отношения к миру zip
Уроки целомудрия... zip
Благодатные дары учительства zip

ВОРОБЬЕВ ВЛАДИМИР, ПРОТОИЕРЕЙ
СТАТЬИ
Проблемы православного образования сегодня zip

ГРЕБНЕВ Л.С., Зам. Министра Образования РФ.
О введении "Основ правосланой культуры" в школы.
zip-архив формата mp3 - 3 Мб.
(Выступление перед учителями в Даниловом монастыре г.Москва. Ноябрь 2002г.)
О современном образовании.
zip-архив формата mp3 - 2 Мб.
(Выступление на круглом столе "Российская молодежь. Современность и будущее."
Данилов монастырь г.Москвы. 21 декабря 2002г.)

ЗЕНЬКОВСКИЙ ВАСИЛИЙ, ПРОТОПРЕСВИТЕР
СТАТЬИ
Педагогика. Введение. zip
На пороге зрелости zip
Основные проблемы воспитания zip
Что и как воспитывать zip
Принципы православной педагогики zip

КУЛОМЗИНА С.С.
НАША ЦЕРКОВЬ И НАШИ ДЕТИ zip книги
Введение
Цель христианского воспитания
Наши дети
Христианское воспитание в семье
Учитель
"Семья - малая церковь" в условиях современной жизни
Пособие для подготовки школьной программы

МОШКОВА ИРИНА НИКОЛАЕВНА
СТАТЬИ
Семья и воскресная школа zip
"Отцы, не раздражайте детей ваших..." zip
Укрепление семьи - общецерковная задача zip
Ключевые положения концепции духовно-нравственного
воспитания детей, подростков и молодежи zip
Перспективы развития воскресной школы zip

НИЧИПОРОВ БОРИС, СВЯЩЕННИК
СТАТЬИ
Православное образование не только для православных zip
Принципы христианской педагогики zip
Воспитывающая благодать zip

ОСТРОВСКИЙ КОНСТАНТИН, ПРОТОИЕРЕЙ
СТАТЬИ
Православное обучение и воспитание детей... zip

РОГОЗЯНСКИЙ А.
СТАТЬИ
Педагогика в зеркале современности zip
У истоков педагогики христианства zip

СИТНИКОВ А. В.
Религиозное образование в демократическом обществе zip

СУРОВА Л.В.
СТАТЬИ
Православная педагогика... zip
Древнехристианские школы и их значение zip
Наши проблемы zip
Учимся учить zip
Видеть, слышать, чувствовать... (Слайд-фильм) zip

КАКОЙ МОЖЕТ БЫТЬ ВОСКРЕСНАЯ ШКОЛА СЕГОДНЯ zip
Введение
Первая возрастная группа 4 - 6 лет
Вторая возрастная группа 7 - 9 лет
Третья возрастная группа 10 - 15 лет
Четвертая возрастная группа 16 - 17 лет. Работа с родителями

УМИНСКИЙ АЛЕКСИЙ, СВЯЩЕННИК
СТАТЬИ
Размышления о школе и детях zip
Проблемы православной гимназии zip
Воспитание в школе через почитание новомучеников zip
Школа как возрождающаяся Церковь zip

VII РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ЧТЕНИЯ
Проблемы православной педагогики zip

 
461119Дата: Среда, 30.06.2010, 21:14 | Сообщение # 4
Блаженны, егда поносят вас
Группа: Администраторы
Сообщений: 1339
Репутация: 1
Статус: Offline
Воспитание детей:

АНТОНИЙ, МИТРОПОЛИТ СУРОЖСКИЙ
СТАТЬИ
Мысли о религиозном воспитании детей zip
О браке и воспитании zip

АМФИЛОХИЙ (РАДОВИЧ), МИТРОПОЛИТ
СТАТЬИ
Миссия Церкви и ее методика zip
Встреча Бога и человека zip
Отцовство, отцеубийство и воспитание zip
Святость - мера человеческого достоинства zip
Литургия и подвижничество zip

ВЛАДИМИРОВ АРТЕМИЙ, ПРОТОИЕРЕЙ
СТАТЬИ
О воспитании христианского отношения к миру zip
Основа нравственного воспитания zip

ЗЕНЬКОВСКИЙ ВАСИЛИЙ, ПРОТОИЕРЕЙ
СТАТЬИ
О религиозном воспитании в семье zip

ИЛЬИН И.А.
СТАТЬИ
О воспитании в грядущей России zip

КРЕЧЕТОВ ВАЛЕРИАН, ПРОТОИЕРЕЙ
СТАТЬИ
Подвиг семейного воспитания zip

КУЛОМЗИНА С.С.
НАША ЦЕРКОВЬ И НАШИ ДЕТИ zip книги
Введение
Цель христианского воспитания
Наши дети (по возрастам 3-16 лет)
Христианское воспитание в семье
Учитель
"Семья - малая церковь" в условиях современной жизни
Пособие для подготовки школьной программы
СЕМЬЯ-МАЛАЯ ЦЕРКОВЬ zip книги

МАГДАЛИНА, МОНАХИНЯ
Мысли о детях в православной Церкви сегодня zip книги

МОШКОВА ИРИНА НИКОЛАЕВНА
СТАТЬИ
Семья и воскресная школа zip
"Отцы, не раздражайте детей ваших..." zip
Укрепление семьи - общецерковная задача zip
Рецензия на книгу А. Рогозянского "Хочу или надо?" zip
Духовные и психолого-педагогические аспекты
работы с трудными детьми zip

ОСТРОВСКИЙ КОНСТАНТИН, ПРОТОИЕРЕЙ
СТАТЬИ
Чудо воспитания zip

ПЕСТОВ Н.Е.
ПРАВОСЛАВНОЕ ВОСПИТАНИЕ ДЕТЕЙ zip

ПОТАПОВСКАЯ О.М.
СТАТЬИ
Духовно-нравственное воспитание детей и молодежи России:
комплексное решение проблемы zip

Педагогическое сопровождение семьи в
вопросах духовно-нравственного воспитания детей zip

Мероприятия по реализации программы
“Комплексный региональный подход организации
духовно-нравственного воспитания детей и молодежи
в регионах России на 2003-2005 годы”
(zip-архив WORD2000)

РОГОЗЯНСКИЙ А.
СТАТЬИ
Философия детства zip
Отцы и дети: апокалипсис наших дней? zip

ХОЧУ ИЛИ НАДО
Часть 1. Свобода быть собой zip
От автора
Часть 1. Свобода быть собой
Чего мы хотим от дисциплины и наказаний?
Свобода быть собой
Свобода быть в руках Бога
Свобода для чуда
Мир спорит о дисциплине и наказаниях
Есть ли свобода у нас в жизни?
Есть ли свобода в Церкви?
Часть 2. Дисциплина любви zip
Что может "дисциплина любви"?
Дисциплинируя, будьте свободны и дисциплинированны
Изучайте ребенка и вопрошайте Бога о нем
Может ли быть ремень надежным педагогическим средством?
Наши безмолвные стражи
В какой семье традиции будут крепки?
Дисциплина внутренняя и внешняя
Аскетика, это очень страшно?
Остаться свободным и выжить
Свободный и радостный подвиг
И все же: "хочу" или "надо"?
Часть 3. А сколько лет вашим детям? zip
Быть рядом в нужный момент
Коротко о возрастных периодах
Свобода и дисциплина на разных возрастных этапах
Закономерности внутренней жизни на разных этапах
Заключение
Библиография

СМИРНОВ ДМИТРИЙ, ПРОТОИЕРЕЙ
СТАТЬИ
Что делать с нашими детьми zip

УМИНСКИЙ АЛЕКСИЙ, СВЯЩЕННИК
СТАТЬИ
Заметки о высшем искусстве zip
Православное воспитание и современный мир zip
"Над пропастью во ржи" zip

ШАТОВ АРКАДИЙ, ПРОТОИЕРЕЙ
СТАТЬИ
Отцы, матери, дети zip
Актуальные проблемы православного воспитания zip

