Познание основ православной веры

1 апреля. Суббота. Мантийный постриг. Всенощное бдение в монастыре совершал Высокопреосвяшеннейший Владыка Амвросий. Когда хор кончил петь великое славословие, все сестры уже стояли в два ряда от притвора до солеи со свечами в руках. Свет погасили. Семеро постригаемых в белых рубашках, босые, с распущенными волосами встали в конце храма. Когда хор запел “Объятия Отча”, они опустились наземь и друг за дружкой стали ползти. Монахини, держа зажженные свечи в руках, накрывали их своими мантиями, а инокини — полами ряс. Постригаемые трижды останавливались и ложились крестообразно во образ сораспятия Христу. Наконец, на солее перед открытыми Царскими вратами, где стоял Владыка, они легли в ряд, ожидая его слова. Владыка велел им встать на колени и вопросил согласно чину: “Почто пришли есте, сестры, припадая ко святому жертвеннику и ко святей дружине сей”? Они отвечали:
— Желая жития постнического, честный Владыко.
— Желаете ли сподобитися Ангельскому образу и сочетатися в лик монашествующих?
— Ей, честный Владыко.
—Воистинну добро дело и блаженно избрали есте, но аще и совершите е, добрая бо дела трудом стяжаваются и болезнию исправляются. Вольною ли твоею мыслию приступаеши ко Господу?
— Ей, честный Владыко.
— Не от некия ли нужды или насильства?
— Ни, честный Владыко.
— 0трицаешилися мира, и яже в мире, по заповеди Господней?
— Ей, Богу содействующу, честный Владыко.
— Пребудеши ли в монастыре и в постничестве даже до последняго издыхания твоего?
— Ей, честный Владыко.
—Сохраниши ли послушание даже до смерти к предстоятелю и ко всем во Христе сестрам?
— Ей, Богу содействующу, честный Владыко.
— Претерпиши ли всякую скорбь и тесноту монашескаго жития, Царствия ради Небеснаго?
— Ей, Богу содействующу, честный Владыко.
— Сохраниши ли себе в девстве, и целомудрии, и благоговении?
— Ей, Богу содействующу, честный Владыко”.
Когда они так отвечали, Владыка предупредил: “Виждь, чадо, каковая обетования даеши Христу: Ангели бо предстоят невидимо, написующе исповедание твое сие, о немже имаши истязана быти во второе пришествие Господа нашего Иисуса Христа”.
Только после этого Владыка возгласил: “Благословен Бог, всем человеком хотяй спастися и в познание истины прийти, всегда, ныне, и присно, и во веки веков”. Сестры запели: “Аминь”. Владыка стал читать молитвы из чина пострига, затем снова, обращаясь к постригаемым, прочел, что подобает им соблюдать в жизни монашеской и от чего отвращаться.
Наконец, взяв ножницы с Евангелия, лежащего на столике посреди открытых Царских врат, Владыка бросил их на землю со словами: “Возьми ножницы, и подаждь ми я”. Матушка Евдокия подала их, целуя руку. Это повторилось трижды. Ножницы подавали по очереди все семь постри¬гаемых сестер.
Владыка велел им встать и, возложив руку на голову впереди стоящей Евдокии, произнес: “Сестра наша монахиня Евфросиния постригает власы главы своея во отсечение своея воли и всех плотских похотей во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь”. С этими словами он кресто¬образно постриг ее волосы.
Другим сестрам при постриге даны имена: Евгении Феофани — Евфимия, Вере Агаповой — Василиса, Акилине Стрий — Александра, Раисе Булановой — Руфина, Нине Бойко — Нимфодора, Анне Хохлюк — Анимаиса.
Благословляя белые хитоны, надетые на них, архиерей говорил:
“Сестры наши (имена) облачаются в хитон вольной нищеты и нестяжания”.
Потом на каждую надевался параман и деревянный крест на перси во всегдашнее воспоминание поругания, биения, распятия и смерти Господа нашего Иисуса Христа.
Подрясник одевался “во отложение всякия печали от мира, плоти и диавола находящия, во всегдашнее веселие и радование о Господе”.
Поясом препоясываются бедра во отсечение похотей плоти.
Ряса и мантия — риза спасения для монаха и защита от всех козней диавольских.
Апостольник — образ Омофора, Покрова Царицы Не¬бесной.
Камилавка — шлем спасения противу козней диавольских.
Наметка — покрывало смирения и всегдашнего послу¬шания на главу монахини.
Четки благословляются с заповедью день и ночь подвизаться в молитве Иисусовой, присно глаголя: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную”.
Ноги обуваются в сандалии во уготование благо¬вествования мира, а в руки дается Крест со словами: “Аще кто хощет душу свою спасти, да отвержется себе и возьмет Крест свой и по Мне грядет”.
Зажженная свеча — образ добродетельного жития: “Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят добрая дела ваша, и прославят Отца вашего, Иже есть на Небесех”.
Каждая часть монашеской одежды возлагается на пострижениц с пением троекратного “Господи, помилуй”! Одежды монаха длинные, закрывающие тело. Это означает духовную защиту от невидимых “стрел” врага рода человеческого.
Запели: “Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся”.
Владыка прочел Евангелие.
В конце чинопоследования, благословив новопостриженных монахинь на этот путь, архипастырь дал им наставление и вручил их водительству духовного отца.
Когда Владыка ушел в алтарь и Царские врата затворились, сестры стали по очереди подходить к каждой матушке, спрашивая: “Что ти есть имя, сестро?” — “Недостойная монахиня Евфросиния”. — “Спасайся о Господе!”
Всю ночь матушки провели в храме, в молитве и чтении Псалтири. При них оставалась ин. А. На следующий день они со всеми встречали Владыку и всю литургию стояли на солее перед алтарем с зажженными свечами. Причастились Св. Христовых Тайн.
http://diakonissa.ru/content/view/99/33/

Монастырь - это наш дом, наша семья. Здесь все общее, наше, потому мы не должны надеяться, что кто-то за нас все сделает: огород вскопает, прополет, уберет, сохранит. Это обязанность каждого. Нельзя перекладывать весь труд на одного человека (особенно это касается молодежи). Все должны быть ответственны не перед старшими, а перед Богом: ко всему относиться бережно, ничего зря не выбрасывать и не разбрасывать, хранить жилье, одежду, продукты.

Поскольку мы пришли в монастырь и думаем избавиться от пороков и страстей, спасти душу, то должны иметь страх Божий. Обращаться к духовенству по любому вопросу мирно и спокойно, потому что они носители Духа Святаго. Не обличать, не шуметь, не укорять, не указывать, а если что-то говорить, то с кротостью и любовью. Господь говорит: "Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим" (Мф.11.29).

- на службах быть в полном облачении; на клиросе и вне клироса не разговаривать, не смеяться, по сторонам не смотреть, без нужды из храма не выходить;

- одеваться всем по форме, однотонно; черный подрясник носить только с черными кофтой и обувью;

- на полунощницу ходить всем, кроме больных и занятых на послушании;

- при встрече кланяться друг другу и говорить "Благословите"; не перебивать старших при разговоре; научиться, когда говорят два человека, не перебивать их, а подождать, когда закончат разговор, сказать "Благословите" и спросить то, что интересует;

- когда старшие дают послушание, говорите "Благословите", а когда делают замечание, не оправдывайтесь, говорите "Простите";

- без благословения за территорию монастыря не выходить;

- лицам мужского пола в келии сестер не входить;

- в келиях жить дружно: все мы друг другу сестры и у нас единый Отец - Господь. Не возмущаться, не ругаться, не спорить, никого не осуждать (ниже себя и выше себя); о прошлом, мирском не вспоминать: с невоспитанными сестрами - с теми, кто любит возмущаться, осуждать, указывать старшим, везде видеть только недостатки, - не общаться;

- на трапезу не опаздывать, приходить одетыми по форме;

- приступать к принятию пищи по звонку, когда чтец получит благословение; во время еды слушать чтение внимательно, питаясь духовной и телесной пищей; ложками не стучать, не разговаривать, не смеяться; за столом есть то, что стоит перед тобой; не вставать, не тянуться на другой край стола; благодарить Бога и довольствоваться той пищей, которую дают; с трапезы вставать вместе со всеми и уходить с молитвой;

- продукты из трапезной без благословения и крайней нужды (по болезни) не выносить; посылки и передачи отдавать на общую трапезу;

На колокольне- на кухню без благословения не входить;

- поварам готовить пишу с молитвой, во время приготовления пищи не вести мирских разговоров, не слушать мирских песнопений, потому что они оскверняют пишу, лишают ее благодати;

- бережно относиться к монастырскому имуществу: следить за порядком и чистотой на территории монастыря;

- после 22.00 по корпусу ходить тихо, не бегать, дверью не хлопать, громко не разговаривать, не смеяться (эти же правила соблюдать и на улице).

- всем стараться делать ежедневно 50 поклонов и читать 500 раз молитву Иисусову.

Это правила для всех подвизающихся в Свято-Введенском женском монастыре. Если человек, живущий в монастыре, не соблюдает эти правила, он внутренне не совершенствуется, а впустую проводит время. Когда мы не слушаемся, не исполняем правила, не получаем благодати, а от этого бывает раздражение и нет в душе мира и радости. Благодать дается за труды, за послушание.

Духовник Свято-Введенского монастыря
Архимандрит Амвросий (Юрасов)
г. Иваново

Зерцало иноков и инокинь

К монахам, живущим в киновиях и общинах

1. Наследники Божии пусть услышат словеса Божии, сонаследники Христовы пусть воспримут речения Христовы, дабы даны были они в сердцах чад ваших, и пусть слова мудрецов научат их.
2. Отец благой воспитывает детей своих, отец же лукавый погубит их.
3. Вера есть начало любви, а конец любви - ведение Бога.
4. Страх Господень сохранит душу, благое же воздержание укрепит ее.
5. Терпение мужа порождает надежду, благая же надежда прославит его.
6. Порабощающий плоть свою станет бесстрастным, [заботливо] же питающий ее претерпит муки из-за нее.
7. Дух блуда - в телах [людей] неумеренных, дух же целомудрия - в душах [людей] воздержанных.
8. Отшельничество, соразмерное любви, очищает сердце, а отшельничество, сопровождаемое ненавистью, приводит его в смятение.
9. Лучше [жить] в любви среди тысячи [людей], чем, преисполнившись ненавистью, [проводить жизнь] одному в заповедных пещерах.
10. Таящий памятозлобие в душе своей подобен прячущему огонь в соломе.
11. Не давай обильной пищи телу своему и не будешь видеть дурных сновидений. Ибо как пламя уничтожает лес, так и голод иссушает постыдные видения.
12. Муж смелый устрашится, а [муж] кроткий станет бесстрашным.
13. Сильный ветер разгоняет облака, а памятозлобие [отгоняет] ум от ведения.
14. Молящийся за врагов станет незлопамятным, удерживающий же язык свой не опечалит ближнего своего.
15. Если раздражает тебя брат твой, введи его в жилище свое и не медли войти к нему есть свой кусок с ним. Это станет избавлением для души твоей, и она уже не будет соблазняться во время молитвы.
16. Как любовь радуется бедности, так и ненависть услаждается богатством.
17. Не достигнет богатый ведения, и верблюд не пройдет через отверстие иглы (Мф. 19:24; Мк. 10:25; Лк. 18:25); пред лицем Господа не будет возможно [совершить] ни того, ни другого.
18. Любящий серебро не узрит ведения, и собирающий его покроется тьмой.
19. В бедных жилищах смиренных обретет ночлег Господь, в обителях же гордых приумножатся несчастья.
20. Бесчестит Бога преступающий закон Его, соблюдающий же этот закон прославляет Творца его.
21. Если будешь усердно подражать Христу, станешь блаженным; душа твоя умрет смертью Его и не будет увлечена порочностью плоти своей; кончина твоя будет как закат звезды, а воскресение твое будет подобным восходу солнца.
22. Горе беззаконному в день смерти, и неправедный погибнет во время лютое. Ибо как ворон улетает из гнезда своего, так и душа нечистого [человека] исходит из тела своего.
23. Душами [людей] праведных руководят Ангелы, души же [людей] неправедных похищают бесы.
24. Там, куда вступил порок, обретается и неведение; сердца же святых преисполнены ведением.
25. Немилостивый монах будет нуждающимся, а питающий бедных - унаследует сокровище [на небесах].
26. Лучше бедность вкупе с ведением, чем богатство вкупе с неведением.
27. Украшение главы - венок, украшение же сердца - ведение Бога.
28. Стяжай ведение, а не серебро; [стремись] к мудрости паче богатства многого.
29. Праведные станут наследниками Господа, а святые будут напитаны Им.
30. Состраждущий бедным губит гнев [в себе], а питающий их преисполнится [духовными] благами.
31. В кротком сердце обретет покой мудрость; душа, подвизающаяся в духовном делании, станет троном бесстрастия.
32. Творящие лукавые [деяния] получат мзду лихую, а творящим же [деяния] благие дана будет мзда благая.
33. Ставящий западню [другому] попадет [сам] в нее, а прячущий ловушку будет [сам] уловлен ею.
34. Кроткий мирянин лучше вспыльчивого и гневливого монаха.
35. Гнев расточает ведение, долготерпение же собирает его.
36. Как южный ветер силен в открытом море, так и гнев - в сердце мужа.
37. Постоянно молящийся избегает искушений, сердце же пренебрегающего [молитвой] всегда волнуют помыслы.
38. Не увеселяй себя вином и не услаждай себя мясом, иначе насытится плотяность тела твоего и постыдные помыслы не покинут тебя.
39. Не говори: сегодня праздник и я пью вино, а завтра Пятидесятница и я буду есть мясо. Для монаха нет праздников, и [вообще] человеку не следует набивать свое чрево.
40. Пасха Господня есть исход от порока, а Пятидесятница Его - воскресение души.
41. Праздник Божий - прощение [взаимных] обид; злопамятный же обретает скорбь.
42. Пятидесятница Господня есть воскресение любви, ненавидящий же брата своего впадает в ужасное прегрешение.
43. Праздник Божий есть истинное ведение, посвятивший же себя лжеведению окончит жизнь свою постыдным образом.
44. Лучше пост в чистоте сердца, чем праздник в нечистоте души.
45. Уничтожающий злые помыслы в сердцем своем подобен разбивающему младенцы своя о камень (Пс. 136:9).
46. Сонливый монах впадет в пороки, бодрствующий же [инок] будет, как птица.
47. Во время бдения не предавайся пустым рассуждениям и не отстраняй [от себя] духовные словеса, потому что Господь наблюдает за душой твоей, и [если она ленива в духовном], не избавит тебя от всякого зла.
48. Многий сон одебеливает мысль, благое же бдение утончает ее.
49. Многий сон наводит искушения, бодрствующий же [монах] избежит их.
50. Как огонь растопляет воск, так и благое бдение [растопляет] лукавые помыслы.
51. Муж спящий лучше монаха бодрствующего, но [преисполненного] пустыми помыслами.
52. Ангельское сновидение радует сердце, а сновидение бесовское приводит его в смятение.
53. Покаяние и смирение исправляют душу, милостивость и кротость укрепляют ее.
54. Помни всегда о своем исходе [из тела], не забывай о вечном Суде, и тогда не будет прегрешения в душе твоей.
55. Если дух уныния нападет на тебя, не покидай жилища своего и не уклоняйся [от искушения], ибо оно со временем приносит пользу. Ведь как серебро очищается [от примесей], так и душа твоя заблестит [подобно серебру].
56. Дух уныния отгоняет [благодатные] слезы, а дух печали сокрушает молитву.
57. Алчущий материальных благ поглощается многими заботами, а держащийся за них впадает в горькие скорби.
58. Не держи скорпиона на груди, а лукавого помысла - в сердце своем.
59. Не испытывай жалости, убивая змеиных отпрысков, и не будешь рожать в муках [злые] помыслы в сердце своем.
60. Как огонь испытывает золото и серебро, так и искушения - сердце монаха.
61. Отгони от себя гордыню и удали прочь тщеславие. Ибо не добившийся [мирской] славы ввергается в печаль, а достигший ее становится горделивым .
62. Не отдавай сердца своего гордыне и не говори пред лицем Божиим: силен я, - дабы Господь не оставил души твоей и лукавые бесы не смирили бы ее. Ибо тогда враги через воздух наведут ужас на тебя, явив тебе страшные ночи.
63. Ведение оберегает житие монаха, отпавший же от ведения попадет в руки разбойников (Лк. 10:30).
64. Из духовного Камня струится поток, и душа, подвизающаяся в [духовном] делании, пьет из него.
65. Избранный сосуд (Деян. 9:15) - душа чистая, душа же нечистая преисполнится горечи.
66. Без молока не может быть вскормлено дитя, а без бесстрастия не может вознестись горе сердце.
67. Бесстрастие предшествует любви, а любовь - ведению.
68. К ведению присовокупляется мудрость, благоразумие же порождает бесстрастие.
69. Страх Божий рождает благоразумие, вера же во Христа дарует страх Божий.
70. Раскаленная стрела цепляет душу, а муж, предающийся духовному деланию, гасит ее.
71. Ведение отвращает крик и богохульство, мудрость же избегает коварных речей.
72. Приятен мед и сладки соты, но ведение Бога слаще их.
73. Внимай, монаше, словам [духовного] отца своего и не считай неуместными наставления его. Когда он тебя отправляет [куда-нибудь], всегда призывай его на помощь [в молитвах] и в мысли [всегда] сопутешествуй с ним. Ибо подобным образом ты избежишь злых помыслов, и лукавые бесы не одолеют тебя. Если он вверит тебе серебро, не растрачивай его, а если что заработаешь, отдай ему.
74. Дурной эконом угнетает души братии, а злопамятный не имеет жалости к ним.
75. Растрачивающий монастырское имущество совершает преступление против Бога, и нерадеющий о нем не останется безнаказанным.
76. Несправедливый эконом распределяет дурно, эконом же справедливый дает [каждому] по достоинству.
77. Злословящий брата своего погибнет, а не заботящийся о немощном не узрит света.
78. Мирянин, прислуживающий больному брату [своему], лучше отшельника, не жалеющего ближнего своего.
79. Глупый монах не радеет об орудиях ремесла своего, монах же разумный заботится о них .
80. Не говори: сегодня я остаюсь [в монастыре], а завтра уйду [из него], потому что ты рассудил об этом, не подумав как следует.
81. Монах в затворе, который будет усердно думать о лживых речах, введет в заблуждение [духовного] отца своего.
82. Украшающий одежды свои и наполняющий чрево свое пасет лукавые помыслы - такой [человек] не может восседать вместе с [мужами] рассудительными.
83. Если приходишь в селение, не приближайся к женщинам и не задерживайся в [долгих беседах] с ними. Ибо подобно тому, как [рыба] заглатывает крючок, так и душа, [заглотнув наживку блуда], повлечется [в ад].
84. Долготерпеливый монах будет возлюблен [Господом, монах] же, раздражающийся на братий, станет ненавистен Ему.
85. Кроткого монаха любит Господь, дерзкий же [монах] будет отвержен Им.

Добавлено (04.10.2010, 22:02)
---------------------------------------------
86. Боязливый монах много ропщет, а сонливый монах оправдывает [свою сонливость] головной болью.
87. Если опечалился брат твой, утешь его, а если страдает он - сострадай с ним. Делая это, обрадуешь сердце его и великое сокровище соберешь [себе] на небе.
88. Монах, не соблюдающий заповеди [духовного] отца [своего], будет хулить седины породившего его [в Боге] и злословить о жизни чад его, а Господь будет скорбеть о нем [самом].
89. Ищущий оправдания для [своего] отделения от братии будет обвинять [в этом духовного] отца своего.
90. Не внимай речам против отца своего и не возбуждай душу непочитающего его, дабы не прогневался Господь на дела твои и не изгладил имя твое из книги живых.
91. Слушающийся [духовного] отца своего любит самого себя, противоречащий же ему впадет во зло.
92. Блажен монах, сохраняющий заповеди Господни; свят [монах], соблюдающий слова [духовных] отцов своих.
93. Ленивый монах будет строго наказан [Богом], а если он [еще] впадет и в дерзость, то потеряет и одеяние свое монашеское.
94. Блюдущий язык свой прокладывает прямой и верный путь [ко спасению], а хранящий сердце свое преисполнится ведением.
95. Монах двуязычный приводит в смятение братий, [монах] же верный воцаряет [духовный] мир [среди них].
96. Уповающий на воздержание свое падет, смиряющий же себя вознесется.
97. Не предавай себя насыщению чрева - и тебя не одолеет ночной сон. Подобным образом ты станешь чистым, и Дух Господень снизойдет на тебя.
98. Поющий псалмы успокаивает яростное начало [души], а долготерпящий станет не ведающим страха [перед бесами].
99. Из кротости рождается ведение, а из дерзости - неведение.
100. Как вода, [питая растение, позволяет] ему расти, так и смирение [позволяет] сердцу подниматься над гневом.
101. Ищущий пиры погасит светильник [свой], и душа его узрит тьму.
102. Вкушай хлеб свой, отмеривая на весах, и мерою пей воду свою - тогда дух блуда убежит от тебя.
103. Давай старикам вино и немощным также приноси его, потому что износилась плоть юности их.
104. Не подставляй ноги брату своему и падению его не радуйся. Ибо Господь ведает сердце твое и в день смерти предаст тебя.
105. Монах разумный будет бесстрашным, монах же неразумный претерпит [многие] беды.
106. Лукавое око ослепит Господь, но простого [сердцем] Он освободит от мрака.
107. Как утренняя звезда на небе и как пальма в раю, так и чистый ум - в кроткой душе.
108. Мудрый муж взыщет логосы Божии, а [муж] немудрый подвергнет их осмеянию.
109. Ненавидящий ведение Бога и отвергающий созерцание Его подобен [человеку], поражающему копьем сердце свое.
110. Ведение [Святой] Троицы лучше ведения нетелесных [сущностей], а созерцание Ее превыше логосов всех веков.
111. Седины старцев - кротость, а жизнь их - ведение истины.
112. Кроткий молодой человек многое выдерживает, но кто поддержит малодушного старца? Видел я гневного старца, горделиво восседающего на сидении своем, но больше надежд возлагал на того, кто моложе его, [однако более кроток].
11З. Соблазняющий мирян не останется безнаказанным, а подстрекающий их - порочит звание свое.
114. Того, кто приводит в смятение Церковь Господню, истребит огонь, а того, кто противится иерею, поглотит земля.
115. Любящий пчел вкушает соты от них, а собирающий этих пчел [в улья] - преисполнится Духом.
116. Почитай Господа - и познаешь логосы нетелесных [вещей]; служи Ему - и Он явит тебе логосы веков.
117. Без ведения не вознесется горе сердце, и дерево не расцветет без влаги.
118. Плоть Христова есть деятельные добродетели, и едящий Ее станет бесстрастным.
119. Кровь Христова есть созерцание тварных вещей, и пьющий Ее умудрится Ею.
120. Грудь Господня есть ведение Бога, и припадающий к ней станет Богословом.
121. Умозритель и посвящающий себя [духовному] деланию повстречались друг с другом, [ибо] посередине их стоял Господь.
122. Тот, кто стяжал любовь, стяжал сокровище, [ибо] воспринял благодать от Господа.
123. Мудрость ведает догматы бесов, благоразумие же выявляет коварство их .
124. Не отвергай святые догматы, которые установили отцы твои, не оставляй веры крещения твоего и не уничтожай духовной печати, дабы Господь [всегда] пребывал в душе твоей и сохранил тебя в день лютый .
125. Слова еретиков - вестники смерти, и принимающий их губит свою душу.
126. Ныне же, сын, послушай меня: не приступай к дверям
мужей беззаконных и не броди около ловушек их, дабы не быть уловленным [ими]. Удали душу свою от лжеведения. Ведь я часто говорил с ними, выведывая мрачные речи их, и яд аспидов (Пс. 139:3) нашел в них. Нет благоразумия и нет мудрости в словах их. Все, принимающие их, - погибнут, а любящие их - преисполнятся всяческим злом. Знаю я отцов догматов ваших и в пустыне [не раз] встречался с ними. Враги Господа шли мне навстречу, бесы [прелестными] речами боролись со мной, и я не узревал в словах их истинного света.
127. Лжец отпадет от Бога, а вводящий в заблуждение ближнего своего впадет в несчастия.
128. Рай Божий лучше вертограда зелейного (Втор. 11:10), и река Господня лучше великой реки, затемняющей землю.
129. Вода небесная надежнее воды египетских мудрецов, черпающих из земли.
130. Подобно тому, как поднимающие колеса оказываются внизу, так и возносящие слова свои умаляются ими.
131. Мудрость Господня возвышает сердце, а благоразумие Господне - очищает его.
132. Логосы Промысла покрыты мраком, и созерцания Суда трудны для постижения, но муж, [преуспевший в духовном] делании, познает их.
133. Очищающий себя узрит умные естества, кроткий же монах познает логосы нетелесных [вещей].
134. Говорящий, что Святая Троица есть тварь, богохульствует на Бога, а отвергающий Христа Его - не познает Его.
135. Созерцание миров расширяет сердце, логосы же Промысла и Суда возвышают его.
136. Ведение нетелесных [вещей] возносит горе ум и представляет его Святой Троице.
137. Помни о давшем вам в Господе ясные притчи и не забывай во время молитвы о смиренной душе моей.

