Познание основ православной веры

"Основы Православной миссии" Конспект лекций ЕПДС
cкачать: http://granisa.clan.su/load....1-0-110

Учебные материалы: http://www.klikovo.ru/db/sect/68

Сборник статей по церковной миссии : http://www.klikovo.ru/db/book/head/17944

ПРАВОСЛАВНая МИССИОЛОГия: лекции: http://www.pravlib.ru/missia5.html

Правильное понимание миссии основывается на тринитарном её измерении. Источник миссии – в Святой Троице, Которая выражает Себя через послание Иисуса Христа Отцом в Святом Духе (Ин. 20, 21-22).

В богословии Ветхого Завета уже открыта сущность посланничества, миссии. Бог посылает Свое Слово исполнить на земле Его волю. «Так и Слово Мое, Которое исходит из уст Моих, Оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал Его» (Ис. 55, 11).

«Послал Слово Свое, и исцелил их, и избавил их от могил их» (Пс.147,4; Прем.18,14 и тд.).

Отец посылает Премудрость помогать человеку в его трудах «Ниспошли Её (Премудрость) от святых небес и от престола славы Твоей ниспошли Её, чтобы Она споспешествовала мне в трудах моих…» (Прем. 9,10). Посылает, чтобы возвестить Его (Отца) волю людям (Прем.9, 10).

Миссия Сына Божия в Новом Завете заключается в спасении всего человечества через тайну Его Воплощения и Искупления. Отец посылает в мир Своего Единородного Сына для служения людям и это послание включено в план Домостроительства нашего спасения. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3, 16). После величайшего из пророков Иоанна Крестителя Иисус Христос является перед людьми как Посланец Божий, и единственное желание Иисуса – исполнять «волю пославшего Его» (Ин. 4, 34); «делать дела Пославшего» (Ин.9,4).

В Домостроительстве нашего спасения также участвует и Третья Ипостась Святой Троицы – Дух Святой. В Ветхом Завете основная миссия Святого Духа состояла в том, чтобы содействовать пророкам в провозвестии Божественной воли. Апостол Пётр, говоря о ветхозаветных пророчествах, замечает, что их изрекали святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым (2 Петр. 1,21). То же исповедует и Символ Православной веры.

В Новом Завете миссия Святого Духа значительно расширяется. Иисус обещает Своим ученикам послать от Отца «Иного Утешителя», который должен научить Его последователей, и наставить их «на всякую истину». «Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину; ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам» (Ин.16, 13).

Это обетование Спасителя исполнилось в день Пятидесятницы. Дух Святой сошел на апостолов, наделив их всяким познанием тайн Божиих, и сверхъестественными божественными дарами (в том числе и дар говорения на иностранных языках), при помощи которых благовестие нашего спасения было проповедано всем народам, ибо отныне все человечество призывалось в Дом Отца. Апостол Павел услышал от Спасителя: «Иди, Я пошлю тебя далеко к язычникам» (Деян.22, 21).

Все апостолы и вся Церковь призваны к миссии, выполняется же эта задача силой Святого Духа. Пятидесятница входит в христианский опыт и завершает откровение тайны Бога – Дух Святой входит в историю человечества так, что человек внутренне преображается, в нем восстанавливается подобие Божие. Таким образом, миссия Пресвятой Троицы продолжается на земле до сего дня, и будет продолжаться до скончания века.

Отсюда смысл миссии Православной Церкви заключается в том, что она не нацелена только на передачу интеллектуальных убеждений, нравственных идеалов, но на передачу опыта Богообщения, жизни общины, существующей в Боге. Тринитарное понимание миссии состоит в проекции на человеческие отношения отношений, которое существует внутри Святой Троицы.

Связь миссии Церкви с событием Воскресения Христова.

Миссия Церкви имеет сокровенную связь с Воскресением Христовым, когда Апостолам было повеление идти научить все народы (Мтф. 28, 18-20). Благовестие Церкви, таким образом, должно свидетельствовать о Христе как о Воскресшем Господе и вводить в мир Его Царство – «новое небо и новую землю» (Откр. 21, 1), открывающееся в Евхаристии.

Через литургию и исполнение заповедей происходит явление в силе Животворящего Духа Святого Самого Иисуса как Господа и введение в мир действительного Царства Божия.

Эсхатологический аспект миссии.

Православное понимание миссии предполагает, что вселенская миссия является эсхатологическим событием, когда Евангелие будет проповедано «до скончания века» (Мтф.28,20). Именно эта эсхатологическая перспектива определяет правильное взаимоотношение между миссией и национальной культурой, ведь целью миссии всегда остается преображение всего космоса – человечества и природы, по слову апостола Павла, «да будет Бог все во всем» (1 Кор.15,28).

Поэтому миссия состоит в том, чтобы приближаться к миру, освящать и обновлять его, вкладывая новое содержание в старый образ жизни, принимать местные культуры и способы их выражения, не противоречащие христианской вере, преобразуя их в средства спасения.

Автор: Петр (Мещеринов), игум.
Когда мы говорим о миссионерстве, это не значит, что нужно снаряжать особую поездку в Китай или на острова Фиджи. Вокруг нас, в бывшей православной стране, в любимой нами и печалящей нас России наши близкие - дети, родители, родственники, друзья, коллеги - нуждаются в христианском миссионерстве не меньше, чем австралийские аборигены или бангладешцы. Не надо думать, что миссия - удел каких-то особых служителей Церкви. Ко всем христианам обратил Апостол Пётр такие слова: вы - род избранный, царственное священство, народ святой, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет (1 Петр. 2, 9); будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчёта в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением (1 Петр. 3, 15). Вы - соль земли… вы - свет мира, говорит нам всем Господь; так да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5, 13;14;16). Поэтому вполне можно говорить о повседневном, "домашнем" миссионерстве среди окружающих нас, как о важной и общей всем заповеди Божией.

Надо сказать, что многие из нас и предпринимают усилия в этом направлении, всячески проповедуя среди своих родственников и знакомых, стараясь воцерковить их. Но нечасто, увы, наша проповедь венчается успехом. Бывает даже и наоборот - наши труды отталкивают людей от Церкви; и не столько труды, сколько тот образ христианства, который мы подчас являем. Нередко приходится сталкиваться с такими ситуациями: жил себе обычный человек; обратился к Богу, воцерковился - и стал совершенно непереносим для своих ближних, которые, глядя на него, думают: ну если он сделался таким из-за Православия, то нам от него нужно, пожалуй, держаться подальше… Или: вот "средняя" семья; живут муж с женою уже несколько лет, "притёрлись" друг к другу, выстроили отношения, быт. Вдруг - горе: супруга уверовала… и теперь - конец мирной жизни в семье. Муж брошен, всё внимание супруги обращено только на "духовную жизнь", на духовника, на паломничества; муж не слышит уже от жены нормального слова, а только православную лексику да упрёки: де, ты нехристь, венчаться не хочешь, не постишься, и проч., и проч. Результат такого "воцерковления" - семья на грани распада… И, я думаю, каждый из нас может припомнить немало случаев такого рода.

Почему же так? Ведь Церковь сама в себе имеет великую, неотразимую убедительность, она не может не быть привлекательной. Отчего же наши ближние, видя нас, слушая нас, людей церковных, не приходят к Церкви? Отчего мы, при всей искренности наших намерений, не являем перед людьми "совершенства Призвавшего нас в чудный Свой свет" (1 Петр. 2, 9)? Очевидно, где-то мы совершаем ошибку?