 
LianaДата: Воскресенье, 07.11.2010, 16:12 | Сообщение # 5
Блаженны миротворцы
Группа: Друзья
Сообщений: 831
Репутация: 0
Статус: Offline
К практическим средствам религиозного воспитания следует отнести затем праздники православной Церкви - как общие, так и местные, отличающиеся обыкновенно торжественностью. Дети с особенной живостью предаются предаются насказанным радостям религиозных торжеств, в которые все вообще люди невольно обнаруживают радостное, светлое настроение духа; внешний вид всех вполне соответствует этому настроению, ибо все стараются нарядиться в чистые праздничные одежды; о каких-либо обыденных заботах нет в семье и помину, а все идут в храм Божий насладиться церковным торжеством, где еще сильнее возвышается то светлое настроение духа, которое с раннего утра уже светится на лице каждого. Самое богослужение праздничное производит на всех, в особенности же на детей, более сильное действие, чем обычные дневные церковные службы. Что может глубже и сильнее возбуждать религиозные чувства в неиспорченных сердцах детей, как, например, на крестный ход с иконами и хоругвиями куда-нибудь на источник (1-го августа или в Богоявление) или по полям крестьян после литургии в праздник? Всюду слышатся возгласы: "Пречистую несут" и т. п.; многие кладут земные поклоны, стараются пройти под несомыми иконами, матери отирают лица грудных детей полотенцами, которыми в виде дара украшают особенно чтимые иконы... Во всех этих действиях обнаруживается истинное, глубокое религиозное чувство простых людей, ибо они чувствуют в этом случае, так сказать, особенную близость к себе высших существ: Бога, Его Пресвятой Матери и угодников Божиих. Очевидно, что подобные религиозные торжества лучше всяких объяснений тех или других религиозных понятий действуют на детей в религиозно-воспитательном отношении. Поэтому священник должен заботиться непременно о том, чтобы школьники всегда присутствовали на торжественных крестных ходах. И еще лучше было бы, если бы им давали нести в крестном ходе те или другие иконы, церковный фонарь, церковные принадлежности (например, кропило, кадило и проч.), ибо самое прикосновение к церковным вещам, которые простой народ зовет священными, возбуждает чувство благоговейного трепета в тех, кто к ним прикасается, - и подобное действие церковных вещей на детей-школьников в религиозно-воспитательном отношении решительно ничем не заменимо.
Так как все средства религиозного воспитания в основе своей должны иметь истинное понимание религии, которая есть не что иное, как теснейший союз человека с Богом, и таковое же понимание назначения человека на земле, которое (назначение) должно состоять в прославлении Бога в душах и телесах наших, то воспитателям следует чаще поставлять детей в такое положение, в котором они чувствовали бы себя ближе к Богу, и доставлять им возможность совершать такие дела, которые бы прямо представлялись детям делами для Бога, совершаемыми во славу Божию. В этом отношении весьма действенным оказывается одно средство, которое, к сожалению, едва ли практикуется в видах религиозного воспитания. Средство это следующее. Перед праздниками, особенно перед Рождеством Христовым и св. Пасхою, происходит обыкновенно чистка внутренности храмов; сюда относится мытье полов в церкви, вытирание стен, чистка металлических риз на иконах и всего иконостаса от пыли, чистка церковных вещей, каковы: кадила, подсвечники, лампады, тарелки и проч. По нашему мнению, всю подобную работу, под руководством причетников или церковного сторожа, следовало бы поручать исключительно, в видах религиозного воспитания, ученикам церковно-приходских и других начальных школ. Вышеуказанные работы в сущности так просты и легки сами по себе, что для детей школьного возраста решительно не представят никаких затруднений, а между тем совершение их приближает, так сказать, детей к Богу, да и сами эти работы суть дело во славу Божию, ибо производятся для благолепия храма Божия.
В виде иллюстрации практикования этого средства, приведу картинку из действительной жизни, которая весьма яркими красками рисует силу влияния на детей тех работ в церкви, которые мы рекомендуем. Лет двадцать пять тому назад, знал я одного церковного сторожа, отставного солдата, человека, по своему, глубоко религиозного; и он-то практиковал рекомендуемое нами средство, хотя главным образом не в видах религиозного воспитания детей, а в видах собственно святости церковных вещей, чтобы сии последние не осквернялись во время чистки их от прикосновения людей грешных (взрослых); поэтому он каждый раз перед праздниками испрашивал у священника благословение чистить церковные вещи и присовокуплял: "так уж я, батюшка, приглашу мальчишек к себе на помощь, все - дитя безгрешное будет брать в руки Божии вещи". Помощников сторожу в этом деле, которое он называл службою Божией, находилось много - именно дети всего села от 10 до 15 лет; охотники приходили и из ближайших деревень. Как только сторож скажет, бывало, кому-либо из детей, чтобы завтра являлся после обеда на службу Божию, эта весть быстро разносится по всему селу между подрастающим поколением, у которого приготовление к службе Божией, благодаря урокам того же сторожа, начинается с вечера. Дети обыкновенно обращаются к матерям: "мама, мне завтра надо белую (чистую) рубаху". - Да что ты, возражает мать, - ведь завтра баню не будем топить. - Завтра надо идти на службу Божию", отвечает дитя - и этим разрешается всякое недоумение матери, ибо с давних пор всему селу известно, что такое служба Божия, на которую должны идти только дети, и неприменно в чистых рубахах. На другой день, в назначенное время дети являются в церковь и чинно ждут, кому какую работу назначит сторож. Вот, наконец, работа распределена, и всем сторож дает наставление, что "ты дело-то делай, да непременно молитвы читай, какие там знаешь". И действительно - картина расположившихся на полу в церкви детей и исполняющих назначенное каждому дело производит такое впечатление, что у всякого слезу вышибает. Вот например, сидит мальчик перед доскою, которому только и поручено, что мел растирать для чистки металлических вещей; он сосредоточенно делает свое дело и то же время произносит: "Господи, помилуй", ибо сторож заранее объявил, что кто не знает никакой молитвы или знает, да не твердо, тот за работою только и говори, что "Господи, помилуй". Вот другой, на корточках, усердно трет суконкою кадило, время от времени приговаривая: "да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою". Там кто-нибудь читает: "Богородице, Дево, радуйся..." в другом месте: "Пресвятая Троице..." и т. д., а все это жужжание детей покрывает пение сторожа в полголоса, который на Страстной неделе обязательно поет во время указанных работ в церкви ирмосы Великой субботы. Все с полным благоговением занимаются своим делом; только время от времени сторож, оставляя свою собственную работу, справляется, как идет работа у того или другого мальчика, и если кто уже исполнил порученную работу, то такому сторож дает новое дело. Мне в детстве самому приходилось не раз справлять эту службу Божию, а затем и наблюдать, как справляют ее дети, когда я был уже взрослым; так что я могу по собственному опыту судить о том, какое влияние эта детская служба Божия оказывает на всю их последующую жизнь. Я помню, как во время этих работ в церкви у кого-либо из детей навертывались на глазах слезы. Сторож, заметя это, обыкновенно спросит: "чего ты, Васютка?" - "А хорошо, дядюшка", отвечает тот. И сторож понимает, что значит это хорошо. По моему же, это - хорошо, т. е. хорошее душевное состояние означает приблизительно то состояние души, которое испытывал апостол Петр на Фаворе, вследствие чего и сказал: "Господи, хорошо нам здесь быть!"
Рекомендуемое нами средство религиозного воспитания детей иметь весьма важное практическое значение и с другой стороны. Церковные вещи (подсвечники, кадила, лампады, тарелки и про.) в деревнях чистятся обыкновенно раз, много два раза в год - перед Рождеством Христовым или перед Пасхою, а между тем эти вещи - одни от постоянного употребления, другие просто от времени - скоро тускнеют; да кроме того, на иконостасе и на стенах в церкви скоро появляется пыль и копоть, так что храм Божий большую часть года по необходимости находится не в чистоте и опрятности, какая ему подобала бы, а в пыли и производить в иных молящихся грустное чувство. Примеров искать не далеко, их каждый знает. Стоит зайти в церковь в будничный день, и вы увидите в руках священника или диакона кадило (в обыкновенные дни употребляется простенькое - медное) до того закопченное, что оно скорее походит на железное. Даже и в большие праздники, и притом и в городах, нередко можно заметить подобного рода явление: перед величанием сторож или причетник ставит на средине церкви аналой и на нем полагает икону праздника, при чем, захватив в алтарь полотенце, тут же и обтирает с иконы пыль, которой оказывается так много, что полотенце положительно от одного раза становится грязным. А все эти явления, очевидно, происходят от того, что одному сторожу чистить церковные вещи возможно чаще не приходится, нанимать же для этого посторонних людей несколько раз в год - убыточно для церкви. Совсем другое дело было бы, если бы для этой цели священник, в видах религиозного воспитания, приглашал детей; тогда все в церкви чистилось бы не раз или два в год, а по крайней мере раз в месяц, вследствие чего храм Божий производил бы впечатление надлежащего благолепия не только в большие праздники, но и в будничные дни, ибо и простенькое медное кадило, употребляемое в эти дни, все же был бы чистым и издавало бы свойственный ему блеск. Каких либо затруднений относительно того, когда именно школьникам чистить вещи в церкви, быть не может; в какую либо субботу, в послеобеденное время, они успеют и пыль смести в церкви на стенах и иконостасах, да и вещи все перечистить, потому что если чистка будет происходить каждый месяц, то вещи не успеют сильно потускнеть и время на чистку потребуется очень немного. Словом цель религиозного воспитания учеников церковно-приходской или иной школы и благолепие храма Божия должна быть для каждого священника достаточно сильными побудителями к применению на практике рассматриваемого средства религиозного воспитания. С целью же религиозного воспитания следовало бы поручать школьникам и просушку в летнее время церковных облачений (пелены и покрывала) и одежд, употребляемых священно-церковно-служителями при богослужениях (ризы, стихари, епитрахили, поручи и проч.); ибо одному церковному сторожу, который обыкновенно этим делом занимается, неудобно справляться с просушкою указанных вещей. Развесит сторож в церковной ограде различные облачения, уйдет за чем-либо в церковь или сторожку, а в это время птицы на церковной колокольне и под крышей церкви, садятся на развешенные облачения и могут их же попортить. Для школьников же развешивание церковных облачений и наблюдение за ними во время просушки составит опять службу Божию, которая даст им лишний раз чувствовать себя, так сказать, ближе к Богу, и сама оп себе есть дело во славу Божию, следовательно прямо ведет к целям религиозного воспитания. Кроме того, школьникам непременно следует поручать по очереди (по двое или по трое за один раз) прислуживание во время богослужений в алтаре и в церкви (приготовлять и подавать кадило, теплоту, выносить подсвечник и проч.). Чтение и пение на клиросе для школьников должно быть обязательным, и учительствующие должны смотреть на это дело тоже, как на средство религиозного воспитания детей, ибо чтение и пение в церкви, как непосредственно возбуждают религиозные чувствования, так и сами по себе совершаются во славу Божию и, следовательно, с одной стороны приближают к Богу, а с другой - отвечают прямому назначению человека - прославлению своего Творца. В этих видах следует поставить дело так, чтобы собственно ни одни школьник не вышел из церкви, не совершив какого-либо дела во славу Божию (прислуживание в алтаре, чтение и пение). На это скажут, что не все мальчики могут читать и петь в церкви или прислуживать в алтаре, ибо первогодники петь и читать совсем не умеют. Мы же на это скажем, что нельзя себе и представить, чтобы хоть один школьник, даже только что поступивший в школу, не мог бы в церкви петь, например, "господи, помилуй". Разумеется, для этого нужны спевки, чтобы пение выходило стройно; но это уже дело учителя, - и дело, нужно сказать, весьма не трудное (т. е. научить петь, например "Господи, помилуй"). Все школьники должны стоять у правого клироса (разумеется, за исключением тех, которые составляют хор и стоят на клиросе, и очередных школьников, назначенных для чтения, которые тоже во время чтения стоят на клиросе) и подпевать хору, кто что может; иные, например, умеют петь:"Богородице, Дево, радуйся", другие могут пропеть: "Хвалите имя Господне" И т. п.; а "Господи, помилуй" и на просительной ектении "подай, Господи" могут петь решительно все. При этом условии каждый школьник выйдет из церкви с сознанием того, что и он пел, т. е. во всеуслышание славословил Господа. Таким образом, одни ученики прислуживают в церкви, другие читают, а прочие принимают участие в пении того, кто что может. На это обстоятельство очень мало обращается внимания, а между тем оно в воспитательном отношении весьма важно, ибо для школьника стоять в церкви и молиться далеко не одно и то же, что вместе с этим принимать участие в пении или прислуживании в церкви; - это последнее наполняет душу детей искреннею радостью - и при этом без примеси какой бы то ни было тени чувства самолюбия, ибо в этом случае они бессознательно чувствуют себя ближе к Богу, служа ему не только умственно, как в молитве, но устами, и делами (чтение и пение, прислуживание), что не всякому доступно. Заканчивая речь о средствах религиозного воспитания, мы должны заметить, что рассматривали здесь только такие средства, которыми каждый священник и воспитатель может удобно воспользоваться для влияния на детей, посещающих школу, и что эти средства, если ими пользоваться, должны быть практикуемы постоянно, без каких бы то ни было перерывов. Таким образом, решительно ни один урок Закона Божия не должен пройти без того, чтобы своим содержание не повлиять на все способности детей (ум, волю и сердце); законоучитель должен решительно всегда показывать собою добрый пример религиозной благочестивой жизни; священник раз в месяц, - или, как найдет лучшим , только не очень редко, - должен приглашать учеников для чистки церковных вещей и вытирания пыли на иконостасе и на стенах в церкви; наконец, священник должен принять за правило, чтобы школьники поочередно прислуживали в алтаре и в цервки, чтобы пели и читали на клиросе, а кто не может еще участвовать на клиросном пении, пел бы вместе с клирошанами то, что может и к чему заранее приготовил учеников учитель.

Х. Белков
("Прибавления к Церковным ведомостям", 1910 г.)

 
DayДата: Четверг, 18.11.2010, 21:27 | Сообщение # 6
Блаженны кроткие
Группа: Проверенные
Сообщений: 231
Репутация: 0
Статус: Offline
СВЯТЕЙШИЙ ПАТРИАРХ АЛЕКСИЙ II
О ПРАВОСЛАВНОМ ОБРАЗОВАНИИ:
“Слово “образование” восходит к слову “образ”. По образу и подобию своему Сотворил Господь человека. Задача образования и состоит в воссоздании, в восстановлении этого образа, разрушенного и оскверненного”.
“Церковь Божия свидетельствует миру о вечном, но сама существует в изменяющемся мире. Новые, небывалые прежде обстоятельства по-иному расставляют акценты, выявляют непривычное и незнакомое в вещах и людях. Однако как бы ни менялся мир, основные, существеннейшие начала православного учения и православного образования остаются незыблемыми”.
“В основе православного образования всегда лежала открытость подлинной реальности, жизни во Христе. Отношения Господа нашего Иисуса Христа с апостолами, со своими учениками не могли не послужить добрым образцом. В православных монастырях, на протяжении столетий бывших центрами образования и культуры, именно так велось обучение. Живой личностный характер православного образования не мог не вести к разумному преобладанию духовно-нравственного фундамента, воспитания души человеческой над образованием как способом развития абстрактного, отвлеченного мышления, над образованием как накоплением всевозможной информации. Идеалом православного воспитания всегда было видеть и воспитывать, уважать и ценить в каждом человеке уникальное и неповторимое в нем, личность его во всей жизненной полноте и вести человека к духовному совершенству”.
“Нельзя никого насильно заставить поверить в Бога. Это в душе совершается, в личной встрече с Богом. Но каждому человеку, каковы бы ни были его убеждения, подобает с благоговением относиться к святыням своих предков. К святыням миллионов людей, живших прежде нас да и живущих рядом с нами. Вот почему кощунственно произносить с эстрады, с экрана, с учительского места слова о Боге, о Христе, лишенные благоговения и страха Божия. Кощунственно заставлять учеников писать сочинения на тему: “Образ Христа”, как прежде заставляли писать на тему: “Образ Павла Корчагина”.
“Подлинная свобода человека только в открытости его своей собственной глубине, в освобождении от власти греха, от пленения вещами и страстями, от частного, затмевающего целое и лишающего жизнь настоящего смысла”.

ОСОБЕННОСТИ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ:
“Случаен ли непрестанный интерес русской литературы, русской культуры, русской науки к истории? Он заметен с самого начала, с “Повести временных лет”. Интерес к своему прошлому характерен именно для народа, стоящего перед историческим выбором. В выборе есть Божие избрание, однако человек только сам, только самостоятельно может совершить поступок и определить свое будущее”.
“Православие лежит в основании нашей культуры. И потому не являются ли чисто риторическими утверждения о равном освещении всех религий? Каждому понятно, что нельзя одновременно изучать все культуры и все языки. Возможно, в мировой культуре Шекспир занимает более значительное место, чем Пушкин. Но у нас, в России, он никогда Пушкина не затмит, и Шекспиру всегда будет отводиться меньше места. Великие сокровища Православия даны нам. Для того чтобы соприкоснуться с ними, не нужно учить ни китайского, ни санскрита. Не воспользоваться этим — непростительное преступление”.
“Разрушение традиционного уклада русской жизни и попытка не то в колбе, не то в концлагере создать нового человека привели к убожеству и одичанию. Более того, к неспособности понять собственное убожество и одичание. Беда не просто в том, что наши соотечественники дики и часто потрясающе невежественны в вопросах религиозных. Беда в том, что они часто не подозревают о том, что продолжает вопреки всем внешним обстоятельствам жить в их душе. Не ведают ни того, чем живут, ни того, что творят.
В душе у них разрушена иерархия ценностей. Они как бы отделены труднопреодолимым барьером от лучшего в себе самом. Отсюда и всеразъедающий скепсис, и непробудное подчас пьянство, безволие, но в то же время безапелляционность и агрессивность, самоутверждение в мелочах и тут же добровольное согласие на самозомбирование; презрение смерти, но панический страх перед смертью; неуважение никакой власти и тут же пресмыкание, лакейское пособничество, поразительная неспособность отличить настоящую истину даже от самых грубых и примитивных видов ее подмены”.

 
TimonaДата: Воскресенье, 28.11.2010, 18:10 | Сообщение # 7
Блаженны чистые сердцем
Группа: Проверенные
Сообщений: 407
Репутация: 0
Статус: Offline
Слово “педагогика” происходит от греческих слов pais (род. падеж - paidos) - дитя и agwgh - ведение, руководство; agwgikh - руководящая. В дословном переводе “педагогика”, таким образом, значит: руководство детьми, детоводительство. Педагогом в Древней Греции называли раба, отводившего детей своего господина в школу. Постепенно слово «педагогика» стало употребляться в более общем смысле для обозначения искусства «вести ребенка по жизни», то есть воспитывать и обучать его, направлять духовное и телесное развитие. Со временем накопление знаний привело к возникновению педагогики как особой науки о воспитании и обучении детей.

Что же такое педагогика по определению педагогической науки?

“Педагогика - наука о воспитании и обучении”, - читаем в словаре русского языка С.И. Ожегова. В курсе педагогики П.П.Блонского педагогика определяется как “преднамеренно организованное длительное воздействие на развитие человека со стороны окружающих его людей”. Л.Н.Модзалевский (конец ХIХ в.) определяет ее как систему “тех научных понятий и технических правил, без знания и применения которых невозможно правильно вести воспитательное дело”.

“Век живи, век учись”, - говорит народная поговорка. Вся наша жизнь есть учебно-воспитательный процесс, ибо все ее содержание воспитательно-поучительно, исполнено примеров добрых и злых, спасительных и пагубных.

Любое педагогическое действие обращено к живой и уникальной человеческой душе, стремится породить в ней определенный отзвук. Поэтому педагогика является искусством воспитания, и не просто искусством, но, по словам выдающегося педагога XIX века К.Д.Ушинского, “первым и высшим из искусств”, ибо “она стремится к выражению совершенства не на полотне, не в мраморе, а в самой природе человека”.