Добавлено (04.10.2010, 22:03)
---------------------------------------------
Увещание к девственнице

1. Люби Господа, и Он возлюбит тебя; служи Ему, и Он просветит сердце твое.
2. Чти матерь свою, как Матерь Господа, и не оскорбляй седин родившей тебя [в Духе].
3. Люби сестер своих, как дочерей матери своей, и не оставляй пути мира.
4. Восходящее солнце пусть увидит книгу в руках твоих, а после второго часа - рукоделие.
5. Молись непрестанно и помни о Христе, родившем тебя.
6. Отказывайся от встреч с мужчинами, дабы образы воображения не рождались в душе твоей и не стали преткновением во время молитвы.
7. Возлюбленный твой - Христос, а поэтому отвергни всех мужчин и будешь жить, не покрывая себя позором.
8. Ярость и гнев удали от себя, и пусть памятозлобие не поселится в тебе.
9. Не говори: сегодня поем, а завтра не буду есть, - потому что не с благоразумием делаешь это. Ибо [когда неблагоразумно совершаешь это], то телу твоему будет нанесен вред и ты будешь страдать от боли в желудке.
10. Есть мясо - нехорошо и пить вино - не благо; их следует давать [только] недомогающим.
11. Дерзкая дева не спасется, а живущая в роскоши - не узрит Жениха своего.
12. Не говори: огорчила меня служанка, и я накажу ее, - потому что нет рабства среди дочерей Божиих.
13. Не внимай речам суетным и избегай побасенок старух-бродяжек.
14. На праздники пьянствующих не гляди и на свадьбы чужих не ходи. Ибо дева, творящая это, нечиста перед Господом.
15. Отверзай уста свои для слова Божия и удерживай язык свой от многословия.
16. Смиряй себя пред Господом, и вознесет горе тебя десница Его.
17. Не отворачивайся от бедного во время горя [его], и не оскудеет елей в лампаде твоей.
18. Делай все ради Господа и не ищи славы человеческой, потому что слава человеческая - как цвет травный, а слава Господня пребывает во веки.
19. Деву кроткую любит Господь, дева же гневливая ненавистна [Ему].
20. Послушная дева вызовет сострадание, вступающая же в прекословие весьма неразумна.
21. Ропщущую деву Господь оставляет на погибель, а благодарную избавит от смерти.
22. Постыден смех и позорно бесстыдство, и только неразумная дева впадает в них.
23. Кокетничающая нарядом своим выходит за пределы целомудрия.
24. Не живи вместе с мирскими [женщинами], дабы не развратили они сердца твоего и не сделали бы недействительными праведные намерения [твои].
25. Ночью со слезами призывай Господа, и пусть никто не замечает тебя молящейся - тогда и обретешь благодать.
26. Желание прогулок и любовь [к посещению] чужих домов губят [молитвенное] состояние души и уничтожают ее рвение [по Богу].
27. Верующая дева [ничего] не устрашится, а неверующая [в страхе] побежит и от собственной тени.
28. Зависть изнуряет сердце, а ревность пожирает его.
29. Презирающая немощную сестру [свою] отдалит [себя] от Христа.
30. Не говори: это - мое, а то - твое, ибо во Христе все общее.
31. Не вникай с суетным любопытством в чужую жизнь и не радуйся падению сестры своей.
32. Помогай нуждающимся девам и знатностью своей не превозносись .
33. Не произноси речь из уст своих в церкви Господней и не поднимай очей своих. Ибо Господь знает сердце твое и наблюдает над всеми помышлениями твоими.
34. Всякую злую похоть отгоняй от себя, и враги твои не ввергнут тебя в печаль.
35. Пой [псалмы] от [всего] сердца своего, а не двигай только языком своим во рту.
36. Неразумная дева возлюбит серебро, а дева разумная отдаст и [последний] кусок свой.
37. Как неудержим напор огня, так и трудноисцелима уязвленная душа девы.
38. Не предавай душу свою помышлениям лукавым, дабы не осквернили они сердца твоего и не сделали далекой от тебя чистую молитву.
39. Тяжела печаль и неодолимо уныние, но сильнее обоих слезы к Богу.
40. Голод и жажда гасят злые похоти, а доброе бдение очищает мысль.
41. Гнев и ярость отвращают любовь, а памятозлобие ниспровергает дары [Божии].
42. Тайно наговаривающая на сестру свою останется вне чертога брачного - она будет взывать пред вратами его, но не найдется никого, кто бы услышал ее.
43. Светильник девы немилостивой погаснет, и она не увидит прихода Жениха своего.
44. Стекло, упавшее на камень, разбивается, а дева, прикасающаяся к мужчине, не сохранит невинности.
45. Кроткая женщина лучше девы гневливой и раздражительной.
46. Принуждающая с [игривым] смехом мужчину к речам подобна накидывающей петлю на выю свою.
47. Дева, накидывающая на себя покров стыда, подобна жемчужине в золотой оправе .
48. Бесовские песни и напевы флейты расслабляют душу и губят упругую силу ее, которую ты должна хранить во всякое время, дабы не покрыть себя позором.
49. Не услаждайся насмешками и не радуйся вместе с шутницами, потому что Господь оставит их.
50. Не презирай сестру, [любящую] поесть, и не превозносись воздержанием своим. Ибо не знаешь, какова воля Господа и кто предстанет пред лицем Его.
51. Скорбящая о том, что почернели глаза и истощилась плоть ее, не будет радоваться и бесстрастию души.
52. Тяжко воздержание и труднодостижима непорочная чистота, но нет ничего слаще Небесного Жениха.
53. Души дев [чистых] будут осияны Светом, души же нечистых узрят мрак.
54. Видел я мужей, растлевающих дев [еретическими] догматами и делающих тщетным их девство. Ты же, чадо, внимай догматам Церкви Господней, и никто чуждый [Ей] да не переубедит тебя. Ибо праведные унаследуют Свет, а нечестивые усвоят себе мрак.
55. Очи дев узрят Господа, уши их услышат слова Его. Уста дев поцелуют Жениха Его. Обоняние дев почувствует благоухание благовоний Его. Девственные руки прикоснутся к Господу, и непорочная чистота плоти [дев] будет благоприятна [Ему]. Душа девы украсится венцом и будет всегда жить с Женихом своим. Одеяние духовное будет дано ей, и вместе с Ангелами на небесах будет праздновать она. Неугасимо будет гореть лампада ее, и масло не истощится в сосудах ее. Богатство вечное получит она и унаследует Царство Божие.
56. Слова мои, чадо, сказаны тебе, и пусть сердце твое сбережет их. Помни о Христе, хранящем тебя, и не забывай о Троице поклоняемой.

Слово XII. Поучение к монашествующим о прохождении иноческой жизни и о значении великой схимы

«Видех неразумевающыя, — говорит Божественное Писание, - и истаях». Почему? «Яко словес Твоих, - говорит, - не сохраниша» [1], то есть заповедей Твоих и оправданий. И опять тот же пророк, уча нас ревновать по Боге и без стеснения говорить об истине, ясно вопиет ко Господу так: «И глаголах о свидениих Твоих пред цари и не стыдяхся» [2]. И опять он же: «Истаяла мя есть ревность Твоя, яко забыша словеса Твоя врази мои» [3]. Поэтому никто пусть не осуждает меня за то, что и я, повинуясь этому Божественному учению, дерзновенно пишу и по ревности божественной восстаю на обличение некоторых братий моих, бесчинствующих, живущих и мудрствующих вопреки нашим обетам, [данным нами] Богу. Хотя и сам я во многом бесчинствую и погрешаю, но считаю своей обязанностью, как сам стараюсь исправиться, так и братий своих вразумлять ко спасению и поучать их шествовать, согласно своему обещанию, путем узким и тесным, а не широким и пространным. В чем же заключается узкий и скорбный путь, вводящий в живот вечный, показал нам Сам Владыка краткими словами, сказав: «Аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе» [4], — то есть да отстанет от всякого злого и зазорного навыка и обычая, какие он воспитал в себе, каковы суть: чревобесие, лакомство, пьянство, алчность, сребролюбие, лихоимание, скверноприбытчество, коварство, пронырливость, зависть, ненависть, ложь и подобные сим [пороки]. От всех этих порочных навыков должны мы совершенно отстать и более к ним не возвращаться, если искренно желаем избегнуть вечных мучений, на которые осуждаются пренебрегающие евангельскими заповедями и святоотеческими преданиями и преступающие их. Затем сказано: и да возмет крест свой, чем означается полное умерщвление членов и чувств, через которые незаметно входит в душу смерть, потому что очами [согрешаем], когда с услаждением смотрим на женскую красоту и намерением совершаем в сердце гнусное дело, как определяет заповедь Владыки, говоря: «Иже воззрит на жену ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем» [5]. Хранись же, чтобы не повторялся этот грех, как и божественный Псалмопевец молится, говоря: «Отврати очи мои еже не видети суеты» [6]. Слухом согрешаем, когда с особенным удовольствием слушаем блудные песни и соблазнительные повести и когда с полным вниманием слушаем клевещущего тайно на ближнего нашего и не гоним его прочь от себя, как учит праведное пророческое слово, говоря: «Оклеветающаго тай искренняго своего, сего изгонях» [7]. Языком согрешаем, когда сознательно лжем; когда с сатанинской ненавистью оговариваем ближнего своего; когда одно говорим и обещаем языком, а другое скрываем в сердце, нисколько не боясь жестоко обличающего нас слова Божия, которое говорит: «Уста твоя умножиша злобу и язык твой сплеташе льщения. Седя на брата твоего клеветал еси и на сына матере твоея полагал еси соблазн» [8].

Подобно сему согрешаем и остальными тремя чувствами — обонянием, осязанием и вкусом, умерщвляя этим свои души по причине великого нашего невнимания и безумия. Всеми этими чувствами, как бы чрез двери какие, входит в сердце наше душевная смерть. По этой причине священнослужители, приносящие Божественные Тайны, ежедневно заповедуют нам, говоря: «Двери, двери, премудростию вонмем», — то есть, предстоя на Божественной литургии, будем хранить себя в чистоте от скверного блудного воззрения, от оглаголания братии, от сквернословия и празднословия, от бесчинного смеха и всякой лжи. Когда же от всех этих пороков сохраним себя чистыми, тогда, воистину, во всех отношениях хорошо и со страхом Божиим будем предстоять на Божественной службе и не будем лгать, отвечая священнослужащему и говоря ему: «Милость мира, жертву хваления», обещаясь этим оказывать милость всякому нуждающемуся и требующему помощи и иметь мир со всеми, уничтожив всякую ссору, и таким образом приносить истинную жертву хваления, по сказанному: «Жертва хвалы прославит Мя»; также: «Пожри Богови жертву хвалы и воздаждь Вышнему молитвы твоя» [9].

Если же не приобретем такого настроения и не украсим себя такими духовными дарованиями, то мы окажемся труждающимися тщетно и всуе украшающими куколь великой схимы разнообразными шелковыми тканями. Хочешь ли быть благоугодным Владыке всех? Не внешний куколь, который истлеет во гробе, украшай разнообразными шелковыми тканями, ибо не такими ложными украшениями угождается страшный и нелицеприемный Судия; но укрась прилежно мысленный куколь внутреннего человека, то есть главнейшую часть души - ум — укрась частыми поучениями в боговдохновенных Писаниях, трезвенною молитвою и богоугодными бдениями. Сохраняй его всегда неразвлеченным, сосредоточенным внутри себя, всегда напоминая ему премудрое вразумление, говорящее: «Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся» [10]. Ибо ум, не охраняемый таким образом, ничем не отличается от необузданного коня или трости, колеблемой всякими ветрами. Также и сердце свое утверди о Господе точным исполнением спасительных Божиих заповедей, которые содержат и чрез которые вселяется чистый страх Господень. Когда же страх сей вселится в тебя, тогда душа твоя исполнится веры, мужества духовного и любви Божией. По озарении же такими дарованиями в душе вознесется рог твой о Бозе твоем [11], то есть сила души твоей, отложив всякую боязнь, облечется в божественное мужество и в безбоязненное дерзновение, и разширятся уста твоя [на враги твоя], то есть с великим дерзновением, с большим разумом и премудростью возможешь прекословить и противиться нечистым помыслам, всеваемым в тебя воюющими против тебя лукавыми бесами, отнюдь не давая им входа в клеть сердца твоего. Тогда возвеселишься о Бозе Спасе твоем, то есть посредством таких добрых твоих духовных подвигов и трудов примешь от Всеблагого Подвигоположника твоего вечное веселие, по сказанному: «Сеющии слезами, радостию пожнут. Ходящии хождаху и плакахуся, метающе семена своя» [12], — то есть, — живя в этой маловременной жизни во всяких подвигах и трудах, со слезами духовными, ради своего спасения и любви к Богу, и потому, во время [Второго] славного пришествия Бога и Спасителя их, они окажутся грядущими в радости и веселии приять от Праведного Судии должное воздаяние своим трудам, то есть наслаждение вечными неизреченными благами в нескончаемой жизни.

Те же труды и подвиги возлюбим и мы, ради своего спасения и ради любви к Богу, чтобы и нам этими похвальными добродетелями украсить себя и свой мысленный куколь внутреннего человека, а не так, чтобы шелковыми разнообразными тканями украшать куколь, покрывающий внешнего человека и истлевающий во гробе. Такое украшение служит признаком души, не наученной божественным предметам, и показанием ума младенчествующего. Перестанем же младенчествовать и начнем повиноваться божественному апостолу, который завещает нам, говоря: «Братие, не дети бывайте умы, но злобою младенствуйте, умы же совершени бывайте» [13]. И еще он же [говорит]: «Егда бех младенец, яко младенец глаголах, яко младенец мудрствовах; егда же бых муж, отвергох младенческая» [14]. Поэтому и мы, братия, поелику добровольно отреклись от всякой суеты и от всякого безобразия мирской жизни и возлюбили преподобное иноческое совершенное житие, усовершающее нашего внутреннего человека и руководящее к вечной жизни, то и будем умудряться с любовью, чтобы нам уподобиться не тому, кто создал храмину свою на песке, но тому, кто основал ее на камне. Под созиданием же на камне [, по слову Спасителя,] разумеем исполнение словом и делом евангельских заповедей и повелений, которыми созидается и укрепляется храмина нашего внутреннего человека, а под созиданием на песке разумеем такое устроение, когда кто удовлетворяется одной только [внешней] верой и [формальным] крещением, а о заповедях евангельских нисколько не заботится. Поэтому и храмина такового легко разрушается, так как вера без добрых дел мертва есть, как написано [15]. К тому же известно сказанное [Спасителем]: «Кто убо есть верный строитель и мудрый, егоже поставит Господь над челядию своею даяти во время житомерие?» [16] и прочее. Да будет же нам известно, братия, что это достопоклоняемое учение Владыки, ублажающее верных и мудрых рабов, разумеет под ними тех, которые, находясь в церковном сане и у церковной власти, хорошо и богоугодно управляют вверенным им словесным стадом; а которые дурно и нерадиво пасут оное и немилостиво истязуют всякими денежными поборами и непрестанными работами, тех признает окаянными, рассекает надвое и часть их с неверными полагает, то есть предает их бесконечным мучениям. Таким же образом будем всегда рассуждать и мы о себе самих, зная, что если живем согласно обетам, какие мы дали страшному Судии, то есть украшаем себя всякой чистотой, преподобием, смиренномудрием, нелицемерным братолюбием и сохраняем себя Небесному Жениху чистыми от всякой скверны плоти и духа, то, конечно, и мы услышим Преблагого Владыку говорящим: «Благодать вам, раби благие и верные, в малом оказались вы верными Моими рабами, и Я над многими поставлю вас: войдите в неизглаголанную радость Господа своего» [17]. Если же мысленная схима внутреннего нашего человека не будет украшена такими добродетелями, то не я, а евангельская же Истина пусть говорит сие [вместо меня] со скорбью: «Друже, како вшел еси семо, не имый одеяния брачна?» [18] и прочее, всем известное. От какового приговора да избавит нас Господь наш Иисус Христос. Аминь.

"Послушники еще не дали монашеских обетов, не принадлежат к монастырскому братству, не называются монахами и не носят полной монашеской одежды. Их обязанность в монастыре — исполнять разные послушания, то есть низшие церковные службы при богослужении, а так же выполнять хозяйственные работы в монастыре. Послушания выполняются послушниками по назначению настоятеля."

А обязанности какие принимают на себя или могут в любой момент уехать?

10. Хранити и сие должно по правилу и чину благообразия святыя обители. Сия в церкви стояние и сидение в ней во время богослужений и молитвы: отцы иеромонахи должны стоять на своем месте старшие выше, а младшие по их; старший иеромонах да на стоит ниже младшего, сие есть бесчиние и младший иеромонах да воздаст старшему честь должную по чину: преклоняя пред ним главу и прося благословения у него подходя к нему при встрече и мимопрохождения. Отцы иеродиаконы такожде да не стоят совокупно со иеромонахами, а един по другому чинно и младший старшему да воздаст должную честь преклоняя ему главу и прося благословения младший от старшего и младший старшему да не пререкует, соблюдая себя смиренно и благоговейное молчание; так же да творят и монахи, тоже по чину да стоять в церкви на своих местах, младшие да воздают честь во всем старшим, преклоняя главу и благословения прося; так же послушники, старшие должны сохранно себя имети и чин свой опасно хранити в церкви стояние и сидение в ней: стояти чинно на своем месте, старший никако да не стоит ниже младшего послушника, а по чину; всяк должен хранити свой чин, кто за кем пришел и так все послушники; не предваряя младший старшего, но един за единым чинно да бывают. Старший послушник должен воздаяти должную честь иеромонахам, иеродиаконам, монахам, снимая спалыу, открывая главу благоговейно, да поклоняется им по долгу и чину: младшие послушники должны отнюдь свой чин и устав хранить, не предворя отнюдь старшего послушника, который прежде его поступил во св. обитель сию, не считаются бо в обители лета рождения его и седина волос его, но считается то, когда он поступил во св. обитель сию, отсюда идет его жизнь и подвигов начало пред Богом и св. обителью и сего ради должен младший послушник должную честь воздавать старшему являя пред ним благоговение, открывая главу и воздавая поклонение ему прося благословения, кротко и смиренно вопрошая его и ответ дая ему пред Всевидцем Богом. Сей же чин и входящим в трапезу братии. Все старшие и младшие должны стояти и сидети на своих местах, не ожидая того, чтобы оскорбить отца трапезного, вынудить его старшему послушнику, не хранящему чин и правила устава обители, обличить его как нарушителя и повелеть ему сесть и быть на своем месте. Старшим послушникам высшие места при собрании в трапезу за седании за стол обеда или вечери.
Стоя в церкви не оглядываться и не рассматривать по сторонам, а хранить свой ум, сердце и совесть к Богу и в Бозе, как ровно и в трапезе: ясти пищу благоговейно, да будет ум твой зряй Бога; в себе же ничто имети, или хранити или делати. Аще мнится тебе добро быти, но аще что-либо буди от себя имея, или делая без благословения старца или игумена, - татьбы образ есть, крадение есть, сего ради имеяй себя в таковых и небрегий о завещании Духом Святым и святых отец правилах, таковый аще не исправлен будет, сей уже духом сатаны живет и делает вся духом бесовским и от диавола есть и слово есть на нем: "творяй дело Господне с небрежением проклят".
11. Сего ради никтоже да не имеет ничего в келлии своей от малыя и до великия вещи держати или хранити и имети, что по своему хотению без благословения или повеления старца или игумена. Такового наказывати и вразумляти его, аки отступника и разорителя учений и повелений Божественных.
Апостол, в них же вся бысть обща и Богоносных святых отец завещания и предания, и аще неисправлен будет таковый, то извергати его из обитали вон, отсекати его, аки гнилой и непотребный уд, да прочия вся целы и сохранны будут и да не уловлены пребудут сетьми и кознями сатаны.
12. Никто к себе в келлию да не вводит без благословения старца или игумена ни отца, матери, брата, сестры, или кого-либо от своих, совершенно никого и никогда; ничего ни от кого не принимать от малыя и до великия вещи и не давать что-либо от себя кому от своих, или кому от братии совершенно ничего и никогда без благословения старца или игумена, да дело их святое иноков-послушников не разорится самочинием и погубить мзду венцов славы небесныя и еще истязанию от Бога подпадет и месть от Бога приимет, яко противник священный воли Его Божественныя.
13. Соборного Богослужения и святого послушания общего, трапезы, отнюдь не лишать но всегда усердно, ревностно, горячею любовью горя: духом, сердцем и умным рачением скоро тещи и пребывать тамо.
14. Правил, молитв, канонов, акафистов и поклонов более заповеданных и преданных старцем или игуменом не налагати на себя самочинно, но в тех терпеливо и разумно пребыватн в том самом, кому что предано. Правило молитвы и поклоны от себя и своя воли отнюдь да не прилагает, ибо самочиние есть прелесть и бесовское есть, но самое то правило и молитвы с поклоны со всяким вниманием и страхом Божиим со благоговением, со усердием и любовью ко Господу Богу и истиною то да совершая и исполняя от благословения и святого послушания, и аще буди сие творя, сей вскоре приимет дар от Бога и совершенное очищение от страстей и сердце стяжет смиренно и мудрость Божия будет в нем и удостоится приити в меру истинного послушания и смирения, т.е. смиренномудрия.
15. В келлии пребывание имети пред очами Божиими и братии с тобою пребывающим хранити есть должно сие: опасно плевати, смаркати и харкати и харковину бросати на землю в келлии этого не достоит. В храме же Божием стоя в молитве Божией отнюдь не плевати на пол никак и никогда: церковь есть храм Божий и Господь всегда пребывает в нем. Сего ради везде и всегда опасно себя храни в хождении во обители, вне келлии и где-либо. Спальна на главе покрыта смиренномудренно, т.е., смиренно: уши да покрыты будут, хождение не борзо и не дерзко, но благочинно и благообразно, не озираяся и не рассматривая того, что для тебя не нужно и не повелено и не разглагольствовать по монастырю ни с кем, и ни с кем отнюдь кроме келлии твоей и то аще ти повелено будет от старца или игумена, еже от святого послушания и общия потребы; иного же отнюдь никто никому никогда, но всегда пребывати в памяти Божией; руками не махати но смиренно опустя руки со благоговением пред Богом должен всяк и каждый идти: в церковь ли Божию, или ко святому послушанию и в трапезу и с трапезы в келью свою. Сей чин и благообразие устав должен всяк чинно и свято соблюдать и никому не терпети нарушения правила священного. Сего непрыбывающего в сих и нарушающего общий чин устава, разоряя священную тишину святого братства оставляя или прерывая их умную молитву к Господу Богу ум братии еже есть простерт к Богу горе, - самочинником или каким-либо бесчинником, будет пресекаемый или запятием самочинника будет низвлечен долу от Бога, таковому не терпеть - обличать, наказывать, вразумлять и аще пребудет неисправлен из обители изгонять; непотребен бо есть на дело спасения его, и многих на вред душ и пагубы многих; един бо уд отсечен будет да все тело спасено будет, сиречь вся благолюбивая братия о Христе Иисусе Господе Нашем.

В окна мне виден чрез реку широкую
Тихий святой монастырь,
С древней его колокольней высокою,
Скит и угрюмый пустырь...
Храмы... Затворников кельи смиренные
И вековые леса...
Иноков хоры, псалмы вдохновенные...
Вечером - тишь и роса
Солнце лучи рассыпает багряные...
Сосны, как будто горят...
В воздухе стелются росы медвяные,
Млеет цветов аромат..
В полночь - в обители слышны рыдания,
Стоны и чьи-то мольбы, -
Это в священном экстазе страдания
Молятся Божьи рабы...
Льются в молитвах их вопли сердечные.
В сумраке тая как дым...
Тянутся тучи - полотнища млечные -
Вслед за туманом седым...
Ночь утешала их стопы упорные,
С грустью, как нежная мать, -
Тени набросив на землю узорные,
Стала она засыпать.
Храм отворяли смиренной обители,
Колокол глухо рыдал, -
Глухо рыдал он о кротком Спасителе,
Как Он за мир пострадал.

Борис Богомолов.

Добавлено (20.12.2010, 19:07)
---------------------------------------------
Монашество

В первые три века христианства, те христиане, которые проводили строгий образ жизни, для укрепления себя в благих намерениях, напр; избежания греха, изъявления благодарных чувств к Богу возбуждения души к благочестию и т.п., с полным самосознанием произносили пред Богом обещания, напр; поста, молитвы, ежедневного самоиспытания своей совести, подаяния милостыни, пожертвования в Церковь или на другое какое-либо Богоугодное дело и т.п. Между этими обетами существовал обычай давать обет девства. В наше же время обычай этот заменило монашество.
Обеты монашества, вместе и девства, безбрачной жизни, нестяжательности и послушания, даются торжественно по особенному постановлению Церкви, и по довольном испытании дающего обеты на эти подвиги. Подвиг монашества есть совершеннейший союз добродетелей и чистейший дар Господу. Истинное монашество заключается в самопроизвольном самопожертвовании всех сил душевных и телесных на служение Богу и ближнему, умерщвление или отсечение всех страстей, презрение всех благ мира сего.
Св. Отцы Церкви много писали о добродетелях монашеских: Св. Дорофей говорит: "Прочие добродетели, будучи исполняемы по долгу, имеют значение только дани, которую необходимо должны давать все, как подданные в государстве - царю; а монашеское послушание, нестяжательность и девство, как добродетели, совершаемые по доброму произволению, имеют значение драгоценных даров, приносимых Богу из одной любви, подобно тому, как в государстве знаменитые люди, кроме дани, приносят царю и дары, и за то удостаиваются богатых наград, великой чести и чинов" (Сл. Об. огр. мира). "Монашеские обеты, говорит: Св. Григорий Великий, суть спасение мира. Ими война и моровые язвы отвращаются" (На Деян. Бес. 53). А Св. Димитрий Ростовский говорит что молитвами иноков Господь содержит сей мир, "Хотя кому и малы кажутся иноческие молитвы, но они весь мир укрепляют. Мир христианский в св. Писании уподобляется винограднику, как древле и Израиль (Ис. 5, 7). Посмотрим, на чем держится виноградная лоза? - На одном сухом, бесплодном коле. Отними от винограда кол, лоза упадет на землю, останется бесплодною и попирается. Отними от христианского мира иноческий чин, как от винограда сухой, бесплодный кол, что с миром будет? - Сами судите"... (Поуч. 2. в нед. по Св. Духе).
На сколько высоки и важны обеты монашеские, на столько же и опасны. И коль скоро будут произнесены, должны быть соблюдаемы свято и ненарушимо в продолжение всей жизни до самой смерти. Нарушение же их весьма преступно и укоризненно. Св. Отцы Церкви, строго судили нарушителей, и вступивших после обета в брак не почитали браком, а блудом и прелюбодеянием: отлучали от причащения Св. Таин и даже и от Церкви (Св. Вас. В. пр. 6. Трулл. соб по 44. Номон. пр. 77-78. и больш. Требн.). Св. Василий Великий пишет: "Хотя кто, и положил так, что, и оставив свой иноческий обет, может исправить свое житие, но не избежит суда за то, что оставил Христа.., как воин Христов, точно так же, как и воин царя земного за измену или побег подвергается строжайшему наказанию" (Подвиж. Уст). Монашеские обеты, Св. Иоанн Златоуст, считает священным приношением Богу; нарушение же их называет святотатством обманом Бога; нарушителям оных, определяет одну участь с Ананиею и Сапфирою (На Деян. Бес. 12). Ибо нарушители обетов служат соблазном для мира, на свое осуждение и на свою погибель.
Не должны также оставаться в беспечности и нерадении и те, которые, намереваются жизнь свою довести в монастыре до смерти, не подражая жизни святых, и надеются только на молитвы тех святых, в чье имя посвящен монастырь, и будут спасены, ради добродетелей святых, сами ничего не делая для своего спасения: таковые пусть знают, что не помогло иудеям то, что они надеялись на своего родоначальника Авраама, сами дел праведного Авраама не имели, и так как они не имели добродетелей Авраамовых, то секира Божия (Судии) беспощадно отсекла их от наследия Царствия Христова. Так пребывание наше в монастыре и надежда только на святых, без собственных своих добродетелей, не могут спасти инока. Не спасут того, монастырские стены, ни иноческие обеты, ни святой сан, ни святое место, ни святые Отцы, кто не ревнует жизни святых; однажды, брат, у которого недоставало ревности, пришедши к св. Антонию, просил его помолиться о нем; великий старец ответил ему: ни я, ни Бог не сжалится над тобою, если ты не будешь заботиться сам о себе, и молиться Богу" (Доброт. Т. 1. в русс. пер. стр, 120 п. 9 1883 г.) Итак, святые Отцы тогда только помогают нам, когда мы и сами о себе заботимся и проводим жизнь Богоугодную.
Монах Ипполит