Да, совершаем. И ошибок этих в деле миссии мы делаем несколько. Вот они:

1. Благовествование Христа и спасения в Нём, как сути Церкви нередко подменяется проповедью внешней церковности. В основе этого лежит мысль привести человека к Богу через обряд, причём последний может восприниматься с известной долей магизма. По образному выражению одного батюшки, мы склонны проповедывать купола и колокола, а не Христа и нравственную жизнь. Часто можно услышать такие, например, "советы новоначальным": "ты вот постись, ходи в церковь, читай такие-то и такие-то молитвы, съезди обязательно в такую-то обитель к старцу, отслужи молебен такой-то иконе", и проч., и проч. Наставляемый говорит: "да я не понимаю ничего, что в Церкви происходит, и молитвы мне непонятны…" На это следует такой ответ: "ну и ничего, что ты не понимаешь. Главное, что бесы понимают, а тебе и не надо ничего понимать", - то есть как бы всё само собой, автоматически , где-то там на небе произойдёт, а ты только выполняй то-то и то-то. Это и есть магизм. - На самом же деле перед участием в церковном обряде обязательно требуется понимание его, - то есть от Христа и Евангелия как от главных, источных вещей мы приходим к обрядам и внешним чинам Церкви, которые только в этом случае осмысливаются и наполняются реальным духовным содержанием. Это исконный образ действия Церкви: сначала научить, затем преподать, - но не наоборот. Поэтому когда мы хотим приобщить кого-то к Церкви, начинать нужно не со свечек и записок, а с объяснения основ веры и устроения Церкви; а основы эти сводятся к благовествованию о Христе Спасителе и о нравственной Евангельской жизни.

2. Создаётся неправильный образ Церкви: часто мы зовём людей в Церковь не потому, что она Христова, а потому, что она традиционна на Святой Руси, и наша нация обязана ей своим становлением.

Здесь нужно сказать следующее. Церковь имеет определённую иерархию ценностей, и нужно всегда отличать религиозный её смысл от внешних соприкосновенностей. Патриотизм и здравое национальное самосознание - вещи важные, нужные, востребованные; но они не могут занимать первые места именно в Церкви. Главное в Церкви - это Христос Спаситель, Его Божественная Личность; задача Церкви - приобщать Ему Духом Святым людей, причём - не собственно народы и нации, а именно каждого человека, каждую личность. Церковь преводит человека с перстной земли на Небо; нации же - принадлежность падшего мироустройства; поэтому начинать знакомство с Церковью с положения "русский - следовательно, православный" - значит переворачивать стройный порядок христианских ценностей с ног на голову, и душу, чающую Неба, возвращать опять на землю. История XX века с очевидной ясностью показала, что русский - не всегда значит "православный". В 1917 году немалая часть русского народа отказалась от христианства; кровь своих верующих собратий проливали, к сожалению, и русские люди тоже... Правда, если мы будем рассматривать исторический контекст Православия, мы увидим, что Поместные Церкви строились по национальному признаку; однако Церковь, не отрицая важность национальной составляющей жизни, при этом всегда осознаёт и исповедует себя прежде всего Апостольской, Единой и Соборной, т.е. Вселенской. Это значит, что Христова Церковь открыта любому человеку, независимо ни от каких его особенностей: расовых, национальных, социальных, образовательных, профессиональных, и т.д. Для Церкви это всё не важно, важна сама человеческая личность. Когда этот принцип церковной жизни умаляется, забывается, когда национальные идеологемы выходят на первый план и претендуют на какую-то особую церковную санкцию, тогда наличная церковная действительность становится не способной выявить в должной мере именно церковную, вечную, небесную суть христианства, - что мы, кстати, и наблюдаем в настоящее время.

Между прочим, эти две подмены - Христа обрядом и Церкви национализмом - являются основной причиной, по которой значительный успех у молодёжи имеет протестантизм. Однажды я разговорился с молодым человеком, ходившим на наши катехизические курсы при Молодёжном центре Данилова монастыря. Этот молодой человек находился в духовном поиске, результатом которого было его пребывание (на тот момент) в одной из протестантских церквей. Когда я спросил его, почему так, что его "не устраивает" в Православии, он ответил: "я два года ходил по московским храмам и слушал проповеди. И в 90 % проповедей я не слышал ничего о Христе и Евангелии. А у протестантов хоть как-то об этом говорят". - Конечно, я думаю, что 90 % - это явное преувеличение, но при всём преувеличении упрёк этого юноши нельзя не признать обоснованным.

3. Смещение акцентов и нарушение христианских ценностей проявляется также и в том, что в большинстве случаев наша проповедь носит отрицательный характер. Мы проповедуем себе и другим смерть, ад, вечные муки, бесов и их козни; мы запугиваем себя и других антихристом, глобализацией и проч. Призыв к отказу от лже-ценностей часто перерастает в отрицание естественного устроения жизни. Христос в такой системе проповеди выступает не как Цель духовной и церковной жизни, а - в лучшем случае - как средство избежать адской участи и бесовского (или глобалистского) воздействия. - Нарушение правильного строя мыслей заключается здесь вот в чём: Бог открыл нам истины об аде, наказании грешников, о приходе антихриста перед концом истории и прочих вещах этого рода вовсе не для того чтобы мы сделали это основным содержанием нашей жизни, а для того, чтобы мы имели трезвый и точный взгляд на человека и на историю. Цель же нашей жизни - Христос, жизнь с Ним и Им; пребывание со Христом - всегда радость и мир. Вот с этого и нужно начинать проповедь. Любой человек стремится к счастью и боится смерти; Христос есть высшее счастье, Он есть Воскресение и Жизнь (Ин. 11, 25). Ад же, и бесы, и грех есть то, от чего нас Христос как раз избавил. Избавление это, правда, не безусловно; оно зависит от соблюдения нами заповедей Божиих, от противления греху и понуждения себя на добро, от нашей личной нравственной, духовной и церковной жизни. Именно на это и нужно обращать главное внимание, подчёркивая дар Христовой свободы и связанную с ним нравственную ответственность человека за своё христианство, - а не то, как будто наша религия сводится к системе "колдовства - антиколдовства", при которой люди опять попадают в рамки автоматически-магического взгляда на духовную жизнь.

Итак, наша проповедь должна носить положительный характер и быть, прежде всего, Христоцентричной. Без этого не будет действенным наш призыв к людям "бегать греха": люди просто не поймут, ради чего, собственно, они должны отказываться от многих вещей, считаемых в падшем мире "нормой": они не видят, что они получат взамен.

И ещё. Люди в большинстве своём живут сейчас очень трудно. Наше время отличается особым разлитием жестокости, цинизма, равнодушия, неуверенности в завтрашнем дне. В таких условиях нужно особенно следить за тем, чтобы не переносить на Церковь идеологию современного общества. Нельзя людей пугать Богом. Бог - не равнодушный бюрократ, не надзиратель, не злорадный подсчитыватель наших промахов, немощей, ошибок и грехов. Он - наш Отец; (1 Ин. 4, 16). Душа человеческая чает Спасителя Христа и Утешителя Духа; человеку нужен положительный идеал Истины, Любви и благобытия. Идеал этот - Иисус Христос; нельзя представлять Его людям не тем, что Он есть. Нельзя отодвигать Его на второй план, на первом имея ад, бесов, ИНН, колдунов, масонов, глобалистов и проч. Нельзя подменять благовествование зловествованием; такая проповедь не может быть удачна.