Термин «христианская педагогика» имеет историческое звучание и означает своеобразную педагогическую систему, сложившуюся внутри христианской культурной традиции. Он может употребляться при сравнении христианской педагогики с дохристианскими и внехристианскими системами воспитания. Однако воспитательные системы разных христианских конфессий не тождественны, т.к. существуют конфессиональные различия вероучений, которые налагают свою печать на жизнь и педагогическую практику.

Для педагогики значимы следующие межконфессиональные различия:

* понимание целого ряда веро- и нравоучительных истин об искуплении и спасении;

* учение об образе Божием в человеке и первородном грехе;

* понимание цели и смысла жизни и сопряженных с ними педагогических задач;

* понимание места и роли Церкви, таинств и пастырства в педагогическом деле.

Различны также педагогическое наследие, педагогическая среда, средства и методы воспитания, а также мера и степень допустимого и недопустимого во взглядах и педагогической практике.

Вышеназванные конфессиональные отличия показывают, что в сфере “христианской педагогики” должны существовать термины: “католическая педагогика”, “протестантская педагогика”, “православная педагогика”, определяющие педагогические системы разных конфессий. Так, термином “православная педагогика” можно пользоваться как для определения своеобразия педагогической системы Православной Церкви среди христианской педагогики иных конфессий, так и для подчеркивания особенностей православных оснований нашей педагогики по сравнению с современными системами, основанными на безрелигиозном подходе к миру и человеку.

Под православной педагогикой мы будем понимать науку и искусство воспитания целостной личности на пути ко спасению во Христе через Церковь.

В чем же заключается специфика православной педагогики?

Во-первых - в основании и цели. Общая, светская педагогика, не имеющая твердого основания, несомненного авторитета и вечной, непреходящей цели, подобна дому на песке. Православная же педагогика сильна именно тем, что имеет простирающуюся в вечность цель - спасение; строит свое здание на незыблемом основании - “Камне-Христе”, в Лице Которого имеет непреложный духовно-нравственный идеал и несомненную истину, ориентируется на неизменный авторитет Священного Писания и учения Церкви. Все Божественное Откровение несет в себе конкретные педагогические принципы, вооружает православного учителя благодатными советами, методами и средствами воспитания. Все это обязывает православного педагога не только овладевать духовными сокровищами Православия, но прежде всего воспитывать самого себя в истине и добродетели, ибо можно дать лишь то, что имеешь.

Во-вторых, специфика православной педагогики состоит в понимании детства как особого этапа духовного становления человека. "Таковых есть Царство Небесное", - сказал Господь о детях (Мф. 19, 14). Для любого учителя очевидно, что столь высокая оценка детей не связана с их моральным совершенством. Особая благодатность детства заключается в реальности веры детей, их чистоте, простоте, искренности, незлобии и смирении. В то же время Православие не идеализирует ребенка, не считает, что от рождения человек всецело устремлен к добру и лишь обстоятельства жизни портят его. Оно знает, что природа любого человека повреждена первородным грехом, а потому состояние детской души нуждается в исцелении, в восстановлении его в прежнем достоинстве, в раскрытии богодарованных талантов и совершенствовании личности.

Ребенок призван утвердиться в добре. На этом пути он нуждается в помощи взрослого. Смысл воспитания заключается в том, чтобы развить и укрепить находящиеся в детской душе силы; оградить ребенка от духовных опасностей; помочь ребенку в борьбе со страстями и раскрытии образа Божия в нем, - и тем самым подготовить его к восприятию опыта духовной жизни. То есть воспитание готовит к самовоспитанию; а то и другое направлено к высшей цели жизни - спасению.

Третья особенность православной педагогики заключается в понимании того, что чрезвычайно трудные задачи воспитания не достижимы одними человеческими силами. “Бог Помощник наш, - писал св. прав. Иоанн Кронштадтский. - Наше дело усердно напаять: возращать будет Бог (1 Кор. 3, 6), Споспешник и Возраститель всего доброго”. Православная педагогика понимает, что истинным Педагогом является Бог Отец, через Сына и Мать-Церковь в Духе Святом воспитывающий человечество в целом и каждого человека в отдельности. Православный педагог может и должен молитвенно обращаться к Нему за помощью в своем многотрудном деле.

Православная педагогика учитывает сильное влияние духовного мира на человека. С одной стороны, это - помощь Бога, Ангелов и святых; с другой губительное влияние падших духов. Руководствуясь голосом совести, Божиим словом, наставлениями родителей, пастырей и педагогов, юный человек учится выбирать добро и попирать зло.

Особенность православной педагогики состоит еще и в том, что она носит глубоко личностный характер и обращена к свободе воспитанника. И здесь православному педагогу необходимо понимание своего места и роли в процессе воспитания - как смиренного соработника Божия и слуги маленького человека, тянущегося к Богу и Церкви. Православный педагог призван помочь ребенку войти в жизнь Церкви так, чтобы эта жизнь стала его жизнью; помочь духовному росту детской души на пути, свойственном именно ей, по предвечному замыслу о ней Творца. Воспитание есть начальный этап на пути достижения цели жизни - спасения, посредством богоуподобления вплоть до святости. Путь к богоуподоблению лежит через исполнение христианских заповедей, жизнь по которым обеспечивает воспитание необходимых добродетелей и уничтожение греховных наклонностей и пороков. Поэтому православная педагогика стремится воспитать в человеке те необходимые добродетели, которые сделают его гражданином Царствия Небесного.

Общая педагогика признает большую роль семьи в деле воспитания. Специфика православной педагогики состоит в том, что одной из основ ее является семья как домашняя церковь, устроенная по образцу святой Церкви Христовой, стремящаяся во взаимоотношениях уподобиться Пресвятой Троице, основанная на любви, ибо Бог есть Любовь. Здесь в ребенке уважаются его человеческие права, в нем видят, хранят и раскрывают образ Божий. Единение членов семьи в духе, слове, деле, молитве является благотворным для воспитания детей: они, достигнув совершеннолетия, становятся живыми и плодотворными членами Матери-Церкви. Школа призвана продолжать и дополнять дело семьи и, уподобляясь семье, становиться теплой школьной семьей. К сожалению, современная семья часто не справляется со своей обязанностью - воспитывать детей в духе христианского благочестия, во славу Божию и детоводительствовать их ко спасению. Поэтому православный педагог призван быть верным помощником православной семьи в воспитании. Конечно, отдельным педагогам не по силам решение вопроса воцерковления подрастающего поколения. Это - общее дело всей Церкви.

Православный педагог призван вести детей к истинно-духовной жизни, которая есть жизнь с Богом, в Боге и для Бога, и достижима лишь в лоне Матери-Церкви. Церковная жизнь ставится во главу угла всего дела православной педагогики: главная задача педагогической деятельности есть воцерковление, и осуществляется она через личное участие ребенка и его семьи в жизни конкретной церковной общины.

Сохранение исторической самоотверженности Церкви, передача новым поколениям православного мировоззрения и мироощущения не может быть достигнуто без общих воспитательных усилий священников, катехизаторов, учителей и родителей. Поэтому учительское служение священника является не менее важным, чем литургическое. И педагогическое дело, т.е. духовно-просветительская работа с детьми, подростками и юношеством, занимает в нем свое немалое место. Учительское служение Церкви – один из самых древних и основных видов её харизматического служения. Православная Церковь всегда придавала ему важное значение. Сначала это были проповедники, учителя веры, потом- преподаватели огласительных училищ, наконец, специальные монахи-учителя. Сегодня в этом плане перед Церковью встаёт задача: оградить по возможности молодое поколение от потоков лжи, рассеять предубеждения, и, что самое главное, раскрыть богатейшую сокровищницу церковной жизни перед сердцем и умственным взором молодых во всей безграничной полноте и красоте. Такая задача сближает духовенство и мирян.

Усилия пастырей должны быть направлены к одной цели – помочь детям в деле спасения, в благодатном Богопознании.

Наше приобщение к благодатной божественной жизни происходит только в Теле Христовом, в Церкви и через Церковь, в Ее спасительных Таинствах, в ее соборном опыте и руководстве. Поэтому основная задача православной педагогики решается на путях «воцерковления» как любовного врастания каждого из наших детей в соборную жизнь Церкви, в полноту её таинственной жизни, соборного сознания, имеющих конкретное выявление в полноценной приходской жизни и свободно на себя взятом церковном служении.

Касаясь проблемы «воцерковления», мы неизбежно сталкиваемся со всегда таинственной, не поддающейся рассудочному анализу стороной этого процесса – глубоко личностным отношением к Богу верующей души. Рождается эта «нить вечности» в момент обращения, встречи человеческого сердца с Богом. Центральной задачей нашей педагогики является не передача форм и навыков благочестия (хотя и это нужно), ни тем более знаний о Боге и Церкви. Если стержнем духовной жизни и её целью является любовь к Богу и вдохновляемая ею любовь к ближним, то помощь нашим детям в их собственном стяжании такой любви к Богу, с благоговением перед Ним и желанием жить по Его святой воле, и является основной задачей христианской педагогики.

Мастерство христианского наставника состоит в умении явить перед взором ребёнка соборный опыт Церкви таким образом, чтобы он смог воспринять его как относящийся к его собственной детской жизни и сам потянулся к нему, увидел бы в нём перспективу личного участия, обогащающего душу.

Церковная жизнь ставится во главу угла всего дела христианской педагогики: и сама цель воспитательной работы есть воцерковление, и осуществляется она через личное участие ребенка и его семьи в жизни конкретной церковной общины. Для того, чтобы происходило такое вхождение ребенка в церковный организм, работа Церкви в области религиозного воспитания должна иметь четыре измерения:

1) созидание полноценной литургической жизни в богослужебном годовом круге;

2) тесное общение пастыря и преподавателей с детьми и их семьями;

3) собственно религиозное обучение детей;

4) полнокровная и деятельная жизнь в церковно-приходской общине.

Священники как руководители всей приходской жизни и ведущейся на её базе религиозно-воспитательной работы самим родом своего служения призваны соединять все эти составляющие. Важно отметить, что помимо добросовестного выполнения своих священнических обязанностей, помимо доброго расположения к детям, современный пастырь должен обладать и специальными педагогическими знаниями и навыками. http://www.ihtus.ru/92004/obr2.shtml

Добавлено (28.11.2010, 17:59)
---------------------------------------------
Хотелось бы напомнить о двух законах в области духовного обучения. Первый из них: никто не может обучить ученика тому, чего не исполняет сам. И второй: ученик не может понять нового, пока не исполнит в своей жизни то, что он уже знает. Главная тайна христианства - это Христос, живущий в нас. Мы благовествуем Царствие Божие, пришедшее в силе и вошедшее внутрь наших душ и нашей жизни. Бог, действующий в людях, и люди, служащие Богу в духе, есть Церковь. И священник, педагог, который изнутри не соприкоснулся с тайной Церкви, несостоятелен.

***

Главная же составляющая духовного образования есть сама духовность, то есть умение не говорить о Христе, о Церкви, а жить во Христе и в Церкви. Без духовного благословения и водительства Церкви оказались расшатанными и подорванными во всех структурах народной жизни вековые нравственные устои, без которых ни государство, ни народ существовать и процветать не способны.

Перед нами стоит великая, ответственная и святая задача - вернуть нашему народу его православные традиции, веру отцов и противостоять той миссии, которую сегодня осуществляют различные миссионеры, секты, пытаясь заполнить тот духовный вакуум, который образовался в результате семидесятилетнего воспитания народа в духе безверия, отрицания духовных ценностей. В лице своих пастырей и мирян Церковь должна сама идти навстречу современному человеку, находящемуся в состоянии мировоззренческой религиозной растерянности, чтобы помочь ему избавиться от расставленных всюду сетей лжерелигиозных и антицерковных учений.

***

В каждом приходе, помимо детской Воскресной школы, должны проводиться занятия с прихожанами и всеми интересующимися учением Православной Церкви, преподаваться уроки церковной истории, церковнославянского литургического языка Православной Церкви, патристики и церковного искусства.

***

Перед всеми нами стоят общие цели - формирование нравственно и физически здорового поколения, способного к решению все более усложняющихся задач, которые ставит жизнь. Необходимо сохранение и возрождение народа, а это невозможно без усвоения, упрочения и живого развития отеческих традиций.

Необходима углубленная разработка нового содержания образования. Чтобы на всемирном состязании народов наш народ смог явить все богатство своих дарований, людям нужно возвратиться к самим себе, к сокровищам, погребенным в собственном сердце. Предприимчивость и разумный почин только там принесут пользу, где в основе жизни лежат незыблемые нравственные принципы, где не презираются честность во взаимных отношениях и добросовестность в труде.

***

В трудных исторических обстоятельствах, когда продолжает вестись пропаганда ненависти и насилия, когда пытаются нравственно разложить и даже растлить молодежь, мы должны свидетельствовать о высших идеалах, о непреходящих духовных ценностях. Судьба России, ее будущее в руках педагогов, воспитателей, учителей.

***

Если упустим еще несколько поколений, не создадим у них нравственного иммунитета, не возродим в их душах стремления к высоким идеалам, не укореним в них чувств веры и любви, искания правды Божией - и не будет России на свете.

От того, насколько нам удастся справиться с задачей образования, возобновить почти прерванные культурные традиции, зависит само существование нашего народа.

***

Нравственная жизнь невозможна без пробуждения совести и присущего душе человеческой чувства греха, без научения различать добро и зло, без борьбы со злым началом в себе самом.

***

Сегодня перед православными людьми стоят огромные по своей важности задачи осмысления русской национальной культуры, русской истории, русской литературы. Россия нужна не только самой себе, но и всему миру, как Россия Феофана Грека, Андрея Рублева, Пушкина, Достоевского, преподобных Сергия Радонежского и Серафима Саровского.

На всех нас лежит колоссальная ответственность за воспитание будущего поколения. Только всей своей жизнью, где каждое слово неразрывно с делом, можно свидетельствовать о непреходящих духовных ценностях.