Добавлено (20.12.2010, 19:12)
---------------------------------------------

Отец Дамаскин 62 года подвизался на Валааме добрым подвигом истинного монаха, в постриге пробыл 56 лет, настоятелем - 42 года. Уже эти голые цифры много говорят сами по себе в пользу отца Дамаскина. Живя в монастыре, он имел самую скудную пищу, варил ее на несколько дней, и она покрывалась плесенью, хлеб вкушал с весу.
Мнение о. Дамаскина о бане для иноков
Проводя вообще суровую жизнь, отец Дамаскин редко умывался, о бане стыдился говорить, хотя в должности настоятеля под старость ходил в баню по немощи телесной, но никогда не одобрял хождения иноков в баню. Многочисленным ученикам своим он говорил: "баня устроена для немощных и престарелых, а никак не для имеющих здоровое телосложение и молодых". Молодым он не советовал ходить в баню - ради сохранения внутренней чистоты.
Подвиги в пустыне
Пробыв в обители и в скиту Всех Святых на разных послушаниях 8 лет, о. Дамаскин, как ревностный подвижник, с благословения настоятеля, удалился в пустыню, где и пробыл 10 лет до назначения настоятелем. Живя в пустыне, он никогда не сменял белья, а носил его до тех пор, пока рубаха от поту и молитвенных подвигов сама не сваливалась с плеч.
Пустынник вычитывал у себя в кельи утреню, часы с междочасием, кафизмы и еще 12 псалмов, которые пели древние отцы - пустыножители.
Как дорожат душевным миром истинные монахи
Бывая в храме, о. Дамаскин по окончании литургии, спешил в свою любимую пустыньку, боясь встреч и разговоров, кои нарушали его внутренний духовный мир.
"Если иногда, рассказывал он впоследствии, - бывая на празднике в монастыре или в скиту, позволишь себе с кем-нибудь поговорить, то, придя в пустынь, - с неделю и более не можешь прийти в то благодатное состояние, в котором был до того".
Как о. Дамаскин дорожил душами братий
В должности настоятеля о. Дамаскин, построил много прекрасных зданий и скитских храмов, благоустройство его касалось всякой местности, которою владеет обитель. Будучи примерным хозяином, он был примерным и руководителем братий. Спасением каждого о. Дамаскин дорожил паче всякого богатства. Был такой случай: приходит к нему один из новоначальных и говорит: "Батюшка, позвольте мне съездить в Петербург - за получкою долга - 150 рублей, получив долг, я обратно приеду и деньги в монастырь привезу". Мудрый старец, зная насколько опасно овечки отлучится от стада Христова, говорит: "Вот что, брат: если бы ты сказал, что привезешь в обитель не только 150 рублей, а 150 тысяч рублей, и тогда, я не советую тебе ехать: душа твоя, которую ты повезешь в мир, дороже денег, а Бог весть, оттуда воротишься ли? Оставайся-ка, брат, здесь: пусть пропадают деньги, да душа твоя цела будет". Послушался брат, остался, и, пожив полгода, скончался в добром исповедании.
Собственный пример о. Дамаскина
Как не любил о. Дамаскин отлучек братий, так и сам, сыновне любя Богом определенный ему остров и святую Валаамскую обитель, в непрестанном отеческом попечении о благе своей паствы, редко и неохотно, только по нужде, покидал родной Валаам. В течение 42-х летнего своего настоятельства; он ездил два раза в Петербург для ознакомления с своим начальством и усердными благотворителями обители и третий раз в Москву. Исполняя данное обещание видеться еще раз и получить благословение Митрополита Филарета. По пострижении своем в монашество в течение 56 лет он ни разу не побывал даже на родине, хотя проездом в Москву и обратно, ему случалось быть вблизи родного края, но, "единою изшед из мира", он по писанию, уже не озирался вспять. Если, по учению Святых отец, инок, выйдя на короткое время из кельи, уже не возвращается в нее в прежнем добром душевном устроении, то что сказать, когда он оставит не келью, а свою обитель? Около воды нельзя быть, чтобы не замочиться, около - сажи не очерниться. Рыба на суше умирает - инок вне своей обители также. В суете мирской жизни чего инок не услышит, чего не увидит?
Пусть он во время отлучки из обители, и сохранит себя, но вернувшись, от худых помыслов и многих воспоминаний может пасть.
Любители рассеянной жизни ищут развлечений, но истинный инок не должен им следовать. От него требуется внимание к себе, трезвение даже в помыслах, пребывание внутри себя с единым Богом. Лишь самая крайняя необходимость должна вызывать инока из обители и не иначе, как по многому рассуждению и благословению старца - руководителя.
Добродетели о. Дамаскина.
Смирение и самоотсечение воли о. игумена Дамаскина были по истине замечательны. Сделавшись настоятелем первоклассной Валаамской обители, мощным главою ее, о. Дамаскин ничем себя, в особенности до болезни своей, не выделяет от братии монастырской: вместе с братиею ходит на общую трапезу, довольствуется общею братскою пищею, одевается одинаково со всею братиею и неуклонно исполняет общее монастырское молитвенное церковное правило. Никогда ни до настоятельства, ни во время настоятельства, а в особенности в продолжении своей болезни, о. Дамаскин не просил себе чего-либо определенного из пищи, но всегда был доволен тем, что ему дадут. Когда, бывало, келейник спросит у него: "Батюшка, не хотите ли чего?" - Он всегда отвечал:
"Если дадите". Случалось так: подадут обед и он пообедает, после же оказывается - пища была совсем без соли. Говорят: "Батюшка, что же вы не посолили или не приказали посолить?" - Он смиренно отвечает
"Ну, дети, не скорбите, так угодно было Богу, чтобы я ел не соленое". В другой раз, уже во время болезни, посадят его в кресло и позабудут, приходят через несколько времени, иногда часа через два-три, смотрят, о. игумен жмется, трудно ему было сидеть. В сокрушение сердца спрашивают: "Что же вы, Батюшка, не позвонили?" - А я так положился, что если Бог вам возвестит, то вы придете, а вот вы и пришли", кротко скажет о. Дамаскин. Также, когда вывозили его кататься для освежения воздухом, он никогда не определял места: куда ехать, а всегда охотно соглашался с предложением других. По истине, чудо было дивное послушание, отречение от своей воли, смирение, терпение о. Дамаскина, этого Иова XIX века!
Про отсечение своей воли и искание воли Божией про игумена Дамаскина говорил валаамский иеродиакон Иннокентий. "Я был молодым послушником, приходит в мастерскую о. Дамаскин и говорит: Храм у нас мал, братии тесно, есть у меня мысль собор построить, да не знаю где, как ты думаешь?" "А я ему отвечаю: "Батюшка, Вас выбрали в настоятели, верно вы умнее других как же вы у неопытных и младших себя совета просите?" Он ответил: "Умны ли или неумны мы, нам не должно рассуждать, но полезно всегда спросить совета других: тот, другой, третий скажет, смотришь и узнаешь, - что более полезно и где воля Божия. Иногда последнему и безумному Бог открывает Свою волю, а мне ее не говорит". Нередко о. Дамаскин говорил: "Не знаю, а вот спрошу мальчика (мальчики - корелы, кои воспитываются в монастырь), как он скажет. Иногда едет куда с мальчиком, говорит с ним и о многом спрашивает: как и что он думает о том или другом монастырском деле. Все это делалось для того, чтобы всесторонние обсудить и сделать что-либо, как лучше".
Отличительными чертами характера, украшавшими о. Дамаскина и покорявшими ему всех и вся, было глубочайшее смирение к совершенным самоотсечением воли, высокая духовная мудрость и опытность, чистейшая и горячайшая любовь к Богу, обители и ближнему, непрестанное и усерднейшее желание его всем спастись и в разум истины прийти, назидательное и доступное для каждого слово его.
http://www.russian-inok.org/books/ri1711.html

Существуют два способа внутреннего делания.

Первый. Необходимо:

1) постоянно молиться;

2) молчать как можно больше;

3) терпеть все как пути Промысла Божия;

4) смиряться перед всеми и всем (кроме греха).

Второй. Необходимо:

1) в первую очередь – молчание уст, с тайной внутренней молитвой;

2) затем (по обуздании языка) – молчание ума, то есть очищение его от помыслов суетных, а тем паче от помыслов греховных;

3) наконец – молчание сердца, то есть воздержание его от пристрастных и гневных увлечений (чувств), неудовольствий с постоянным обращением, раскрытием желания к Богу, с благодарной детской любовию за все Его благодеяния к нам.

Каким образом объединить оба эти способа?

Конечно, молитва как проявление духовного единения с Богом должна быть постоянной, непрерывной. Но для ее очищения и укрепления необходимы следующие условия: чистота сердца от пристрастий и неудовольствий, особенно от гнева, а также и от последствий бывших грехов, отразившихся на качестве сердца. Для этого и предлагается охранять душу "от помыслов суетных и похотей лукавых", что выражается молчанием ума и сердца ко греху (неблазненность). Но предварительно требуется обуздать язык – как расхитителя духовной жизни. Терпением всего случающегося мы идем навстречу Промыслу Божию, в готовности исполнять cвятую волю Бога, а не свою греховную. Не надеясь на себя, а всецело предаваясь в волю Божию, каждую минуту и во всех обстоятельствах мы должны обучаться смирению.

Тогда соединение этих двух правил внутреннего делания можно представить так:

1. Молись непрестанно, сердечно, углубленно.

2. Молчи всем естеством: устами с тайной внутренней молитвой (умной); затем (по обуздании языка) поревнуй о молчании ума – хранении его от помыслов суетных, а тем паче греховных, укрепляясь молитвой о помощи; потом постарайся приобрести молчание сердца – воздержание его от пристрастных и гневных движений (чувств) и неудовольствий с постоянным обращением (раскрытием желания) к Богу, с благодарной и хвалебной молитвой за все Его благодеяния к нам.

3. Терпение скорбей, попускаемых Промыслом Божиим, послужит тебе к очищению сердца от сластных состояний и самоугодия, приучая душу к постоянной зависимости от воли Божией и погашая греховное своеволие.

4. В смирении себя нужно упражняться постоянно, "благовременне и безвременне", смиряясь перед ближним и перед Богом, отрешаясь от своего "Я" – ветхого, греховного человека, с поползновениями и деяньми его.

НЕКОТОРЫЕ говорят, что монахи должны служить миру, чтобы не ели они народный хлеб дурно [даром]; но надо понять, в чем это служение и чем монах должен помогать миру.

Монах - молитвенник за весь мир; он плачет за весь мир; и в этом его главное дело.

Кто же понуждает его плакать за весь мир?

Понуждает Господь Иисус Христос, Сын Божий. Он дает монаху любовь Святого Духа, и от этой любви сердце монаха всегда печально о народе, потому что не все спасаются. Сам Господь до того был печален о народе, что предал Себя на крестную смерть. И Божия Матерь ту же печаль о людях носила в сердце Своем. И она, подобно Своему Возлюбленному Сыну, всем до конца желала спасения.

Того же Духа Святого дал Господь апостолам и святым отцам нашим и пастырям Церкви. В этом служение наше миру. И потому ни пастыри Церкви, ни монахи - не должны заниматься мирскими делами, но подражать Божией Матери, Которая в храме, во «Святая святых», день и ночь поручалась в законе Господнем и пребывала в молитве за народ.

Не дело монаха служить миру от труда рук своих. Это дело мирских. Мирской человек мало молится, а монах постоянно. Благодаря монахам на земле никогда не прекращается молитва; и в этом - польза всего мира, ибо мир стоит молитвою; а когда ослабеет молитва, тогда мир погибнет.

И что может сделать монах руками? Заработает он за день какой-нибудь рубль; что это для Бога? В то же время одна мысль, угодная Богу, творит чудеса. Мы видим это из Писаний.

Пророк Моисей мыслью молился, и Господь сказал ему: «Моисей, что ты вопиешь ко Мне?», и избавил израильтян от гибели (Исх. 14, 15). Антоний Великий помогал миру молитвою, а не руками. Преподобный Сергий постом и молитвою помог русскому народу освободиться от татарского ига. Преподобный Серафим мысленно помолился, и Дух Святой сошел на Мотовилова. И это есть дело монахов.

Но если монах нерадив и не достиг того, чтобы душа его всегда созерцала Господа, то пусть он служит странникам и помогает мирским от трудов своих; и это угодно Богу; но знай, что это далеко от монашества.

* * *
Монах должен бороться со страстями и помощью Божиею, побеждать их. Монах иногда блаженствует в Боге и живет, как у Бога в раю, а иногда плачет за весь мир, потому что он хочет, чтобы все люди спаслись,.

Так Дух Святой научил монаха любить Бога и любить мир.

Ты, может быть, скажешь, что теперь нет таких монахов, которые молились бы за весь мир; а я тебе скажу, что когда не будет на земле молитвенников, то мир кончится, пойдут великие бедствия; они уже и теперь есть.

Мир стоит молитвами святых; и монах призван молиться за весь мир. В этом его служение, и потому не обременяйте его мирскою заботою. Монах должен жить в постоянном воздержании, а если он занят мирскими заботами, то вынуждается больше есть; и в этом общий ущерб, потому что когда он поест лишнее, то уже не может молиться, как должно, ибо благодать любит жить в сухом теле.

* * *
Мир думает, что монахи - бесполезный род. Но напрасно они так думают. Они не знают, что монах - молитвенник за весь мир; они не видят его молитв и не знают, как милостиво Господь принимает их. Монахи ведут крепкую брань со страстями, и за эту борьбу будут велики у Бога.

Сам я недостоин называться монахом. Более сорока лет прожил я в монастыре и записал себя в новоначальные послушники; но я знаю монахов, которые близки к Богу и к Божией Матери. Господь так близок к нам; ближе, чем воздух, которым мы дышим. Воздух проходит внутрь тела нашего и доходит до сердца, а Господь живет в самом сердце человека: «вселюся в них и похожду,… и буду им во Отца, и они будут Мне в сыны и дщери, глаголет Господь» (2. Кор. 6, 16-18).

Вот радость наша: Бог с нами и в нас.

Все ли знают это? К сожалению, не все, а только те, которые смирились пред Богом и совлеклись своей воли, потому что Бог гордым противится и живет только в смиренном сердце. Господь радуется, когда мы помним Его милосердие и уподобляемся Ему своим смирением.

* * *
Как у Луки и Клеопы горели сердца, когда с ними шел Господь, так и теперь у многих монахов сердце горит любовью к Господу, и душа их во смирении духа и любви прилепилась Единому Богу. Но душа монаха, который имеет пристрастие к деньгам, или вещам, или вообще к чему-нибудь земному, не может любить Бога, как должно, потому что ум его двоится и к Богу и к вещам, а Господь сказал, что не можем мы работать двумя господам. Так вот у мирских ум занят землею, и потому не могут они любить Бога так, как любят Его монахи.

Монах хотя и помышляет земное, сколько это нужно для жизни тела, но дух его горит любовью к Богу; хотя он и работает руками, но умом он пребывает в Боге. Как святые апостолы говорили слово к народу, но душа их вся была в Боге, ибо Дух Божий жил в них и управлял их умом и сердцем, так и монах, хотя и сидит телом в малой и бедной келлии, но духом созерцает величие Божие. Он во всем хранит совесть свою чистою: как бы брата чем не оскорбить; как бы Духа Святого в себе не опечалить каким-нибудь плохим помыслом. Он смиряет душу свою, и смирением отгоняет врагов от себя и от тех людей, которые просят его молитв.

* * *
Есть монахи, которые знают Бога, знают и Божию Матерь, и святых ангелов, и рай; но они знают также и бесов и адские муки; и знают они это по опыту.

В Духе Святом душа познает Бога. Дух Святой дает, насколько это возможно, еще здесь познать полноту райской радости, которую человек без благодати Божией не может вынести, но помрет.

От многого опыта монах ведет брань с гордыми врагами, и Дух Святой научает и вразумляет его и дает ему силу побеждать их. Мудрый монах смирением отражает всякое высокоумие и гордость. Он говорит: «Я недостоин Бога и рая. Я достоин мук адских и буду вечно гореть в огне. Я, воистину, хуже всех и недостоин помилования».

Дух Святой научает так о себе думать; и Господь радуется о нас, когда мы смиряем себя и осуждаем, и дает душе Свою благодать.

Кто смирил себя, тот победил врагов. Кто в сердце своем почитает себя достойным вечного огня, к тому не может приступить ни один враг, и нет тогда в душе никаких мирских помыслов, но весь ум и все сердце в Боге пребывает. А кто познал Духа Святого и от Него научился смирению, тот стал подобен своему Учителю Иисусу Христу, Сыну Божию, и похож на Него.

* * *
Все мы, последователи Христа,- народ богоизбранный, в особенности монахи, ведем борьбу с врагом. Мы на войне, и сражение наше идет каждый день, и каждый час. И кто любит отсекать свою волю, того не одолеет враг; а чтобы победить врага, надо научиться Христову смирению; и чья душа стяжала это смирение, тот победил врага.

Но не будем отчаиваться, ибо Господь безмерно милостив и любит нас.

* * *
Бог благодатью Святого Духа дает душе познать, какая молитва есть новоначальная, какая - средняя, и какая - совершенная. Но и совершенную молитву Господь слушает не потому, что душа совершенна, а потому, что Он милостив и хочет, как чадолюбивая мать, утешить душу, чтобы она еще больше горела и не знала покоя ни день, ни ночь.

Чистая молитва требует душевного мира, а мир в душе не бывает без послушания и воздержания.

Послушание святые отцы ставили выше поста и молитвы потому, что без послушания человек может о себе думать, что он подвижник и молитвенник, а кто во всем отсек свою волю пред старцем и духовником, у того ум чистый.

Непослушливый монах никогда не познает, что есть чистая молитва. Горделивый и любящий творить свою волю, хотя бы сто лет прожил в монастыре, ничего духовного знать не будет, потому что прослушанием оскорбляет старцев, и в лице их - Бога.

Горе тому монаху, который не слушает старцев. Лучше бы он оставался в миру. Но и миру люди слушаются своих родителей и почитают старших, подчиняются начальникам и покоряются властям.

Горе нам. Господь, Царь неба и земли и всего мира, смирил Себя и повиновался Своей Матери и Святому Иосифу, а мы не хотим слушаться старца, которого любит Господь и которому вручил нас. И если старец плохого характера, то хотя это и великое горе для послушника, но послушник должен за него молиться Богу во смирении духа, и тогда Господь помилует послушника и старца.

Некоторые монахи бывают немирны, и выставляют причины: или послушание[1] нехорошее, или келлия плохая, или старец[2] с тяжелым характером. Но не понимают они, что не келлия виновата, и не послушание, и не старец, а душа больная. Горделивой душе ничто не нравится, а смиренному все будет хорошо.

* * *

Невозможно сохранить мир душевный, если не будем следить за умом, т.е. если не будем отгонять мысли, неугодные Богу, и наоборот, держаться мыслей, угодных Богу. Надо умом смотреть в сердце, что там делается: мирно или нет. Если нет, то рассмотри, в чем ты согрешил. Для мира душевного нужно быть воздержным, потому что и от нашего тела теряется мир. Не должно быть любопытным; не нужно читать ни газет, ни мирских книг, которые опустошают душу и приносят уныние и, смущение. Не осуждай других, потому что часто случается, что не зная человека, говорят о нем плохо, а он по уму подобен ангелам. Не старайся знать чужих дел, кроме своего; заботься только о том, что тебе поручено старцами, и тогда за послушание Господь будет помогать тебе Своею благодатью, и ты увидишь в душе своей плоды послушания: мир и постоянную молитву. Благодать Божия в общежитии больше всего теряется за то, что мы не научились любить брата по заповеди Господней. Если брат твой нанесет тебе оскорбление, и ты в эту минуту примешь на него гневный помысл, или осудишь его, или возненавидишь, то почувствуешь, что благодать ушла и мир пропал. Для мира душевного - нужно душу свою приучить, чтобы она любила оскорбившего и сразу молилась за него. Не может душа иметь мира, если не будет всеми силами просить у Господа дара - любить всех людей. Господь сказал: «Любите врагов ваших», и мы, если не будем любить врагов, то и мира в душе не будет. Необходимо надо стяжевать послушание, смирение и любовь, а то все наши большие подвиги и бдения пропадут даром. Один старец видел такое видение: человек некий наливал воду в корыто, которое было с дырявым дном; много трудился человек, но вода все вытекала, и корыто оставалось пустым. Так и мы, живем в подвиге, но какую-нибудь добродетель упустим, и из-за нее душа остается пустою.

* * *
О, братья, подвижники Христовы, не обленимся в подвиге и в молитве, но всю жизнь будем ревнителями. Я знал многих монахов, которые пришли с горячею душою, но потом потеряли первую ревность, но знаю и таких, которые до конца сохранили ее.

Чтобы сохранить ревность, нужно непрестанно помнить Господа и думать: пришел мой конец, и теперь я должен явиться на Суд Божий. И если душа постоянно так будет готова к смерти, то уже не будет бояться смерти, но придет в смиренную молитву покаяния, и от покаянного духа очистится ум твой и уже не прельстится миром, и будешь всех любить и слезы проливать за людей. Но когда получишь сие, то знай, что это дар милости Божией, а человек сам по себе ничто, грешная земля.

* * *
Видел я людей, которые пришли в монастырь хорошими, но потом испортились; видел и таких, которые пришли плохими, а потом стали смиренными и кроткими, так что радуется душа смотреть на них. Знаю одного монаха, который, когда был молодым, то села обходил кругом, чтобы не видать соблазна, а недавно два часа усердно смотрел на мир, и сам мне сказал, что полюбил мир. Так может измениться душа монаха и обратиться к миру. А ведь он семнадцатилетним юношей пришел в монастырь и прожил в обители 35 лет. Из этого видно, как надо бояться, чтобы не потух в нас тот огонь, который нас понудил бросить мир и возлюбить Господа.

* * *
Многие монахи знают благодать Святого Духа. Дух Святой сладок и столь любезен душе, что при виде красивой девицы, человек остается неподвижен на похоть; но кто имеет благодать только в душе, тот еще боится греха, потому что чувствует, что в нем живет еще грех, и страсти еще влекут его.

Мы, монахи, ведем духовную войну. Один военный человек, идя в Салоники, зашел ко мне в магазин. Душа моя возлюбила его, и я сказал ему: «Молись, чтобы меньше было скорбей». А он мне ответил: «Молиться я научился на войне. Я много раз был в больших сражениях; картечи разрывались около меня, а я остался жив… Я вот так молился Богу: «Господи, помилуй». И смотрел я на него, когда он показал, как он молился, и видно было, что весь он уходил в молитву; и Господь сохранил его.

Так он молился в нужде на войне, где убивают только тело, а у нас монахов иная война, внутри нас, и может погибнуть душа; поэтому нам надо молиться еще больше и усерднее, чтобы душа была с Господом. Мы должны не только прибегать к Нему, но и постоянно быть в Нем; как ангелы всегда служат Богу умом, так и монах всегда умом должен пребывать в Боге, и поучаться в законе Его день и ночь.

* * *
Закон Божий подобен большом прекрасному саду, в котором живет и Сам Господь и все святые Его: пророки, апостолы, святители, мученики, преподобные смиренные постники; и все они дивно собраны милосердием Божиим; и душа радуется этому святому, великому и чудному собранию.

Многие хотят знать и видеть царя, который смертный человек; но знать Господа, Царя вечной славы, дороже всего.

О, братья, читайте больше Евангелие, Послания апостолов и (творения) святых отцов; чрез это поучение душа познает Бога, и ум до того бывает занят Господом, что мир забывается совершенно, как будто ты в нем и не родился.

* * *
Господь дал нам Евангелие, и хочет, чтобы мы ему следовали, но кроме того Господь нас учит Своею благодатью; однако, не все могут это понимать, а только редкие, те, которые смиренно совлеклись своей воли; мы же должны спрашивать святых духовников, и они приведут нас ко Христу, потому что им дана благодать вязать и решить. Приди к духовнику с верою, и получишь рай.

* * *
Хорошо монаху быть послушливым и чисто исповедываться, чтобы духовник знал, какие мысли любит его душа. Такой монах всегда будет мирен в Боге, и в душе его будут рождаться божественные мысли, и ум его будет просвещаться этими мыслями, сердце же его будет покойно в Боге.

Живет такой монах на земле среди соблазнов и всяких искушений, но ничего не боится, ибо душа его утвердилась в Боге и возлюбила Его, и все желание его - как бы смирить свою душу, потому что смиренную душу любит Господь, и душа знает, что хочет от нее Господь, потому что Господь ее Учитель.

* * *
И в наше время есть еще много подвижников, которые угодны Богу, хотя они и не творят видимых чудес.

Но вот чудо Божие, которое можно видеть в нашей душе: если душа твоя смирится, как должно, то Милостивый Господь дает ей великую радость и умиление; а если душа понемногу склоняется на гордость, то впадает в уныние и омрачение. Но знают об этом только те, которые подвизаются.

* * *
Если ты пришел в обитель, любя Господа хотя бы в малой мере, и помышляешь, что Господь привел тебя сюда, и Он управляет твоими старцами, то благодать Божия вселится в тебя, и Господь даст тебе мир и рассуждение добра и зла, и душа твоя будет гнаться за добром каждый день и час, потому что она усладилась законом Божиим.

Если ты поступил в общежитие, то мужайся и да не смущается душа твоя.

Если ты служишь на гостинице, то уподобляйся Аврааму, который удостоился принять трех чудных Странников. Смиренно и с радостью служи отцам, и братии, и странникам, и получишь Авраамлю награду.

Если ты на работах среди братии терпишь соблазны, то уподобляйся юродивым ради Бога: они молились за творящих соблазны, и за эту любовь Господь давал им благодать Святого Духа, и им легко было жить с людьми и нести всякие скорби. Кто на послушании, тот хотя и рассеится иногда, но Господь милостив к нему; послушник же сам отгоняет от себя благодать Божию.

Если же ты безмолвствуешь в келлии, то подражай безмолвию Великого Арсения, чтобы кораблем души твоей управлял Дух Святой.

Если тебе трудно, то вспоминай милостивые слова Господа: «Приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененные, и Аз упокою Вы» (Мф. 11, 28). Сей покой в Духе Святом получает душа за покаяние.

Господь любит душу, которая всем сердцем ищет Его, ибо Он сказал: «Любящие Мя - люблю, и ищущие Мя, обрящут благодать» (Пр. 8, 17). И эта благодать влечет душу слезно искать Бога.

1. В данном случае под послушанием разумеется - работа или служение, возложенное на монаха^
2. Именование - старец в русском церковном сознании преимущественно употребляется по отношению к подвижникам, которые прошли долгий искус, которые опытно познали духовную брань, которые многими подвигами стяжали дар рассуждения, которые, наконец, способны молитвою постигать волю Божию а человеке, т.е. в той или иной мере получили дар прозорливости, и потому способны духовно руководить обращающихся к ним. Но на Афоне именование - старец, как почетное, приобрело и другие, так сказать, местные значения. В Русском общежительном скиту св.апостола Андрея старцем называют игумена. На «келлиях» - настоятеля «келлии» (маленькая обитель, подчиненная какому-либо монастырю). Членов Совета или Собора старцев называют «соборными старцами». Нередко старцем называют вообще старого подвижника-монаха. В Пантелеимоновом монастыре подчиннные монахи, в знак почтительности, старцем называют своего начальника, т. е. старшего, заведывающего мастерской или тою службой, на которую назначен монах. Со временем это почетное именование утвердилось в монастыре за старшими мастерских или служб. Старец Силуан в данном случае имеет ввиду это последнее, местное, монастырское значение слова.^

МНОГИЕ МОНАХИ говорят, что эконому некогда молиться, и что не может он сохранять душевный мир, потому что целый день приходится ему быть с народом. Но я скажу, что если он будет любить людей и помышлять о своих рабочих: «Любит Господь создание Свое», то Господь даст ему непрестанную молитву, ибо Господу все возможно.

Эконом должен любить и жалеть своих рабочих и молиться о них: «Господи, обвесели скорбные души этих бедных людей; пошли на них Духа Твоего, Святого Утешителя»; тогда душа его будет жить, как в тихой пустыне, и Господь даст ему в молитве умиление и слезы, и благодать Святого Духа будет в нем жить ощутимо, и душа его будет ясно слышать помощь Божию.

* * *
Был у нас такой случай. Монастырский эконом посылал одного рабочего по делу, но тот, по неопытности, не хотел идти. Эконом говорит ему: «Иди». Тогда рабочий рассердился и при всем там бывшем народе, а было человек сорок, назвал эконома собакою. Но эконом пожалел рабочего, и дал ему чаю и сахару, и сказал: «Ты всегда зови меня собакою». И вдруг рабочему стало так стыдно, что лицо его горело от стыда, и после был он послушнее всех.

Так хорошо жить по любви; тогда Господь помогает Своею благодатью и дает горячую молитву за людей. Но если эконом будет раздражительный, то он и свою душу испортит, и других людей возмутит гневом своим.

Опыт многих лет показал, что эконом должен любить людей, как мать любит своих детей, а если кто непослушлив, то должен за того усердно молиться Богу: «Господи, вразуми раба Своего: Ты любишь его», и тогда молитва твоя принесет ему пользу, и сам ты познаешь, как хорошо молиться за рабочих.

Хорошего эконома все будут любить, потому что все люди любят, когда с ними ласково обращаются. Опыт показал, что не надо мыслить плохо о человеке, потому что за это уходит благодать Святого Духа от души. А если будем любить людей, то Господь даст молитву, так что и среди народа душа может непрестанно вопиять к Богу.

Возможно, что кто-нибудь подумает: как же я буду молиться за весь мир, когда сам за себя не могу молиться? Но так говорят те, кто не познал, что Господь слушает наши молитвы и приемлет их.

Молись просто, как дитя, и Господь услышит твою молитву, ибо Господь наш настолько Милостивый Отец, что мы ни понять, ни вообразить этого не можем, и только Дух Святой открывает нам Его великую любовь.

* * *
Кто любит скорбящих, тому Господь дает пламенную молитву за людей. Они молятся со слезами за народ, который любят и за который скорбят, но скорбь эта - угодная Богу.

Господь избирает молитвенников за весь мир. Киевскому подвижнику Парфению, желавшему узнать, что есть схима монашеская, Божия Матерь сказала: «Схимник - это молитвенник за весь мир».

* * *
Господь хочет всех спасти, и по благости Своей призывает весь мир. Воли от души Господь не отнимает, но благодатью Своею толкает ее к добру извлечет к Своей любви. И когда хочет Господь кого-нибудь помиловать, то внушает другим желание за него молиться, и помогает в этой молитве. Поэтому должно знать, что когда приходит желание молиться за кого-либо, то это значит, что Сам Господь хочет помиловать ту душу и милостиво слушает твои молитвы. Но не должно смешивать желание молиться, которое внушает Господь, с желанием (которое рождается) по пристрастию к тому, о ком молишься.

Когда молитва идет от чистой скорби о живом или умершем, то в ней нет пристрастия. Душа в этой молитве скорбит о нем и усердно молится, и это есть признак милости Божией.