4. Нередко наше представление о Церкви превращается в "лубок". Связано это с тем, что настоящая духовная жизнь требует от человека, как я уже говорил, непременного соблюдения Евангельских заповедей, понуждения себя на добро, противления греху, живущему в нашем сердце. Подлинное христианство трезвенно, ровно, сосредоточенно, чуждо развлечений, и - в некотором смысле - сухо; оно всё - внутри, а вне оно скромно, малоэффектно, неброско, незаметно. При этом евангельская жизнь трудна, для неё нужно постоянное внутреннее усилие души (Мф. 11, 12). Многим людям всё это скучно и неинтересно. Им нужен, как писал ещё свт. Игнатий, эффект и развлечение; поэтому христианство "расцвечивается" самыми разнообразными вещами, такими, как: видения, знамения, откровения; поездки в поисках прозорливых старцев и стариц; почитание разнообразных источников и прочих "святынек"; высчитывание признаков скорого конца света; создание огромного количества преданий о тех или иных почитаемых святых, и т.д. Нередко сюда примешивается и язычество, облекшееся в церковные одежды, например, почитание Медовых, Яблочных и прочих "Спасов", Масленица, разного рода полусуеверные обычаи, связанные с праздниками Рождества и Крещения, и проч. Опасность здесь та, что в качестве учения Церкви выступают не Священное Писание, не догматическое и нравственное святоотеческое Предание, но исторически небезупречные сведения и негодные и бабьи басни (1 Тим. 4, 7). Результат этого плачевен: Церковь воспринимается людьми, имеющими хоть какую-то трезвость ума, не как столп и утверждение истины (1 Тим. 3, 15), но как не более, чем "сказка". Вообще нужно учитывать, что образовательный и интеллектуальный уровень современного человека довольно высок, и его вряд ли может удовлетворить сюсюкание о Боге и Церкви на "птичьем языке" и ворох сомнительных историй, неизвестно откуда взявшихся.

У нас же, к сожалению, как раз уважения к личности маловато. Считается, что в Церкви все должны быть одинаковыми, что для всех людей выписан, в мельчайших подробностях, один только рецепт спасения. Но Церковь - вовсе не казарма, где все обязаны "жить строем". Я как-то разговаривал на эту тему со старым профессором ВУЗа, в котором я учился. Этот умный, добрый и нравственный человек верил в Бога, но к Церкви обращаться не хотел. "Почему?", спросил я его. "Видишь ли, голубчик, - ответил он мне, - достаточно было в моей жизни советского коллективизма; не хочется мне уже никакого другого. Кроме того, я ведь начинал ходить в церковь, когда это стало "можно". Там мне сообщили, что я обязан делать то-то, то-то и то-то; но никто мне не объяснил, почему я это обязан. Я, например, не могу поститься: мой организм не выносит постной пищи, и здоровье у меня слабое. Молодой священник, с которым я говорил, сказал мне, что это всё отговорки, нежелание подвизаться, самолюбие и высокоумие, что пост ещё никому не вредил, что пост вообще лучшее лекарство от всех болезней, а врачей, если они неверующие, и слушать не надо; и что без поста Церковь не разрешает причащаться. Ну, раз Церковь мне не разрешает, то я в неё и не хожу…" Вот пример антипроповеди. Вместо того, чтобы помочь человеку развить, усовершенствовать и "оцерковить" уже имевшуюся у него веру во Христа, её "забили" запретами и непомерными (на тот момент) для этого человека требованиями… а ведь так часто происходит. Люди, слушая нас, думают, что Церковь сводится всего лишь к понятиям "надо" и "нельзя", что она - как некая "клетка", куда человек попадает, дверца за ним захлопывается - и всё, теперь только посты и правила, послушания и отсечения всего, что только можно. Люди боятся, что они потеряют в Церкви свою свободу, - и это опасение имеет основание в нашем, православных, образе восприятия Церкви. Мы думаем, что поменяв свободу на правила и запреты, мы тем самым обретаем "гарантию спасения". На самом же деле "гарантии спасения" не может быть ни в чём внешнем, ни в каких правилах. Спасение наше в том, что в нашем сердце поселяется Святой Дух; а Он живёт в чистоте и свободе; где нет свободы, там и Духа нет.

Поэтому надо всегда помнить, что говоря окружающим нас людям о Церкви, нужно знакомить их с Христом, с Его любовью к каждому человеку, вот к нему, к которому сейчас обращена наша проповедь. Нужно говорить об освящающей силе Святого Духа, освобождающей людей от мучительства грехов и горького пленения стихиями мира сего, о том, что в Церкви человек только и обретает подлинную свободу, - а не заваливать всех подряд ворохом схематических бесчисленных и мельчайших регламентаций жизни.

6. И, наконец, самое главное. В нас самих мал пример христианской жизни. Люди, к которым мы обращаем наши увещания, вряд ли могут сказать о нас, как о древних христианах: "смотрите, как они любят своего Христа и друг друга". В глазах людей внешних мы - такие же, как и они, а то и хуже; всё наше христианство - в словах. Налицо разрыв между верой и делами, между полнотой истины, содержимой Православною Церковью, и нашей повседневной церковной действительностью, которая в своих крайних (но, увы, не исключительных) проявлениях доходит до националистического магизма православного обряда. Но почему же так? Ведь мы вовсе не злонамеренны, мы любим нашу Церковь, понимаем и чувствуем эти проблемы… но как-то плохо получается у нас быть настоящими христианами. Получается, что жизнь идёт своим чередом ("берёт своё", как говорится), а от Православия нам остаётся только доктрина, которую мы усердно храним, ценим, любим… но не живём ею. В чём же причина такого положения дел? Почему наша церковная жизнь не реализуется в должной мере?

Причин, конечно, много; здесь нет возможности разбирать их все. Отмечу две из них: принижение роли Священного Писания и неправильное восприятие Священного Предания Церкви.

"Две стихии, Церковь Божию питающие, суть Слово Божие и Таинства", - писал свт. Феофан Затворник. Евангелие и всё Священное Писание дано нам Богом для того, чтобы мы узнавали из него волю Божию и жили в соответствии с ней. Св. Писание поэтому должно преимущественно изучаться христианами. Преп. Серафим Саровский советовал так навыкнуть Новому Завету, чтобы ум как бы "плавал" в словах Писания. Преп. Антоний Великий говорил, что на всякое дело, делаемое нами, мы должны иметь свидетельство Св. Писания. Однако в нашей повседневной жизни оказывается нередко, что не очень-то оно интересно и нужно православным. Не раз я сталкивался с тем, что человек и в Церковь ходит, и в Таинствах участвует, и считает себя православным, и даже активно борется за Православие - а Новый Завет не то что не знает, как должно, но даже и целиком-то не прочитал. Есть и "объяснение" этому: Евангелие-де, идеал, а мы - люди грешные, нам до идеала далеко. - Конечно, Евангелие указывает нам на Идеал - Христа Господа; но само Евангелие вовсе не идеал, а, выражаясь современным языком, точная и неотменимая инструкция жизни, без постоянного соблюдения которой никакое христианство не возможно. К сожалению, когда мы стремимся воцерковить своих ближних, редко мы обращаемся к Св. Писанию. - К одному священнику пришла его прихожанка и говорит: "Батюшка! Что мне с соседкой делать! Не хочет она в Церковь идти. Я ей всяких книжек надавала, а она их прочитала и говорит: ну нет, я в вашу Церковь не пойду". "Что же ты ей дала?", поинтересовался священник. "Хорошие книги, православные", сказала прихожанка. "Про антихриста, Мытарства блаженной Феодоры, Россия перед вторым пришествием, 8000 ответов батюшки на разные вопросы, да много всяких книг". "Почему же ты не дала ей сначала Евангелие?", спросил батюшка. На это ответа на последовало…

Между прочим, протестанты подкупают молодёжь в том числе и тем, что они активно изучают Писание. Мы беспокоимся: как нам противостоять сектантам? А вот начать с того, чтобы Евангелие перестало быть для нас только святыней для лобзания, а стало активно воплощаться в нашей жизни - и в образе мыслей, и в образе действий.