***

Тоталитарные секты - человеконенавистнические по сути своей. Одно из средств их работы заключается в том, чтобы оторвать детей от своих родителей, заставить их забыть о детстве, об отчем доме, уничтожить все, что их с этим связывает. Даже детские фотографии разрываются такими сектантами. Деятельность таких сект несет опасность не только отдельным людям и Церкви, но в первую очередь самому государству, обществу в целом. Не просвещать пришли все эти миссионеры и их последователи, а разделить нас окончательно - по вероисповедному признаку.

***

Мы надеемся, что наши российские педагоги и руководители отечественного образования, с их высоким нравственным чувством и ответственностью за духовное и нравственное развитие детей, их здоровье, душевное и телесное, сумеют общими усилиями поставить преграду развратителям невинных детских сердец.

Трудно святое дело образования, приходится исполнять его за ничтожное вознаграждение, а то и совсем безмездно. Однако учитель, работающий во имя высочайшего на земле дела, не может не понимать достоинства своей миссии, не может не верить в успех своих трудов.

***

Без духовного развития и углубления личности, без высоких идеалов служения истине, добру и красоте, без пробуждения в душе своей образа Божия, человек все больше закабаляется и становится рабом вещей, им созданных.

Для человека, утратившего нравственные ориентиры, все представляется допустимым и приемлемым - и получившее невиданный, поистине индустриальный размах уничтожение детей в утробе матери, и бездумные эксперименты с наследственностью живых особей, и развращение малолетних, и осквернение всего светлого и чистого.

***

Страшный грех совершают те, кто небрегут о Божием богатстве - детях, забывают о нем или даже портят его своей черствостью и бессердечием, безучастностью и неумением, и даже намеренным стремлением заразить своими грехами и развращенностью.

***

Как лучше помочь детям? Без Церкви спасти детей невозможно. Забота о детях всегда почиталась священным делом, потому что детство само по себе беззащитно. Вот почему велико и свято дело учительства.

В основе православного образования всегда лежала открытость подлинной реальности, жизни во Христе. Для нас, православных, самое важное находится в самом центре - это Божественная литургия. В литургии происходит живая встреча с Господом нашим Иисусом Христом, и все мы соединяемся во Христе. Божественная литургия освящает не только человека, но и всю природу, просветляет весь строй творения.

***

Сокровища Православия, столько лет пролежавшие втуне, способны оплодотворить нашу жизнь, нашу культуру, нашу науку. Православные люди - такие же налогоплательщики, как и все прочие, и имеют такие же права на то, что принадлежит всем (в частности, государственная система образования не государству же как таковому принадлежит, а обществу). Разумеется, здесь не может быть ничего насильственного, но и православных родителей следует понять: до каких пор можно продолжать навязывать людям помимо их желания и согласия атеистический нигилизм, или, что еще хуже, неоязычество в тех или иных формах?

***

В государственных школах самое слабое место - воспитание детей, но продолжают появляться инструкции с предписаниями “запретить в школах как религиозное, так и атеистическое воспитание”. Если в школе нет ни религиозного, ни атеистического воспитания, тогда там просто никакого воспитания нет.

Православное воспитание и образование испытано многовековым опытом русского народа, засвидетельствованным нашими святыми, лучшими людьми Русской земли. Оно сформировало великий народ, создавший могучее государство, великую культуру и литературу, особый неповторимый строй душевной жизни.

Было бы хорошо всем нам вместе, совместными усилиями глубже уяснить традиционные основы образования и воспитания в России и возможность их приложения в современных обстоятельствах жизни, попытаться создать концепцию и программу духовного просвещения России. Задача образования всегда была одной из важнейших общественных задач.

из выступлений Патриарха московского и всея руси Алексия II

Добавлено (28.11.2010, 18:09)
---------------------------------------------
Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) о воспитании детей

"Блюдите, да не презрите единого от малых сих". Помните ли вы эти слова Христовы, думали ли вы, что они относятся прямо и непосредственно к вам?

Разве мало у вас этих "малых сих", которых подлежит вам блюсти?
Разве мало у вас сыновей, дочерей, от которых вы льете горькие слезы?
Разве мало развратных дочерей ваших и сыновей воров и хулиганов?
Много, много вы льете слез над ними. Отчего же это? Оттого, что вы не помните этих слов Христовых:
"Блюдите, да не презрите единого от малых сих".

Когда тяжко вам становится от того, что творят ваши дети, тогда вы плачете, тогда вы Богу молитесь, чтобы Он помог вам.

А молитва ваша остается безплодной. Почему же безплодной?

Потому что нельзя на Бога возлагать своих собственных обязанностей, потому что вы сами должны были заботиться о детях ваших и воспитывать их, не ждать, что за вашим нерадением за вас исполнит это Бог.

Если слуга ваш не радеет о своем долге и ждет, чтобы вы сами исполнили его, то разве вы станете работать за него, разве не разгневаетесь на нерадивого слугу?

Что же вы хотите от Бога, если сами не радеете о детях ваших?

Святой Иоанн Златоустый сказал страшные слова о тех, которые не воспитывают детей своих:

"Родители, которые пренебрегают воспитывать детей своих по-христиански, беззаконнее детоубийц, ибо детоубийцы тело от души разлучили, а они душу и тело ввергают в геенну огненную".

Тяжкий, тяжкий ответ даст перед Богом каждый из вас, кто не заботится о воспитании детей, такой тяжкий ответ, какой изображен в Библии, в Первой книге Царств, где рассказывается о благочестивом первосвященнике еврейском Илии, который пятьдесят лет был судьей народа израильского. При нем находился, ему служил святой пророк Самуил, тогда еще только отрок. И однажды, во сне, этому святому отроку Господь повелел возвестить первосвященнику Илию, что его ждет страшная кара Божия за то, что не радеет он о детях своих.

А дети его были священниками и нечестием своим озлобляли народ и отвращали его от Бога.

Когда приносили евреи мясо животных для принесения в жертву Богу, тогда слуги этих нечестивых священников выбирали лучшие куски мяса из котла, в котором оно варилось для жертвоприношения, и отдавали этим нечестивым священникам. Даже сырое мясо отбирали они, а на требование принесших сперва сжечь тук на жертвеннике, отвечали: если не отдашь, силой возьму.

Видя это, и народ отвращался от жертвоприношений.

За такое нечестие Господь покарал не только этих священников, но и самого первосвященника Илия.

Было нашествие филистимлян на землю израильскую, и во время ожесточенного боя этот 98-летний старец сидел на седалище у храма в ожидании известий с поля битвы.

И прибежал взволнованный, покрытый пылью вестник и сказал ему:

"Сыновей твоих убили, а Ковчег Божий взят в плен".

Услышав эту весть, первосвященник упал навзничь, сломал позвоночник и умер тяжкой смертью.

А Господь возвестил, что наказание будет продолжаться над всем родом его.

Вот видите, как это страшно,- весь род его подпал под наказание за то, что первосвященник Илий не удерживал сыновей своих от тяжких грехов.

Это грозит каждому из вас, кто будет нерадеть о воспитании детей своих.

А о тех, кто всем сердцем стремился воспитывать детей в благочестии, вы слышите на каждой утрене в Псалме 102-м такие благочестивые слова: "Милость же Господня от века и до века на боящихся Его, и правда Его на сынах сынов, хранящих завет Его, и помнящих заповеди Его творити я".

Во веки веков благословение Божие на тех, кто воспитывает детей своих в благочестии. Скажите, что будет с несчастною дочерью вашей, которая в юности предается разврату и потом, выйдя замуж, родит детей? Будет ли благословение Божие на ней и на всей семье ее?

Нет, нет. Это вырастет неблагочестивый, богопротивный род. Во веки веков будет тяготеть проклятие Божие над теми, кого не воспитали вы в духе христианского благочестия. Подумайте, как это страшно, какую тяжкую ответственность несете вы перед Богом, если не воспитываете детей своих в нравах христианских.

Как же должно их воспитывать? Так, как воспитывали своих детей древние христиане, христиане первых веков. Они с самого раннего детства приучали детей к молитве, храму, постам, к таинствам церковным. Когда учили их грамоте, то учили по книгам святого Писания. Они никогда не позволяли ребенку сесть за стол и начать еду без молитвы. Они внушали детям то, что каждое дело, каждый шаг христианина должны начинаться крестным знамением и молитвой. Когда учили они детей своих, то заботились не только об образовании общем, о мудрости языческой, об обучении философии, музыке, искусствам. Нет, совсем другому учили они их. Научая детей своих, они руководствовались глубоким, святым правилом:

"Того почитали несчастным, кто знает все и не знает Бога. Того блаженным, кто знает Бога, хотя бы и не знал ничего другого".

Не думайте, что этим запрещается вам учить детей ваших всем светским наукам. Нисколько. Величайшие отцы наши и учители Церкви сами в молодости очень усердно предавались изучению всей мудрости научной, философской. Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоустый были высокообразованными людьми своего времени. И вашим детям надлежит быть образованными, учеными. Но только важно, чтобы их обучение и воспитание не ограничивались одной мудростью светской, мудростью мира сего. Чрезвычайно важно, чтобы наряду с этим они познавали высшую правду и истину, чтобы научались они закону Божию и заповедям Христовым, чтобы приучались к постоянному благочестию, чтобы они, изучая науки, всегда помнили о Боге, о заповедях Божиих, о пути Христовом. Тогда и только тогда они не заблудятся на пути мудрости человеческой, только тогда будут ставить выше всего мудрость христианскую, познание Бога.

Так надлежит вам учить детей ваших. А как же должны вы воспитывать их, насаждать в них высшую нравственность христианскую?

Прежде всего вашим примером, ибо дети воспитываются именно примером родителей своих. Скажите, вырастут ли людьми чистыми и хорошими дети, которые в лице родителей своих видят самые дурные примеры безнравственности? Будут ли чисты и целомудренны дочери ваши, если вы сами подаете пример прелюбодеяния? Будут ли чисты, неспособны к воровству дети ваши, если вы не будете останавливать их от этого с самых юных лет?

Когда сыновья ваши воруют и опустошают огороды, рвут чужое, не оставляют созревать плоды в садах и когда приходят жаловаться на них, то матери спокойно отвечают,- ну что же, дети малые, что же с них спрашивать? Господь спросит с вас! Спросит грозно, зачем позволяли детям вашим воровать с самого юного возраста, зачем не учили заповедям Божиим, зачем не внушили отвращения и презрения к воровству и хулиганству?

Тяжкий ответ дадите вы перед Богом за всякий соблазн, который видят в вас дети ваши, за все ссоры, ругательства, пустословие, драки, которые происходят на их глазах. Если сами так поступаете, то чему научите детей ваших?

Великий учитель вселенский, величайший из церковных ораторов, Иоанн Златоустый, вот какие чудные слова сказал о родителях, которые не учат детей своих добру, а поощряют дурные свойства их, страсти и нечестие:

"Ведь вы, как будто намеренно стараясь погубить детей, приказываете им делать только то, что, делая, невозможно спастись. Вот посмотри прежде всего:

"Горе, сказано, смеющимся", и вы подаете детям множество поводов к смеху. "Горе богатым", а вы только о том и стараетесь, чтобы они разбогатели; "горе егда добре рекут вам вси человецы", а вы часто тратите все свое имущество из-за славы людской; "поносящий брата своего повинен есть геенне", а вы считаете слабыми и трусливыми тех, кто молчаливо сносит обидные речи от других. Христос повелевает отвращаться брани и распри, а вы постоянно занимаете детей своих этими злыми делами. "Любяй душу свою, сказал Господь, погубит ю", а вы всячески вовлекаете их в эту любовь; "аще не отпущаете, говорит Он, человеком согрешений их, ни Отец ваш Небесный отпустит вам", а вы даже попрекаете детей, когда они не захотят мстить обидевшим. Христос сказал, что любящие славу постятся ли, молятся ли, подают ли милостыню, все это делают без пользы; а вы только и стараетесь о том, чтобы ваши дети получили славу.

И худо не это одно, что вы внушаете детям противное заповедям Христовым, но и то еще, что доброе хулите, называя скромность необразованностью, кротость - трусостью, справедливость - слабостью, смирение - раболепством, незлобие - безсилием.

Вы склоняете их к таким делам, за которые Иисус Христос определил неизбежную погибель; вы о их душе, как о чем-то ненужном, небрежете, а о том, что действительно излишне, заботитесь, как о необходимом и важнейшем.

Вы все делаете, чтобы был у сына слуга, конь и самая лучшая одежда, а чтобы он сам был хорош, об этом подумать не хотите; нет,- простирая до такой степени заботливость о древе и камнях, души не удостаивайте и малейшей части такого попечения. Все делаете, только бы на доме стояла чудная статуя и кровля была золотая, а чтобы драгоценнейшее изваяние - душа - была золотая, об этом и помыслить не хотите".

Как говорил св. Иоанн Златоустый в древние времена, 1500 лет назад, так нужно сказать вам и теперь, ибо разве и теперь не воспитываете вы детей своих так же плохо, не внушая им страха Божия? Разве не прилагаете все заботы к тому, чтобы детям своим дать как можно лучшее положение в жизни, чтобы поставить их в ряды власть имущих, богатых и сильных? Разве не внушаете детям вашим, что в деньгах сила, что нужно приобретать большие знания ради богатства и обеспеченной привольной жизни?

А разве это нужно? Нужно как раз обратное. Нужно детям вашим внушать презрение ко всему этому - к деньгам, богатству, славе, высокому положению в обществе. Нужно привить им любовь к чистоте, святости, благочестию. А об этом как раз всего меньше вы заботитесь.

Маленьких детей надо начинать воспитывать с самых пеленок, ибо только в самом юном возрасте дети легко поддаются всякому научению. Их душа мягка, как воск, на ней отпечатывается все, что хотите отпечатать на ней - как ваши дурные примеры, так и благочестивые слова и всякий светлый и чистый пример.

Древние христиане с самого юного возраста приучали детей к молитве и чтению Священного Писания. А теперь говорят - разве это детское дело, заниматься псалмами? Это дело монахов и стариков, а детям нужно веселье и радость. Забываете вы, что святой Тихон Задонский сказал так просто: "Малое деревце, куда наклонишь его, туда и будет расти; новый сосуд будет издавать тот запах, каким напитаете вы его, вливая в него или смрадную жидкость или ароматную и чистую".