* * *

Душа моя испытала и видела великие милости надо мной и над теми, за которых она молилась; и я понял, что когда Господь дает скорбь о ком-нибудь и желание молиться о нем, то это значит, что Господь хочет помиловать того человека. Поэтому если кому придет скорбь о ком-либо, то надо молиться за него, потому что Господь, ради тебя, хочет помиловать его. И ты молись. Господь услышит тебя, и ты прославишь Бога.

* * *
Всякая мать, когда узнает беду о детях, то тяжело страдает или даже умирает. И я испытал подобие. Одно срубленное и очищенное дерево быстро катилось по подкосу на человека. Я видел это, но от великой скорби не мог ему крикнуть: «уйди скорей»; у меня заболело и заплакало сердце, и дерево остановилось. Человек этот был для меня чужой: я не знал его, а если бы это был родной, то, думаю, вряд ли остался бы я жив.

* * *
Молитва горделивых - неугодна Господу; когда же душа смиренного скорбит, то Господь непременно послушает ее. Один старец-иеросхимонах, живший на полугоре Афона, видел, как молитвы монахов восходили к небесам, и я этому не удивляюсь. Тот же старец, когда был мальчиком, видя скорбь своего отца по случаю сильной засухи, грозившей погубить весь урожай, пошел в коноп на огороде и стал молиться: «Господи, Ты Милостивый, Ты нас создал. Ты всех питаешь и одеваешь; Ты видишь, Господи, как скорбит мой отец о дожде, Ты пошли на землю дождь».

И собрались тучи, и пошел дождь, и смочил землю.

А один старец, который жил при море у пристани, рассказывал мне:

«Была темная ночь. Пристань была полна лодками рыбаков. Началась буря и скоро усилилась. Лодки стали биться одна о другую. Люди старались их привязывать, но было невозможно в темноте и в бурю. Все смешалось. Рыбаки стали кричать, что есть силы, и стало страшно слушать крики испуганных людей. Я заскорбел о народе и слезно молился: «Господи, укроти бурю, утиши волны, скорбящих людей Твоих пожалей и спаси. И скоро буря престала, утихло море, и успокоенные люди благодарили Бога»[1].

* * *
Раньше я думал, что Господь творил чудеса только по молитвам святых, но теперь узнал, что и грешному сотворит Господь чудо, как только смирится душа его, ибо когда человек научится смирению, тогда Господь слушает его молитвы.

Многие по неопытности говорят, что такой-то святой сделал чудо, но я узнал, что это Дух Святой, Который живет в человеке, творит чудеса. Господь хочет, чтобы все спаслись и вечно были с Ним, и потому слушает молитвы грешного человека, ради пользы других, или самого того, кто молится.

* * *
Кто просит у меня молитв, за тех слезно прошу Господа: «Господи, дай им Духа Твоего Святого, да познают Тебя Духом Святым».

* * *
Господь любит нас грешных без конца, и дает человеку Духа Святого, и душа Духом Святым знает Господа и блаженствует в Нем, благодарит и любит Его, и от великой радости жалеет весь мир, и сильно желает, чтобы все люди познали Бога, потому что и Сам Господь того всем желает. Но поистине это возможно только по благодати даже и в малой мере. А без благодати человек подобен скотине.

О, как жаль тех людей, которые не знают Бога. А мы, православные христиане, счастливы, ибо знаем Бога. Научил нас Дух Святой. Он научает нас и врагов любить.

* * *
Человек, покамест не узнает большего, доволен тем малым, что имеет. Он подобен петуху деревенскому, который живет на малом дворе, видит немного людей и скота, знает десяток своих кур, и доволен своей жизнью, потому что большего не знает.

А орел, который летает высоко в облаках и видит зорким глазом дали, и слышит издалека запахи земли, и наслаждается красотою мира, знает многие страны, моря и реки, видит множество зверей и птиц, не будет доволен, если посадить его с петухом на малом дворе.

И человек, покамест не узнает большего, бывает доволен тем малым, что имеет. Так часто бедный крестьянин бывает доволен тем, что есть у него пропитание и одежда, и благодарит за это Бога. Но ученый человек, развитой наукою, не будет доволен такою жизнью, и ищет простора для своего ума.

Так же бывает и в духовной жизни, Кто не познал благодати Святого Духа, тот подобен петуху, который не знает орлиного полета, не разумеет сладости умиления и любви Божией. Он познает Бога из природы и из Писания; он удовлетворяется правилом, и тем бывает доволен, как доволен петух своею долею и не скорбит, что он не орел.

Но кто познал Господа Духом Святым, тот молится день и ночь, потому что благодать Святого Духа влечет его любить Господа, и от сладости любви Божией он легко несет все скорби земли, и душа его непрестанно скучает только о Господе и всегда ищет Благодати Святого Духа.

* * *
Кто хочет непрестанно молиться, тот да будет во всем воздержен и послушен старцу, которому служит. Он должен чисто исповедываться и помышлять, что и духовником его и старцем управляет Господь благодатью Своею, тогда не будет у него плохих мыслей против них. Такого человека за его святое послушание будут учить благие мысли от благодати, и он будет преуспевать во смирении Христовом. Если же подумает: мне нет нужды советоваться с кем-нибудь, и оставит послушание, то станет раздражительным, и не только не преуспеет, но и потеряет молитву.

Чтобы удержать молитву, надо любить тех людей, которые тебя обижают, и молиться за них до тех пор, пока душа не примирится с ними, и тогда даст Господь непрестанную молитву, ибо Он дает молитву молящемуся за врагов.

В молитве учитель - Сам Господь, но надо смирять свою душу. Кто правильно молится, у того на душе мир Божий. У молитвенника должно быть милующее сердце ко всей твари. Молитвенник всех любит и всех жалеет, ибо благодать Святого Духа научила его любви.

* * *
Молитва - дар Святого Духа. Бесы всеми силами стараются отвести человека от памяти Божией и от молитвы. Но душа, любящая Бога, скучает о Боге, и прямо к Нему молится:»скучает душа моя по Тебе и слезно ищу Тебя!»

* * *
У молящегося сердце молится без принуждения: сама благодать творит молитву в сердце. Но ты смиряй себя, как можно больше; держи ум свой в сердце и во аде. Чем больше смиришь себя, тем большие получишь дары от Бога.

* * *
Слава милосердию Господа, что Он дает нам грешным быть в Боге.

Чтобы пребывать в Боге, будь доволен тем, что имеешь, хотя бы ты и ничего не имел. Будь доволен и благодари Бога, что у тебя ничего нет. Будь доволен тем, что ты служишь Богу, и он поставит тебя со святыми.

* * *
Кто хочет любить Господа, тот должен любить врагов и быть незлобивым; тогда Господь дает радость непрестанно славословить Его день и ночь, и ум твой будет забывать мир; а если и возвратится и вспомнишь, то усердно будешь молиться за мир.

Так жили святые, ибо Дух Божий учит душу молиться за людей.

* * *
Дух Святой учит любить Бога, а любовь хранит заповеди. Господь сказал: «Кто любит Меня, тот заповеди Мои сохранит» (Ин. 14; 15-23). Если бы Адам любил Господа, как Божия Матерь, то сохранил бы он заповедь. И мы видим на опыте, что кто любит Бога, у того ум управляется Божиею благодатью и тонко видит все козни врага. Когда же Господь утешает душу, тогда она не видит уже врагов, но созерцает только одного Господа.

* * *
Послушливый закону Божию будет понимать, как хороши все заповеди Господни. Какую ни возьми заповедь, она приносит радость и веселие. Возьмите первую - любить Бога. Если ты помышляешь, что Господь нас любит, то за это помышление тебе будет дан мир. Возьмем вторую - любить ближнего. Если ты помышляешь, что любит Господь людей Своих и что в них живет Дух Святой, то душа твоя усладится законом Божиим, и тогда будешь гнаться за ним день и ночь, и будет дано тебе рассуждение добра и зла.

* * *
Когда Господь хочет утешить скорбящую душу, то дает ей радость, слезы, умиление, и мир душевный и телесный, а иногда и Сам Себя являет душе.

Апостолы видели Господа во славе, когда Он преобразился на Фаворе, а после, во время страданий Его, малодушно разбежались. Так немощен человек. Воистину мы - земля, да еще грешная. Поэтому и сказал Господь: «Без Меня не можете творить ничего». Так и есть. Когда в нас благодать, тогда мы истинно смиренны, тогда мы умны, послушливы, кротки, любезны Богу и людям, а когда теряем благодать, то высыхаем, как розга, отрезанная от лозы.

Кто не любит брата, за которого умер Господь в великих страданиях, тот отпал от Лозы (от Господа), но кто борется с грехом, тому поможет Господь.

* * *
Человек иногда немоществует так, что нет у него сил даже муху прогнать, и от души не может он отогнать плохие мысли, но и в этой немощи Божия милость хранит человека, и нет плохих помышлений, но один Бог и в душе, и в уме, и везде.

* * *
Человек сам по себе немощен, как цветок полевой: все его любят, и все его топчут ногами.

Так и человек: иногда он в славе, а иногда в бесчестии. Но кто любит Бога, тот благодарит Господа за все скорби и пребывает покоен и в чести и в поношениях.

* * *
Я считаю, что кушать надо столько, чтобы после кушанья хотелось молиться, чтобы дух всегда горел и ненасытно стремился к Богу день и ночь. А жить надо просто, как малые дети; тогда благодать Божия всегда будет в душе: за любовь Господь дает ее туне, и с этой благодатью душа живет как бы в другом мире, и влечется туда любовью Божиею так, что на этот мир не хочет смотреть, хотя и любит его.

* * *
Как узнать, любит ли меня Господь, или нет?

Вот признаки. Если ты крепко борешься с грехом, то любит тебя Господь. Если ты любишь врагов, то еще больше ты любим Богом. А если душу свою полагаешь за людей, то много любезен Ты Господу, Который и Сам положил душу Свою за нас.

* * *
Раньше я не знал, что значит - душа больная, а теперь отчетливо вижу это и в себе и в других. Когда душа смирится и предастся на волю Божию, то становится здравою и бывает зело покойна в Боге, и от этой радости молится, чтобы все познали Господа Духом Святым, Который ясно свидетельствует душе спасение.

* * *
«Господь с небес призирает на (всех) сынов человеческих, чтобы видеть, есть ли разумеющий, ищущий Бога» (Пс.13, 2).

Монах день и ночь поучается в законе Господнем, и также день и ночь непрерывно ведет войну с неприятелем. Он должен взять семь крепостей.

Первая крепость - отсечь свою волю.

Вторая крепость - предать себя в послушание старцу.

Третья крепость - иссушить себя ради Бога.

Четвертая крепость - иметь нестяжание.

Пятая крепость - победить самолюбие.

Шестая крепость - смирить себя.

Седьмая крепость - отдать свою душу Богу, т.е. во всем предаться воле Божией.

Теперь посмотрим - какие же награды за победы получает монах от Господа еще на земле.

Первое - мир совести. Второе - душа и тело имеют мир от Господа. Третье - душа любит Бога и, созерцая Его, помышляет, что любит нас Господь. Четвертое - душа от любви Божией любит и ближнего своего, как самого себя. Пятое - душа упокоевается в Боге и созерцает величие Божие и милосердие. Шестое - душа ходит по земле и работает руками, но ум прилепился к Богу и, созерцая Его, забывает землю, ибо любовь Божия влечет душу Любимого любить. Седьмое - душа чувствует благодать Божию в мыслях своих. Восьмое - душа чувствует благодать в сердце своем. Девятое - душа чувствует благодать Божию и в теле своем. Десятое - от любви Божией раскрывается Царствие Небесное, и душа Духом Святым знает какой наш Господь.

http://lib.eparhia-saratov.ru/books....29.html

- Каким Вы видите будущее монашества в России?

- Думаю, монашество в России будет возрождаться. Но, к сожалению, все очень непросто: некоторые люди ломаются и уходят, то есть процесс возрождения проходит не без потерь. Священному Синоду приходится смещать, заменять наместников и игумений: выбор не всегда бывает правильным, когда недостает кадров и времени. Таковы сложности, связанные с нашим бурным возрождением.

Почему это происходит? Открывается обитель, берется новопостриженная монахиня, а может быть, переводится из другого монастыря, поставляется игуменией. Хорошо, если у нее есть обычная рассудительность, житейская опытность и она что-то видела и с кем-то советуется,- тогда она может наладить хотя бы внешнюю жизнь. Но, сколько при этом проливается невидимых миру слез, в том числе и самой игуменией, одному Богу известно. Поэтому ее надо пожалеть: ведь никто никогда не учил ее, как управлять обителью. То же самое происходит и в мужских монастырях.

Вообще, надо всегда стараться рассматривать каждое явление со всех сторон. Конечно, можно спросить: «Зачем открываются эти монастыри?». Но надо понять и архиереев. Перед ними часто стоит выбор: или хоть кого-то поселить в обитель, назначить хоть какого-то настоятеля, или она завтра перейдет непонятно в какие руки и в ней разместят какой-нибудь культурно-развлекательный центр или казино. И в условиях такого выбора из двух зол выбирается меньшее.

- Какие можно принять меры по оздоровлению современного монашества как мужского, так и женского?

- Важно, чтобы были духовники, чтобы монастыри были небольшими, чтобы они открывались не «сверху», а «снизу», вырастая из общин; это единственный естественный и правильный путь возникновения любого монастыря (хотя это на сегодняшний момент больше похоже на мечту).

И тем более женский монастырь обязательно должен складываться вокруг духовника и быть немногочисленным. Таково мое мнение. Например, у греков сегодня практически все благоустроенные женские монастыри основаны духовниками со Святой Горы Афон. Если же просто собрались сестры и назначена игумения, и при этом священники в их общине лишь служат и они там никто, и неизвестно даже, как их зовут, то это неправильно. Женский монастырь так создать невозможно.

- На каких принципах должна строиться жизнь современного монастырского братства? Обычно говорят, что на принципах святоотеческих, но это слишком широкое понятие. Хотелось бы услышать более конкретный ответ. Возможно ли сейчас, чтобы братство представляло собой семью?

- Это желательно, но внешние условия не всегда позволяют. Духовник сегодня должен быть не только отцом, но и матерью - вот, на мой взгляд, тот основополагающий принцип, в соответствии с которым нужно строить монашескую жизнь.

- Можно ли найти в современных монастырях серьезное духовное руководство, основанное на святоотеческих писаниях и собственном духовном опыте? Удалось ли Вам самому найти такого руководителя?

- Я видел очень хороших монахов и замечательных духовников. Приведу в пример лаврского духовника архимандрита Кирилла (Павлова). Надо было взять от него больше, но я, наверное, не смог этого сделать. Такого духовника, который вел бы меня с самого начала моей духовной, церковной жизни, у меня не было.

- Какими качествами, на Ваш взгляд, должен обладать удовлетворительный духовный руководитель, избравший монашескую жизнь?

- В первую очередь, он должен быть честным. Если вы видите, что человек честен, то даже если он порой ошибается (в духовной части я имею в виду), он, думаю, может быть духовным руководителем.

- Если в целом духовный руководитель хорошего направления, но в частностях делает ошибки, то в каких случаях руководимый имеет право не оказать послушания?

- Об этом очень хорошо написал святитель Игнатий (Брянчанинов), поэтому не буду повторяться. А о частных ошибках, полагаю, духовнику надо сказать: если он хорошего направления, то не обидится, а воспримет это нормально.

- Как Вы думаете, возможны ли и должны ли быть сейчас такие отношения между духовником и учеником, при которых их образ мыслей и желания абсолютно совпадали бы?

- Нельзя ставить перед собой такой задачи, но если сложились правильные отношения, это происходит само собой: это их итог. Вообще, в духовной жизни мы должны стремиться к единению с Богом, и при этом очень многие вещи являются как бы побочным результатом. Я часто привожу такой пример: преподобный Сергий пришел в глушь, на гору Маковец, срубил себе келью, стал там жить и спасаться, и одним из плодов его жизни стала Лавра, этот величественный монастырь, центр культуры, истории России и ее духовной жизни. Нужно ли говорить о том, что преподобный Сергий пришел на Маковец не для того, чтобы основать Троице-Сергееву Лавру? Он пришел спасать свою душу, но «побочным» результатом этого стало возникновение Лавры. Так и в духовной жизни есть вещи, которые нельзя ставить перед собой как цель, но при правильном устроении они достигаются сами собой.

- Как Вы строите отношения, когда видите, что пропадает доверие к Вам со стороны послушника?

- Стараюсь понять, в чем я виноват. Я не боюсь признаться, что не прав и попросить прощения, примириться, изменить свое отношение. По крайней мере, что-то пытаюсь делать, хотя, конечно, бывает, что бес искушает человека и он категорически не хочет примирения, иногда даже уходит.

Я всегда переживаю это как свою неудачу и стараюсь этому человеку как-то помочь; при всем, что между нами было, забочусь о том, чтобы не отягощать ему жизнь, ведь в данный момент ему и так тяжело. Бывали случаи, когда от нас уходили люди, но я просил за них архиереев или кого-то еще, чтобы их устроили, как-то им помогли.

- Будете ли Вы вмешиваться, если человек заблуждается, но Вас при этом не спрашивает?

- Там, где это составляет мою обязанность, буду. Если же человек уходит и перестает считать меня своим духовником, я, конечно, вмешиваться не стану.

- Вам приходится быть одновременно и духовником, и администратором. Возникают ли в связи с этим противоречия между Вами и Вашими духовными чадами? Если да, то как Вы их преодолеваете?

- Конечно, возникают. Например, ты говоришь человеку как настоятель: «Сделай то-то и то-то», а он отвечает: «Не могу, не хочу, не буду», объясняя это духовными причинами. Каждый раз пытаюсь решать это индивидуально. Но ответить, как именно, невозможно: надо просто все случаи пересказывать.

- Если человек обращается за советом к духовнику в любой ситуации, то как при этом отличить послушание от духовной лени?

- При духовной лени человек только ходит и спрашивает, но ничего не исполняет. Начинается совопросничество, при котором человек фактически измывается над духовником и мучает сам себя.

- Если в современных монастырях не может осуществляться в полной мере делание откровения помыслов, какие делания взамен него могут столь же действенно очищать душу?

- В какой-то мере откровение помыслов все равно должно присутствовать. Я думаю, обязательна регулярная индивидуальная беседа с духовником. Но это не должно быть формальностью. В первую очередь необходимы абсолютная искренность, открытость перед духовником, то есть никакие душевные движения, никакие мысли и желания не должны быть сознательно скрываемы. Как только начинается сознательное укрывание каких-то, пусть даже невинных, состояний и движений - все, внутренне доверие кончилось. И здесь начало падения, если человек этого не исправит.

Вообще, сознательное откровение помыслов - это очень серьезная наука, и у нас она забыта. Это зачастую приводит к очень неправильным действиям. Основное правило борьбы с помыслами - отсекать их. Что значит отсекать? Пришел помысл - человек не принимает его, и он должен улететь, забыться, как улетают муха или комар, когда их прогнали. Некоторые же начинают сознательно возвращаться к тем помыслам, которые отогнали. Это все равно, что к вечеру приняться ловить всех разогнанных за день комаров, чтобы разобраться, какие днем тебя кусали.

Таким образом, откровение помыслов сегодня - это очень сложное дело. Мне кажется, что только если духовный руководитель сам прошел это опытным путем, он сможет этому научить. Но в любом случае, искренность и откровенность с духовником - самое главное.

- В некоторых современных женских монастырях возбраняется общаться с прежним духовным руководителем. Что Вы думаете по этому поводу?

- Я думаю, это неправильно. Наверное, в такие монастыри просто не надо идти.

- Можно ли девушке жить при мужском монастыре? Некоторые считают это наиболее предпочтительным вариантом.

- Нет, могу сказать, основываясь на своем опыте: если девушка живет при мужском монастыре, это плохо - и для девушки, и для мужского монастыря. Тетушка, бабушка при мужском монастыре - еще допустимо, а вот девушка - нет. Я потому так утверждаю, что это всегда приводило ко множеству проблем. Невозможно огню и соломе постоянно находиться рядом так, чтобы при том не было ущерба. Каким бы добрым ни был настрой, это все равно остается так. И душевные страсти, когда они разгораются, еще страшнее грубых плотских страстей. При такой сильной душевной привязанности, незаметно для себя, можно совершенно забыть Бога, прилепившись к человеку, и это очень страшно. На моих глазах такое случалось несчетное количество раз.

- Но ведь в любом случае духовник для девушки - лицо противоположного пола.

- Это уже другое. Но и здесь постоянно нужно быть начеку. И духовник должен остерегаться, если девушка начинает относиться к нему с некоторым пристрастием, и самой девушке надо опасаться, как бы за пристрастием не потерять Бога. Это очень сложно; думаю, что это предмет постоянной борьбы.

- Есть ли существенное различие между женским и мужским монашеством?

- Конечно, есть разница в том, что мужчине дано счастье предстоять перед престолом Божиим, если он в священном сане. И это особое служение, это смысл всей жизни, ее особая наполненность, особый образ молитвы. В том же, что касается отношений между собой, отношений к духовнику, к своему долгу, наверное, все достаточно близко. Если есть существенные отличия, то они порождаются различием между мужской и женской психологией.

- Многие очень не любят современные женские монастыри. Что Вы знаете о них?

- Честно говоря, знаю достаточно мало, всего несколько монастырей; у меня не было собственного отрицательного опыта в этой области, и я не могу говорить о том, чего сам не испытал. Но когда ругают современные женские монастыри, то, хотя бы во многих случаях это и было небезосновательно, мне всегда становится их жалко. Я не верю, что люди в них не спасаются. Бог добрее, чем мы, а потому не может быть, чтобы Он не помогал тем, кто ради Него все оставил и пришел в обитель. Да, игумении неопытные, но поставьте себя на их место. Бывает, настолько замотаешься, решая какие-то проблемы, что уже и видеть никого не можешь, даже самых близких людей; настолько опустошаешься от внешних забот и суеты, что человек к тебе приходит, а тебе даже сказать нечего. А мы с вами говорим красивые слова, о том какие должны быть в монастыре отношения.

- Как быть, если архиерей настаивает на постриге, а сам человек чувствует, что еще не готов?

- Отказываться, и категорически.

- Как монаху жить на приходе одному?

- Это очень трудно. Да и нужно ли? Такая жизнь исполнена смысла и оправдывает себя лишь тогда, когда человек живет на приходе ради людей либо когда он собрал вокруг себя единомышленников и эта община может со временем стать монастырем. А так, мне кажется, лучше жить в монастыре.

- Считаете ли Вы рост количества монастырей благом?

- Нет, рост количества благом я не считаю.

http://lib.eparhia-saratov.ru/books/11l/Longin_Chelovek/4.html

«Слова подвижнические», прп. Исаак Сирин;

«Духовные беседы», прп. Макарий Египетский;

«Устав о скитской жизни», прп. Нил Сорский.

Эти книги желательно знать любому монаху. Они есть у аввы Дорофея.
http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=300462

И еще у Монаха Лазаря (Афанасьев)
Святой преподобный Нил Сорский http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=303152

Интересны Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=299202

Богословские труды свт. Игнатия Брянчанинова: «Аскетическую проповедь» (в сокращении), «Приношение современному монашеству», «Отечник» – собрание назиданий и поучений святых Отцов, а также письма святителя Игнатия разным лицам. http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=307302

«Отечник» святителя Игнатия Брянчанинова – это сборник кратких рассказов о великих отцах Церкви, отшельниках и монахах. Игнатий Брянчанинов составил его, пользуясь текстами «Пролога» и «Добротолюбия», делая переводы греческих и латинских произведений, содержащихся в многотомной «Патрологии» Миня.

http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=435895

Добавлено (05.01.2011, 19:44)
---------------------------------------------
Рассказ Федченкова:
Три Нины

Первая была дочь высокого чиновника. Лет с 16 она хотела поступить в монастырь, но родители решительно воспротивились этому. У нее была тетка, бывшая замужем за лесничим. Иногда Нина приезжала туда, но скоро исчезала в лесу. Стали искать ее и находили молящейся… Надеясь отучить ее от этого намерения, родители отправили ее учиться на доктора за границу (кажется, в Париж). Она вышла оттуда медичкой, но внутри осталась "монашкой", замуж выходить никак не хотела. Отец помер. На ее попечении осталась старушка мать и взяла с нее обет – не поступать в монастырь. На ее же заботе осталась и тетка, муж которой (лесничий) тоже скончался.
Из нее вышел прекрасный доктор, знающий свое дело, всегда готовый для больных, полный бессребренник. Ею все дорожили.
Я видел ее уже старушкой, лет более 50 с сединой. Мать и тетка продолжали, слава Богу, жить; я их тоже видел. И странно мне было наблюдать, как мать ее обращалась с ней, как с девочкой, хотя ей тогда было уже на шестой десяток. Тетка лежала в постели безнадежно больной, племянница ухаживала за ней. Матери шел к концу восьмой десяток: крепкая была, высокая ростом. Нина по прежнему была безответной послушницей.
Умирала глубокая, но одинокая безродная старушка. Была ночь. Все, кто был здесь, заснули. И Нина одна приняла душу ее, ухаживая за ней до последней минуты.
Померла и тетка… Потом скончалась и мать…
И она исполнила свое желание: тотчас ушла в монастырь, где ее давным давно знали и любили. Но она была уже сама старушкой…
Вот и все.
Но кто может рассказать самое главное: про ее внутреннюю жизнь, про тайные молитвы, про ее чистоту и смирение, про веру? Она всегда скрывала это. Припоминается лишь рассказ мне о том, что не раз видели ее ядущей черный хлеб, – и тот с плесенью. А о тайном посте говорило очень худое ее тело… Теперь она жива еще… И по прежнему лечит и ухаживает за сестрами монастыря, как врач.
Конечно, исполняет и другие послушания, когда свободна, соединяя в себе Марфу и Марию.
Это – одна Нина.
Вторая – тоже доктор и жена доктора. О ней я мало расскажу. Одно знаю: что она в больнице со всеми обходится ласково, такою и я знаю ее. Знаю, что и муж ее относится к ней с великой любовью за ее смирение и любовь, хотя он сам – крутой характером. У них одна дочь, и не совсем здорова. Росту маленького. Я видел ее – пожилою, лет 50. Они все еще живы.
Я подарил ей медный, позолоченный складень «Деисус» (правильно: "Деисис", греч. «молитва» Христу Богоматери и Предтечи). Она дала мне такой же Крест в пол аршина. Он у меня и сейчас.
Третья Нина – послушница монастыря. Жизнь ее была сложная. Была не крещена, лет до 20. Работала на фабрике. Жила в общежитии с другими работницами. Жизнь там была далекая от благочестия… Такою, кажется, была и она… Но постепенно в ней явилась вера. Подружки стали издеваться над ней. И подкладывали в ее постель дрова. Смеялись… Она все вытерпела…
Крестилась. Ушла из общежития. Потом поступила в монастырь. Там жизнь показалась ей недостаточно строгою и мало рабочею… И она ушла в иную обитель.
Конечно, у нее самой был крутой и неуживчивый характер. Не ужилась и другом монастыре, хотя здесь было больше физического труда и бедности. Ее сестры невзлюбили – за ее тяжелый нрав.
И она зимой решила уйти из обители… И пошла… По дороге ей встретился священник монастыря.
– Ты – куда?
– Ушла из монастыря! – резко ответила она.
– Ну, смотри, в другой раз не примут!
Они разошлись в разные стороны; он шел в монастырь.
А она, пройдя еще несколько шагов, стала что то думая… Была, кажется, метель… Простояла она 5 10 минут. Повернула обратно…
Но потом – опять проявила она своеволие. Монастырский совет (старшие монахини) хотели удалить ее из обители. Однако ее оставили и еще… Здоровье ее было уже надорвано. Что будет дальше с нею, не знаю. Только помню слова Св. Лествичника:
"Иной приходит в монастырь по любви к Богу, другой – ища спасения от грехов, третий думает найти там покой. Но не знаешь, кто из них окажется впереди и угоднее Богу!" И борьба ценна.
И еще им же сказано другое слово:
"Иной живет в монастырстве легко: такой уж у него характер. А другому все дается трудно – от характера его. Но я (говорит он) предпочту второго".
А другие отцы говорят так: " В чем застану, в том тебя и судить буду". И пословица сложилась недаром: "Конец красит дело!" Спаси ее, Господи!

Добавлено (05.01.2011, 20:28)
---------------------------------------------
Преподобный Иоанн Лествичник
Лествица читать: http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=306322
скачать: http://mirknig.com/knigi....vi.html

Возглавляет монастырь священноархимандрит – правящий архиерей или (если монастырь ставропигиальный) сам Патриарх.