Когда мы говорим о Священном Предании, необходимо, по мысли В.Н. Лосского, различать само Предание и его формы. Священное предание есть живая жизнь Святого Духа в Церкви; формы же Предания складываются исторически, выявляя эту жизнь Духа в тех или иных церковных явлениях. Принятие Священного Предания, в этом контексте, означает войти в опыт Церкви, "подключиться" к нему. Это возможно, как я уже говорил, только при условии свободной и ответственной личной нравственной христианской жизни. Формы же Св. Предания указывают рамки, направления, способы, опыт этой внутренней деятельности; но сами по себе эти формы не являются "автоматически" духовными. Они должны быть индивидуально осмыслены и приложены к себе самим христианином.

Наша основная ошибка заключается в том, что для нас исторические формы Предания становятся важнее самого Предания. Когда это происходит, тогда Предание лишается жизни, превращается в упомянутую выше "схему", в набор правил, постановлений, запретов, раз и навсегда определённых способов аскетического поведения и т.д. - Преданию всегда свойственно осмысливать современность с точки зрения Христовой Евангельской истины; мы же, принимая за Предание его формы, становимся не способными на это, боимся вопросов, которые ставит перед нами жизнь, уходим от них, ссылаясь, в ответ на новые, никогда ещё в истории не бывшие проблемы, на церковные памятники тысячелетней давности. Это отнюдь не привлекает к нам людей; в глазах их мы совершенно неадекватны обстановке, в которой мы живём. Церковь всегда современна, ибо она есть осуществление вечно-Нового Завета; мы же делаем из неё этнографический музей.

Для многих православных Предание - это повод уйти от реальности, от трезвого восприятия мира в некую механическую мечту, в результате чего мы не получаем плодов духовных, не видим и не имеем настоящей жизни, а сочиняем её себе, как об этом ещё в XIX веке писал свт. Игнатий. А раз в нас не раскрывается духовная жизнь, то мы не можем явить её и другим, ибо дать можно только то, что имеешь сам.

И ещё. Опыт показывает, что труднее всего стать просто нормальным человеком - порядочным, трезвомыслящим, нравственным. Для этого как раз нужен настоящий аскетический подвиг. Такими, между прочим, хотят видеть нас, христиан, и люди внешние, испытывающие огромный дефицит этих качеств в современном обществе. Мы же, становясь православными и погружаясь в дебри аскетической письменности, не только не приобретаем, но и теряем эти качества. Нас интересуют глубины Иисусовой молитвы, абсолютные послушания, мистические духовничества, типиконное постничество, и проч., и проч.; гоняясь за этими журавлями в небе, мы нередко выпускаем из рук синицу обыкновенного человеческого здравомыслия. И получается так, как сказал свт. Василий Великий некоему высокопоставленному чиновнику, начитавшемуся книжек и ушедшему в монастырь: "ты и сенаторство потерял, и монахом не сделался". Один ныне здравствующий митрополит дал такое замечательное наставление новопостриженному иноку: "приобретя Ангельский облик, смотри, не утрать человеческого". И действительно, нередко, к несчастью, так происходит, - в чём и заключается одна из главных причин неуспеха нашей проповеди перед ближними.

Итак, начнём нашу миссию с самих себя. Понудим себя для начала быть нормальными людьми. Будем изучать Священное Писание, и понуждать себя жить по нему. Будем стараться понимать, что есть Священное Предание, и не попадаться в плен второстепенных вещей. Будем трезвы. Перестанем быть боязливыми, зашоренными, несвободными людьми. Не будем тяжелы для наших близких, будем стараться делать всем добро, помогать людям. Не будем кичиться нашим Православием, но озаботимся лучше тем, чтобы оно реализовывалось в нас. Станем сами настоящими православными христианами. Явим в самих себе нашу святую Церковь как любовь Христову и жизнь с избытком (Ин.10, 10), - и тогда люди, которым мы от всего сердца желаем спасения, без слов приобретаемы будут, когда увидят наше чистое, богобоязненное житие (1 Петр. 3, 1;2). Только на этом пути возможен сегодня успех православной миссии.

Источник: http://www.kiev-orthodox.org

Архиепископ Марк (Арндт) Экклесиологические основания православной миссии

Добавлено (07.03.2011, 16:02)
---------------------------------------------
иеромонах Иосиф (Павлинчук), диакон Августин Соколовски К определению миссии

Свящ. Алексий Хотеев

Принятию христианской веры предшествует проповедь миссионера. Церковная миссия бывает внутренняя, направленная на утверждение веры, и внешняя - для ее распространения. Служение проповедника предполагает соответствующие дарования и законное послание духовной властью (лат missio. означает "посланничество"). Господь Иисус Христос непосредственно послал на дело благовестия апостолов, те же, в свою очередь, доверили это служение достойным преемникам. Так Церковь Христова распространяется среди народов: словом и примером жизни ее проповедников, исполненных благодатными явлениями знамений и чудес.

Нередко распространение веры в научно-популярной литературе именуется "христианизацией". Смысл этого термина не совсем ясен. В советские годы под "христианизацией" подразумевали насильственное обращение "низов". В настоящее время можно встретиться с таким мнением, что "миссия" - это пропаганда веры среди язычников, а "христианизация" - это закрепление веры у тех, кто уже формально принял христианство. Не совсем понятно, на чем держится "научность" такого словоупотребления. Получается, если человек принимает Христа, то он "христианизируется", но как назвать, когда кто-нибудь принимает учение Будды или Магомета? (Придумать соответствующий термин - это весьма насущная задача для современной науки.) Думается, что наиболее подходящим названием для подобных религиозных явлений будет слово "обращение" (ср. англ, conversion), поскольку всякая перемена веры сопровождается изменением образа жизни.

Вера христианская распространяется по тем же путям, что двигаются ее миссионеры. В давние времена путешествовать предпочитали по воде более чем по суше. Ведь прокладывать дорогу какому-нибудь торговому каравану через леса и болота в опасности от туземцев и диких зверей гораздо труднее, чем плыть по реке. Не случайно большинство средневековых городов Европы располагались по берегам рек и морей. Поэтому миссионеры появляются сначала там, где находятся княжеские резиденции, и торговые интересы собирают все окрестное население, занимающееся, как правило, охотой. Впоследствии земельная колонизация крестьянскими руками проложила большинство сухопутных дорог.