Вот, если в душу малого ребенка вы будете вливать всякий смрад, она будет всегда смрадной. Если будете вливать аромат Христова благоухания, то всегда будут ваши дети благоухать перед людьми, будут радостью и утехой для вас.

Примером вашим воспитывайте детей. Об этом прекрасно сказал славный проповедник русский, архиепископ Харьковский Амвросий. Послушайте, какие простые, проникающие в душу слова сказал он:

"Когда ни один член семейства не может остаться без вечерней и утренней молитвы,- когда отец не выходит из дома на свое дело, не помолившись перед святыми иконами, и мать ничего не начинает без крестного знамения,- когда и малому дитяти не позволяют дотронуться до пищи, пока оно не перекрестится, не приучаются ли этим дети просить во всем помощи Божией, и призывать на все благословение Божие, и веровать, что без помощи Бога нет безопасности в жизни, а без Его благословения нет успеха в делах человеческих?

Не может остаться безплодною для детей вера родителей, когда они, при нужде и бедности, со слезами на глазах говорят: что делать? буди воля Божия; при опасности: Бог милостив; при трудных обстоятельствах: Бог поможет; при успехе и радости: слава Богу, Бог послал.

Здесь всегда и во всем исповедуется Божья благодать, Божие промышление, Божие правосудие.

Мать, предмет всей любви и нежности дитяти, стоит с благоговейным выражением и молится перед иконой Спасителя: дитя смотрит то на нее, то на образ - и не нуждается в длинных объяснениях того, что это значит.

Вот первый безмолвный урок богопознания. Вот первый и самый важный урок благочестия. Такие уроки можете и должны вы всегда и во всем подавать детям вашим.

Вы должны беречь детей от всего, что нечисто, дурно. Вы должны дочерей удерживать от чтения нецеломудренных, сладострастных романов, должны требовать от них, чтобы они читали с разбором; должны удерживать их от пустых зрелищ, не позволять всегда развлекаться и постоянно бегать по кино и театрам. Вы должны приучить их к тихому и трудовому домашнему житью.

А еще не должны вы забывать о том, что нельзя воспитать малого ребенка, никогда его не наказывая. Должны вы помнить о том, что величайшую ошибку делают те родители, которые влюблены в своих маленьких детей, любуются ими, все прощают, никогда не наказывают. О таких сказал премудрый Сирах: "Лелей дитя, и оно устрашит тебя".

Добавлено (28.11.2010, 18:10)
---------------------------------------------
А вот что говорит наш великий святитель Тихон Задонский.

"Юнии ненаказанные и в возраст пришедшие суть как кони необученные и свирепеющие. Посему, христиане, люби детей своих и наказуй их. Пусть они ныне болезнуют телом, пока молоды, дабы и по себе ты не болезновал о них сердцем. Пусть они плачут от тебя, чтобы не плакал ты от них и о них. Впрочем, умеренность во всем похвальна и потребна".

Нужна умеренность в наказании, по слову Святителя. Нельзя наказывать детей с раздражением, со злобой, с ненавистью. Нужно наказывать спокойно, любя, тогда дети почувствуют эту любовь, они почувствуют, что заслуживают наказания, и тогда наказание будет с пользой и их исправит.

О таком наказании детей многие из вас не думают и оставляют ненаказанными не только маленькие, но и тяжкие проступки - даже воровство, хулиганство, даже распутную жизнь молодых девушек.

Видите, какие огромные задачи перед вами стоят в деле воспитания детей, видите, как святы обязанности матерей. Нет более важной обязанности, нет более тяжкой ответственности перед Богом для матери, чем доброе воспитание детей. Перед Богом дадите тяжкий ответ и на все потомство навлечете гнев Божий, если не будете радеть о воспитании детей своих. И будете мучиться и плакать, плакать, глядя на них.

Итак - "Блюдите, да не презрите единого от малых сих". Всегда заботьтесь о них, всегда подавайте им чистые святые примеры благочестия, и тогда Господне благословение будет от века и до века на детях ваших и на вас самих.

 
461119Дата: Вторник, 04.01.2011, 15:45 | Сообщение # 8
Блаженны, егда поносят вас
Группа: Администраторы
Сообщений: 1339
Репутация: 1
Статус: Offline
о роли православного воспитания
Прикрепления: 89260537.pdf (65.2 Kb)
 
RosaДата: Среда, 05.01.2011, 19:55 | Сообщение # 9
Блаженны чистые сердцем
Группа: Проверенные
Сообщений: 433
Репутация: 0
Статус: Offline
О воспитании детей
Епископ Екатеринбургский и Ирбитский Ириней
Можно скачать его книгу: http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=306342

Добавлено (05.01.2011, 19:55)
---------------------------------------------
Святитель Феофан Затворник
Основы православного воспитания http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=329282

 
DayДата: Среда, 19.01.2011, 15:28 | Сообщение # 10
Блаженны кроткие
Группа: Проверенные
Сообщений: 231
Репутация: 0
Статус: Offline
Иван Ильин
О семье

(Из книги «Путь духовного обновления»)
Основные задачи воспитания

Все то, что мы доселе установили о духовно здоровой семье, как бы предрешает вопрос об основных задачах воспитания.

Можно было бы просто сказать, что все воспитание ребенка, или, во всяком случае, его основная задача, состоит в том, чтобы ребенок получил доступ ко всем сферам духовного опыта; чтобы его духовное око открылось на все значительное и священное в жизни; чтобы его сердце, столь нежное и восприимчивое, научилось отзываться на всякое явление Божественного в мире и в людях. Надо как бы повести или сводить душу ребенка во все «места», где можно найти и пережить нечто божественное; постепенно все должно стать ей доступным — и природа во всей ее красоте, в ее величии и таинственной внутренней целесообразности; и та чудесная глубина, и та благородная радость, которую дает нам истинное искусство; и неподдельное сочувствие всему страдающему; и действенная любовь к ближнему; и блаженная сила совестного акта; и мужество национального героя; и творческая жизнь национального гения, с его одинокой борьбой и жертвенной ответственностью; и главное: непосредственное молитвенное обращение к Богу, который и слышит, и любит, и помогает. Надо, чтобы ребенок получил доступ всюду, где Дух Божий дышит, зовет и раскрывается,— как в самом человеке, так и в окружающем его мире.

Душа ребенка должна научиться воспринимать сквозь весь земной шум и сквозь всю не иссякающую пошлости повседневной жизни священные следы и таинственные уроки Всевышнего; воспринимать их и следовать им; чтобы, внемля им, всю жизнь обновляться духом ума своего (Еф.4,23).

Духовно живой человек всегда внемлет Духу — и в событиях дня, и в невиданной грозе, и в мучительном недуге, и. в крушении народа. Вняв, отзывается не пассивно-созерцательным пиетизмом, но и сердцем, и волей, и делом.

Итак, самое важное в воспитании — это духовно пробудить ребенка и указать ему перед лицом грядущих трудностей, а может быть, уже подстерегающих его опасностей и искушений жизни — источник силы и утешения в его собственной душе. [...]

Как бы странно и сомнительно ни прозвучало это указание для педагогически неискушенного человека, но по существу оно остается непоколебимым: самое большое значение имеют первые пять-шесть лет детской жизни; а в следующее за ними десятилетие (с шестого по шестнадцатый год жизни) многое, слишком многое завершается в человеке чуть ли не на всю жизнь. В первые годы детской жизни душа ребенка так нежна, так впечатлительна и беспомощна... [...] В этот период жизни впечатлениям открыта последняя глубина души; она вся всему доступна и не защищена никакой защитной броней; все может стать или уже становится ее судьбой, все может повредить ребенку, или, как говорит народ, «испортить ребенка». И действительно, все вредное, дурное, злобное, потрясающее или мучительное, что ребенок воспринимает в этот первый, роковой период своей жизни, — все причиняет ему душевную рану («травму»), последствия которой он потом влачит в себе через всю жизнь то в виде нервного подергивания, то в виде истерических припадков, то в виде уродливой склонности, извращения или прямой болезни.

И обратно, все то светлое, духовное и любовное, что детская душа получает в эту первую эпоху, — приносит потом в течение всей жизни обильный плод. В эти годы ребенка надо беречь, не терзать его никакими страхами и наказаниями, не будить в нем преждевременно элементарные и дурные инстинкты. Однако упускать эти годы в смысле духовного воспитания было бы столь же недопустимо и непростительно. Надо сделать так, чтобы в душу ребенка проникало как можно больше лучей любви, радости и Божией благодати. Здесь надо не баловать ребенка, не потакать его капризам, не изнеживать его и не топить его в физических ласках, но заботиться о том, чтобы ему нравилось, чтобы его умиляло и радовало все то, что есть в жизни божественного — от солнечного луча до нежной мелодии, от жалости, сжимающей сердце, до прелестной бабочки, от первой лепетом сказанной молитвы до героической сказки и легенды... Родители могут быть твердо уверены: здесь ничто не пропадет, ничто не канет бесследно; все даст плоды, все принесет хвалу и совершение. Но пусть никогда ребенок не будет для родителей игрушкой и забавой; пусть он будет для них нежным цветком, который нуждается в солнце, но который так легко может быть незаметно надломлен. Именно в эти первые годы детства, когда ребенок считается «несмышленышем», родители должны помнить при всяком обхождении с ним, что дело не в их родительских восторгах, наслаждениях и забавах, а в состоянии детской души, абсолютно впечатлительной и (именно вследствие «несмыслия» своего) абсолютно беспомощной...

В нежнейшую эпоху своей жизни ребенок должен привыкнуть к семье — к любви, а не к ненависти и зависти; к спокойному мужеству и самодисциплине, а не к страху, унижению, доносам и предательству. Ибо воистину — мир можно пересоздать, перевоспитать из детской, но в детской же можно его и погубить.

Духовная атмосфера здоровой семьи призвана привить ребенку потребность в чистой любви, склонность к мужественной искренности и способность к спокойной и достойной дисциплине.

Чистота любви, о которой здесь идет речь, имеет в виду эротическую сторону жизни. Вряд ли есть что-нибудь более вредное для жизни и для всей судьбы ребенка, как слишком раннее эротическое пробуждение его души; в особенности если это пробуждение происходит в той форме, что ребенок начинает воспринимать жизнь пола как что-то низменное и грязное, как предмет тайных мечтаний и постыдных забав; или еще — если это пробуждение вызывается неосторожностями или прямыми грубостями со стороны нянек, воспитателей или родителей...

Вредность преждевременного эротического пробуждения состоит в том, что на юную душу возлагается непосильная задача, которую она не может ни разрешить, ни изжить, ни достойно понести и устранить. [...] Большинство так называемых «дефективных» детей проходит этот страдальческий путь без всякой вины и очень редко встречает со стороны взрослых чуткое понимание и помощь. Нередко бывает и хуже, именно когда кто-нибудь из «товарищей» или взрослых, испорченных дурным опытом, начинает «просвещать» (т.е. портить) ребенка в вопросах половой жизни. Там, где для чистой и целомудренной души, собственно говоря, нет ничего «грязного», ибо всякое творение Божье хорошо (1 Тим. 4,4), несмотря на все человеческие несовершенства, заблуждения и болезни, — потому что «грязное», чисто воспринятое, есть уже не «грязное», а больное или трагическое; — там в душе такого несчастного ребенка искажается жизнь воображения и развращается жизнь чувства, причем это искажение и развращение может излиться в неисцелимое душевное уродство. [...] Человек переживает целое душевное опустошение; в его «любви» отмирает все священное и поэтическое, чем живет и строится человеческая культура; начинается разложение семьи. Можно было бы прямо сказать, что в процессе современного разложения семьи и связанной с ним большевизации нравов — вреднейшее и разрушительное значение принадлежит непристойному анекдоту, внесенному в детскую.
>
<

Еще одна серьезная опасность грозит эротически чистой любви ребенка — от неосторожных или грубых родительских проявлений. При этом я имею в виду прежде всего так называемую «обезьянью» любовь родителей, т. е. слишком чувственную влюбленность их в ребенка, которого они то и дело волнуют всевозможными и неумеренными физическими ласками, заигрываниями, щекоткой, возней, не постигая безрассудства и вредоносности всего этого; этим они, с одной стороны, вызывают в душе ребенка целый поток напрасного и неутолимого возбуждения и причиняют ему ненужные душевные «травмы», с другой стороны, избаловывают и изнеживают его, подрывая его способность к выдержке и самообладанию.

Наряду с этим надо поставить и всевозможные неумеренные проявления взаимной любви родителей в присутствии детей. Супружеское ложе родителей должно быть прикрыто для детей целомудренной тайной, хранимой естественно и неподчеркнуто; пренебрежение этим вызывает в душах детей самые нежелательные последствия, о которых следовало бы написать целое научное исследование... Во всем и всегда есть некая правильная и драгоценная мера, которую люди должны блюсти; а в данном случае эта мера может быть подсказана только живым чувством такта и в особенности врожденным женщине естественным и мудрым целомудрием.

Помимо всего этого должны быть особо упомянуты те разрушительные для семейной жизни взаимные «супружеские измены» со стороны родителей, которые дети подмечают с таким ужасом и переживают так болезненно: иногда такие события переживаются детьми как настоящие душевные катастрофы. Родители всегда должны помнить о том, что дети не просто «воспринимают» отца и мать или «подмечают» за ними, но что они в глубине своей души идеализируют их, мечтают о них и втайне жаждут видеть в них идеал совершенства. Конечно, с самого начала ясно, что каждому ребенку предстоит пережить в этом вопросе некоторое разочарование, ибо совершенных людей нет, совершенство принадлежит одному Богу. Но зто неизбежное разочарование не должно приходить слишком рано, оно не должно обрушиваться на ребенка в виде катастрофы. Тот час, когда ребенок утрачивает уважение к отцу или матери, — этот час обозначает собою духовную катастрофу семьи, и редкой семье удается оправиться впоследствии от этой катастрофы.

Словом, счастливый ребенок наслаждается в счастливой семье эротически-чистой атмосферой. Для этого родителям необходимо искусство духовно-целомудренной любви.