Однако непосредственно управляет монастырем наместник (это может быть архимандрит, игумен, иеромонах). В древности он назывался строителем, или игуменом. Женский монастырь управляется игуменией.

Ввиду необходимости четкой отлаженности монастырской жизни (а монашество – это духовный путь, настолько выверенный и отшлифованный вековой практикой, что его можно назвать академическим) в монастыре каждый несет определенное послушание.

Первый помощник и заместитель наместника – благочинный. В его ведении все богослужение, выполнение уставных требований. Именно к нему обычно направляют по вопросу размещения приезжающих в монастырь паломников.

Важное место в монастыре принадлежит духовнику, который духовно окормляет братию. Причем это не обязательно должен быть старец (как в смысле возраста, так и в смысле духовных дарований).

Из опытных братии выбираются: казначей (отвечает за хранение и распределение с благословения наместника пожертвований), ризничий (отвечает за благолепие храма, облачений, утвари, хранение богослужебных книг), эконом (отвечает за хозяйственную жизнь монастыря, ведает послушаниями приехавших в монастырь трудников), келарь {отвечает за хранение и заготовку продуктов), гостиничный (отвечает за размещение и проживание гостей монастыря) и другие.

В женских монастырях эти послушания несут насельницы монастыря, за исключением духовника, который назначается архиереем из числа опытных и обычно пожилых монахов.

Обращение к монахам.

Для того чтобы верно обратиться к насельнику (насельнице) монастыря, необходимо знать, что в обителях есть послушники (послушницы), рясофорные монахи (монахини), мантийные монахи (монахини), схимонахи (схимонахини). В мужском монастыре часть монахов имеет священный сан (служат диаконами, священниками).

Обращение в монастырях выглядит следующим образом.

В мужском монастыре.

К наместнику можно обратиться с указанием его должности ("Отец наместник, благословите") или с употреблением имени ("Отец Никон, благословите"), возможно и просто "батюшка" (употребляется редко). В официальной обстановке: "Ваше Высокопреподобие" (если наместник – архимандрит или игумен) или "Ваше Преподобие" (если иеромонах). В третьем лице говорят: "отец наместник", "отец Гавриил". К благочинному обращаются: с указанием должности ("отец благочинный"), с добавлением имени ("отец Павел"), "батюшка". В третьем лице: "отец благочинный" ("обратитесь к отцу благочинному") или "отец... (имя)". К духовнику обращаются с употреблением имени ("отец Иоанн") или просто "батюшка". В третьем лице: "что посоветует духовник", "что скажет отец Иоанн".

Если эконом, ризничий, казначей, келарь имеют священнический сан, к ним можно обратиться "батюшка" и спросить благословения. Если они не рукоположены, но имеют постриг, говорят, "отец эконом", "отец казначей".

Иеромонаху, игумену, архимандриту можно сказать: "отец... (имя)", "батюшка".

К монаху, имеющему постриг, обращаются: "отец", к послушнику – "брат" (если послушник в преклонном возрасте – "отец"). В обращении к схимникам, если употребляется сан, добавляется приставка "схи" – например: "Прошу ваших молитв, отец схиархимандрит".

В женском монастыре.

Игумения, в отличие от монахинь, носит золотой наперсный крест и имеет право благословлять. У нее поэтому просят благословения, обращаясь таким образом: "мать игумения"; или с употреблением имени: "мать Варвара", "матушка Николая" или просто "матушка". (В женском монастыре слово "матушка" относится только к игумении. Поэтому если говорят. "Так считает матушка", подразумевают игумению.)

В обращении к монахиням говорят: "мать Евлампия", "мать Серафима", но в конкретной ситуации можно просто "матушка". К послушницам обращаются: "сестра" (в случае преклонного возраста послушницы возможно обращение "матушка"). Не находит духовного обоснования практика некоторых приходов, где прихожанок, работающих на кухне, в швейной мастерской и т. п., называют матушками. В миру матушкой принято называть только жену священника (батюшки).

О монастырских правилах.

Монастырь – это особый мир. И нужно время, чтобы усвоить правила монашеского общежития.

Поскольку этот материал предназначен для мирян, укажем лишь на самое необходимое, что нужно соблюдать в монастыре при паломничестве.

• Придя в монастырь паломником или трудником, помните, что в монастыре на всё испрашивают благословение и неукоснительно его выполняют.

• Из монастыря без благословения выходить нельзя.

• Оставляют вне монастыря все свои греховные привычки и пристрастия (вино, табак, сквернословие и т. п.).

• Разговоры ведут только о духовном, не вспоминают про мирскую жизнь, не поучают друг друга, но знают только два слова – "прости" и "благослови".

• Без ропота довольствуются пищей, одеждой, условиями сна, употребляют пищу только на общей трапезе.

• Не ходят в чужие келии, кроме случаев, когда бывают посланы настоятелем. При входе в келию творят вслух молитву: "Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй нас" (в женском монастыре: "Молитвами святых матерей наших..."). Не входят в келию, покуда не услышат из-за двери: "Аминь".

• Избегают вольного обращения, смеха, шуток.

• При работе на послушаниях стараются щадить немощного, который работает рядом, любовью покрывая погрешности в его работе. При взаимной встрече приветствуют друг друга поклонами и словами: "Спасайся, брат (сестра)"; а другой отвечает на это: "Спаси, Господи". В отличие от мира, за руку друг друга не берут.

• Садясь за стол в трапезной, соблюдают порядок старшинства. На молитву, которую творит подающий пищу, отвечают "Аминь", за столом молчат и внимают чтению.

• К богослужению не опаздывают, разве только при занятости на послушании.

• Оскорбления, встречающиеся на общих послушаниях, переносят смиренно, приобретая тем опытность в духовной жизни и любовь к братии.

Как вести себя на приеме у епископа

Архиерей – ангел Церкви, без епископа Церковь теряет свою полноту и самою сущность. Поэтому церковный человек всегда с особой почтительностью относится к епископам.

Обращаясь к архиерею, его величают "Владыко" ("Владыко, благосяовите"). "Владыко" – это звательный падеж церковнославянского языка, в именительном падеже – Владыка; например: "Владыка Варфоломей благословил вам...".

Восточная (идущая из Византии) торжественность и многоречивость в обращении к епископу на первых порах даже смущает сердце малоцерковного человека, который может видеть здесь (на самом-то деле не существующее) умаление его собственного человеческого достоинства.

В официальном обращении употребляются иные выражения.

Обращаясь к епископу: Ваше Преосвященство; Преосвященнейший Владыко. В третьем лице: "Его Преосвященство рукоположил во диакона...".

Обращаясь к архиепископу и митрополиту: Ваше Высокопреосвященство; Высокопреосвященнейший Владыко. Если вы захотите вступить в разговор с незнакомым вам архиереем и вам неизвестно, на какой иерархической ступени он находится, – обратите внимание на головной убор архиерея: в современной Русской Право-славной Церкви архиепископ, в отличие от епископа, носит на клобуке или скуфие небольшой четырехконечный крестик из прозрачных ограненных камней; кроме того, у митрополита, в отличие от епископа и архиепископа, клобук белого цвета. Вообще же отличительная особенность архиерея – ношение им поверх священных одежд круглой панагии с изображением Спасителя или Божией Матери. В третьем лице: "По благословению Его Высокопреосвященства сообщаем вам...".

Обращаясь к Патриарху: Ваше Святейшество; Святейший Владыко. В третьем лице: "Его Святейшество посетил... епархию".

У епископа берут благословение таким же образом, как у священника: ладони складывают крестообразно одна на другую (правая наверху) и подходят к архиерею для благословения.

Телефонный разговор с епископом начинают словами: "Благословите, Владыко" или "Благословите, Ваше Преосвященство (Высокопреосвященство)".

Письмо можно начать словами: "Владыко благословите" или "Ваше Преосвященство (Высокопреосвященство), благословите".

При официальном письменном обращении к епископу придерживаются следующей формы.

В правом верхнем углу листа пишут, соблюдая строчность:

Его Преосвященству

Преосвященнейшему (имя),

Епископу (название епархии),

Прошение.

***

При обращении к архиепископу или митрополиту:

Его Высокопреосвященству

Высокопреосвященнейшему (имя),

архиепископу (митрополиту),

(название епархии),

Прошение.

***

При обращении к Патриарху:

Его Святейшеству

Святейшему Патриарху Московскому и всея

Руси Алексию

Прошение.

Заканчивают прошение или письмо обычно такими словами: "Испрашиваю молитв Вашего Преосвященства...".

Священники, находящиеся, по сути, на церковном послушании, пишут: "Смиренный послушник Вашего Преосвященства...".

Внизу листа ставят дату по старому и новому стилю с указанием святого, память которого Церковь чтит в этот день. Например: 5/18 июля 1999 г. по Р. X. (Рождестве Христове). Прп. Сергия Радонежского.

Придя на прием к епископу в епархиальное управление, подходят к секретарю или заведующему канцелярией, представляются и сообщают, по какой причине просят о приеме.

Входя в кабинет епископа, творят молитву. "Молитвами святаго Владыки нашего, Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй нас", крестятся на иконы в красном углу, подходят к архиерею и просят его благословения. При этом не надо от, чрезмерного благоговения или страха становиться на колени или падать ниц (если вы, конечно, не пришли с повинной в каком-то грехе).

В епархальном управлении обычно много священников, но необязательно у каждого из них брать благословение. Кроме того, существует четкое правило: в присутствии архиерея не берут благословения у священников, но лишь приветствуют их легким наклоном головы.

Если епископ выходит из кабинета в приемную, под благословение к нему подходят по чину: вначале священники (по старшинству), затем миряне (мужчины, потом женщины).

Разговор епископа с кем-либо не прерывают просьбой о благословении, но дожидаются окончания беседы. Свое обращение к архиерею обдумывают заранее и излагают его кратко, без лишних жестов и мимики.

В конце беседы вновь просят благословения у архиерея и, перекрестившись на иконы в красном углу, степенно удаляются.

В дни скорби.

Наконец, несколько замечаний о времени, когда отказываются от всех празднеств. Это время траура, то есть наружного выражения чувства печали по усопшему.

Различают глубокий траур и обыкновенный траур.

Глубокий траур носится только по отцу, матери, деду, бабушке, мужу, жене, брату, сестре. Траур по отцу и матери продолжается один год. По деду и бабушке – шесть месяцев. По мужу – два года, по жене – один год. По детям – один год. По брату и сестре – четыре месяца. По дяде, тете и двоюродному родственнику – три месяца. Если вдова вопреки приличию вступает в новый брак ранее окончания траура по первому мужу, то она не должна приглашать на свадьбу никого из гостей. Эти сроки могут быть сокращены или увеличены, если перед смертью остающиеся в этой земной юдоли получили особое благословение от умирающего, ибо к предсмертному благожеланию, благословению (в особенности родительскому) относятся с почтением и благоговением.

Вообще в православных семьях без благословения родителей или старших не принимают никакие важные решения. Дети с ранних лет навыкают даже на повседневные дела просить благословения отца и матери: "Мамочка, я ложусь спать, благослови меня". И мать, перекрестив дитя, говорит: "Ангела хранителя тебе на сон". Отправляется ребенок в школу, в поход, в деревню (в город) – на всех путях его хранит родительское благословение.

Если это возможно, родители присоединяют к своему благословению (при браке детей или перед своей смертью) видимые знаки, дары, благословения: кресты, иконы, святые мощи, Библию, которые, составляя домашнюю святыню, передаются из рода в род.

* * *

Неисчерпаемо бездонное море церковной жизни. Понятно, что в этой небольшой книге приведены лишь некоторые начертания церковного этикета.

Игумен Аристарх (Лохапов)
>

Монашеское делание
Автор: священник В. Емеличев
http://mirknig.com/knigi/religiya/1181293062-monasheskoe-delanie.html

Индексы истинных книг
Автор: Грицевская И.М.
http://mirknig.com/knigi/history/1181251571-indeksy-istinnyx-knig.html
Индекс являлся рекомендательной библиографией, содержащей названия книг, наиболее значимых в круге чтения православного монаха.

Устав о скитской жизни (новый русский перевод)
Автор: Преподобный Нил Сорский
http://mirknig.com/knigi....od.html

Нил Сорский и традиции русского монашества
Автор: Романенко Е.В.
http://mirknig.com/knigi....va.html

Древнерусские патерики
Автор: Ольшевская Л.А., Травников С.Н.
http://mirknig.com/knigi....ki.html

БОГОСЛОВИЕ СВЯЩЕННОБЕЗМОЛВИЯ http://www.hesychasm.ru/library/thlg/geronimus.htm

ЗЕРЦАЛО ИНОКОВ И ИНОКИНЬ http://www.hesychasm.ru/library/evagri/txt6.htm

Прп.Григорий Синаит

http://www.hesychasm.ru/library/sinait/hesychia_2.htm

его же о безмолвии и двух образах молитвы

Прп. Григорий Синаит

http://www.hesychasm.ru/library/sinait/hesychia_1.htm

обстоятельное рассуждение его же о безмолвии и молитве,

сверх того о признаках благодати и прелести и о том, какое различие горячности и энергии и как легко впасть в прелесть без руководителя

Когда над монахом совершается постриг, ему вручаются чётки с повелением творить Иисусову молитву, но высокая молитва Исусова – вещь очень трудная. Новоначальный монах должен очистится от страстей. Но вобщем сейчас светский мир говорит так: «я хочу иметь свободу,свободу,свободу…» – монастырь с трудом принимает тех, кто не отринул свободу для того чтобы совершать послушание. И монаху следует реально жить преданием Святых Отцов.

Особенно большое место в своих письмах оптинский старец уделяет монашеству, которое он ставит очень высоко. "Есть спасение и кроме монастыря, - говорит старец Амвросий, - но с трудом великим. Хотя и в монастыре спасение не без труда, но зато и кроме спасения в монастыре может человек достигать и совершенства духовного" 451 , которое является стремлением исполнить призыв Спасителя - быть совершенным, как совершенен Отец наш Небесный (Мф. 5, 48). Говоря о преимуществах монашеской жизни как пути к спасению, старец Амвросий пишет: "Евангельское учение нисколько не отличается от монастырской жизни; в мире живущие имеют одно лишь исключение относительно супружества... Хотя и такие могут шествовать путем благочестия, но с неудобством, т. к. претыкаются, и от сего преткновения язвы приемлют" 452 .

Милосердие Божие изливается на всех, ищущих спасения, но особенно оно обильно ниспосылается на тех избранников Божиих, которые отреклись от мирской жизни, день и ночь многими подвигами и слезами стараются очиститься от всякой скверны и плотских мудрований. Ревностные души устремляются в иноческие обители, чтобы постоянно быть в молитвенном общении с Богом. Чрезвычайно трудно правильно проходить монашеский путь, но инок дерзновенно уповает на таинственную помощь свыше. Поэтому старец Амвросий и пишет в своих письмах, что "монашество есть тайна" 453 . "О монашестве должо разуметь, что оно есть таинство, покрывающее прежние грехи, подобно крещению. Крещаемый прежде крещения не может чувствовать того, что после получает, т. е. силу внутреннюю исполнять заповеди Божий" 454 . А в письме к одной монахине-схимнице старец прямо пишет: "Схима есть второе крещение, очищающее и прощающее грехи" 455 .

Монашеский путь - это отрешение от всего земного и принятие на себя ига Христова. "Как христианский младенец, - пишет иеросхимонах Амвросий, - если не родится водою и духом, не может быть христианином, так и монах, если не крестится крестом, не может быть монахом" 456 . Поступивших в монастырь, а затем "озирающихся вспять", старец увещевает не оставлять обители, потому что в монастыре надежнее можно получить милость Божию, нежели находясь в миру 457 .

Принявшим монашеский постриг иеросхимонах Амвросий советует не возмущаться и не раскаиваться в этом: "Смущаться же ни в коем случае не должно... Этот великий дар Божий, а даром и не великим пренебрегать не должно; а лучше благодарить и стараться быть достойным того, что нам даровано по великой милости Божией" 458 .

Вступившие на путь монашества, желающие всецело последовать Христу должны прежде всего жить по заповедям евангельским. Если все истинные христиане, стремящиеся к спасению, обязываются исполнять заповеди Божий, то тем более это относится к монахам.

Но кто считает себя недостойным принять постриг монашеский, таковых старец не одобрял и приводил по этому поводу слова св. Иоанна Лествичника: "Никто да не порицает себя недостойным быти обета иноческого... Где находится великая гнилость, тамо и велие врачевание потребно есть... Здравии бо врача не требуют и во врачебницу не приходят" 459 .

"Подумай сама, - писал старец одной монахине, - какой безопасн ее воин, вооруженный или не вооруженный, и какой крепче монах, постриженный или непостриженный?" 460 .

Особое внимание в своих письмах иеросхимонах Амвросий уделяет внутренней жизни монаха, призывая бороться со страстями и приобретать добродетели, которые крайне необходимы для достижения Царствия Небесного. Живущим в монастыре старец советует отсекать свою волю и навыкать послушанию. Во всем укладе своей внешней и внутренней жизни иноки должны подражать Христу. "В евангельском учении проповедуется, - пишет иеросхимонах Амвросий, - что послушание есть главная добродетель христианская... св. ап. Павел пишет о Самом Спасителе, что Он был послушлив до смерти, смерти же крестной. Сам Господь... глаголет: "Не приидох да творю волю Мою, но волю пославшего Мя Отца". "Поэтому, - продолжает далее старец, - не уклоняйся от возложенной на тебя трудной обязанности заботиться о юных сестрах, об их устроении и спасении... Послушание паче жертвы; послушание паче поста и молитвы. Всем назначено послушание: и младшим, и старшим" 461 . Какое большое значение иеросхимонах Амвросий придавал послушанию, видно из следующего письма: "Послушание исполняя, считай, что оно тебе поручено от Господа чрез человека, и от усердия исполнения его зависит твое спасение" 462 .

А в другом месте старец пишет: "Мудрые и опытно духовные из рекли, что рассуждение выше всего, благоразумное молчание лучше вс его, а смирение прочнее всего; послушание же, по слову Лествичника, такая добродетель, без которой никто из заплетенных страстями не узрит Господа" 463 .

С отеческой любовью старец Амвросий призывает всех к этой великой добродетели и сожалеет о тех, которые живут по своей воле, не повинуясь своим наставникам. Он считает преслушание великим грехом, "который и мученичеством не заглаждается" 464 ; напоминая, что Адам и Ева не были бы изгнаны из рая за вкушение плода. Но сила греха состояла не в плоде древа, а в запрещении и преслушании правил Церкви" 465 , старец учит: "Воздержание и послушание многим принесло пользу, а необузданная свобода иным много повредила, а иных и совсем погубила" 466 .

На основании учения свв. отцов иеросхимонах Амвросий считает, что послушание должно лежать в основе всех добродетелей, к усвоению которых стремятся все ищущие спасения, ибо послушание было первой заповедью, данной человеку по его сотворении. Добродетель послушания для первозданных людей должна была осуществиться только в невкушении запрещенного плода, в воздержании в пище, что то же, в посте.

На телесные подвиги поста и бдения иеросхимонах Амвросий смотрит только как на средства для приобретения других добродетелей. Основное - это воздержание от различных страстей, обуревающих человека.

"Телесные добродетели (пост и бдения) - только орудия добродетелей; добродетель же в собственном смысле только душевная. Воздержание нужно иметь не только для различных снедей и пития, но от страстей вообще: от гнева и раздражительности, от зазрения и осуждения, от тайного и явного возношения, от упрямства и неуместной настойчивости на своем и подобное" 467 .

Иеросхимонах Амвросий советует избегать крайностей в посте и идти средним путем: с одной стороны, не слишком послабляя себе в посте, а с другой, - не налагая на себя излишнего воздержания: "Пост похвален и нужен в свое время и в своем месте; лучше держись умеренного употребления пищи и пития, избегая сытости, которой признак - малое отягощение, и, с другой стороны, излишнего и неуместного воздержания. Обе крайности нехороши и вредны. Умеренность же и среднее из них делает человека более способным к духовному деланию" 468 .

Иеросхимонах Амвросий предупреждает, что чрезмерная ревность к несению различных подвигов, - подвиги выше своей меры, предпринимаемые по собственному почину, а затем оставляемые на некоторое время, есть не что иное, как вражьи козни, цель которых -уловить самочинного подвижника в сети прелести 469 .

"Нужно больше заботиться о душевных добродетелях, - поучает старец Амвросий, - касательно же упребления пищи и других телесных подвигов у вас должно стоять, впереди всего, благое рассуждение со смирением" 470 .

Монахине, сознающейся, что она много спит и делает себе снисхождение в пище, иеросхимонах Амвросий отвечает: 4 'Сознавая в себе немощь свою, укоряй себя и удерживайся, по крайней мере, от осуждения людей" 471 .

"Никакой не может быть пользы затягиваться на одних правилах и постах... Господь не сказал: аще хощеши внити в живот, исполни правило, но хощеши внити в живот - соблюди заповеди" 472 .

В подкрепление мысли о том, что не все, по немощи телесной, могут нести подвижнические труды, иеросхимонах Амвросий приводит взгляд св. Иоанна Дамаскина: "Св. Иоанн Дамаскин в слове о страстях пишет, что подвижничество потребно для тех, кто имеет тело здоровое и крепкое. А для немощных телом более потребно смирение и благодарение. Благодарить Бога должно за то, что немощами смиряет нас, чтобы смирившихся помиловать и спасти, по сказанному в псалмах: "Смирихся, и спасе мя Господь" 473 .

"Господь взирает на благое намерение и требует посильного и возможного действия, а не сверх силы и возможности" 474 .

Тех, кто не может соблюдать строгого поста, иеросхимонах Амвросий увещевает понудить себя хотя бы на умеренность в пище, сне и во всем 475 .

Путь монашеской жизни и требования, предъявляемые к истинному монаху, без выполнения которых тщетны будут все его усилия достигнуть спасения, изложены иеросхимонахом Амвросием в письме, в котором он объясняет, с какой целью вручаются монаху четки: "Дают четки сии с тем, чтобы приемлющий их человек сознавал свои недостатки и немощи и видел бы свои грехи, но никак не позволял себе замечать немощи и недостатки других, кольми паче старших, и всячески остерегался бы судить или унижать кого-либо, но дела и поступки других представлял бы Промыслу и суду Божию и собственной воле каждого... Если... не хотим жить по своей воле и разуму, то и не должны уклоняться от стези и учения свв. отцов, которые велят нам смиряться, покоряться, отсекать свою волю, не оправдываться человеческими извинениями, от скорби и бесчестия и уничижения не отрекаться, но понуждаться на все сие, хотя бы и противилось тому лукавое и непокорное наше сердце. Твердо должно помнить, что на земле совершенства нет, но все люди, по мере своей, некоторые имеют недостатки, попущаемые Промыслом Божиим к нашему смирению" 476 .

На сомнение, высказанное одной монахиней, жалующейся, что она не может разобрать, каким путем идет - путем ли молитвы, послушания, отсечения воли и безмолвия в уединении, - иеросхимонах Амвросий отвечает: "Путь монашеский один, а все остальные его принадлежости для монаха, как апостол говорит: "Облецытеся во вся оружия Божия, яко возмощи вам стати противу кознем диаволь ским" (Мф. 6, 11).

Всякий монах, если хочет быть истинным монахом, должен по силе своей облекаться во все эти оружия духовные, держась каждого в с вое время по потребности, смотря по мере своего устроения и силы клееной и душевной, а не так, чтобы избирать, какое вздумается, а д ругие оставлять, когда в них бывает существенная потребность. Главное - всякому должно иметь, по слову Лествичника, самосознание, то есть знать свои силы телесные и недуги душевные, чтобы нерассудно не употреблять первых и не усиливать последних" 477 .

Иеросхимонах Амвросий высказывает мысль, что сущность монашеской жизни заключается в отсечении страстей и достижении бесстрастия. "Образ монашества называется ангельским; значит, кто живет истинно по-монашески, тот живет ангельски, то есть бесст растно в целомудренной чистоте, и кротости, и смирении. Но при пострижении более всего высказываются случаи и поводы к терпению, потому что без терпения ни одна из вышесказанных 3-х добродетелей не исправляется, кольми паче кротость" 478 .

Чтобы христианин, стремящийся к спасению, мог встать и безбедно шествовать по правильному пути духовной жизни, ему необходимо вручить себя руководству опытного наставника. Тем более это необходимо для инока. Поэтому старец Амвросий г сам опытно постигнувший этот трудный, но безопасный путь монашеского делания, так много заботился об искоренении своеволия и самолюбия в своих духовных чадах. Так, в одном письме он пишет: "Советую оставить изменчивость и непостоянство: то берешься за чрезмерное безмолвие и подвиги и непрестанную молитву, то опять оставляешь все недели на две... В таком своеволии есть явный признак, что враг путает тебя прелестью, хитро утаивая это от тебя самой" 479 . "Как для мирских корень всему злу - сребролюбие, - пишет старец в другом письме, -так для монашествующих корень всему злу - самолюбие, от которого Господь повелевает прежде всего отречься: "Иже хощет по Мне идти, да отвержется себе". Самолюбие примешивается и противодействует каждому доброму делу и портит и растлевает оное" 480 .

Призывая к послушанию, иросхимонах Амвросий восстает против самочиния и своеволия, указывая на вредные последствия всякого начинания без благословения, даже в спасительных целях: "Напиши мне искренно тайное твое подвижничество, на которое ты не приняла благословение; а самочинное подвижничество и опасно и душевредно. Если добро это, то зачем оно тайно от духовного отца?... подсады вражий повсюду, разумеется, под видом добра и пользы душевной... вижу, что ты попалась в сеть искания совершенства, забыв совершенство покаяния" 481 .

Желающих направлять свою волю по внушению собственных мыслей иеросхимонах Амвросий предостерегает от опасности: "По мысленным внушениям, и то с рассуждением и великим рассмотрением, живут одни только совершенные. А новоначальные и немощные и страстные должны жить под правилом..." 482 и руководством. А в письме к одной монахине старец прямо пишет: "Нам заповедано Господом молиться:"Отче наш!... да будет воля Твоя". Но нигде не сказано, чтобы можно было молиться так:"Да будет воля наша!" А у тебя во всем, даже в молитве проглядывает, что хочешь непременно, чтобы было по-твоему, или по внушению вражию" 483 . Поэтому старец Амвросий всегда и в беседах и в письмах убеждал в необходимости покорять свою волю руководству более опытного в духовной жизни наставника. А до тех пор, пока человек не найдет себе духовного руководителя, он должен согласовывать свою жизнь с евангельскими заповедями, в них искать ответ на свои духовные запросы, на них опираться при разрешении своих недоумений, внимать себе и не слишком ретиво браться за одни внешние подвиги 484 .

Добавлено (21.02.2011, 18:42)
---------------------------------------------
Стремление к истинно христианской жизни и к достижению бесстрастия приводит к внутреннему монашеству. Но наряду с внутренним не должно пренебрегать и внешним. "Хорошо позаботиться о внутреннем монашестве; но все-таки оно без внешнего не бывает, хотя внешнее без внутреннего и бывает. Все таинства Православной Церкви совершаются из сочетания внешнего с внутренним, так как человек состоит не из одной души, но и из тела" 485 .

Касаясь вопроса о внутреннем монашестве, иеросхимонах Амвросий указывает также и пути его достижния. Он находит, что жизнь в монастыре с другими содействует воспитанию в себе духа внутреннего монашества, так как будучи в соприкосновении с людьми, человек имеет больше случаев познавать свои немощи, чем живя в уединении, а познавая их, он смиряется перед людьми и Богом. "Пребывание с другими нужно нам не для того, чтобы со всеми советоваться и им подражать, а чтобы в сообщении с ними познавать душевные свои немощи и смиряться перед ближними" 486 .

"Тяжким кажется сожитие с другими для неукрощенного самолюбия, но весьма полезно для обнаружения наших немощей; а то уединенному кажется, что он живет хорошо и исправно, и через то удобно впадает в самомнение и обольщение. Лучше видеть свои недостатки, и чрез то навыкать смирению и самоукорению, нежели обольщаться мнимым исправлением и чрез то впасть в гордость" 487 .

Иеросхимонах Амвросий неоднократно подчеркивает, что жизнь в общежительном монастыре совместно с другими во многом содействует спасению:

"Умудряйся приобретать жизнь и избегать смерти, живя с теми, с кем живешь, стараясь иметь заповеданное апостолом, т. е. благость, милосердие, сострадание и любовь, которая есть исполнение закона; а как? - послушай же апостола: "Друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов" 488 .