На Западе много потрудились в деле проповеди язычникам ирландские монахи. Их миссионерская традиция восходит к первому проповеднику - бритонцу Патрику. В 16 лет его захватили скотты и увезли на остров как пленника. После своего освобождения, Патрик вновь появляется в Ирландии, но уже в другом качестве. В 432 г. начинается его деятельность как епископа-миссионера. В VI в., начиная с Колумбана - первого ирландского проповедника на материке, преемники Патрика уже странствуют по соседним землям, совершая "паломничество ради Христа". В северной Галлии, на юго-востоке Германии они основывают свои монастыри. Римские папы замечают успехи этой монашеской миссии в Европе и вменяют благовестнические функции в обязанности епископов. Движение на "варварский" Восток становится главным направлением латинских миссионеров. Много трудов было положено на обращение саксов. Немало совершалось и насилия над этим народом. Постепенно латинские проповедники приблизились к землям западных славян. В 968 г. главным центром "славянской" миссии стала епископская кафедра в Магдебурге.

Распространение христианской веры происходило также из Византии. После окончательного преодоления иконоборческого кризиса в 842 г. греческая Церковь окрепла внутренне, и это положило начало успеху проповеди вовне, особенно, в славянских землях. В 863 г. вместе с изобретением азбуки начинается просветительская миссия свв. Мефодия и Кирилла среди славян. Святые братья были посланы Византийским императором Михаилом III к правителю Великой Моравии Ростиславу, т. к. князь сам пожелал принять греческих проповедников. В состав Великой Моравии тогда входили более мелкие княжества: Чешское, Моравское, Паннонское, Словацкое и Лужицкое. В 865 г. намерение крестить свой народ выказал болгарский царь Борис. Восточные обряды и греческое богослужение на родном языке вызвали у славян больше симпатии, чем латинская Библия и церковные подати проповедников из немецкого Магдебурга. Римский папа Адриан II решил поддержать своим авторитетом успехи славянской миссии святых братьев Мефодия и Кирилла и таким образом расположить их паству к Римской Церкви (неприязненные отношения между Римом и Константинополем в то время уже явно обнаружились). В 870 г. он рукоположил св. Мефодия в епископский сан. Однако мирной проповеди христианской веры в славянской среде не суждено было продолжаться. Войны с усиливающейся Германией привели к распаду Великой Моравии. Немецкие проповедники вместе с национальными обычаями покоренных племен уничтожали и славянское богослужение. Ученики свв. Мефодия и Кирилла были вынуждены бежать на восток - в Болгарию или на север - в Венгрию и Польшу.

Напрасно иногда говорят, будто еще не было ни Православной Церкви, ни Католической до Великого раскола 1054 г. Христианские проповедники с запада и востока встретились на славянских землях в IX в. Тогда открылись глубокие различия двух миссий. Латинские миссионеры везде изгоняли славянский обряд, по их проискам св. Мефодий был даже посажен в тюрьму. Очевидно, они не считали, что делают с греками общее дело. Миссия с востока подчиняла славян культурному влиянию Византии, но их земли не входили в территорию империи. Вслед за проповедниками не шли греческие администраторы и сборщики налогов. Служба на родном языке становилась подлинным просвещением для ума и сердца, почему славянский обряд распространялся гораздо быстрее латинского и был более плодотворным. Национальное богослужение открывало дорогу достойным местным представителям к священному сану, в то время как латинская миссия ее перекрывала. По этим и многим другим причинам греческая миссия среди славян подготовила в будущем образование на их землях нескольких национальных Церквей. Можно сказать, что еще прежде официального разделения Восточной Церкви и Западной различие их миссионерских принципов становилось таким же ощутимым, как разница в вероучении и обрядах.

Несколько в стороне от разворачивающихся событии жили русские славяне. Через их земли проходила важная водная артерия: торговый путь "из варяг в греки" по Днепру. Города Новгород, Смоленск и Киев своим происхождением были обязаны общим торговым интересам: здесь славяне во главе со своими старейшинами вели торг с варягами, которые славились не только разбойничьими набегами, но и купеческой предприимчивостью. Инициативные норманны ускорили процесс сложения русской государственности. В 907 г. под руководством Олега Вещего происходит набег на Константинополь. Мирный договор между русскими и греками показывает, что под властью Олега уже находятся Киев, Чернигов, Переяславль, Полоцк, Любеч и др. города. Хотя внешне тогда был просто разбойничий рейд с целью выкупа и грабежа, но государственные интересы просматриваются в позднейшем договоре Олега (911 г.), обеспечивающем вместо войны выгодную мирную торговлю.

К главному торговому пути по Днепру примыкали также торговые нити по его притокам. Припять, где был основан Туров, служила водным путем в Польшу. Березина со Свислочыо, где находится Минск, и Двина, где торговым центром был Полоцк, связывали славян с литовцами. Особенно ценился собиравшийся на побережье Балтийского моря янтарь. Вообще русские реки были оживленными транспортными путями, летом по ним плыли на лодках, а зимой путешествовали на санях.

Варяжские купцы были хорошо знакомы с Православием, некоторые из них даже принимали крещение в Константинополе. "Многие же варяги были христианами", -замечает киевский летописец. Будучи одновременно ратными людьми, они иногда оставались на русских землях, служить в княжеской дружине. При них могли находиться даже христианские священники. Так русские славяне, участвуя вместе со скандинавами в военных и торговых предприятиях, познакомились с "греческой" верой.

Однако варяги были весьма посредственными миссионерами. Они не старались о просвещении своих славянских собратьев. Тем более, что на своей родине, в Скандинавии, викингам был больше по вкусу воинствующий Тор, чем смиренный Христос. Но их любовь к путешествиям и знакомство с разными странами, воспетые в сагах, нередко поставляли их выше языческих предрассудков. Одна из таких саг повествует об исландском конунге Торвальде, который привлек ко крещению свой народ, а затем совершил поездку в Рим и Константинополь. На обратном пути через славянские земли он умер возле Полоцка и был похоронен у церкви св. Иоанна Предтечи. Значит, в Полоцке еще при норманнах был христианский храм. Это весьма любопытное свидетельство говорит не только о дальности плаваний варяжских конунгов (они углублялись в материк так далеко, что могли появляться даже на Каспийском море), но и о широком знакомстве русских с христианской верой.

Уже в договоре князя Игоря с византийцами в 944 г. ясно проводится разделение на крещеную и некрещеную Русь. Упоминается также соборная церковь св. Илии в Киеве. Св. княгиня Ольга принимает крещение в Константинополе, в самом сердце Православия. Она пользуется услугами христианского духовного наставника Григория и старается воспитать веру в своем сыне и внуках. В дружине Святослава нашли свое место и христианские воины. Походы этого воинственного русского князя в уже крещеную Болгарию скрепили культурные связи двух стран. Так постепенно приготовлялось Крещение Руси при св. Владимире в 988 г.

Когда совершалось крещение новгородцев, в летопись вошла поговорка: "Путята крести мечом, а Добрыня огнем". Эти слова продолжают повторять и по сей день, мол, Русь была крещена насильно своими правителями. Но много ли свидетельств насилия? Митр. Иларион в слове "о законе и благодати" говорит: "Если кто и не любовию, но страхом приходил креститься, потому что благоверие Владимира со властью было сопряжено". Да, князя боялись, но его и уважали, его примеру следовали. Христианская миссия с востока не знала насильственных "крещальных" экспедиций. Люди принимали крещение вслед за своим вождем. Так было в соседних странах: в Чехии в к. IX в. при князе Борживое и Польше, когда князь Мешко женился на чешской княжне Домбровке в 966г.