Добавлено (19.01.2011, 15:28)
---------------------------------------------
Второй особенностью здоровой семьи является атмосфера искренности.

Родители и воспитатели не должны лгать детям ни в каких важных, значительных обстоятельствах жизни. Всякую ложь, всякий обман, всякую симуляцию или десимуляцию ребенок подмечает с чрезвычайной остротой и быстротой; и, подметив, впадает в смущение, соблазн и подозрительность. Если ребенку нельзя сообщить чего-нибудь, то всегда лучше честно и прямо отказать ему в ответе или провести определенную границу в осведомлении, чем выдумывать вздор и потом запутываться в нем, или чем лгать и обманывать и потом быть изобличенным детской проницательностью. И не следует говорить так: «Это тебе рано знать» или: «Этого ты все равно не поймешь»; такие ответы только раздражают в душе ребенка любопытство и самолюбие. Лучше отвечать так: «Я не имею права сказать тебе это; каждый человек обязан хранить известные секреты, а допытываться о чужих секретах неделикатно и нескромно». Этим не нарушается прямота и искренность и дается конкретный урок долга, дисциплины и деликатности..

Родителям и воспитателям совершенно необходимо понять, что переживает ребенок, встречая с их стороны ложь или обман. Ребенок прежде всего теряет непосредственное доверие к родителям; он наталкивается на стену неправды в них, и чем холоднее, изворотливее, циничнее преподносится ему эта неправда, тем ядовитее она оказывается для детской души. Поколебавшись в доверии, ребенок становится подозрителен и ждет новой лжи и обмана; он колеблется и в своем уважении к родителям. В силу естественной подражательности он начинает отвечать им тем же, постепенно замыкается от них и приучается сам лгать и обманывать. Это переносится и на других людей; у ребенка появляется склонность к хитрости и неверности вообще. В нем исчезает ясность и прозрачность души; он начинает жить сначала мелкими, а потом и крупными самообманами. Кризис доверия вызывает (рано или поздно) и кризис веры; ибо вера требует душевной цельности и искренности. И так все основы духовного характера приходят у ребенка в состояние кризиса или оказываются просто подорванными. В душе водворяется та атмосфера лукавства, притворства и малодушия, к которой человек постепенно привыкает настолько, что перестает замечать ее; а из этой атмосферы и вырастают потом все большие интриги и предательства.

Никогда из лживой, пролганной семьи не выйдет искренний, верный и мужественный человек; разве только в порядке отвращения к своей семье и духовного преодоления ее наследия. Ибо ложь растлевает человека незаметно проникая из невинных пустяков в глубину священных обстояний; и удержать ее действие на поверхности житейских пустяков могут только люди с уже сложившимся духовным характером, люди, уже утвердившиеся в Боге. И если в современном мире все кишит открытой ложью, обманом, неверностью, интригой, предательством и изменой своей родине, то это несчастье имеет свои корни в двух явлениях: во всеобщем религиозном кризисе и в атмосфере семейной лживости.

Из семьи, где все построено на фальши и трусости, где сердце утратило искренность и мужество, — в общество и в мир вступают только фальшивые люди. Но там, где в семье царит и ведет дух прямоты и искренности, там дети оказываются предрасположенными к честности и верности.

Лживость в детской ядовита тем, что она приучает человека к нечестности наедине с собою и к подлости с другими.
>
<

Есть особое искусство правдивости и искренности, которое нередко требует от человека больших совестных напряжений внутри и большого такта в обхождении с людьми; и, сверх того, всегда — мужества. Это искусство дается нелегко; но в здоровых и счастливых семьях оно процветает всегда.

Наконец, особенностью здоровой и счастливой семьи является спокойная, достойная дисциплина.

Такая дисциплина не может возникнуть из атмосферы родительского террора, от кого бы он ни исходил, — от отца или от матери. Такая система террора, поддерживаемая криками и угрозами, моральным гнетом или телесными наказаниями, вызывает у здорового ребенка чувство возмущения, легко переходящее в отвращение, ненависть и презрение. Ребенок чувствует себя унижаемым и не может не возмущаться; эта система изливает на него поток оскорблений, и он не может не противостать им. Эти унижения и оскорбления он может, что называется, «проглатывать» и сносить молча; но его бессознательное никогда не изживет этих травм и не простит их родителям. Там, где семейная власть осуществляется угрозами и страхом, там на каждом шагу ощущается враждебная напряженность; там воцаряется система «защитного обмана» и лукавства; там оба поколения остаются, быть может, еще в состоянии пространственного рядом-жительства, но семья, как живое, органическое единство, держащееся силою взаимной любви и доверия, оказывается разрушенной. Дети, униженные угрозами, наказаниями и вечным страхом, защищаются всеми средствами и постепенно приучаются, иногда сами того не замечая, к внутренней вседозволенности. И если эта атмосфера вседозволенности устанавливается в их отношении к родителям, то чего же можно будет ждать от них в их отношении к другим, посторонним людям? Восстание против родителей перевертывает в человеческом сердце все нормальные основы общежития — чувство ранга, идею свободно признанного авторитета, начала лояльности, верности, дисциплины, чувство долга и правосознание; и семейный террор оказывается одним из главных источников общественной деморализации и политической революционности. Семья становится школой вечного, несытого бунтарства; и проявления его могут стать фатальными в жизни народа и государства.

Настоящая, подлинная дисциплина есть по существу своему не что иное, как внутреннее самообладание, присущее самому дисциплинированному человеку. Она не есть ни душевный «механизм», ни так называемыми «условный рефлекс». Она присуща человеку изнутри, душевно, органически; так что если в ней есть элемент «механизма» или «механичности», то дисциплина все-таки органически предписывается человеком самому себе. Поэтому настоящая дисциплина есть прежде всего проявление внутренней свободы, т. е. духовного самообладания и самоуправления. Она принимается и поддерживается добровольно и сознательно. Труднейшая часть воспитания и состоит в том, чтобы укрепить в ребенке волю, способную к автономному самообладанию. Способность эту надо понимать не только в том смысле, чтобы душа умела сдерживать и понуждать себя, но и в том смысле, чтобы это было ей нетрудно. Разнузданному человеку всякий запрет труден; дисциплинированному человеку всякая дисциплина легка: ибо, владея собой, он может уложить себя в любую благую и осмысленную форму. И только владеющий собою способен повелевать и другими. Вот почему русская пословица говорит: «Превысокое владетельство — собою владеть»...

Однако эта способность владеть собою, которая дается человеку тем труднее, чем страстнее и разностороннее его душа, — не должна превращать внутреннюю жизнь в какое-то подобие тюрьмы или каторги. Поистине настоящая дисциплина и организация имеется лишь там, где, образно выражаясь, последняя капля пота, вызванная дисциплинирующим и организующим усилием и напряжением, стерта с чела; или, еще лучше, — где усилие было легко и напряжение совсем не вызвало ее. Дисциплина не должна становится высшей или самодовлеющей целью; она не должна развиваться в ущерб свободе и искренности в семейной жизни; она должна быть духовным умением или даже искусством и не должна превращаться в тягостный догмат или в душевное каменение; она не должна парализовать любовь и духовное общение в семейной жизни, Словом, чем незаметнее прививается детям дисциплина и чем менее она при соблюдении ее бросается в глаза, тем удачнее протекает воспитание. И если это достигнуто, то дисциплина удалась и задача разрешена. И может быть, для ее удачного разрешения лучше всего положить в основу самообладания свободный совестный акт.

Итак, есть особое искусство повеления и запрета; оно дается нелегко. Но в здоровых и счастливых семьях оно цветет всегда. Однажды Кант высказал о воспитании простое, но верное слово: «Воспитание есть величайшая и труднейшая проблема, которая может быть поставлена человеку». И вот эта проблема действительно раз навсегда поставлена огромному большинству людей. Разрешение этой проблемы, от которого всегда зависит будущность человечества, начинается в лоне семьи; и заменить семью в этом деле ничто не может: ибо только в семье природа дарует необходимую для воспитания любовь, и притом с такой щедростью, как нигде более. Никакие «детские сады», «детские дома», «приюты» и тому подобные фальшивые замены семьи никогда не дадут ребенку необходимого: ибо главной силой воспитания является то взаимное чувство личной незаменимости, которое связывает родителей с ребенком и ребенка с родителями связью единственной в своем роде — таинственной связью кровной любви. В семье, и только в семье, ребенок чувствует себя единственным и незаменимым, выстраданным и неотрывным, кровью от крови и костью от кости; существом, возникшим в сокровенной совместности двух других существ и обязанным им своей жизнью; личностью, раз навсегда приятною и милою во всем ее телесном-душевном-духовном своеобразии. Это не может быть ничем заменено; и как бы трогательно ни воспитывался иной приемыш, он всегда будет вздыхать про себя о своем кровном отце и о своей кровной матери...

Именно семья дарит человеку два священных первообраза, которые он носит в себе всю жизнь и в живом отношении к которым растет его душа и крепнет его дух: первообраз чистой матери, несущей любовь, милость и защиту; и первообраз благого отца, дарующего питание, справедливость и разумение. Горе человеку, у которого в душе нет места для этих зиждительных и ведущих первообразов, этих живых символов и в то же время творческих источников духовной любви и духовной веры. Ибо поддонные силы его души, не пробужденные и не взлелеянные этими благими, ангелоподобными образами, могут остаться в пожизненной скованности и мертвости.

Суровой и мрачной стала бы судьба человечества, если бы однажды в душах людей до конца иссякли эти священные источники. Тогда жизнь превратилась бы в пустыню, деяния людей стали бы злодеяниями, а культура погибла бы в океане нового варварства. [...]

Так, из духа семьи и рода, из духовного и религиозно-осмысленного приятия своих родителей и предков — родится и утверждается в человеке чувство собственного духовного достоинства, эта первая основа внутренней свободы, духовного характера и здоровой гражданственности Напротив, презрение к прошлому, к своим предкам и, следовательно, к истории своего народа порождает в человеке безродную, безотечественную, рабскую психологию А это означает, что семья есть первооснова родины.
http://www.wco.ru/biblio/books/brak3/H06-T.htm#03

 
КлирДата: Пятница, 21.01.2011, 15:01 | Сообщение # 11
Блаженны, егда поносят вас
Группа: Администраторы
Сообщений: 1293
Репутация: 0
Статус: Offline
Душевная вечеря (Рязань)(ТК Союз 2010-10-29) Воспитание детей
http://tvspas.ru/video/detail.php?ID=18949

@О библии и церкви@ для детей Л.В.Сурова http://mirknig.com/knigi/religiya/1181323381-o-biblii-i-cerkvi.html

Протоиерей Владимир Гофман
Название: Что сказать ребенку о боге. Первые шаги в православие.(Спец.выпуск газеты "Исцеляющие иконы и молитвы № 1, 2010г.)
http://mirknig.com/knigi....ie.html

 
KirenaДата: Четверг, 10.03.2011, 14:27 | Сообщение # 12
Блаженны кроткие
Группа: Проверенные
Сообщений: 178
Репутация: 0
Статус: Offline
Духовные беседы для детей: http://pravradio.ru/audioarchive/ct14
 
NikДата: Понедельник, 21.03.2011, 13:13 | Сообщение # 13
Блаженны нищие духом
Группа: Проверенные
Сообщений: 106
Репутация: 0
Статус: Offline
ПРАВОСЛАВНОЕ АУДИО ДЕТЯМ: http://kanon.myftp.org/audiodetyam.htm
 
LianaДата: Понедельник, 28.03.2011, 14:15 | Сообщение # 14
Блаженны миротворцы
Группа: Друзья
Сообщений: 831
Репутация: 0
Статус: Offline
'ПРАВОСЛАВИЕ ДЕТЯМ':
Образ святителя Николая в фольклорных сюжетах.
Житие блаженной Ксении Петербургской для детей.
Фразеологизмы Псалтири. и т.д.
 
LenosДата: Воскресенье, 05.06.2011, 19:17 | Сообщение # 15
Блаженны чистые сердцем
Группа: Проверенные
Сообщений: 353
Репутация: 0
Статус: Offline
Новости православного образования: http://media.otdelro.ru/

Добавлено (05.06.2011, 19:17)
---------------------------------------------
Видео и мультимедиа

 
LianaДата: Пятница, 08.07.2011, 23:01 | Сообщение # 16
Блаженны миротворцы
Группа: Друзья
Сообщений: 831
Репутация: 0
Статус: Offline
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ВОСПИТАНИЯ

Прот. Василий Зеньковский
"1. Поскольку дело воспитания свободно в постановке своих задач, поскольку оно не стеснено тем, что ему навязывается обществом или государством, оно всецело обращено к личности ребенка, направлено на развитие и раскрытие личности, ее своеобразия, ее даров и сил. В этом смысле понятие личности является основным и центральным понятием педагогики,- и чем больше педагогика руководствуется этим понятием, тем настойчивее она выдвигает его основополагающее значение. Можно прививать детям какие-либо навыки, сообщать те или иные знания, если это требуется жизнью, но с педагогической точки зрения ясно, что любая программа воспитания должна быть такой, чтобы эти навыки и знания не внешне, не механически закреплялись в личности, но связывались с ее внутренним содержанием, с ее внутренней жизнью. Педагогически плодотворным можно признать лишь то усвоение навыков или знаний, которое связывает их с жизнью личности для нее самой. В этом превращении извне приходящего материала во внутренне обусловленные силы и движения души собственно и заключается задача воспитания: извне навязанное должно через воспитание стать внутренне необходимым. Этот процесс "интроцепции", как его называет В. Штерн [1], вводит в состав личности, во внутреннюю систему ее движений и сил то, что приходит к ней извне: обойти же личность, как-то безлично привить ей что-либо, значит по существу умерщвлять и убивать начало личности. В этом смысле современное педагогическое сознание всецело обращено к личности ребенка; в ее законах, в ритме ее развития, в ее заболеваниях оно ищет руководящих указаний при выработке тех или иных приемов.