"Желающий уединенной жизни наперед должен обучиться среди людей терпению, смирению, незлобию и долготерпению от поношений и уничижений и от неудобств... иначе не бывает" 489 .

"Не ретись нерассудно на одно внешнее уединение, которое в страстном может питать самомнение, гневливость и осуждение других. Обращай на эти признаки твое внимание и понуждайся обучать себя самоукорению во всяком случае возлагая вину на себя, а не на других. Помни всегда отеческое слово: "Келья высит, а люди искушают". Потому-то немощному и страстному и полезно прежде протереться между людей, да научиться смиряться и не порицать других" 490 . Явный затвор требует от человека очень многого, а потому лучше "немощью прикрывать уединение наше и безмолвное житие, -поучает старец Амвросий. - Если в таком случае и не совсем достаточны будем для такой жизни, все-таки не будем строго судимы ни от людей, ни от Бога" 491 .

В монастыре нужно проводить странническую жизнь, достигая внутреннего монашества, прежде всего, вниманием себе и молчанием.

"Старайся жить в монастыре страннически, себе внимая и помалкивая, и не входя ни в какие дела. Тогда и уразумеешь самым делом апостольское слово: "Любящим Бога вся поспешествует во благое" 492 .

Монахине, пожелавшей проводить жизнь странническую, иеросхимонах Амвросий пишет: "Странничество духовное не в том состоит, чтобы странствовать по свету, а в том, чтобы, живя на одном месте, проводить странническую жизнь" 493 .

Иеросхимонах Амвросий предупреждает юных, чтобы они помнили цель своего поступления в монастырь и строго соблюдали данные ими обеты. "Юные скоро забывают цель поступления своего в монастырь, которое требует и твердого постоянства и трезвенного внимания, и даже понуждения по немощи человеческой" 494 .

Поступившим в монастырь и принявшим на себя ангельский образ иеросхимонах Амвросий советует постоянно бодрствовать над самими собою и не допускать в своем сердце колебаний, внушаемых сатаной, о том, чтобы оставить этот путь - монашество и возвратиться к прежней мирской жизни. О таковых старец пишет: "Воспринявшие монашество и оставившие оное уподобляются Иуде предателю, который ни у кого не просил на это дозволения, а самовольно предал, и сам терпит горькую участь свою во аде. У кого есть сколько-нибудь еще смысла, тот не должен решаться подражать такому жалкому и злополучному человеку, а лучше пусть претерпит временные неудобства и временную малую скорбь, чтобы получить вечную милость Божию велику" 495 .

Более ревностным исполнителям монашеских обетов, особенно по принятии мантии, по словам старца Амвросия, Господь попускает всевозможные искушения для того, чтобы они навыкли терпению, смирению и набрались духовного опыта в невидимой брани. "По принятии мантии, - пишет он, - скорбные искушения более попущаются на человека, чтобы навык духовной брани сотворился и стал искуснее. Тут же не должно по-новоначальному рассуждать, зачем то или другое? а просто терпи, смиряйся, т. е. не оправдываясь, а принимая поношение и уничижение: во-первых, за грехи, во-вторых, ради того, что добровольно избрала ты спасительный путь, который называется тернистым, и тесным, и трудным" 496 .

В другом письме старец Амворсий советует монахам принимать все встречающиеся скорби с терпением, потому что этот путь избран добровольно и монашеские обеты даны без принуждения. "Досаждения же разные, - пишет он, - монах обязан переносить и без поводов со своей стороны, а за то, что давал обеты все скорбное нести" 497 .

"Монашество само по себе имеет великую важность духовную и приносит большую пользу душевную тем, кто приступает к оному с искренним расположением, проходит оное с простотою и незлобием во смирении" 498 .

Как мало встречается людей с такими природными качествами души, как простота и незлобие. И сколько необходимо приложить усилия и труда, чтобы ради душевной пользы приобрести эти великие евангельские добродетели. Поэтому истинную монашескую жизнь иеросхимонах Амвросий уподобляет мученичеству, продолжительному, ежедневному и добровольному 499 .

Приведенные письма иеросхимонаха Амвросия раскрывают его взгляды на сущность монашества, как наиболее прямого пути ко спасению по сравнению с путем, избранным мирянами, которые, будучи связаны мирскими попечениями, семейной жизнью и всякого рода заботами, находятся в менее благоприятных условиях, чем монашествующие, всецело отрешившиеся от мира и посвятившие свою жизнь на служение Богу. Если мирянин обязывается проводить благочестивую жизнь для достижения спасения, то тем более строгие требования предъявляются монаху, который должен быть облечен во всеоружие добродетелей, а не довольствоваться приобретением только одной какой-нибудь из них. Поборов в себе все страсти, монах делается полным властелином над самим собою; но достигает он этой власти только тогда, когда окончательно истребит в себе страсть самолюбия, которая стоит на пути всякого доброго начинания.

Иеросхимонах Амвросий указывает на опасность, которой может подвергнуться монах, не ведущий борьбы со страстями; опасности этой подвергаются только те, которые принимают монашество только внешним образом, без монашества с внутренним его содержанием.

Молитва, внутри сердца совершаемая, любовь к Богу, стремление к истинной христианской жизни - вот те пути, которые приводят человека к внутреннему монашеству; однако не надо забывать и внешнего, ибо руководящим началом в жизни каждого человека должен быть принцип, заложенный в его природе. А принцип этот заключается в том неоспоримом факте, что человек состоит из души и тела, тесно связанных друг с другом; следовательно, согласовывая внутреннее с внешним, человек идет путем, указаным Самим Создателем. Отделяя же одно от другого, человек тем самым не подчиняется своему Создателю и действует самочинно.

http://pilotchart.narod.ru/text/Amvrosiy/A0_24.htm

Добавлено (21.02.2011, 18:43)
---------------------------------------------
Святитель Феофан Затворник
Путь ко спасению. Краткий очерк аскетики.
http://pilotchart.narod.ru/text/ZATV1/Zatv1_OGL.htm

Добавлено (21.02.2011, 18:44)
---------------------------------------------
святитель Феофан Затворник
http://pilotchart.narod.ru/text/ZATV/Sl_ogl.htm
Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться.

Добавлено (21.02.2011, 18:44)
---------------------------------------------
Епископ Варнава (Беляев)
ОСНОВЫ ИСКУССТВА СВЯТОСТИ
Опыт изложения православной аскетики
http://pilotchart.narod.ru/text/Varnava/Varnava_OGL.htm

Прп.Иоанн Кассиан Римлянин.
глава 1.

Итак, препоясавшись двойным [1] поясом, воин Христов должен знать те правила, какие издавна установлены святыми отцами на Востоке касательно молитвы и псалмопения. О качестве молитвы или о том, как мы можем, по апостолу, непрестанно молиться, сколько Бог поможет, я скажу в своем месте, когда буду излагать собеседования старцев.

глава 2. О разном числе псалмов для пения в разных областях.

Нам известно, что в разных странах установлены разные правила ночной молитвы и псалмопения, так что число этих правил почти равняется числу монастырей и келий. Некоторые ревнители благочестия думали, что каждую ночь надо пропеть двадцать или тридцать псалмов антифонным напевом [2], с присовокуплением к ним некоторых песнопений, иные превышали и это число; другие пели восемнадцать псалмов. Некоторым казалось, что и во время дневных собраний на богослужение надо прочитывать в третий час три псалма и три молитвы, в шестой — есть, в девятый — девять; а другие полагали достаточным в каждое собрание днем на богослужение прочитать шесть псалмов и столько же молитв. Потому считаю необходимым сказать о том древнейшем уставе отцов, который по всему Египту рабы Божий соблюдают до сих пор, чтобы новому монастырю дать в руководство древнейшие правила древнейших отцов.

глава 3. О соблюдении однообразного правила по всему Египту и об избрании начальников над братьями.

В Египте и Фиваиде молитвы на вечерних собраниях или ночных бдениях совершаются правильно, потому что там монастыри до сих пор устраиваются согласно учению предков, а не так, как кому вздумается. В них никому не позволяется распоряжаться не только собранием, но и самим собою, пока не отречется не только от всех своих имений, но и от господства или власти над самим собою. При отречении от мира от обладающего каким-либо имением и богатством для поступления в киновию требуется, чтобы он не имел пристрастия ни к какой из тех вещей, что оставил у себя или внес в монастырь. Чтобы всем так был послушен, что, по выражению Господа (Мф 18, 3), дошел до прежнего детства, не чувствуя в себе никакой важности по причине возраста и многочисленности лет, которые, проведя в мирской суете, напрасно погубил; но как неопытный новичок в служении Христу, покорялся бы даже младшим. Требуется, чтобы приучался к трупу, так чтобы своими руками, по заповеди апостола, готовя ежедневную пишу для себя и для приходящих странников, утомительным трудом мог истребить в себе память о пышности и удовольствиях прежней жизни и приобрести смирение сердца. Потому там избирают в начальники только того, кто научился сам делать то, что он будет приказывать подчиненным своим, и кто сам оказал старшим то послушание, которое будет требовать себе от младших. Правильное управление и правильное подчинение есть дело мудрого и высший дар Св. Духа, потому что спасительные правила может устанавливать только опытный в добродетели и истинно покоряться старшему может только богобоязненный и смиренный. А что в наших странах мы видим другие правила и уставы, то это происходит оттого, что у нас настоятелями делаются не знающие установлений предков и аввами — еще не вышедшие из учения, и что у нас больше требуют соблюдения наших изобретений, нежели уже испытанного учения предков. Но, желая объяснить образ молитв, который преимущественно следует соблюдать, и увлекшись постановлениями отцов, мы прервали повествование. Теперь возвратимся к тому, о чем намеревались говорить.

глава 4. По всему Египту и Фиваиде соблюдалось одно правило — читать двенадцать псалмов.

В Египте и Фиваиде, во время как вечерних, так и ночных собраний, читается двенадцать псалмов с присовокуплением двух чтений из Ветхого и Нового Заветов. Этот древний закон там во всех монастырях многие века ненарушимо соблюдается, потому что, по сказанию старцев, он установлен не людьми, а открыт отцам ангелом.

глава 5. О чтении двенадцати псалмов по наставлению ангела.

Говорят, что в начале веры христианской, когда имени монахов удостаивались немногие испытанные, которые, приняв правила жизни от евангелиста Марка, бывшего первым епископом в Александрии, не только обладали теми свойствами, какими отличалась, по сказанию Деяний Апостольских, первенствующая церковь (Деян 4, 32-35), но еще достигали высших совершенств. Так, например, удаляясь в уединенные подгородные места, вели столь воздержанную жизнь, что вызывали изумление в иноверцах, потому что с таким усердием днем и ночью занимались чтением Св. Писания, молитвой и рукоделием, что и голод не прерывал их поста, разве что на другой или на третий день принимали пишу не лакомую, а только необходимую, и ту при закате солнца, дневное время употребляли на духовное размышление, а заботам о теле посвящали только ночь, и другие более высокие подвиги совершали. Кто не знал этого из рассказа туземцев, тот может узнать из церковной истории. Итак, в то время, когда совершенство первенствующей церкви у преемников ее неизменно сохранялось еще в свежей памяти и ревность немногих, избранных к вере, распространяемой во множестве народа, еще не охладела, — достопочтенные мужи, заботясь о благе потомков, собрались, чтобы определить, как нужно во всех братствах совершать ежедневное богослужение. Ибо они хотели своим преемникам оставить единое наследие благочестия и мира без всякого раздора, потому что опасались, чтобы разногласие в ежедневном богослужении не произвело заблуждения, раздора и раскола. На собрании этом возник спор: каждый предлагал число псалмов, которые следует прочесть в собрании, применительно к своей силе и не обращая внимания на слабейших, о которых также не следует забывать. Так, одни требовали, чтобы прочитывалось пятьдесят; другие — естьдесят псалмов, а иные больше, и спор этот не был решен до вечернего собрания. Когда же они по обыкновению хотели начать вечернюю молитву, то один вышел на середину петь псалмы Господу. Когда все сидели (как и до сих пор продолжается этот обычай в египетских странах) и с напряженным вниманием слушали поющего псалмы, он пропел единообразно двенадцать псалмов и на двенадцатом псалме аллилуйя сделался невидим, чем и положил конец спору о богослужении.

глава 6. Об обычае прочитывать двенадцать молитв.

Из этого собор уяснил, что Господь через ангела постановил общее привило дня молитвенных собраний, потому и определил, чтобы как в вечерние, так и в полуночные собрания читалось по двенадцать псалмов; от себя же добавил, чтобы желающие постоянно размышлять о Св. Писании к этому присовокупляли два чтения — одно из Ветхого, а другое из Нового Завета, в субботы же и воскресные дни, а также и в Пятидесятницу, два чтения — одно из апостольских посланий или Деяний, а другое из Евангелий.

глава 7 . О чине и молитве.

Совершая эти молитвы, они не сразу по окончании псалма преклоняют колена, как это делают у нас некоторые, желающие скорейшего окончания богослужения и думающие больше об успокоении тела, нежели о пользе, происходящей от молитв, но прежде коленопреклонения немного молятся, и тотчас после этого, пав на землю, поклонясь божественному милосердию, немедленно встают и, стоя прямо с воздетыми руками, опять начинают с ревностью также молиться, как молились прежде. Они почитают неприличным долго лежать на земле, потому что на лежащего долго на земле, по словам их, нападают не только помыслы, но и сон. Встают же все с земли вслед за читающим молитву, так что никто не может ни колена преклонять прежде него, ни лежать на земле после того, как он встанет, чтобы не подать повода подумать, будто лежащий на земле совершает особенные молитвы.

глава 8. О совершении молитвы после псалма.

О том, чтобы на Востоке всюду все припевали, когда по окончании псалма один начинает петь — слава Отцу и Сыну и Св. Духу, как это делается в нашей стране, я не слыхал. Там читающий, по окончании псалма, начинает молитву, а прочие все молчат, прославлением же Св. Троицы оканчиваются обыкновенно антифоны.

глава 9. О качестве молитвы.

Изложение постановлений дошло до положенных правилом молитв, более полное пояснение которых мы отложили до изложения собеседований старцев, намереваясь подробнее исследовать, когда станем рассуждать об их качестве или постоянности в словах. Теперь же считаю необходимым, по удобству места и самого рассказа, рассказать немногое, чтобы, изображая действия внешнего человека, и как бы закладывая ныне некоторое основание молитвы, после этого, при рассуждении о состоянии внутреннего человека, мы могли бы с меньшим трудом установить и верх совершенства молитв. Мы заботимся, прежде всего, о том, если преждевременный конец нашей жизни воспрепятствует нам изложить предполагаемый трактат, оставить вам в этом сочинении хоть начало особенно важного предмета, чтобы в случае промедления этого дела представить вам хоть некоторые черты молитв, из которых могли бы получить назидание, особенно те, кто пребывает в киновиях. Также имеем в виду, чтобы те, которые случайно встретились с этой книгой, могли бы получить из нее какое-нибудь наставление о качестве молитвы, знали бы образ и одеяние внешнего человека, а также то, как они должны держать себя, принеся духовные жертвы. Эти книжки, которые мы предполагаем, при помощи Божией, теперь написать, будут больше относиться к благочинию внешнего человека и постановлениям киновии; а собеседования будут относиться больше к благочинию внутреннего человека, к совершенству сердца, к жизни и учению отшельников.

Когда они соберутся на молитву, то в церквах царствует такое молчание, что, несмотря на бесчисленное множество присутствующих, будто нет никого, кроме читающего псалмы, а особенно когда совершается молитва, то не слышно не только харканья, кашля, зевоты, вздохов, но даже никаких слов, кроме священнических, и кроме тех, которые сами собою непостижимым образом вырываются у молящихся от сердечного избытка. А того, кто вслух молится или во время молитвы кашляет, зевает, вздыхает и прочее, они почитают вдвойне виновным. Во-первых, он виноват тем, что сам небрежно приносит молитву Богу и, во-вторых, — что мешает другому молиться с усердием. Поэтому, когда поднимается мокрота или харкотина, то советуют поскорее окончить молитву. По мнению их, это дьявол возбуждает в нас мокроты, чтобы через это отвлечь наши мысли от намерения молиться и погасить в нас усердие к молитве, потому что он больше всего враждует, когда видит наше желание молиться Богу. Потому-то они считают более полезным совершать молитвы хотя и короче, но чаще, чтобы через частые молитвы пребывать в постоянном союзе с Богом, а через краткие — избежать стрел дьявола, нападающего на нас особенно во время молитвы.

глава 11. В каком порядке у египтян читаются псалмы.

Псалмы эти они прочитывают не сразу, но, смотря по числу стихов, разделяют на две или на три статьи, присовокупляя к каждой молитве. Основываясь на словах апостола, который говорит: буду петь духом, буду петь умом (1Кор 14, 15), они почитают важным не прочитать много стихов, а понять содержание их. Потому говорят, что полезнее пропеть десять стихов с разумной раздельностью, нежели весь псалом со смятением, что иногда происходит от поспешности произносящего, когда он заботится не о том, чтобы внушить слушающим раздельное понятие, но о скорейшем окончании богослужения. Если же кто из новичков, по ревности или неопытности, станет читать слишком протяжно, то настоятель, чтобы сидящие не почувствовали скуки от такого чтения и, таким образом, не лишились плода, — сидя на своем месте, дает знак, чтобы все встали на молитву, тем самым и останавливает читающего. Чтение же двенадцати псалмов они разделяют между братьями так: если читают два брата, то каждый читает по шесть псалмов; если три — то по четыре псалма; а если четыре — то по три псалма. Читающих меньше двух и больше четырех никогда не бывает ни в одном собрании.

глава 12 . Почему, когда один поет, прочие в собрании сидят, и с какой ревностью после того в кельях своих проводят время в бдении далее до рассвета.

Когда читаются эти двенадцать псалмов, то обыкновенно стоит один читающий, а слушающие сидят, потому что от поста и работ дневных и ночных они так устают, что если не дать им этого послабления, то не смогут слушать псалмов. Что касается их занятий, то они и малейшего времени не проводят в праздности, а постоянно занимаются не только делами, свойственными дню, но и теми, которые не препятствует сделать самая глубокая ночь. Они думают, что чем усерднее будут к рукоделию и работам, тем больше возродится в них желание высшей чистоты духовного созерцания. По их мнению, Бог для того определил посредственное число [3] молитв в собрании, чтобы более усердные в вере находили время для неутомимого упражнения в добродетелях, а с другой стороны, чтобы от чрезмерности (службы) не произошло для утомленных и больных тел обременения. И по окончании этих молитв каждый, возвратившись в свою келью, где живет или один, или с другим товарищем по работе, или с учителем своим, или единонравным другом, принимается опять за молитву, и не ложатся спать даже до восхода солнца, когда можно приняться за рукоделие и занятия дневные.

глава 13. Почему не следует спать после ночной молитвы.

Кроме того убеждения, что они своим трудом со всем усердием приносят Богу жертву от плода рук своих, до утра они не прерывают своих занятий, во-первых, из опасения, чтобы дьявол, ненавидящий чистоту, не внушил каких-нибудь грез, если предадутся сну, и таким образом не лишил их той чистоты, какую им доставили ночная молитва и псалмопение. Ибо он силится осквернить нас во время покоя и повергнуть в отчаяние особенно после того, как мы принесли Богу покаяние и, испросив прощение в грехах неведения или нерадения, с горячностью совершаем чистые молитвы; и ему удается иногда и в краткое время этого часа сна уязвить того, кого он не мог уязвить в продолжение всей ночи. Во-вторых, они продолжают трудиться потому, что и чистый сон без опасных грез может расслабить монаха, которому нужно скоро встать, производит в духе ленивую вялость, ослабляет его бодрость на целый день, иссушает сердце, притупляет зоркость разума, которые на весь день могли бы сделать нас более осторожными и более сильными против всех наветов врага. Поэтому к общественному бдению они присоединяют и частное бдение, которое совершают с большим вниманием, чтобы не потерять той чистоты, какая приобретена псалмопением и молитвами, и ночным размышлением подготовить усердие, которое нужно сохранить в течение дня.

глава 14. Как заниматься рукоделием и совершать молитвы в своих кельях.

Но чтобы не напал на них сон, они, совершая частные молитвы, вместе занимаются и рукоделием, так что у них не бывает ни минуты без дела и размышления. Ибо, одинаково упражняя телесные и душевные силы, они уравнивают выгоды внешнего человека с пользой внутреннего. Страстным движением сердца и непостоянному волнению помыслов противопоставляют тяжесть рукоделия, как какой-нибудь твердый, непоколебимый якорь, которым можно удерживать рассеянность и блуждание сердца внутри кельи, как в безопасной пристани. Таким образом, занимаясь только духовным размышлением и охранением помыслов, бодрствующий ум не только не склоняется к согласию с каким-либо злым внушением, но и остерегается всякого суетного, праздного помысла, так что трудно и определить, что от чего зависит, духовное ли размышление заставляет их постоянно заниматься рукоделием или потому так совершенны они в духовном знании, что постоянно занимаются рукоделием.

глава 15 . В каком молчании всякий возвращается в свою келью по окончании молитв и какому укору подвергается тот, кто поступает иначе.

По окончании псалмопения в общем собрании никто даже на короткое время не останавливается и не разговаривает с другим, также никто не выходит из кельи весь день и не оставляет дела, которым занимается, кроме тех, которые будут позваны на какое-либо необходимое дело. Выйдя из кельи, они ни с кем не разговаривают; но, исполняя порученное дело, твердят на память псалом или какое-либо место из Св. Писания; и таким образом, постоянно занимая ум и уста, не пристают не только к вредным заговорам, худым советам, но и к бесполезным разговорам. У них строго наблюдается, чтобы никто, а особенно младшие, ни с кем не останавливались и на короткое время, не выходили куда-нибудь и не брали друг друга за руки. Замеченные в нарушении этих правил почитаются людьми упрямыми, нарушителями заповедей, виновными, подвергаются подозрению в злоумышлении; и если в присутствии всех братьев не раскаются, то не допускаются к участию в общей молитве.

глава 16. Никому не позволялось молиться с отлученным.

С отлученным от участия в молитве, до тех пор, пока не принесет публично покаяния и настоятель не простит ему вину в проступке перед всеми братьями, никто не может молиться, потому что считают его преданным сатане. А того, кто, по неразумной ревности, до прощения старцем сообщится с ним в молитве, считают соучастником в его осуждении, по своей воле предающим себя сатане, и обвиняют его больше потому, что, вступая в разговор или молясь вместе с отлученным, усиливает в нем надменность и подает ему повод упорствовать. Ибо, утешая его, он может больше ожесточить сердце отлученного, так что, не уважая определений настоятеля, не будет заботиться о прошении прощения.

глава 17. Будильник в урочный час должен будить братьев на молитву.

Тот, на ком лежит обязанность извещать о времени общего собрания, должен будить братьев на бдения, не как ему вздумается или как сам ночью проснется; даже если ему самому не спится, всех он должен созывать на службу, руководясь положением звезд. Его долг — заботиться больше об общей пользе, нежели о собственном покое.

глава 18. С вечера субботы до вечера воскресенья не преклоняют колен.

Еще следует заметить, что египтяне не преклоняют колен и не постятся с вечера субботнего до вечера воскресного, а также и во всю Пятидесятницу. Причины этого я изложу, если Бог поможет, когда буду излагать мои собеседования с отцами.
_______________________

1 То есть телесным и духовным. Препоясавшись телесным поясом, монах бывает развязнее ко всем внешним делам, а духовный пояс означает обуздание похоти в чреслах.
2 То есть попеременно на двух клиросах.
3 То есть только по 12 псалмов с молитвами, как днем, так и ночью.

(Иоанн Кассиан Римлянин. Книга вторая. О ПРАВИЛАХ НОЧНОЙ МОЛИТВЫ И ПСАЛМОПЕНИЯ. - Преподобного Иоанна Кассиана послание к Кастору, епископу Аптскому, о правилах общежительных монастырей. / Иоанн Кассиан Римлянин. Сочинения. - www.krotov.info; иллюстрация - www.calend.ru).

Слово 1. О хранении сердца.

Глава 1. Как может, кто бы то ни был, сказать: „поелику пощусь, веду странническую жизнь, раздаю имение свое; то я свят?“ Ужели кто свят, не очистив внутреннего человека? Ибо очищение есть не одно воздержание от худых дел, но приобретение совершенной чистоты, чистоты в совести. Напряги, человек, помыслы свои, и войди к этому пленнику и рабу греха — уму твоему, и рассмотри этого, на самом дне твоего ума, во глубине помыслов, в так называемых тайниках души твоей, пресмыкающегося и гнездящегося змия, который убил тебя, поразив главнейшие члены души твоей; потому что сердце есть необъятная бездна. И если убьешь сего змия; то хвались чистотою пред Богом. А если нет; то, смирившись, как нуждающийся и грешный, умоляй Бога о тайных твоих.

Глава 2. Истинная смерть сокрывается внутри, в сердце; и человек умерщвлен внутренне. Посему, если кто в тайне прешел «от смерти в живот» (Иоан. 5, 24); то истинно во веки он живет, и не умирает. Даже если тела таковых и разрушаются на некоторое время; то, поелику они освящены, восстанут со славою. Почему, успение Святых и называем сном.

Глава 3. Все усилие сопротивника в том, чтобы придти ему в состояние отвлечь ум наш от памятования о Боге и от любви Божией, употребляя к тому земные приманки, и от действительно прекрасного отвращая нас к мнимо, а недействительно, прекрасному. Ибо всякое доброе дело, если и сделает человек оное, лукавый готов очернить и осквернить, усиливаясь примешать к заповеди собственное всеяние тщеславия или самомнения, чтобы делаемое добро совершалось не ради Бога, и не по доброму только усердию.

Глава 4. Итак, что же, и как начать нам, никогда не входившим в сердце? Стоя вне, будем ударять постом и молитвою, как повелел Господь, сказав: «толцыте, и отверзется вам» (Мф. 7, 8). Ибо если пребудем в слове Господнем, в нищете, в смиренномудрии, во всех заповедями требуемых добродетелях, день и ночь ударяя в духовную дверь Господню: то возможем приобрести искомое; потому что можно получить избавление чрез сию дверь всякому, кто хочет избежать тьмы. Там обретает он свободу души, восприемлет ее помыслы и возможность стяжать небесного Царя Христа.

Глава 5. Когда ум забывает духовную и благочестную скорбь; тогда забывает и заповеди. Оттого, думая идти вперед, совращается с гладкого пути, ходит по стезям кривым; а потому, встречает диких зверей. Если бы не прерывали мы сего труда пребывать в молитве и уповании; то не подвергались бы заблуждениям. Ибо о скорбящих душею говорит Писание: «верен Бог, Иже не оставит вас искуситися паче, еже можете» (1 Кор. 10, 13); «а не вразумляемых срящут злая» (Втор. 31, 29).

Глава 6. Как внешние очи издали видят терния и стремнины: так и прозорливый ум, будучи быстр, предусматривает козни и предуготовления сопротивной силы, и предостерегает душу, служа ей как бы оком.

Глава 7. Много потребно борения и тайного невидимого труда, чтобы испытывать помыслы, и изнемогшие чувствия души нашей обучить долгим учением «в рассуждение добра же и зла» (Евр. 5, 14). Непрестанным возбуждением ума к Богу должно оживлять изнемогшие члены в душе; потому что ум наш призывается к тому, да будет, по изречению Павлову, всегда «един дух с Господем» (1 Кор. 7, 17). Сие же тайное борение, и размышление о Господе, и труд сей надобно нам иметь день и ночь при всяком исполнении заповеди, молимся ли мы, едим ли, служим ли, пьем ли, другое ли что делаем, чтобы всякое доброе начинание, нами совершаемое, совершалось в славу Божию. Ибо все сообразные с заповедями дела наши освящаются и в чистоте нами совершаются непрестанным памятованием о Боге, страхом и любовию к Нему; и тогда бывает уже вне влияний сквернящего делаемое по заповедям Божиим.