Государство строится на принципе господства и подчинения. Власть можно держать вооруженной рукой, но как только она ослабеет, государство распадется. Только народное единство страны сохраняет ее при смене сильного правителя. Такое единство скрепляется общими для всех духовными законами. Язычество разделяет людей, а христианская вера их объединяет. Контакты с Византией располагали славян к культурному заимствованию, но для этого им самим надо было возвыситься, стать христианами. Именно знакомство с характером восточной миссии подготовило сознательный выбор Руси в пользу Православия".
http://sobor.by/hoteev-mission.php

Добавлено (01.07.2011, 18:18)
---------------------------------------------
Теперь что касается первой части вопроса – о том, что самое важное в миссии. Для миссионера важна молитва и упование только на Бога; не на свои силы, не на себя, не на своих друзей, не на своих спонсоров – только на Бога. Молитва к Богу и любовь ко Христу и к тому человеку, которому ты проповедуешь, – вот что важно для миссионера. А также решимость отвергнуться от себя. Что мешает нам пойти и проповедовать нашему другу? Не надо на дискотеку, не надо на стадион; вот у нас наш сосед или наш коллега по работе. Ведь бывает же такое, что мы живем с нашим соседом, знаем, что он католик или протестант, мы с ним десять лет знакомы, здороваемся, поздравляем с праздниками и при этом ни разу не сказали ему: «Друг, а почему ты не православный? Давай я расскажу тебе о Православии». Ни слова не сказали ему об этом. Почему? Может быть, потому что хотим стяжать мирный дух внутри себя? Вовсе нет, а потому, что мы боимся довериться Богу и думаем: «А вдруг, если я скажу ему: ”Не хочешь ли ты узнать нечто о Православии?” – мой сосед обидится и скажет: – ”Нет, не хочу, я не буду с тобой говорить”». Вот что внутри многих противников миссии сидит – маловерие и страх.

Это люди, которые не думают о Боге. Человек, который доверяет Богу, все посвящает Ему. Он говорит: пусть меня растопчут люди, пусть меня побьют камнями, но я буду славить и проповедовать имя Христово. Таковы были апостолы, но не таковы люди, которые боятся идти на миссию и оправдывают свой страх возражениями против миссии – они не имеют радости Духа Святого в сердце своем. Это так, потому что, когда ты имеешь дары Духа Святого, то тебя переполняет такая радость, что хочешь со всеми поделиться ею. Это тот светильник, который, как сказал Господь, никто не ставит под сосуд, но держат открытым, чтобы светил всем. Хочется сказать: «Друг, посмотри какое счастье у меня. Давай я тебе расскажу об этом». Вот что движет миссионером. А если человек не хочет этим делиться, то что можно сказать о его духовном состоянии?

Христос дал нам спасение. Оно не от нас, мы его получили даром. Без него мы погибли бы. И Бог дал нам сей дар не только для нас, но и для тех, кто рядом с нами, чтобы мы пошли к другим погибающим и поделились с теми, кто желает спасения. И когда мы делимся с ними этим спасением, то проявляем любовь к ним и уподобляемся Богу, Который есть Любовь. А в чем же наша любовь, если мы десять лет подряд здороваемся с нашим соседом, улыбаемся, но ни разу не сказали ему ни слова о Боге, а когда заходим в дом, то думаем, что раз у нас висят иконы и лежат православные книги, то мы православные? Это не Православие.

И тот же преподобный Серафим Саровский проповедовал раскольникам-старообрядцам, когда они приходили к нему; он прямо говорил им: «Прошу и молю вас: ходите в Церковь греко-российскую: она во всей славе и силе Божией! Как корабль, имеющий многие снасти, паруса и великое кормило, она управляется Святым Духом». Он звал их в Православную Церковь. А другую женщину, которая обратилась из старообрядцев, убеждал, чтобы она и всех своих родственников-раскольников привела бы в Церковь. Это что, разве не миссия?

Еще один замечательный пример недавно рассказал мне отец Даниил. Преподобный Симеон Столпник был великий миссионер. Он никуда не ходил, он жил на своем столпе, но так угодил Богу, что Господь прославил его, и к нему приходило множество язычников, которые говорили: «Помолись, чтобы Бог исцелил нас». И они ему сильно докучали своим вниманием. Он искал тишины и уединения, а получалось, что его окружали крики людей. Тогда он сказал: «Хорошо, приходите, я буду молиться за вас, но когда вас Бог будет исцелять, вы тогда креститесь». И они согласились. И крещаемых было такое множество, что Церковь выделила сюда специального епископа, который жил рядом со столпом и крестил. Отец Даниил недавно вернулся из поездки, где видел этот столп и остатки той церкви.

Отец Даниил: При жизни святого Симеона там была огромная церковь вокруг его столпа и в ней специальная купель для взрослых и для детей. Был прямо «конвейер» крещений.

Юрий Максимов: Отсюда видно, что даже великий отшельник имел истинное миссионерское мышление, и он готов был отказаться от того, чего ему бы хотелось, ради того, чтобы исполнить заповедь Божию. Пример этих святых показывает, что указанное разделение – либо духовная жизнь, либо миссия – ложное. Если мы действительно исполняем заповедь Божию, то у нас такого не будет. То и другое взаимосвязано. Православная миссия невозможна без серьезной духовной жизни, а исправной духовной жизни не будет без проповеди Евангелия.

Отец Даниил: Я бы хотел назвать еще одну причину, по которой часто люди не хотят миссионерствовать. Дело в том, что Священное Писание дает четкое разделение: есть область света, есть область тьмы. Есть место избранников Божиих, Церковь Божия – область спасаемых, как говорится в каноне, а есть место, в котором действует диавол, где люди находятся под властью князя тьмы и после смерти неизбежно попадают в ад. Так вот, у нас в сознании размыта эта граница. У нас есть такие, которые говорят: «Да, вне Церкви нет спасения», и при этом они же говорят: «Но вне Церкви есть же хорошие люди». Вот это во многом та причина, почему люди не проповедуют. Они думают, что можно спастись своими собственными делами. Но это невозможно, это ересь Пелагия. Если можно спастись без Церкви, то Христос напрасно умер. И вот это ощущение возможности спасения без Христа – оно и губит миссионерство. Ведь я не смогу спокойно сидеть и молчать о Христе, если знаю, что тот же мой неправославный сосед гарантированно попадет в ад, что не вошедшие в Церковь – люди погибающие. Люди, которые скользят в ад и сами это знают. Это им не кто-то со стороны говорит – они сами это чувствуют. У них депрессия, у них разъедающие страсти, их мучает совесть, их мучает жизнь, они несчастны, они маются ложными надеждами и получают истинную скорбь. И вот эти люди ищут выхода, а мы им говорим: «Да ничего страшного, будь неплохим человеком – и все нормально». Это ложь. Именно эта ложь, отсутствие чувства избранничества христианина и порождают нежелание миссионерствовать. Мы избранники. Нас Бог избрал, но не для того, чтобы мы ходили гоголем, гордились и говорили: «Ой, какие мы хорошие», а для того, чтобы несли свет Божий, чтобы призывали: «Собирайтесь к нам на корабль!» Знаете, есть знаменитая антиэкуменическая картина: Христос правит кораблем, а там стреляют со всех сторон, но корабль должен собирать еще всех, кто в море плавает. А у нас даже сети не хотят забрасывать. Более того, бывают случаи, когда отталкивают от корабля тех, кто к нему прибивается. Это, конечно, против Евангелия.

Я думаю, что если мы разберем святое Евангелие, если вспомним заповеди блаженств, то увидим, что многие из заповедей блаженств требуют миссии.