Это центральное значение понятия личности для педагогики не означает, однако, что оно является в ней верховным принципом. Ни в метафизике, ни в этике невозможно абсолютирование личности, невозможно это и в педагогике. Личность связана всегда с каким-либо социальным целым, она включена в порядок природы, в своей внутренней жизни обращена к миру ценностей, ищет опоры и восполнения в Боге. Абсолютный характер понятие личности получает лишь в применении к Богу - в человеке же начало личности является умаленным и ограниченным с разных сторон. Метафизический индивидуализм [2], т. е. возведение принципа личности в человеке в абсолютное, самосущее начало противоречит системности и единству мира, в котором множественность личностей не устраняет их живой связанности и взаимозависимости. И в моральной сфере начало личности не может быть абсолютировано: сфера ценностей не созидается личностью, а наоборот ее созидает и питает. И в педагогике центральное значение понятия личности не дает права приписывать верховное значение принципу личности. Воспитание, конечно, всецело обращено к личностному бытию, оно не знает другого бытия, оно не может ставить себе целью обезличить дитя, ослабить в нем начало личности. Но если начало личности в человеке не абсолютно, не является самосущим началом, то нельзя говорить о воспитании личности в детях вне содержания самой жизни личности. Нельзя превращать начало личности в какую-то самосущую, ни от чего независимую силу, отделять личность от всего того, что определяет смысл ее жизни.

2. В начале личности, не абсолютном самом в себе, есть все же сияние Абсолюта. Мы поймем смысл этого при изложении системы христианской антропологии,- но в поклонении началу личности quand meme сказывается как раз ощущение этого "луча" Абсолютного Бытия, которое почиет на человеке. Так возникло в педагогике течение, возводящее задачу воспитания личности, как таковой, то есть вне вопроса о смысле ее жизни,- в высшую тему педагогики. Смысл воспитания, согласно этому течению, состоит в том, чтобы дать личности ребенка вообще "раскрыться" - в полноте ее сил, помочь ей творчески осуществить то, что заложено в ее глубине, в основе ее своеобразия и особенности. Это и есть превращение центральности понятия личности в верховный принцип педагогики: вся работа воспитания с этой точки зрения заключается лишь в том, чтобы личность могла свободно творить самое себя, чтобы ее творческие силы не были ничем стеснены. Чем бы ни стала личность; но если она свободно избирает свой путь и находит удовлетворение в той жизни, какую она строит - это оправдано в глазах педагогов тем, что верховное значение принципа личности здесь не нарушено. Это превращает воспитание в сущности в бессодержательную задачу, в чистое развитие принципа личности - независимо от того, во что выльется жизнь личности. Слепое преклонение перед началом личности ведет к педагогическому анархизму, к отрицанию объективных принципов воспитания - как это мы и видим в ряде течении, особенно у Л. Толстого и его различных последователей.

Огромное, однако, число современных педагогов свободно от такого формализма в вопросе о воспитании личности. Веря в творческие силы, заложенные в детской душе, в действенность внутренних факторов душевной жизни, они озабочены однако тем, чтобы обеспечить ребенку здоровое, крепкое, творческое развитие в определенных его линиях. Одни заняты тем, чтобы развить те дарования, какие присущи данному ребенку, укрепить и усилить те психические функции, которые дадут возможность личности наиболее полно и ярко выявить себя [3]. Другие придают существенное значение развитию социальных сил в ребенке, накоплению в нем социальных навыков, способности проникаться теми задачами, которыми живет общество [4]. В Америке придают главное значение формированию "характера" - умению проводить в жизнь свои идеи, осуществлять свои замыслы. Идея развития творчества в человеке есть вообще одна из любимых и дорогих идей для современной педагогики, можно сказать - высшая цель, к которой стремиться современное воспитание. Но в американской педагогике к этому присоединяется еще очень четкое определение условий развития творческой силы - это и есть "Charakterbildung", формирование силы, необходимой для реализации творческих замыслов человека. Воспитание характера означает здесь воспитание умения достигать [5] поставленных целей, умения овладевать средой и теми силами, какие находятся в данной обстановке.

Все эти определения задач воспитания отходят от чисто формального сосредоточения на развитии личности "вообще" или на идее "гармоничного" раскрытия ее сил [6] - они выдвигают на первый план те или иные конкретные цели, в достижении которых усматривают "благо" личности. Нельзя сомневаться в том, что педагогическая мысль движется в этом случае глубокой любовью к детям и чувством ответственности за их будущее, что она стремится дать максимум того, что вообще может дать воспитание. Педагогическое внимание сосредоточено здесь на том, чтобы развить в ребенке те функции, которые сделают его сильным и творческим в условиях современной жизни и освободят его от возможных конфликтов или неверных путей.

В таком педагогическом реализме есть, конечно, много очень ценного. Задача воспитания понимается здесь не так, что нужно вообще помочь ребенку стать "личностью" и "раскрыть" себя,- а так, что принимаются во внимание те стороны человека, в развитии которых обеспечивается "удача" и "благо" личности. Не бесформенный и бессодержательный культ личности, легко заканчивающийся торжеством импрессионизма, имеется здесь в виду, а развитие силы - физической, социальной, силы "характера" - развитие самодисциплины, технических предпосылок творчества, наконец развитие творческих сил в ребенке, насколько они в нем имеются. В таком сосредоточении внимания на крепости, силе, творческой мощи личности есть как раз много реализма, ценность которого особенно велика перед лицом тех многообразных заболеваний личности, которыми особенно страдает наше время. Есть, однако, какой-то невыразимо мучительный контраст между тем, как усиленно выдвигается в воспитании задача развития силы личности, умения ее "найти себя" и "отстоять себя" в сложных условиях современной жизни - и тем, как придавлена, стеснена личность человека в наше время со всех сторон, какой забитой и бессильной сознает она себя. Современная психопатология достаточно разбирается в бесчисленных формах этой угнетенности,- и самое обилие школ, расходящихся в истолковании этой угнетенности, дает возможность глубже и полнее вдуматься в трагедию современного человека. Вот уж когда особенно уместно вспомнить стихи Шиллера, волновавшие Митю Карамазова,- о том, что Церера
"В унижении глубоком
Человека всюду зрит".
"Страшно много человеку на земле терпеть приходится, страшно много ему бед", добавляет к этим стихам Митя Карамазов. Тот же самый мотив реализма, который ставит остро вопрос о развитии социальной, творческой и просто личной "силы" в детях,- он же ставит с чрезвычайной остротой вопрос о том, что та сила, которую воспитание хочет выработать в детях, не предохраняет их от трагедий, от жестоких и мучительных неудач, от безрадостности и даже бессмысленности жизни. То, о чем заботится современное воспитание, конечно, нужно и важно, но оно или не затрагивает основной тайны в человеке, проходит мимо самого существенного в жизни,- или слишком слабо и незначительно, чтобы оказаться способным обеспечить детям "благо". Физическое здоровье, культура ума и чувств, сильный характер, здоровые социальные навыки не спасают от возможности глубоких, часто трагических конфликтов в душе человека, не охраняют его в страшные часы одинокого раздумья. Тема о человеке оказывается шире и глубже, сложнее и запутаннее, чем ее знает современное воспитание.

3. И прежде всего здесь приходится посчитаться со всей той "бездной бессознательного", как выражается Феррьер, в которой таятся различные конфликты, нередко приводящие к душевным заболеваниям, тягостной неврастении или к социальному авантюризму, в который так же порой спасается мятущаяся душа, как она, по выражению Фрейда, спасается от внутренних терзаний в душевную болезнь...

Для педагогики особенно ценно и важно, среди разных современных теорий, учение Адлера - не в том, как он толкует природу человека, а в его учении о психических компенсациях [7]. Впрочем и работы Фрейда и его школы, если отбросить их односторонность, важны тем, что они раскрыли всю реальность, а главное всю динамичность нашего "подполья". О том, что жизнь души за порогом сознания имеет огромное значение в развитии человека, в ритме (или аритмии) его внутренней жизни, знали давно, но лишь после работ Фрейда, Адлера, Юнга и других психопатологов стала ясна вся напряженность закрытой жизни души, массивная тяжесть того, что "на дне души таится". Конфликты, которые образуют содержание нашего подполья, возникают так "естественно", почти неизбежно, что вся культура душевной периферии, которой обычно занято наше воспитание, кажется просто легкомысленным обходом подлинных трудностей в душе. Если по Адлеру в человеке живет неистребимая потребность социального самоутверждения и если, в силу закона компенсации, накопление опыта неудач развивает в глубине души страстную потребность найти возможность компенсировать этот опыт, не взирая ни на какие препятствия,- то это значит, что в этом направлении должна лежать главная педагогическая забота наша о детях. Можно было бы назвать аксиомой педагогики положение, что мы должны помочь детям в первую очередь тем, в чем они не могут обойтись без нашей помощи [8]. Конечно, и родители и педагоги чувствуют в тех или иных проявлениях детской души скрытую логику, скрытую напряженность внутренней жизни,-но сосредоточивая задачу воспитания на развитии периферии души, мы словно хотим убежать от серьезных задач, стоящих перед нами. Можно сказать и больше: "периферийность" нашего воспитания, его современных форм сама является часто источником разнообразных осложнений в детской душе. Очень многие конфликты в детской душе создаются нами самими. Мы этого не замечаем, дети тоже забывают об этом, но те раны, те внутренние обвалы, которые совершаются в юной душе, замирание творческого огня и переход линии банальности и обыденщины, - все это остается в детях часто навсегда. Современная психопатология, а за ней и современная криминология побуждают переносить именно на детство возникновение тех внутренних диссонансов, тех сил саморазрушения, вкуса к извращениям (конечно, не в одной лишь сфере пола), тех надломов, которые изнутри губят душу. Нельзя игнорировать всего этого, нельзя не отдавать себе отчета в том, что целостность - столь излюбленная и действительно нужная нам - заключается вовсе не в "гармоническом" развитии души (т.е. ее периферии!), а в установлении условий внутреннего равновесия самообновления души.

4. Величайшей загадкой и в то же время важнейшей темой для воспитания является начало свободы в человеке. Это начало свободы таинственно и глубоко - тут действительно дело идет о центральной "тайне" (mysterium libertatis) в человеке. В сознании этого современное воспитание хочет быть свободным, хочет идти навстречу свободе ребенка. Поскольку оно решительно порывает с тем довольно бесцеремонным навязыванием детям разных требований, правил, которое отличало воспитание прежнего времени, поскольку современное воспитание хочет быть внимательным к запросам и интересам ребенка, к его внутреннему миру, к его желанию самому определять свой путь,- оно угадывает величайшую правду о человеке, о детской душе - правду о том, что все подлинное в человеке может быть только свободным, идущим изнутри. Уважение к детской индивидуальности, признание права ребенка на то, чтобы идти "своим" путем - иметь свои вкусы и интересы, сознание того, что внутренняя динамика души противится всякому принуждению [9] - все это настолько укрепляет идею свободы в современной педагогике, что вне ее нельзя и мыслить воспитания. Но идиллический, наивный взгляд на свободу давно уже исчез [10], после тех крайностей, в какие вылилась идея свободного воспитания у Толстого; вообще в течении педагогического анархизма, тема свободы, оставаясь основной и неустранимой, раскрылась во всей ее загадочности. Что значит свобода в детской душе, каковы ее условия, каково место ее в человеке? Идея свободы выражает самое глубокое, самое индивидуальное, неразложимое в человеке, в ней есть не только отсвет абсолютного, что ее делает подлинным божественным даром,- в ней есть что-то призывное и преображающее. Свобода светит человеческой душе, не как реальность, не как данная ей сила, но как возможность, как задание,- и как раз в идее свободы есть начало освобождения человека от власти природы, от своего прошлого, своих привычек и страстей. Свобода дана и не дана. Еще Джон Ст. Милль сознавал, что для воспитания необходим, как он говорил, "предрассудок свободы",- и тут есть то вечное, что свобода не есть нечто изначала данное-ее поистине надо "завоевывать", ее нужно утверждать и находить. Свобода связана в нас с тем, что дух наш смотрится всегда в бесконечное [11], томится в нем,-и это томление уже само по себе вносит начало свободы. В сознании свободы раскрывается впервые путь творчества; в этом смысле можно сказать, что задача воспитания в том, чтобы зажечь душу идеей свободы, привести к свободе, взволновать и вдохновить душу идеей свободы. Свобода не дана, а задана - но не в смысле чего-то надуманного или выдуманного; она нужна душе, как живая вода, сообщающая ей жизнь, дающая ей крылья. Потому и бессмысленен педагогический анархизм или утверждение, что в ребенке есть свобода. В воспитании дело идет об "освобождении" [12], т.е. о восхождении к свободе. Однако это утверждение не следует понимать так, что свобода в ребенке лишь потенциальна: она есть и в детской душе, но только она глубже сознания, в силу чего она имеет иной смысл, чем свобода в зрелой душе. Но воспитание работает над эмпирической личностью, над той ее частью, которая связана с миром вещественным и социальным; духовные силы ребенка (в том числе дар свободы) создают возможность и основу воспитания, но они не создаются воспитанием. В этом смысле воспитание имеет задачу помочь ребенку стать свободным, обрести свободу.

Добавлено (08.07.2011, 23:01)
---------------------------------------------
Но здесь-то и встает перед нами вся трагическая особенность современного воспитания. Оно верит в свободу, потому что глубоко ощущает ее основное значение в судьбе человека; оно стремится "освободить" дитя, т. е. дать ему силу самообладания, возможность подниматься над случайными, периферическими желаниями,-оно, наконец, хочет сделать свободу творческой. Но дар свободы - великий, но и страшный дар; без него не цветет, не раскрывается личность, но в свободе же источник всех трагедий, всех испытаний человека. Свобода ставит нас неизменно и неотвратимо перед дилеммой добра и зла - и как часто свобода, подлинная, глубокая, блистающая всеми дарами человеческой души-уводит нас на путь зла и разрушения- себя и других! Если нельзя ставить задачей воспитания развитие начала личности вне связи со сферой смыслов,- то еще менее можно развивать свободу, не обеспечивая ее связи с добром. А как это обеспечить? В том ведь и сущность свободы, что она не может быть заранее определена в своих актах: чем глубже наша душа, тем яснее выступает в ней иррациональность свободы, ее хаотичность и аритмия.