Глава 8. И Патриарх Авраам лучшее из добычи принес в дар священнику Божию Мелхиседеку, и таким образом, получил от него благословение. Что же иное дает гадательно разуметь чрез это Дух? Не указывает ли на высшее умозрение, как превосходнейшее и самые кости из целого срастворения нашей природы, то есть, самый ум, самую совесть, самое расположение, самый помысл, самую силу любви в душе, начаток целого нашего человека, во всякое время посвящающего себя одному и тому же памятованию и размышлению о Боге, должны мы прежде всего приносить всегда Богу, как священную жертву сердца, как драгоценнейшее и лучшее из добрых помыслов? И в таком случае, вспомоществуемые Божией благодатью, возможем ежедневно возрастать и преспевать, и бремя заповедями требуемой праведности покажется для нас легким; потому что все заповеди, при содействии самого Господа, будем исполнять чисто и неукоризненно нашею в Него верою. Касательно же видимого подвижничества и того, какое доброе предначинание выше и есть самое первое, знайте, возлюбленные, что все добродетели одна на другой держатся, и взаимно между собою связаны, и как бы в некоей священной духовной цепи одна от другой зависят: молитва от любви, любовь от радости, радость от кротости, кротость от смирения, смирение от служения, служение от упования, упование от веры, вера от послушания, послушание от простоты. Как и с противной стороны, пороки один другим производятся: ненависть раздражительностью, раздражительность гордостью, гордость тщеславием, тщеславие неверием, неверие жестокосердием, жестокосердие нерадением, нерадение разленением, разленение небрежностью, небрежность унынием, уныние малодушием, малодушие сластолюбием, и прочие пороки взаимно один от другого зависят: так и на доброй стороне добродетели во взаимной между собою зависимости. Глава же всякой добродетели и верх добрых дел есть постоянное пребывание в молитве; чрез нее, испрашивая у Бога, можем ежедневно приобретать и прочие добродетели.

Глава 9. Если не будут украшать нас смиренномудрие, простота и благость; то никакой не принесет нам пользы молитвенная наружность. Говорим это не только о молитве, но и о всяком подвиге, или труде, или девстве, или молитве, или о каком бы то ни было подвиге и делании, совершаемом ради добродетели. Если не находим в себе обильных плодов любви, мира, радости, кротости, смирения, простоты, искренности, веры и долготерпения: то тщетны и напрасны были все наши подвиги; потому что всякое таковое делание и все сии подвиги должны совершаться ради плодов. Если же не оказывается в нас плодов любви и мира; то вотще и напрасно совершается все делание. Делающие без плодов в день суда окажутся подобными пяти юродивым девам, которые, поелику в сосудах сердца не принесли отсюда духовного елея, то есть, исчисленных выше добродетелей, то за сие самое названы юродивыми, и не допущены в духовный чертог царствия. За недостаток добродетелей, за то, что не имели в себе явственного обитания Духа, и самый подвиг девства вменен ни во что. Как при возделывании виноградника все попечение прилагается для того, чтобы насладиться плодами; а как скоро не оказывается плодов в винограднике, — весь труд возделывания становится тщетным и напрасным: так, если, при действенности Духа, духовным чувством со всей несомненностью не познаем в себе плодов любви, мира, радости, смирения и прочих, исчисленных Апостолом, добродетелей (Галат. 5, 22), то напрасен подвиг девства, и труд молитвы, псалмопения, поста, бдения оказывается ни к чему не служащим; потому что душевные и телесные сии труды должны быть совершаемы в надежде духовных плодов. Плодоношение же Духа в добродетелях есть духовное наслаждение ими с нерастленным удовольствием для сердец верных, в которых действует Дух. С великою разборчивостью разумения да оцениваются делание, труд и все естественные подвиги, чрез веру и упование производимые в достойных Духом Святым. Прекрасное дело — пост, бдение, странническая жизнь; даже это — цвет доброго жития. Впрочем, есть более внутренний чин христиан, и никто не должен возлагать упование на сии одни дела. Случается же, что некоторые бывают причастниками благодати, и живущий еще в них порок хитрит, добровольно уступает место и не действует, но заставляет человека думать, что ум его стал чист и вводит уже его в самомнение, и говорит он: „совершенный я христианин“. А потом, когда человек подумает о себе: „я уже свободен“ и предастся нерадению; тогда кроющийся порок наступает на человека разбойнически, искушает его и низводит до преисподних земли. Если и люди, не раз занимавшиеся разбоем, или бывшие воинами, умеют хитрить над неприятелями, делают засады, скрываются, заходят в тыл врагам, и внезапно их окружают и убивают; то кольми паче злоба, которая столько тысячелетий занимается сим делом и губит столько душ, умеет укрыться в сердце, не действовать до времени, чтобы ввести душу в самомнение о своем совершенстве.

Глава 10. Основанием Христианству служит то, чтобы человек, если и совершит дела правды, не упокоевался на них, и не почитал себя великим, но был нищ духом; и, если соделается причастником благодати, не думал о себе, будто бы приобрел нечто, не признавал себя чем-то важным и не начинал учить, но при добром странничестве, при хорошем житии, много постясь, странствуя, молясь, став причастником благодати, не высоко ценил душу свою; особенно же тогда, как полагается в нем начаток благодати, пребывал в труде, в жажде, не сознавал себя, как пресытившийся, праведным, или обогатившимся благодатью, но плакал и проливал слезы. И как, если бы матерь имела у себя единородного сына, обучила его, и ему, когда он пришел в мужеский возраст, приключилась смерть; то сколько ни было бы утешителей у матери, все они побуждали бы ее к большему плачу, и матерь оставалась бы безутешною: так и христианину надобно оплакивать падение свое и непрестанно проливать слезы, паче же всего иметь сокрушенное сердце.

Глава 11. Если царский дом имеет много помещений, разные дворы, множество преддверий и внутренних храмин, где пребывает сам царь, где хранятся его порфира и сокровища; то вошедший во внешние дворы не подумает, что вошел уже во внутренние храмины, где слава царева, и порфира, и сокровища. Так и в духовном. Постящиеся, пребывающие во бдении, в пении, в молитве да не подумают о себе, что вошли уже в упокоение; потому что входят только в преддверия и во дворы, а не туда, где порфира и сокровища. Посему, братия не должны много полагаться на внешний образ жизни и говорить о себе: „я значу нечто“. Хотя бы и соделался кто причастником благодати не должен думать о себе, что он уже достиг цели, или сделался весьма близким к Царю; потому что пребывает еще во внешних обителях. Не должно каждому допытываться: нашел ли он сокровище в скудельном сосуде, облекся ли в порфиру Духа, обрел ли Царя и упокоился ли? Потому что душа такова: в ней есть какая-то глубина и составов у ней много. Вошедший в нее грех обладает уже всеми ее составами и сердечными помышлениями. Потом, когда взыщет человек, приходит к нему благодать и овладевает двумя составами души. Почему, неопытный, возбуждаемый благодатью, думает, что пришедшая благодать овладела всеми составами души, и грех искоренен; тогда как большая часть души обладается грехом, и только одна часть обладается благодатью; и человек обманывается, и пребывает в неведении. Нередко благодать действует в человеке непрестанно, подобно тому, как и глаз в теле. Но вместе пребывает в человеке и грех, и в обольщение вводит ум. И нерассудительный, как уже достигший цели, много мечтает о себе и надмевается, как соделавшийся свободным. А на деле бывает не то; потому что, как сказал я, сатана скрывается в тайне, не действуя до времени, чтобы заставить человека подумать о себе: „я чист и совершен“. Кто насаждает виноградник, тот не вдруг собирает с него грозди, и выделывает вино. Кто сеет семя в землю, не тотчас уже и жнет, и получает плоды. И новорожденное дитя не вдруг может прийти в совершенного мужа. Или, новобранец в войске не тотчас уже делается начальником; ему надобно прежде потрудиться и, вступив в битву, одержать победу и быть увенчанным.

Глава 13. Кто хочет прийти ко Господу, сподобиться вечной жизни, стать жилищем Божиим и удостоиться Святого Духа, тот, чтобы ему быть в состоянии неукоризненно и чисто творить плоды по заповедям Господним, должен положить такое начало. Во-первых должно ему твердо уверовать в Господа, всецело посвятить себя словесам заповедей Его, во всем отречься от мира, чтобы ум совершенно не был занят ничем видимым; всегда надлежит ему пребывать в молитве и не отчаиваться, ожидая непрестанно посещения и помощи от Господа и во всякое время имея сие целью ума своего. Потом надобно ему всегда принуждать себя ко всему доброму, к соблюдению всех заповедей Господних, хотя бы и не желало того сердце по причине пребывающего в нем греха; например, принуждать себя быть смиренномудрым пред всеми людьми, почитать себя всех низшим и худшим, не ища ни от кого чести, или похвалы, или славы, как написано в Евангелии (Иоан. 5, 44), но иметь всегда пред очами единого Господа и заповеди Его, желая угождать Ему единому. Подобно сему пусть, хотя бы и не хотело сердце, принуждает себя к кротости, как говорит Господь: «научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим» (Мф. 11, 29); а также, по мере сил, с принуждением пусть приучает себя быть милостивым, снисходительным, человеколюбивым, добрым, как говорит Господь: будьте добры и снисходительны, «якоже и Отец ваш небесный милосерд есть» (Лук. 6, 36); и еще говорит: «аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите» (Иоан. 14, 15); и еще: принуждайте себя; потому что «нуждницы восхищают царствие небесное» (Мф. 11, 12), и: «подвизайтеся внити сквозе тесная врата» (Лук, 13, 24). Да имеет же человек всегда пред очами, как незабвенный образец во всегдашней памяти, Господне смирение и жизнь, и обращение с людьми. И, сколько есть сил, да принуждает себя постоянно пребывать в молитвах, во всякое время прося с верою, чтобы Господь пришел и вселился в нем, усовершил и укрепил его во всех заповедях Своих, и чтобы душа его соделалась обителью Иисуса Христа. И таким образом, если что делает теперь с принуждением и против желания сердца, стараясь приобучать себя на всякий час к добру, всегда памятовать о Господе и ежечасно ожидать Его в великой благости и любви; то Господь, видя такое его произволение и доброе рачение, как он непрестанно принуждает себя к памятованию о Нем и ко всему доброму, к смиренномудрию, к кротости, к любви, как стесняет не хотящее сердце и, сколько есть сил, понуждает себя идти вперед, то, говорю, Господь сотворит с ним милость Свою, избавит его от врагов его и от живущего в нем греха, исполняя его Духом Святым. И таким образом, без принуждения уже и без всякого труда всегда будет он в самой истине исполнять заповеди Господни, лучше же сказать, сам Господь совершит в нем заповеди Свои и плоды Духа, как скоро человек плодоприносит в чистоте. Но надобно, чтобы приступающий к Господу, даже против желаний сердца, сперва принуждал себя к добру, постоянно с несомненною верою ожидая милости Господней; принуждал себя быть милосердым, иметь сострадательное сердце, принуждал себя переносить пренебрежение, быть великодушным, когда уничижают, или бесчестят, не гневаться, по сказанному: «не себе отмщающе возлюбленнии» (Рим. 12. 19), принуждал себя к молитве, не имея еще молитвы духовной. И тогда Бог, видя, что подвизается он столько и с усилием, даже против воли сердца, направляет себя к доброму, даст ему истинную Христову молитву, даст «утробы щедрот», истинную доброту, одним словом, соблюдет ему плод духовный. А если кто, не имея молитвы, принуждает себя только к молитве, чтобы получить благодатную молитву, а к смиренномудрию, к любви и к соблюдению прочих Господних заповедей не принуждает себя; то иногда, по прошению его, дается ему благодатная молитва, даже отчасти в упокоении и весельи, но нравами уподобляется он тому же, чему и прежде был подобен. Ибо не имеет он кротости, потому что не взыскал ея с трудом, и не приуготовлял себя быть кротким; не имеет смиренномудрия, потому что не просил и не принуждал себя к этому; не имеет любви ко всем, потому что не имел о сем попечения, и не искал сего усильно в молитвенном прошении. Ибо каждому, кто приневоливает и нудит себя, даже против желания сердца, к молитве, надобно также принуждать себя и к любви, и к кротости, и ко всякому терпению, и великодушию, по написанному, с радостью; а таким же образом надобно принуждать себя к уничижению, к тому, чтобы почитать себя худшим и низшим всех, чтобы не беседовать о неполезном, но всегда поучаться в словесах Господних и их изрекать устами и сердцем. Еще надобно принуждать себя к тому, чтобы не раздражаться, по сказанному: «всяка горесть, и гнев, и клич да возмется от вас со всякою злобою» (Еф. 4, 31), чтобы таким образом Господь, видя произволение человека, дал ему без труда и принуждения совершать все то, что прежде едва мог сохранять с принуждением, по причине живущего в нем греха. И все сии начинания добродетели обратятся для него как бы в природу; потому что приходит к нему, наконец, Господь, приходит и пребывает в нем, и Сам творит в нем заповеди Свои без труда, исполняя его духовных плодов.

Глава 14. Если же кто принуждает себя к молитве, пока не приимет дарования от Бога, а к этому, то есть к смиренномудрию, к любви, к кротости и к прочим добродетелям не приневоливает и не нудит себя в той же мере: то бывает иногда к нему Божия благодать по его молитве и прошению; потому что благ и милостив Бог, и просящим у Него дает просимое. Но, не приуготовив и не приучив себя к исчисленным выше добродетелям, или утрачивает он благодать, или приемлет и падает, или не преуспевает от высокоумия; потому что не предает себя от всего произволения заповедям Господним. Обитель, или упокоение Духа есть смиренномудрие, любовь, кротость и прочие заповеди Господни. Посему, намеревающиеся истинно благоугождать Богу, восприять от Него небесную благодать, возрастать и усовершаться в Духе Святом, должны прежде принуждать себя к тому, чтобы, даже против воли сердца, сохранять все добродетели, по сказанному: «сего ради ко всем заповедем Твоим направляхся» (Псал. 118, 128). Как приневоливает и нудит себя иной к постоянному пребыванию в молитве, пока не преуспеет в этом, так да приневоливает и нудит себя и ко всем предначинаниям добродетели, да приобучается к доброму навыку. И таким образом, если постоянно просит и умоляет Господа и получает просимое, возрастает и цветет в нем дарование духовное; и сие данное ему дарование, упокоеваясь в его смиренномудрии и в прочих добродетелях, научает его истинному смиренномудрию, истинной любви, истинной кротости, к чему прежде принуждал себя и чего домогался. И таким образом, когда возрастет и усовершится в Боге; тогда сподобится быть наследником небесного царствия. Ибо смиренный никогда не падает: да и куда ему пасть, когда он ниже всех? Великая высота есть смирение, и почесть, и достоинство есть смиренномудрие. Будем же и мы, даже против желания сердца, приобучать и понуждать себя к смиренномудрию, прося и умоляя Бога с верою, надеждою и любовью, в непрерывном чаянии того, что пошлет Духа Своего в сердца наши; и будем молиться и покланяться Отцу Духом, и сам Дух будет молиться в нас, сам Дух научит нас истинной молитве, смиренномудрию, кротости, любви, и чего теперь не можем делать и с принуждением, милосердию, благости, научит нас истинно исполнять все заповеди Господни без труда и принуждения, — научит, исполняя нас, как ведает сам Дух, Своих плодов. А таким образом, когда заповеди Господни будут в нас исполнены самим Духом, Который один ведает волю Христову, и очищает нас от греховной скверны, тогда представит Он нас Христу, как прекрасных, чистых и непорочных невест, и будем упокоеваться в Боге, и Христос почиет в нас в бесконечные веки.

Слава щедротам Его, милости и любви Его, что такой чести сподобил род человеческий, именуя и соделывая нас Своими братьями и сынами небесного Отца! Слава Отцу и Сыну и Святому Духу во веки веков! Аминь.
http://www.vsetsaritsa.ru/dsQsdsE....019.htm

"Старец Иосиф Исихаст был тем редким монахом, который с самого начала своего отречения от мира получил полноту Божественной Благодати, Благодать совершенных. Наиболее примечательно здесь то, что он не только сохранил дарованную ему благодать, что само по себе безмерно трудно, но и приумножил ее, а это уже почти невозможно.

В первые месяцы после прихода на Святую Гору, когда он находился в Вигле, уединенной местности неподалеку от монастыря Великая Лавра, он обрел бесценный небесный дар – посещение Божественного Света и, в то же время, дарование непрестанной умной молитвы(1). Это событие стало важнейшим основанием и отправной точкой всей его дальнейшей монашеской жизни.

Его жизнь всецело соизмерялась с опытным познанием Благодати и была направлены на стяжание ее. В непрестанной аскетической борьбе врагом своим номер один он считал лень – по святоотеческой терминологии – нерадение, а вовсе не гордость. Ибо, как говорил он, нерадение не позволяет тебе даже собрать духовный плод и увидеть его (т.е. – Божественную Благодать), в то время как гордость крадет его после того, как ты его приобретешь. То есть, в таком случае, ты в самом начале вкушаешь от этого плода и, обладая из опыта памятью о нем, можешь, если захочешь, через покаяние и самоукорение снова его вернуть. Если же ты совсем не знаешь, что это за плод, то даже и не будешь стараться его приобрести.

Приснопамятный старец был великим исихастом и подвижником. Заведенный им порядок аскетической жизни складывался на примере жизни старца Даниила из келлии св. Петра в Криа Нера и старца Каллиника Исихаста, жившего на Катунаках(1). Устав этой жизни, по сути, представлял из себя строгий пост, молчание, совершенную беспопечительность, ежедневную исповедь помыслов, повседневное бодрствование на протяжении всей ночи и непрестанную умную молитву.

Неукоснительность в разумном соблюдении этого устава и самоукорение принесли ему приобщение действию Божественной Благодати, личное опытное общение с Богом. Этот личный благодатный опыт позволял ему по праву писать: «Божественная же Благодать, постигаемая, по моему опыту, духовным чувством и засвидетельствованная знающими ее, есть отблеск Божественного сияния, который познается при созерцании ясным умом и является как тонкая мысль, как благоуханное и сладчайшее дуновение. Молитва, свободная от каких-либо мечтаний, избавление от помыслов или жизнь чистейшая. Благодать бывает всегда совершенно мирной, а также смиренной, безмолвной, очистительной, просвещающей, радостотворной и лишенной всякого мечтания. Нет места никакому сомнению в благословенный миг пришествия Благодати в том, что это поистине Божественная Благодать, ибо она не вызывает у принимающего ее никакого страха или недоверия»(3).

Он достиг не только состояния исполненности Божественной Благодати, но и способности передавать ее своим ученикам. Так, старца Иосифа Ватопедского Благодать посещала в самые первые дни послушания приснопамятному старцу(4), старец Ефрем Катунакский признавался, что «не мог насытиться Благодатью, которую давал старец»(5). Это было нечто совершенно необычное, качество, недостижимое даже для многих добродетельных старцев, являвшее великое дерзновение к Богу и подлинное старчество во всем его величии. Старец, имеющий духовное богатство, передает его ученику, а ученик со страхом Божиим принимает этот Божественный залог, чтобы бережно сохранить его и передать, в свою очередь, последующим. В этом заключается суть святогорского предания.

Для сохранения монахом Благодати требуется, с одной стороны, опытный наставник, просвещенный старец, а с другой, внимательное жительство, добрая совесть, великое самоотвержение. Поэтому приснопамятный старец считал опыт духовный надежнее преждевременно обретенной Благодати(6). Подвижнические труды по стяжанию Божественной Благодати и многократные ее посещения и оставления без нее создают аскетический опыт и рассуждение. Монах утверждается на пути Господнем, так что чувствует уже некую уверенность и спокойствие даже во время ощутимого оскудения Благодати, попускаемого в воспитательных целях Богом.

Формы аскезы, которым следовал старец, непосредственно повлияли на его преемников и учеников, так что многие из них были узаконены ими в своих братствах. Ночное неусыпное бдение, которое он считал величайшим подвигом, потому что оно укрощает тело(7), было введено ими в своих братствах, когда они пребывали еще в Новом Скиту, а затем перешло в Провату, в Буразери, отчасти и в современные большие киновии, ведущие свое духовное преемство от старца Иосифа Исихаста.

Ежедневное исповедование помыслов, установленное старцем Иосифом для своих учеников, было перенято не только в братствах келлий и скитов, но и в великих киновиях как необходимое условие успеха в борьбе со страстями и надежное руководство к путям обретения Божественной Благодати. Приснопамятный старец Иосиф Исихаст, обучив должным образом своих учеников, удостоил и их самих статуса старцев. Старца он видел носителем Благодати «во образ Христов»(8). Он понимал, что союз старца и послушника – это не плод чувственной привязанности, единение не на человеческих основаниях, но на исключительно мистических, таинственных, восходящих к Самому Богу(9).

В братстве старца Иосифа подвиг непрестанной Иисусовой молитвы «Господи Иисусе Христе, помилуй мя» мог заменять собой повседневное богослужение. Двадцать передвижений четок по триста узлов могли совершаться вместо вечерни–повечерия–полуночницы–утрени–часов. Но и в совершаемом монахами богослужении четки играли основополагающую роль. Старец советовал, чтобы монах слушал то, что читают или поют в церкви, с молитвой. Особенно в общежительных монастырях, где службы продолжительные и долгие, монах может свободно заниматься на них умной молитвой, так как место Богопочитания является наилучшей средой для молитвы. Участие монаха в богослужении посредством умной молитвы, каким бы парадоксальным это не казалось, весьма существенно, потому что так сохраняется постоянное памятование о Боге и бодрствование.

Он не столько делал упор на душевнотелесном методе умной молитвы, хотя сам знал и применял его на практике, сколько на том, что касалось личного благодатного переживания молитвы(10). Умную молитву в сердце каждого монаха Святой Дух совершает особым и неповторимым образом: у одного молитва может совершаться тихо, медленно и мягко, у другого – быстро, сильно, чисто и громко.

На Святой Горе ежедневное совершение Божественной Литургии является для внимательного монаха великим и непреложным условием духовного возрастания. Приснопамятный старец очень любил Божественную Литургию. Когда в братстве сподобились стать священниками ученики его – папа-Харлампий и папа-Ефрем, Божественная Литургия стала там совершаться ежедневно, и все регулярно причащались. Происходило это четыре раза в неделю: во вторник, в четверг, в субботу и в воскресенье, но бывало и чаще, если случался великий праздник(11). Кто-то даже осуждал старца за то, что он намеревался возродить регулярное частое причащение. Но не подвергались ли за это нападкам и великие отцы прошлого, такие как преподобный Никодим Святогорец? Святогорские братства, непосредственно связанные со старцем Иосифом, а также и все, усвоившие его учение, следуют в отношении Божественного Причащения этому филокалийному преданию.

Несмотря на то, что старец был настоящим исихастом, ему нравились службы, церковное пение. Сам он, хотя и не знал музыки, пел очень хорошо по устному святогорскому преданию. Даже в день своего успения он пел Трисвятое(12). Одной монахине он советовал петь тихо-тихо и с услаждением воспевать Владыку Христа и Его Пречистую Матерь(13). Чтобы вдохновить на возвращение одного получателя его письма, он пишет: «Мы будем петь первым плагальным гласом, который самый радостный»(14). Он не был против уставов, но считал, что они должны заключать в себе содержание, исполненное духовного смысла, как листья деревьев скрывают в себе плоды(15).

Старец Иосиф Исихаст, благодаря своему учению и восприятию этого учения его последователями, в значительной степени способствовал укоренению общежительного и исихастского устава в великих общежительных монастырях Святой Горы, а также в ее келлиях и скитах. Исполнение послушания на необходимых работах, таких, как прием гостей и прочих, в сочетании с пребыванием в постоянном молчании и умной молитве, соблюдают пределы подчинения и безмолвия, и ум послушника, беспопечительный и чистый, свободно движется в памяти о Боге и единении с Ним. Даже в больших общежительных монастырях Святой Горы, где сегодня ведутся интенсивные строительные работы, сохраняется исихастский дух приснопамятного старца Иосифа, если монах не преступает правила, данного ему старцем, и строго блюдет свою совесть.

В заключение мы можем сказать, что как в аскетической, так и в литургической своей деятельности старец Иосиф руководствовался писаниями древних святых Отцов, будучи вспоен их учениями, исихастской атмосферой XIV века и филокалийным возрождением XVIII века. Он был новым исихастом, явившим в своем собственном опыте исихастское и филокалийное предание и стремившимся передать его своим ученикам и последователям. В большинстве своем они продолжили свою монашескую жизнь в общежительных монастырях Святой Горы, и влияние, оказанное на них истинной традиционной подвижнической жизнью старца, было безусловным и определяющим. И мы полагаем, что все это немало поспособствовало не только наполнению Святой Горы монашествующими, но и общему духовному возрождению современного афонского монашества"
Сайт Απόψεις για τη Μονή Βατοπαιδίου (και όχι μόνο)
.

Добавлено (11.03.2011, 18:09)
---------------------------------------------
Личность и труды Старца Иосифа Исихаста (2)
Главным духовным завещанием старца своим духовным чадам было творение умной молитвы. Он заповедовал: «Кто хочет, пусть попробует. И после того, как действие молитвы продлится долгое время, сделается рай внутри его. Он освободится от страстей, станет другим человеком. Если же он еще и в пустыне, то… не пересказать благ молитвы»(19).

Обычно после перенесения суровых испытаний и периодов великих скорбей ему являлась Пресвятая Богородица со словами утешения: «Не сказала ли я тебе иметь надежду на меня, почему же ты отчаиваешься?»(20). Однажды в церкви св. Иоанна Предтечи в пещерах Малой св. Анны в иконостасе, где находилась икона Пресвятой Богородицы, ему явилась сама Пресвятая Владычица и сказала: «Возьми, подержи Христа». Однако старец оробел и не двинулся с места. Тогда Божественный Младенец трижды погладил Своей рукой лоб и голову приснопамятного старца, наполнив его сердце нетварным светом и Божественным утешением(21).

Как носитель полноты благодати Божией, старец, благодаря Божественному просвещению своего облагодатствованного ума, сумел подняться на высочайшую лествицу опытного богословия и стать совершенным богословом. Богословие, по мнению старца, есть плод живущей в человеке Божественной Благодати. Когда через послушание и умную молитву чувства человека станут целомудренными, ум умиротворится, сердце очистится, тогда посещает его Божественная Благодать, и он получает просвещение духовного знания. «Он весь становится светом, весь – умом, весь – сиянием. Источает богословие так, что если трое будут писать за ним, то не будут успевать за течением его, набегающим волнами, расточающим мир и предельную неподвижность страстей во всем теле»(22).

Старец Иосиф Исихаст был современным святогорским монахом, который опытным путем прошел и детально и обстоятельно еще раз изложил путь монашества. Конечно, в наши дни были явлены и другие добродетельные старцы, но они не оставили после себя в качестве завещания записей о всех подробностях монашеского жительства, не наставили имеющих доброе произволение, «могущих вместить»(23) на путь монашества, не стяжали такой большой духовной семьи, как старец Иосиф. Своим практическим образом жизни он вновь ввел учение свт. Григория Паламы об исихазме в современное святогорское и, вообще, во все православное монашество(24). Это был достойный продолжатель исихастского и филокалийного предания, в величайшей степени способствовавший духовному возрождению Святой Горы.

Старец Эмилиан, в прошлом игумен монастыря Симонопетра, вобравший в себя учение старца Иосифа Исихаста и передавший его своим многочисленным чадам, пишет о старце: «Блаженный старец Иосиф Исихаст являет собой предмет похвалы новейшей истории Святой Горы. В неблагоприятные времена он сумел возобновить традицию молитвы и безмолвия, веками жившую на Афоне. Его напряженное и неустанное подвижничество, его духовная жизнь и наставнический труд подготовили новое поколение делателей Иисусовой молитвы, влияние которого сказывается даже за пределами Греции»(25).

По некоторым сведениям от «корня» старца Иосифа Исихаста непосредственно содеялись более тысячи монахов и монахинь. Шесть монастырей, один общежительный скит и множество келий на Святой Горе, 18 монастырей в во всей Греции, 6 на Кипре, 18 в Соединенных Штатах Америки, 2 в Канаде, 1 в Италии возводят свое духовное отцовство к старцу Иосифу Исихасту. Поскольку старец предвидел это, за восемь месяцев до своей кончины, в декабре 1958 г. он разделил учеников своих на четыре братства – нечто совершенно необычное для Святой Горы, где старший по иерархическому положению становился преемником старца. Он знал, что ученики его станут игуменами и старцами больших киновий.