«Блажени милостивые, яко тии помиловани будут» (Мф. 5: 7). В чем высшая милость? Не в том, чтобы деньги дать, а чтобы дать вечную жизнь. Деньги человек потратит через несколько дней, а вечная жизнь с ним будет навсегда.

«Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся» (Мф. 5: 9). Когда человек примиряет людей и Бога, что может быть выше? Люди враждуют против Бога, Бог гневается на людей, а ты, миссионер, исполняешь служение Христа, ты посланник Самого Господа Христа, и ты получишь Его награду как награду Сына Божия, говорит Господь. Так? А люди говорят: «Ну как же я буду миссионером? Меня будут преследовать». Да, конечно, поэтому и сказано: «Блажени есте, егда поносят вам, и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, мене ради: Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех» (Мф. 5: 11–12). Награда огромная на небесах. А люди забыли о небесной награде, забыли, что мы живем здесь для того, чтобы получить награду там. Мы слишком прилипли к земле. Читаешь православную прессу, о чем идет речь? О политике, о том, как здесь обустроиться, как здесь нормальные отношения сделать. Но, простите, мы отсюда уйдем точно. Может быть, сегодня уйдем. Мы все под Богом ходим. Смерть не за горами, а за плечами, как в России говорят. Люди забыли это и не хотят думать о том, что им надо для вечности готовиться.

Более того, некоторые говорят: «Это корыстолюбиво – для вечности готовиться». А Христос что сказал? Он же не сказал: «Не собирайте сокровище вообще». Он повелел собирать сокровище на небесах, там, где нет воров, где нет ржавчины, где нет моли. Потому что где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. А люди забыли об этом, люди собирают сокровище на земле, живут для земли, а Бога используют в качестве некой подсобной силы. Как у нас Пушкин писал в сказке о золотой рыбке: золотая рыбка была на побегушках. Вот так же и Бога пытаются использовать. Естественно, такой человек не будет проповедовать, если он даже Бога воспринимает как средство для себя. Это все ложное, и я подозреваю, что такой человек на самом деле не христианин.

А настоящее – жалость к людям погибающим. Страх быть наказанным Господином за то, что зарыл свой талант, желание получить большую награду на небесах – вот это должно двигать миссионером. Мы должны ходить перед Богом, как говорил Господь про Еноха: «Ходил Енох перед Богом, и… Бог взял его» (Быт. 5: 24). Вот это хождение пред Богом – корень миссии. При таком условии вы увидите, что и молитва, и миссия – это в общем-то одно и то же. Когда я выхожу проповедовать, я целую наперсный крест священнический и говорю такие слова: «Господи, устне мои отверзеши и уста моя возвестят хвалу Твою» (Пс. 50: 17). Я знаю, что как только я полагаюсь на себя – миссия проваливается, как только я полагаюсь на Бога – миссия поднимается. Потому что я слуга Христа. И любой человек может стать слугой Христа. Любой человек может получить награду.

Наш Собор Русской Православной Церкви принял миссионерскую концепцию, и в ней есть очень важные слова. Там сказано, что миссия Церкви есть продолжение миссии посланничества Христа. Христос – Первоапостол. И в нас продолжается слово Христа. В нас Сам Сын Божий проповедует. Нас влечет Сам Дух Святой. И более того: вы знаете, что Бог Отец ведет большую «разведочную работу»? Как говорит Господь: «Ибо Отец таких поклонников, которые поклоняются в Духе, ищет Себе» (см.: Ин. 4: 23). Он отыскивает на земле тех людей, которые готовы Ему поклоняться. А через кого Он отыскивает, знаете? Через миссионеров. Он посылает миссионеров, чтобы они отыскали для него этих людей. Представьте себе: что Бог Отец скажет нам, если мы откажемся? Конечно, Господь других пошлет, да. Он щедрый, Он пошлет других, но с нас-то какой будет спрос? Господь скажет: «Вот человек погибал, ты прошел мимо. Ты отказался Мое Слово исполнить». Как мы потом перед Ним станем? Мы скажем: «Да, Господи, но мы Тебе так молились». Господь скажет: «Что значит молились? Человек погибал. Почему вы Мое прямое слово нарушили? Он просил хлеба, вы ему дали камень, вы отвернулись от него». Отвержение миссии – это и забвение о суде Божием, забвение о том, что мы за свои поступки будем давать ответ. Забвение о том, что даже в светском законе есть такое понятие как «преступное бездействие», неоказание помощи погибающему. И оно относится и к духовному закону. Неоказание духовной помощи – разве это не преступление?

И я могу сказать по своему опыту, что когда ты проповедуешь, то находишься на острие. Господь тебе напоминает, что ты здесь ходишь перед Ним, а если хочешь впасть в грех, тебе сразу же ка-а-ак дадут по голове – тебе Господь не дает даже упасть. Но даже если ты пал, тебя поднимет Господь, не даст тебе закостнеть в грехе, потому что он напомнит тебе через Свое слово, которое ты говоришь.

Что должен миссионер делать в первую очередь? Господь нам заповедал: «Будете моими свидетелями начавши от Иерусалима и Самарии и даже до концов Земли» (Деян. 1: 8). Итак, наше дело быть свидетелями Христа, а значит, проповедовать исключительно святое Евангелие. Не проповедовать русскость, сербскость, американскость, что угодно другое, а проповедовать только Господа Иисуса Христа, притом распятого. И говоря так, ты будешь судить себя. Представьте себе: ты говоришь «не блуди» а сам блудишь. Проблемы начинаются. Проповедуешь не материться, а сам материшься. Та же самая проблема. Словом Божиим себя самого начинаешь судить, когда ты проповедуешь. Как хорошо говорил святой Григорий Нисский: «Если ты желаешь кого-то помазать благовонным миром, ты наливаешь миро на руку, потом наливаешь на него. Кого ты помажешь первым? Ты помажешь себя».
Поэтому для миссионера Евангелие – живая книга. Это не текст для выдергивания цитат для богословских работ. Это именно та живая книга, о которой ты должен всегда говорить. И жить ею. И огромная ошибка миссионеров – пытаться разбавить Евангелие. Есть такие слова во 2-м Послании к коринфянам апостола Павла, по-славянски звучит так: «Мы не корчемствуем слово Божие, как прочие». Корчемство – от слова «корчма», то есть трактир. Что делают в трактире плохие продавцы? Они берут вино, подливают туда воды, а чтобы не было заметно, добавляют какой-нибудь краски. Вино само по себе целительно, оно полезно для здоровья, но, разбавленное водой, теряет уже свою пользу, а добавление отравы может даже повредить. Точно так же делают и неправильные миссионеры. Они говорят: «Ну, слово Божие люди сейчас прямо не поймут». Вот мне буквально на днях говорили: «Отец Даниил, ты зря людям так прямо проповедуешь, про Христа им не интересно слушать». И поэтому давайте мы добавим немножко от себя. Давайте разведем слово Божие, сделаем его более современным, более понятным, более толерантным. Хотя мне кажется, на самом деле именно про Него-то как раз и интересно. Про политику не интересно. И про спорт неинтересно. А про Христа интересно.