Для педагогического сознания все это ставит очень мучительный и роковой вопрос. Вне развития свободы нет смысла в воспитании,- оно превращается вне свободы в дрессировку, в подавление личности и унижение ее. Но развивать свободу - не значит ли углублять в детях право "выбора", возможность ухода в сторону зла? Не нужно быть придирчивым к современности, чтобы признать; что современный человек не умеет отстоять в себе добро, что он чрезвычайно легко поддается соблазнам и искушениям. Зло стало таким открытым, дерзким и часто безнаказанным в современной жизни, что оно легко отстраняет добро в душе. Нельзя уклониться от этой проблемы под тем предлогом, что каждый человек сам ответственен за себя, что наша задача только "поставить на ноги" дитя,- а куда оно пойдет, став на ноги, это уже не наша забота. Такая позиция не только недопустима, но она педагогически преступна: жизнь слишком полна трагедий, сил саморазрушения, чтобы об этом не думать. Идиллия в этом вопросе недопустима - перед детьми слишком рано обнажаются тайны жизни, слишком рано открывается темная сторона ее.

5. Все это ставит очень остро и ответственно вопрос, от которого не смеет отвернуться педагогика, вопрос о том - как обеспечить связь свободы и добра? Для педагога бесспорна правда свободы, но несомненно и то, что эта правда гибнет и топчется, когда свобода ведет к злу. Как же подлинно обеспечить то, чтобы свобода внутренне и подлинно была связана с добром? Как превратить начало свободы в источник творчества, а не произвола, восхождения к добру, а не служения злу? Свобода так часто переживается людьми, как бремя,- и не только в наше время, когда индивидуум жаждет раствориться в массе, в коллективе и спешит отказаться от своей свободы. Вся "тайна" свободы в ее странной антиномичности-в ее глубокой связи с самой основой личности и в ее "неустроенности", в возможности срыва, ухода во власть страстей. Свобода больше смущает, чем помогает, больше обременяет, чем окрыляет: "благие порывы" так легко оказываются смятыми, бессильными, и лишь в горьком раскаянии после совершенного греха сознаем мы всю реальность свободы, которая была в нас и которой мы все же не владели.

В свете этого по-новому освещаются те задачи воспитания, о которых мы говорили выше. Устроение и развитие периферии души, и наличность тяжелых конфликтов в глубине подсознательного заставляет сомневаться в том, что мы правильно понимаем задачи воспитания. Но загадка свободы, ее правда и ее невместимость, ее ценность и возможность зла через свободу ставят еще более серьезную и трудную проблему. Как связать в душе ребенка дар свободы с добром? Как наполнить развитие разных сил в человеке глубоким смыслом, связать душу с миром ценностей - не минуя свободы, а через свободу? Развитие дара свободы в ребенке не может быть понято формально, мы не можем уйти от ответственности за то, станет ли дар свободы источником греха или проводником правды.

Это есть великая проблема зла в человеке - которая предстает педагогическому сознанию, конечно, с большей остротой и напряженностью, чем она ставится в философии, в чистой этике. Мы не только ответственны за дитя, но еще в большей степени вопрос о зле стоит для нас остро потому, что мы имеем дело не с человеком "вообще", в его отвлеченности, а с живыми детьми, благо и счастье которых нам дороже всего на свете. Проблема воспитания добра или направления ребенка к добру есть не частичная проблема воспитания, а главная и основная проблема. В этой-то задаче мы становимся лицом к лицу с загадкой свободы, с невозможностью принудительно привести дитя к добру, с мучительным сознанием того, что вся работа воспитания может быть сведена к нулю этим началом свободы. Глубина свободы в человеке, если угодно, мешает воспитанию, но что бы ни говорили, нельзя воспитать к добру как-то помимо свободы и вне ее. Добро должно стать собственной, внутренней дорогой, свободно возлюбленной темой жизни для ребенка,-и то, что добро нельзя "вложить", что никакие привычки, заученные правила, устрашения не могут превратить добро в подлинную цель жизни - это превращает ранее упомянутые цели воспитания во что-то бесконечно маленькое, вторичное. Есть какая-то непобедимая пошлость в том, чтобы в воспитании забыть о центральности, существенности темы добра, чтобы ее отодвинуть куда-то, сложить с себя ответственность за нее, предоставить ее "свободе" ребенка и отказаться от того, чтобы "вести его" к добру. Когда так говорят о свободе, то в сущности играют словами: ведь вся загадка свободы в человеке в том и состоит, что свобода не связана изнутри в нас с добром [13].

Можно было бы, конечно, отодвинуть проблему добра, освободить воспитание от задачи развития добра в душе ребенка. Такой аморализм в педагогике означал бы, однако, лишь отсутствие в нас любви к детям, подлинной заботы о них. Спорить о том, входит или не входит тема добра в задачи воспитания, не приходится-скорее надо бояться того, что самую эту тему понимают, отделяя ее от начала свободы, сводят просто к насаждению добрых привычек, к подавлению или ослаблению дурных движений души. Постановка вопросов так называемого морального воспитания вне трагической темы свободы очень часто встречается и в современной педагогике - и как раз там, где есть склонность к педагогическому натурализму [14]. Трансцендентализм в педагогике свободен от этой ошибки, он отчетливо выдвигает положение, что моральное воспитание есть воспитание к свободе и через свободу [15]. Но отчетливая постановка этого вопроса выводит нас далеко за пределы той остановки на периферии души, которая так свойственна современной педагогике. Не приспособление ребенка к жизни, а развитие в нем сил добра, обеспечивание связи добра и свободы должно составлять цель воспитания: приспособление (функциональное, социальное и т. д.) к жизни имеет ведь чисто инструментальный характер. Добро в душе не рождается ни от физического здоровья, ни от хороших социальных навыков, ни от развития творческих сил: оно также невыводимо из периферии души, как ныне в психологии мышления признается сознание идей (в актах так называемой идеации) невыводимых из чувственного материала знания.

6. Мы не раз говорили о том, что одна из главных задач педагогики - осмыслить и обосновать, можно сказать - "оправдать" веру в детскую душу. Только та педагогическая система, в которой получает свой надлежащий смысл эта вера, правильно освещает самую "суть" воспитания. Но в свете всего сказанного выше обоснование веры в детскую душу, не отрицая значимости эмпирических сил, явно относится не к ним. Дитя может быть подготовленным к "технике" жизни, оно может даже развить творческие силы в себе,- но как все это будет связано с добром? Есть ли вообще в детской душе некий залог добра, на который можно было бы опереться в стремлении развить в нем волю к добру и тем изнутри связать начало свободы с добром? Если есть некий "залог добра",- не простая "категория духа", формально ставящая тему морали, но живое и подлинное приобщение к Добру, как вечному началу,-то в каком отношении оно стоит к человеку, как его понимает современная мысль? Нам нужна вера в детскую душу, но ее нельзя объявлять "предрассудком" и в то же время на нее опираться; нам нужна вера в человека, но она должна быть "bene fundata", как говорил Лейбниц.

Все воспитание воодушевляется верой в возможность преображения и просветления души человеческой,-но это предполагает некий "залог добра", живущий в душе независимо от естественной диалектики его жизни.

Новый свет, неизбежно осложняющий всю эту тему, бросает на затронутый вопрос то, что жизнь может оборваться раньше, чем воспитание добьется своего. Смерть опрокидывает всякие расчеты, но особенно бессмысленна и трагична она в отношении к тому духовному созреванию, которое идет в человеке. Смерть принижает человека, как торжество природы над ним,- и философия смерти как будто оправдывает натуралистический подход к человеку. Но бессмыслица смерти, возможность того, что весь план воспитания детей в один момент теряет всякое значение, не может зачеркнуть все же того более глубокого подхода к человеческой душе, о котором мы говорили выше. Мы сказали, что смерть "принижает" человека; да,- но и углубляет тайну его бытия, бросая новый свет на смысл жизни, на иерархию задач, разрешаемых жизнью. Свет, идущий от смерти, не делает ли человека как раз более значительным, чем мы склонны думать о нем? Тема смерти настойчивее, чем что-либо другое, ставит проблему отношения к вечности,- и та вера в человека, которая сама освобождает педагога от плена пустякам и мелочам жизни, здесь не получает ли новый смысл? Тайна смерти не может не тревожить педагогическое сознание, требуя такого подхода к детской душе, который не отменял бы смысла в нашей ежедневной работе с детьми. Перед лицом смерти мысль о детях, забота о них, проникновение в глубину того, что в них совершается, ставит вопрос о нахождении внутренней связи между воспитанием к жизни и "воспитанием" к тому, что есть за смертью. Эта тема неустранима для педагогического сознания. Нельзя детей вести так, чтобы тема смерти была чистой бессмыслицей; в нашей педагогической обращенности к ребенку есть глубокое сознание ответственности, есть напряженность заботы о всех ступенях и формах его бытия - и это одно не позволяет выключить тему смерти из педагогических размышлений. Поскольку мы сознаем, что служение добру не ограничено законами жизни, не исчерпывается правилами жизни, поскольку мы приобщаемся началу вечности в самой идее добра,- постольку сама жизнь предстает перед нами, как неизгладимое сочетание вечного и преходящего. Смерть не может зачеркнуть того, что уже здесь сопряжено с вечностью,- и это значит, что в теме смерти углубляется, а не меняется перспектива воспитания. Как лучи вечности пронизывают нашу жизнь и осмысливают ее, так и воспитание должно связать требования жизни с законами вечности. Воспитание должно готовить к жизни во времени, но и к жизни в вечности - к жизни земной и к жизни вечной.

Надо понять, что это все не риторика, не надуманное осложнение педагогической мысли, а наоборот-неустранимая тема ее. Надо понять, что связывание в воспитании проблем земной жизни с темой вечности не вытекает из религиозного обоснования, а наоборот его требует. Потому и необходимо религиозно осмыслить вопрос воспитания, что есть смерть, есть неизбежный разрыв в движении души к ее целям. Как правильная философия жизни должна быть построена так, чтобы в ней был дан ответ на то, что есть смерть и куда ведет она нас, так еще более тема смерти должна быть связана с философией воспитания. Если в свете смерти многое в жизни открывается в своей ничтожности и незначительности, если многое оказывается пустым и ненужным, то еще более ненужным, обидно пустым может оказаться в свете смерти многое их того, чем мы заняты в воспитании [16]. В теме смерти все вообще светится двойным светом - земного и вечного бытия - в их взаимной связанности. Оставаясь в условиях земной жизни, мы ведь уже здесь живем в вечности - такова основная интуиция религиозного сознания. И только в этой интуиции, в этом сознании соединенности земного с вечным до конца раскрывается основной смысл нашей заботы о детях, нашей педагогической работы с ними. Смысл воспитания раскрывается для нас в свете идеи спасения - и то "благо", какого мы, движимые педагогической заботой о детях, ищем для них, есть частичное или всецелое благо спасения [17].

7. Воспитание в последнем своем смысле и должно ставить проблему спасения - ставить ее более даже остро и серьезно, чем в другой постановке ее. Родители и педагоги ищут для детей всецелого и всеохватывающего блага, которое устранило бы от них все, что может ослабить или обессилить их. Мы ищем, например, для детей физического здоровья, чтобы спасти их от болезней и страданий; мы ищем развития всех психических сил, чтобы избежать тех ущемлений души, тех неровностей и провалов, которые образуются при подавлении каких-либо склонностей. Мы задумываемся над всем тем, что вскрывает современная психопатология и криминология, чтобы спасти детей от угнетенности, чтобы избавить их от мучительных диссонансов в душе. Мы хотим воспитывать детей в свободе, чтобы спасти их от тех катастроф, которые неизбежны, когда свобода души подавляется или стесняется. И мы хотим обеспечить связь души в ее свободе, в ее подлинной внутренней жизни - с добром, чтобы спасти ее от подчинения злу, от ухода в тьму греха. В свете раскаяния о содеянных грехах мы сознаем всю трагическую неустроенность человека, все бессилие свободы, всю власть искушений - и всю правду и радость жизни в добре. А в суровом свете смерти мы не можем не глядеть на жизнь, на ее содержание и пути с точки зрения вечной жизни.

Как спасти дитя от болезней, скованности законами физической, социальной, исторической жизни, как осмыслить задачи воспитания в свете тех трагедий, какими полна жизнь, в свете смерти, обрывающей жизнь порой в самом расцвете ее? Можно вслед за Феррьером признавать, что все в человеке держится его изначальной обращенностью к духовному миру (elan vital spirituel), но из такой антропологии нельзя объяснить тех обвалов, которые так часто случаются в душе, того непонятного влечения ко злу, которое входит отравой в душу и губит ее силы, нельзя понять, почему наличность elan spirituel не освобождает никого от власти смерти. Проблемы воспитания, если их брать во всей сложности, во всей их глубине, стоят перед нами, как неисполнимые часто задания, которые не вмещаются в те учения о человеке, о его природе, какими мы обычно пользуемся. Темы воспитания, как они ставятся нашей любовью к детям, нашей заботой об их благе, как-то странно несоизмеримы с современной антропологией. Если есть в человеке elan spirituel, которое есть "сам Бог в нас", как понять скованность этой духовной силы природой, психическими трениями, злом? Если в человеке есть дар свободы, право самоутверждения, отчего свобода не связана изнутри с добром? Откуда в человеке влечение ко злу рядом с подлинной любовью к добру? Все это требует иного понимания человека, чем мы его имеем ныне,- и это иное понимание найдем мы лишь в той антропологии, какую развило христианство. В свете христианской антропологии основные вопросы воспитания получают новое освещение, получают иной смысл, чем обычно мы видим в них. Самая задача воспитания в свете христианской антропологии освобождается от той поверхностности, которая присуща самым лучшим течениям современной педагогики, занятой часто поистине пустяками и проходящей мимо основных и страшных проблем жизни. Вера в детскую душу, как основа и "оправдание" всего воспитания, надлежаще осмысливается лишь в том учении о человеке, какое развивает христианство. "
http://www.pravlib.narod.ru/zenkovsky/opv.htm

 
Форум » Православная педагогика » Образование » О православном воспитании и обучении
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Форма входа