Юрий Максимов: Здесь я хотел бы добавить. Очень важно понимать то, о чем говорит отец Даниил. Некоторые люди, говорящие о миссии теоретически, думают, что надо изменять Православие, чтобы быть успешным в миссии. Это ложь. Именно святоотеческая и евангельская проповедь Православия – не искаженного модернистского Православия, а традиционного, здорового Православия, которое мы получили от самих апостолов через святых отцов, – именно это людей и трогает. А модернистское «православие» никого увлечь не может, и модернистские миссионеры, как правило, не успешны. Потому что модернизм говорит по большому счету так: «Верь, как тебе нравится, и живи, как хочешь, главное – быть неплохим человеком, и все будет в порядке». Но такая проповедь может увлечь только тех людей, которым нужен комфорт, а не тех людей, которым нужна истина. Если человек, которому нужна истина, услышит проповедь этого модернистского псевдоправославия, он скажет: «Но я и так могу быть неплохим человеком. Зачем мне становиться еще православным?» На этот вопрос модернисты по существу ответить не могут, поэтому их миссия несостоятельна. А они думают, что миссия вообще несостоятельна и что людям будто бы неинтересно знать истину о Боге. Но это неправда. Людям неинтересно слушать их слова, потому что в их словах нет ни силы, ни истины. Но слово Евангелия, слово святоотеческого истинного богословия – это интересно слушать даже простым людям, без богословской подготовки.

Об этом феномене говорил святитель Феофан Затворник: «Двенадцать апостолов вышли и обратили такое множество людей. Почему? Как они смогли это сделать? Потому что они возвещали не свои умствования, а истину Божию. А в каждом человеке живет совесть, которая различает истину от лжи». И вот когда мы говорим другому человеку наши фантазии, то он просто слушает, а внутри него ничего не откликается. Он думает: «Да, вот как он интересно напридумывал. Ну, послушали – и хватит». А когда мы говорим ему слово Божие, то внутри него совесть откликается. И она свидетельствует ему изнутри: то, что тебе говорят, – это правда. И здесь уже открываются два пути у человека, который слышит Евангелие и ощущает в себе действие совести. Первый путь избирают люди, которые говорят: «Я иду за истиной». Что значит идти за истиной? Это значит внутри себя отказаться от всего, что противоречит истине. Они говорят: «Для меня важен Бог, а все греховное неважно. Я исторгну из себя всю тьму, все то, что мешает мне прийти к Богу, и я пойду». Второй путь избирают люди, которые говорят себе: «Нет, я останусь со своими грехами, я останусь со своими мнениями, я останусь со своей философией». И тогда совесть их начинает жечь как огонь. Поэтому к православным никто не относится равнодушно. Их или любят, или ненавидят. Именно потому, что совесть такое действие производит. И мы видим и в житиях апостолов, что множество людей обратилось к ним, потому что истина внутри них отзывалась на слова апостолов. Но сами апостолы пострадали от рук тех, которые ненавидели их.

– Но бывают люди, которые равнодушны к вере. Я читал у старца Паисия Святогорца, что равнодушные люди – это хуже всего: им можно говорить о Боге, а в ответ услышать: «Мне это неинтересно».
Отец Даниил: Если человек говорит, что его не интересует Бог, он делает свой выбор. Ему не интересен Бог, значит, он Бога отвергает. Это мятеж против Бога. И такой поначалу равнодушный человек следующим шагом возненавидит вас. Это будет злой выбор.

Добавлено (01.07.2011, 18:18)
---------------------------------------------
Дело миссионера – быть свидетелем. Не его дело заставлять человека принять Православие или не принять. Мы не можем всех обратить. Мы никогда не сможем это сделать. Сам Господь не обратил всех. Потому что дар свободной воли, который вручил Господь Своему творению, предполагает возможность полного отказа. И поэтому, конечно, мы не должны рассчитывать на то, чего Бог нам не обещал. Бог не обещал, что мы всех обратим. Бог обещал, что мы всем засвидетельствуем. Я думаю, что, к сожалению, мы слишком долго ждали. Мы до сих пор не проповедовали Евангелие всему миру. А сейчас такая возможность есть. Мы каждый день повторяем: «Да приидет Царствие Твое», а ведь, между прочим, наше бездействие задерживает пришествие Христа. Если бы миссия завершилась, то вернулся бы Господь, так ведь? Как сказано: будет проповедано Евангелие всем народам, и тогда придет конец.

– Некоторые указывают на слова святителя Игнатия (Брянчанинова), когда он говорит, что отступничество послано по Божию попущению, и не пытайся остановить его своею немощной рукой. Как соотносятся слова святителя Игнатия с миссионерской деятельностью?

Юрий Максимов: Здесь речь идет о тех людях, которые сделали свой выбор, и когда они уже сделали выбор, вы с ними ничего не сделаете. Если человек не хочет слушать о Боге сейчас, а вы будете продолжать и настаивать, то он от этого не станет православным, а просто станет ненавидеть вас. И это вы не сможете изменить. Но если человек желает узнать истину, то вы сможете изменить очень многое. Знаете, есть одна притча. Некий человек шел по берегу моря после шторма. И после шторма выкинуло очень много морских звезд на песок, так что весь песок был усеян ими. И этот человек увидел мальчика, который подбирал этих звезд и бросал обратно в море. Прохожий спросил мальчика: «Зачем ты это делаешь»? Тот сказал: «Если их не поднять и не бросить в море, то они засохнут и умрут». Прохожий возразил: «Посмотри, сколь много этих звезд, ты ничего не сможешь изменить, ты не успеешь их всех бросить обратно». Тогда мальчик подобрал очередную звезду, посмотрел на нее, бросил в море и сказал: «Может быть, я не могу изменить что-либо для всех, но для этой звезды я изменил очень многое».

Отец Даниил: Я бы добавил следующее. Это очень важно помнить миссионерам. У нас слишком много энергии тратится на то, чтобы остановить апостасию, но у нас не тратится столько энергии, чтобы спасти людей. Действительно, пытаться остановить апостасию невозможно. Отступничество, мятеж человечества против Бога неостановим. Это правда. Но вспомните, что древние христиане не боролись с языческим грехом, с языческим блудом. Древние христиане не боролись даже с гладиаторами, они спасали язычников. Они их собирали, говорили о том, что не должно кланяться идолам, надо покланяться Единому Истинному Богу. И вот тогда, когда язычники становились христианами, они бросали и блуд, и гладиаторские игры, и прочее. А потом, когда их стало много, вот после этого были запрещены и разврат, и гладиаторские игры. А у нас все перевернулось. У нас борются с тем, что нельзя победить, а между тем тех, кого можно спасти, игнорируют. Это ошибка. И святитель Игнатий совершенно прав, когда говорит, что не надо этим заниматься. Не надо бороться с тем, что нельзя изменить. Но можно спасти тех людей, которые желают. Это очень важный момент. Потому что столько энергии, сколько тратится у нас в России на борьбу с тем же самым несчастным ИНН и паспортами, если бы потратили на проповедь Православия мусульманам, то Россия бы по-другому выглядела бы! Понимаете?

Юрий Максимов: Я бы хотел добавить то, чего, может быть, сербские читатели не знают. Сам святитель Игнатий был епархиальным архиереем на Кавказе, где жило очень много мусульман, и в своей епархии он занимался миссией. У него были, как и во всех крупных епархиях Русской Православной Церкви, специальные епархиальные миссионеры, которые должны были проповедовать Евангелие мусу

Добавлено (08.07.2011, 23:40)
---------------------------------------------
о. Лука А. Веронис
ТРАДИЦИОННЫЕ МЕТОДЫ МИССИИ И ЕВАНГЕЛИЗМА