Старец Иосиф, будучи аскетом и исихастом, не был безучастным к скорбям мира, хотя и жил вдали от него. Тем, кто его посещал, кто ему писал, кто просил его молитв, он отдавал всего себя, чтобы успокоить их, облегчить их боль, помочь им и принести пользу. Пастырские труды старца видны и в немногих сохранившихся его письмах. Большую часть своей жизни он посвятил молитве о мире, и когда старец достиг бесстрастия и стал «чист сердцем», а это произошло после восьми лет его монашеского жительства, он стал сосудом благодати, в котором кипела молитва о спасении всего мира. Он чувствовал боль всего человечества, приобщался к ней и своей молитвой возносил ее к престолу Божию, чтобы избавление пришло к каждому скорбящему человеку.

«Как-то, – сообщает жизнеописатель приснопамятного старца, – я увидел, что он сильно переживает, и спросил его о причине. Он ответил мне с болью, что кто-то из знакомых страдает и просит помощи»(26). Он не мог слышать что-либо печальное о любом брате и не плакать тут же, не помолиться о нем сразу же. Он просил Христа не допускать его в рай, если не допустит туда хоть одного заблудшего брата, если не даст Своего утешения и этому брату(27).

Его непрестанно охватывала любовь и желание душевной пользы для ближнего. От этой любви сердце его расширилось настолько, что вмещало в себя всякого человека, да и все его существо в молитвах за мир безгранично расширилось. Несмотря на то, что к себе старец был очень строг, даже, можно сказать, беспощаден, он проявлял великое сострадание и милосердие по отношению к ближнему. Это качество – особый отличительный признак истинного православного подвижника. Зная о духовном преуспеянии старца, его посещали многие святогорские монахи и миряне и просили советов его относительно духовной жизни. Старец писал об этом: «Приходят к нам из разных монастырей и скитов Афона, и благодатью Божией мы говорим подаваемое нам от Господа»(28). Это деятельность старца не ограничивалась Святой Горой, или даже Грецией, но имела вселенское измерение, как он и сам об этом говорит: «Я теперь все пишу тем, кто спрашивает. В этом году приезжали из Германии только за тем, чтобы узнать об умной молитве; из Америки мне пишут с такой охотой; в Париже столько тех, которые горячо просят»(29), (30). В последний период монашеской жизни, когда он жил в Новом Скиту, влияние и воздействие его как носителя благодатной Божественной жизни на монахов и мирян становится очень мощным и очевидным. Однажды старец Софроний из монастыря Эссекс с волнением воскликнул: «Я был знаком с ним. Я посещал его в пещерах Малой Анны, и у меня было ощущение, что я нахожусь перед каким-то духовным военачальником».

Его чистое сердце, прилежание к добродетели, утонченный и просвещенный молитвой ум в сочетании с любовью, которую он испытывал к человеку и ко всему творению, даровали ему состояние Адама до грехопадения. Посредством действующей в нем Божественной Благодати он неоднократно творил сверхъестественные знамения. Конечно, старец не придавал этому большого значения и не подчеркивал свой дар, совсем умалчивая о большей части подобных проявлений, но мы приведем некоторые из таких случаев в подтверждение своих слов.

Когда он жил в скиту св. Василия вместе с о. Арсением, мыши поедали их сухари. Однажды вечером он поймал воришек с поличным и сказал им с юмором: «Э, так дальше продолжаться не может! Вот что мы сделаем! Разделим сухари на две части, одну для вас, а другую – для нас, и вы будете брать из своей части, а не из нашей». И действительно, мыши послушались повеления старца и делали, как он сказал им. В другой раз молодая косуля забежала ему под полу подрясника между ног, чтобы найти там спасение от орлов, которые ее преследовали. Часто, когда он творил молитву в своей келье, у его окна собирались многие птички и радостно щебетали. Его присутствие привлекало даже бессловесных животных, так что с ними у него завязывались райские отношения.

В начале тридцатых годов прошлого века, находясь в скиту св. Василия, старец Иосиф открыл своим духовным зрением смертельную опасность, которой подвергся брат его по плоти Николай, впоследствии монах Афанасий. Он увидел его в Афинах, взобравшегося на столб, среди проводов, гудящих от высокого напряжения, и спас его от немедленной гибели своей молитвой. Подобным образом он увидел из Нового Скита, как медведица хотела разорвать в саду монастыря св. Павла монаха Давида, и горячей молитвой избавил его от смерти. В другой раз, когда он был в пещерах Малой Анны, то наблюдал о. Афанасия, шедшего из монастыря св. Павла на протяжении всего пути, пока тот не достиг келлии.

Почил он в день Успения Пресвятой Богородицы – согласно давнему его желанию и обещанию самой Пресвятой Девы – утром в пятницу 15 августа 1959 г. после Божественной Литургии, на которой он сподобился причаститься Пресвятых Таин|(31). После кончины старца было много его явлений и, когда он посещал своих духовных чад, а также и тех, кого он при жизни не знал, то приносил им Божественное утешение и указывал им волю Божию. И сегодня является он носящим его имя молодым людям и побуждает их последовать монашескому пути. Многих монахов и монахинь он утешает в скорбях: одному монаху он сказал, что путь ко спасению есть трезвение и внутренняя духовная работа, с другим святогорским игуменом продолжительное время разговаривал на духовные темы. Как-то ночью старец явился одной женщине на Крите, говорил с ней и просветил ее относительно еретиков-хилиастов, которые уже ходили вокруг нее. А потом в книжном магазине она увидела фотографию старца и узнала, что тот, кто беседовал с ней прошлой ночью, почил много лет назад. В монастыре св. Архангелов недалеко от Тексаса он явился одному протестанту-рабочему, когда тот работал и благословил его, после чего он стал готовиться к крещению в Православной Церкви. Совсем недавно старец явился одной беременной женщине на Кипре, которая сильно переживала по поводу предстоящих родов, успокоил ее, благословил, и роды прошли благополучно и естественно.

Плоды его подвижнических трудов после кончины старца стали видны с наибольшей очевидностью. Учение его распространилось по всем концам земли благодаря немногим его изданным, но воистину исполненным Божественной Благодати писаниям. Они уже переведены на восемь языков, в том числе и на русский, причем, главным образом, благодаря его ученикам и духовным потомкам. Мы видим, как исполняются в отношении старца Иосифа слова Священного Писания: «по плодам их узнаете их» (Мф. 7, 16), т.е. качество древа познается по плодам, которые оно приносит. И мы верим, что это древо и здесь, в России не перестанет питать Церковь Христову сочными плодами Святого Духа трудами тех, кто изучает и применяет в своей жизни его учение.
http://vatopaidi.wordpress.com/

Добавлено (11.03.2011, 18:10)
---------------------------------------------
"Архимандрит Ефрем (Кутсу),

игумен Ватопедского монастыря, Афон

Афон, воистину ставший колыбелью святых, за свою более чем тысячелетнюю историю явил миру бесчисленное множество преподобных мужей. В этом состоит са¬мый большой вклад Святой Горы в жизнь Церкви и мира. Многие из этих преподоб¬ных монахов стали известными и признанными Церковью еще при жизни, другие только после своей смерти, а иные и после смерти пожелали остаться безвестными.

Приснопамятный старец Иосиф на протяжении почти сорока лет своей жиз¬ни на Святой Горе старался остаться неизвестным. Лишь через двадцать лет после его успения были наконец опубликованы некоторые его письма

и жизнеописание , после чего миру стало известно его учение и добродетельное во Христе житие.

Родился он в деревне Левкес острова Парос в 1897 г. Его родители были просты¬ми и благочестивыми людьми. Старец Иосиф «от чрева матери» был предопреде¬лен следовать за Христом и стать соработником Господа в деле спасения людей. Его мать вскоре после рождения сына увидела видение, что ангел забирает младенца, и попыталась воспрепятствовать этому, но тот показал ей рукописание с повелением безотложно забрать ребенка .

В раннем отрочестве старец Иосиф уже лишился отца и потому вынужден был отправиться в Пирей, чтобы работать там и помогать своей бедной многодетной се¬мье, как второй по старшинству брат – у него было еще шестеро братьев и сестер. Сначала он выполнял различные работы, затем служил на флоте, а потом занялся торговлей мелкими товарами, при этом и в работе, и в денежных делах он был чрез¬вычайно добросовестным и справедливым.

После некоего откровения, бывшего ему в видении , будущий старец осознал всю суетность мира и начал ощущать в своем сердце влечение к монашеству. Он старался прилагать в жизни то, о чем читал в святоотеческих книгах: ел один раз в два дня, подвизался в пещерах и в дуплах дерев на горе Пендели, совершал поезд¬ки по святым местам ради укрепления веры и получения благословения на уход из мира.

Устроивши житейски свою сестру и раздав свое небольшое состояние нуждаю¬щимся, в самом начале 20-х гг., горя «невещественным пламенем», Иосиф пришел на Святую Гору, решившись посвятить себя совершеннейшей монашеской жизни. Поначалу он непродолжительное время жил на Вигле, недалеко от монастыря Ве¬ликой Лавры, пытаясь найти духовных наставников, которые посвятили бы его в делание умного трезвения. Затем в течение восьми месяцев он советовался с рассу¬дительным старцем Даниилом Катунакским. Старец, узрев его сильную и неубываю¬щую ревность о строгой аскетической жизни и предвидя будущее духовное возрас¬тание юного Франциска (таковым было мирское имя старца Иосифа), посоветовал ему вместе с еще одним монахом, о. Арсением, затем ставшим неразлучным спод¬вижником Иосифа, поступить в послушание к одному благостному старцу по име¬ни Ефрем, жившему неподалеку на Катунаках в Благовещенской келье. А когда по¬лучат они печать и благословение на послушание, пусть с полным правом начнут совершать великие аскетические подвиги. Так именно и произошло.

Во время пребывания их на Катунаках в 1924 г. старец Ефрем постриг Франци¬ска в великую монашескую схиму с именем Иосиф. Это совершилось в пещере св. Афанасия Афонского, где безмолвствовал духовник папа Евфимий. Незадолго до смерти старца Ефрема для достижения большего уединения Иосиф с о. Арсением перешли в крайне аскетичную и безмолвную область скита св. Василия. Там, уже после кончины старца Ефрема, молодой монах Иосиф приступил к строжайшим и превышающим всякую меру подвигам поста, нищеты, нестяжания и злострадания, всегда сопряженными с творением Иисусовой молитвы. Время пребывания в скиту св. Василия было порой суровой борьбы с плотскими страстями и демонами, но то¬гда же случались подчас и великие посещения Божественной Благодати. Там сложи¬лось и небольшое братство – многие пытались подвизаться вместе с ним, посколь¬ку о нем ширилась молва как о великом подвижнике, но не все смогли задержаться надолго, такова была его строгость и требовательность .

В 1938 г. подвизающиеся переселились на Св. Анну в пещеры под исихастирием известного духовника аввы Саввы. Летом 1947 г. складывается братство блаженного старца: сам старец Иосиф Ватопедский, о. Арсений и брат по плоти великого старца о. Афанасия — остальные к тому времени уже ушли. Осенью того же года к ним при¬шел о. Ефрем, впоследствии игумен монастыря Филофей, а летом 1950 г. присоеди¬нился и о. Харлампий, в будущем игумен монастыря Дионисиат.

В 1951 г. они перешли в новый скит, где были более подобающие условия для жизни, ибо у послушников появились серьезные проблемы со здоровьем в силу аске¬тических лишений и излишней сухости климата. Там они остановились на исихасти-рии, принадлежащем монастырю св. Павла, который был расположен выше башни скита. К этому времени всем становится явной и пастырская составляющая трудов приснопамятного старца Иосифа, поскольку не только многие монахи со Святой Го¬ры, но даже миряне прибегали к нему и советовались, как с неложным и рассудитель¬ным наставником. Благодаря своему опыту пребывания в скиту св. Василия он нау¬чился быть снисходительнее к своим ученикам в отношении аскезы, хотя, конечно, строгий аскетический устав поста, послушания, молчания, всенощного бдения и мо¬литвы никогда не оставлялся. Старец с радостью говорил о. Арсению: «Арсений, те¬перь я с легкостью могу сказать Господу: “Ныне отпущаеши раба Твоего”. Мы жили с тобой столь сурово, до пролития крови, чтобы обрести в себе Бога. Однако все эти годы у меня была одна постоянная скорбь — многие прошли через нас и получили пользу, но ушли, потому что не смогли понести нашего духовного делания. Я думал, что уйду из этой жизни с этой скорбью. Но вот Бог дал нам теперь последних этих мо¬нахов. На них, помяни мое слово, будет утверждаться вся Святая Гора» .

Старец Иосиф был человеком исключительной телесной силы и духовного му¬жества, стальной, несгибаемой воли. Начало его подвигов на монашеском поприще сопровождалось великим рвением и духовной ревностью, что не так часто встречает¬ся в наши дни. Этой ревности он не только не утратил до конца своей жизни, но да¬же и увеличил, во что ныне даже трудно поверить. С совершенным самоотвержени¬ем он нес крест многих трудов и добровольных страданий. На самом пределе своих возможностей он подвизался в посте, бдении и молитве. В дни Великого Поста он съедал раз в день 80 г муки, варившейся им в небольшом количестве воды с солью, а в остальное время мерой ежедневного приема пищи была для него небольшая ба¬ночка из-под консервов. Это ничтожное количество еды в течение 30 лет он прини¬мал еще и без масла до той поры, пока не сложился последний состав его братства. Первые восемь лет своих подвигов он никогда не спал на ложе и лишь на короткое время погружался в сон, сидя на скамье. На протяжении всей своей жизни он бодр¬ствовал от захода солнца почти до самого восхода.

К себе он был неумолим и не допускал никаких снисхождений в отношении за-веденного им порядка поста и бдения, даже если был болен. Он придумывал для се¬бя формы злостраданий, которые могут показаться нашему поколению невероятны¬ми , потому что боялся, как сам говорил, самого лютого врага монаха – нерадения . За столь строгий подвижнический распорядок некоторые осуждали его как прель¬щенного: нерадивые монахи всегда ведут войну с теми, кто усерден и не жалеет се¬бя в трудах ради спасения.

Старец Иосиф был человеком великой добродетели. Он подвизался в добродете¬ли всем своим произволением, взыскуя совершенства в ней и всеми силами своего существа трудясь в ее творении. Еще в миру, не обладая опытным познанием Бога, он был очень справедливым: работая кондуктором в трамвае, «он со всей сознатель¬ностью уничтожал билеты, которые пассажиры оплатили, но не взяли» .

Подвиги его были суровыми, но именно за них он получил дар чистоты в высо¬чайшей степени. В одном письме он признавался: «Поэтому я и более, чем со вся¬кой другой страстью, воевал с плотью. И дана мне была чистота как дар, так что я вовсе не различаю женщину и мужчину. Страсть во мне не действует нисколько. По дару Господа я чувственным образом получил благодать чистоты» .

Он возлюбил смирение, которое почитал состоянием истинного самопознания. Смирение не есть смиреннословие, когда мы говорим, что грешны, и прочее. Сми¬рение есть истина – познать, что ты ничто. Старец говорил, что ничто – это есть то самое, которое существовало до того, как Бог сотворил мир , и при помощи само-укорения, которое есть практическое смирение, монах привлекает к себе Божест¬венную Благодать.

Старец Иосиф, как истинный исихаст и подражатель преподобного Арсения Ве¬ликого и Исаака Сирина, проливал очень много слез во время бдения и молитвы, по¬лагая, что, если при всяком воспоминании о Боге не текут слезы, значит, в сердце закрались неведение, гордость, окаменение .

Хотя у него и не было возможности получить мирское образование, он чрезвы¬чайно любил духовные размышления и чтение и особенно прилежал установлен¬ному им регулярному и непрестанному изучению Священного Писания и Святых Отцов, так как духовные размышления служат неким зеркалом, в котором можно увидеть свои ошибки, недостатки, исправить свою жизнь, они возбуждают Божест¬венную ревность. Это – как бы свет во тьме .

Он советовал ежедневно изучать Новый Завет и говорил, что всегда нужно иметь в кармане небольшое Евангелие и, когда есть время, читать какое-либо зача¬ло. Таким образом, «Христос дает тебе свет и ведет тебя по Своим заповедям. Восполняет твою любовь и наставляет тебя подражать Ему» .

Старец полагал, что все аскетические подвиги монаха не приносят должной пользы, если не приводят к рассуждению. Никакому другому дару не придавал он столько значения, сколько дару рассуждения, о котором всегда говорил с восхищени¬ем и называл его превосходным средством борьбы в невидимой брани, особенно для монахов. «Соль, дети мои, соль нужна», – говорил он, имея в виду рассуждение .

Старец Иосиф был великим подвижником. Всю жизнь основным его занятием было непрестанное поучение в умной молитве. Как человек знает свою профессию или ремесло, которым постоянно занимается, так и у него был жизненный опыт тво¬рения умной молитвы . Каждую ночь, по заведенному порядку, он нерассеянно за¬нимался Иисусовой молитвой в течение шести и более часов и достиг высочайшей степени совершенства в молитве, получив от Бога благодатное молитвенное состоя¬ние, умную, чистую, сердечную молитву. Единение ума с сердцем является излюб¬ленным и желанным состоянием для тех, кто занимается умным безмолвием. Когда ум соединяется с сердцем, он тотчас изгоняет всякую духовную тьму, завладевшую душой, и тогда весь человек, как единое душевнотелесное существо, наслаждается миром, радостью, сладостью Святого Духа, ум его очищается .

Главным духовным завещанием старца своим духовным чадам было творение умной молитвы. Он заповедовал: «Кто хочет, пусть попробует. И после того, как дей¬ствие молитвы продлится долгое время, сделается рай внутри его. Он освободится от страстей, станет другим человеком. Если же он еще и в пустыне, то… не пересказать благ молитвы» ."

Добавлено (11.03.2011, 18:26)
---------------------------------------------
Небольшой греческий фильм о Святой Горе Афон с русскими субтитрами: http://m-kleopas.livejournal.com/17109.html

Добавлено (11.03.2011, 18:32)
---------------------------------------------
Форум "Гора Афон": http://translate.googleusercontent.com/transla....&u=http

Добавлено (11.03.2011, 18:39)
---------------------------------------------
Молитва над немощным подвижником
Господи сил, посети брата нашего (имярек) милостию и щедротами, и еже от Тебе здравие и целость даруй ему, избавляя от всякия болезни душевныя же и телесныя, воздвизая его от одра скорби и направляя его ко святому Твоему храму молитвы, сочетавая паки его священному Твоему и словесному стаду

Во Христе Иисусе Господе нашем, с Ним же Тебе подобает слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
http://m-kleopas.livejournal.com/31168.html

Добавлено (13.03.2011, 21:18)
---------------------------------------------
К тихому пристанищу
http://azbyka.ru/tserkov....l.shtml
игумен Борис (Долженко)
Отрывок: "Что приводит людей в монастырь?

Общество всё более и более снижает нравственные планки для своих членов, и человеку с христианской совестью становится в нём всё неуютнее. Мир крайне настойчиво диктует ему свои условия жизни: пьянство, разврат, аборты, курение, связь с криминалом, сквернословие, право сильного, власть денег. В одиночку выдержать этот натиск трудно, а порой и невозможно. Необходимостью для христианина становится жизнь в христианской общине, совет священника, православная школа для детей, православная больница, православный коллектив на работе, православная семья, в которой детей столько, сколько Бог пошлёт, а посты, посещение храма и совместные вечерние молитвы не вызывают постоянных изнурительных скандалов.

Однако не все этим удовлетворяются. Некоторые, по особому складу души или по стечению обстоятельств, часто прискорбных (несправедливость, жестокость, предательство, потеря семьи, неожиданная смерть близких людей, утрата надежды на земное счастье), настолько разочаровываются в мирской жизни, что её блага теряют в их глазах привлекательность, а испорченность человеческих отношений становится более непереносимой. Верующий человек нередко видит в этих обстоятельствах призвание к монашескому пути. Но выше их те, кто не по причине мирских скорбей, а по влечению души желает всю жизнь без остатка посвятить служению Богу и спасению.

Не стоит, однако, сразу же собирать вещи, увольняться с работы и выписываться из квартиры. Мысль об уходе в монастырь должна созреть и выдержать проверку временем. Возымев желание уйти в монастырь, необходимо получить благословение родителей и духовника, или священника, у которого мы постоянно исповедуемся. Только недоумение может вызвать ситуация, когда духовник отправляет человека в монастырь без его особого желания и благословляет жить там «пока не выгонят». Можно благословить человека пожить в монастыре и присмотреться к монашеской жизни, но как только он поймет, что желания жить по-монастырски у него нет, ему надо удалиться. Эту мысль мы находим и у свт. Игнатия Брянчанинова: «Пребывание в монастыре без искреннего желания вести жизнь монашескую, и потому устраняя от себя то поведение, которое требуется правилами св. Отцов, может служить только вредом и поведет насилуемого к такой жизни к самым печальным последствиям» («555 писем о подвижнической жизни», № 470).

Не все люди способны к монашеству. По-настоящему способны те, кто чувствует к нему внутреннее призвание, видит указание к тому жизненных обстоятельств и в состоянии соблюдать монашеские обеты. «Кто может вместить, да вместит» (Мф. 19, 11).

Какая же правильная цель должна быть у приходящего в монастырь? Принести себя, свою личную жизнь в жертву Богу, зная, что на этом пути ждут в первую очередь скорби и трудности, а отнюдь не духовные наслаждения. Не погрешим, если ответим и так: «Спасаться». Но спасаться не тем путём, каким спасаются в миру, а в условиях монастырской жизни, которая делает возможным более полное исполнение Закона Божьего. Заслуживает уважение также желание послужить Богу в монашеском чине или искупить монашеской жизнью свои прежние грехи.

Обычно человек делает свой выбор между двумя путями спасения, когда задумывается о вступлении в брак. Связав себя узами брака и обязательствами перед женой и детьми, он не может уже по своей воле пойти монашеским путем, разрушив при этом семью, разве что особый Промысл Божий освободит его.
Предварительный опыт приходской жизни

Весьма часто монастырь в духовном отношении сравнивают с высшим учебным заведением, куда не принимают людей, не окончивших среднюю школу, и это справедливо. Монастырский уклад требует от человека определенных знаний и опыта церковной жизни, которые приобретаются им заранее в его бытность прихожанином.

Посещая приходской храм, он узнает содержание Евангелия, знакомится с Православной верой, привыкает правильно вести себя в церкви, выучивает наизусть основные молитвы: «Отче наш», «Святый Боже», «Верую», «Царю Небесный», «Достойно», «Богородице Дево», соблюдает посты, исповедуется и причащается. Здесь же прихожанин приобретает начальный опыт исполнения заповедей Божиих. Он должен оставить вредные привычки, такие как сквернословие, курение, блуд, пьянство, бродяжничество, тунеядство.

Новоначальным, которые еще не понимают церковно-славянского языка и смысла богослужения, бывает трудно выстаивать службы. Но и они могут понять прошения ектений, «Господи помилуй», «Аллилуия», прокимны, отдельные слова и предложения из Священного Писания, рассматривать изображения на иконах, и этим первое время питать свой ум. Идя на богослужение, надо настраиваться на труд и даже на подвиг, а не на получение удовольствия. После грехопадения все доброе дается человеку с трудом, и богослужение не является исключением из этого общего правила.

Если решение идти в монастырь уже окрепло, то следует научиться читать по-славянски, при этом достаточной мерой является свободное чтение Псалтири. Требуется также заранее испытать свое воздержание: привыкнуть обходиться без мясной пищи, телевизора, современной музыки, компьютерных игр, – ведь в монастыре всего этого не будет. Молодым людям, не имеющим препятствий для рукоположения, можно посоветовать перед поступлением в монастырь окончить духовное училище или семинарию. Желательно изучить какое-либо дело, нужное в богослужебной или хозяйственной монастырской жизни. Подготовивший себя таким образом имеет надежду на успех, а не подготовивший, скорее всего, пожалеет о своем легкомыслии. "

Нескончаемый патерик.

Сборник рассказов об обретении веры и монашества нашими современниками. Все люди и события реальны, только изменены имена и названия некоторых мест действия.

Добавлено (23.03.2011, 18:58)
---------------------------------------------
Антоний Великий.

Устав отшельнической жизни.

Монах. часть 1
Монах. часть 2
Монах. часть 3
Монах. часть 4

Преподобный Макарий Египетский, великий учитель Церкви, размышлял с монашествующей братией: "Нам следует знать, кто такой монашествующий и благодаря какому образу жизни он действительно заслуживает имя монаха. Говорим так, как передал нам Христос. Во-первых, монах называется монахом потому, что он - один, а также потому, что отказывается от женщины и отрекается от мира, внутренне и внешне. Внешне - ибо отрекается от всего материального и от всех мирских вещей, а внутренне - ибо отрекается и от самих мыслей об этих вещах, чтобы не воспринять помыслов мирского попечения. Во-вторых, он называется монахом потому, что в непрерывной молитве призывает Бога, дабы очистить ум свой от многих тяжких помыслов. И его ум сам в себе также становится монашествующим, один на один обращаясь к истинному Богу". Так монашеская практика обращается к характерному ветхозаветному стиху как к поучению для внутреннего напряжённого делания - беседы наедине с единственным Женихом - Господом Иисусом Христом: "Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему; он пасёт между лилиями" (Песнь 2. 16).
Помещение монашества вдали от селений, в пустынях, совершилось по откровению и повелению Божию. Преподобный Антоний Великий призван Богом к жительству в глубокой пустыне; преподобному Макарию Великому повелел ангел поместиться в пустыне Скитской, преподобному Пахомию Великому повелел, также ангел, учредить в пустыне иноческое общежитие и предал правила для жительства иноков. Григорий Палама говорит, что высшей точкой христианской жизни является любовь к Богу и, через Бога, любовь к ближнему. Но она труднодостижима для мирского человека, разделяемого и разделяющее свое стремление между Богом и миром, плотью и духом. Только монах, распрощавшийся с "разделениями этой жизни", способен обрести Божественную любовь к ее полноте, возродив и преобразовав свой ум. Также и Василий Великий указал, что монаху должно жить по закону подвижническому, в противном случае, не будет и увенчанным, по сказанному апостолом: "Если же кто и подвизается, не увенчается, если незаконно будет подвизаться" (2 Тим. 2. 5). Совершенное отречение состоит в том, чтобы преуспеть в безпристрастии даже и к самой жизни и иметь себе осуждение смерти, да не на себя надеющиеся будем (2 Кор. 1. 9). "Надобно нам, христианам, - говорит Василий Великий, - избрать одно, небесное, сокровище, чтобы в нём было сердце наше. Поэтому отречение от мира, есть разрешение уз этой вещественной и временной жизни, свобода от человеческих обязательств, делающая нас более способными начать путь к Богу. Это безпрепятственный случай к приобретению и употреблению того, что многоценно паче злата и камене честна многа (Пс. 18. 11), и короче сказать, переселение человеческого сердца в жительство небесное, чтобы можно было говорить: "Наше же жительство на небесах" (Фил. 3. 20), а что еще важнее, это - начало уподобления Христу, Который будучи богат, обнищал ради нас, дабы мы обогатились Его нищетою (2 Кор. 8. 9). И если не преуспеем в нем, нельзя нам приступить к жизни по евангелию Христову".
Непременным условием истинного монашествования святые отцы полагали полное отречение от мира "из него выйти и всякое пристрастие к вещам отсечь" (Антоний Великий), стремясь получить обетование Господа "если хочешь быть совершенным, раздай всё, что имеешь бедным и иди за Мной". И в других местах: "Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести" (1 Кор. 9. 19), "Мы ничего не имеем, но всем обладаем" (2 Кор. 6. 10).
Отрёкшийся от вещей, а также женщин, денег и тому подобного - соделал монахом своего внешнего человека, но не внутреннего, - говорит нам преподобный Максим Исповедник, - а отрёкшийся от страстных мыслей об этих вещах, соделал монахом и своего внутреннего человека, то есть ум. Внешнего человека, если захотеть, легко сделать монахом, но сделать им внутреннего человека требует немало подвига. Но кто в роде сем полностью избавился от страстных мыслей и удостоился чистой и невещественной молитвы, что и есть признак внутреннего монаха? И только совпадение внутренней и внешней сторон, содержания и формы, и делает монаха истинным подвижником. Также определил суть истинного монашества и преподобный Иоанн Кассиан Римлянин, когда высказал мысль о трёх "отречениях" от мира: "Первое из них есть то, в котором телесно оставляем все богатства и стяжания мира; второе - в коем оставляем прежние нравы и порочные страсти, как телесные, так и душевные; третье - в коем, отвлекая свой ум от всего видимого, созерцаем невидимое". Апостол Павел учит, какой должна быть душа, удалившаяся от брака и от уз мира: "Незамужняя заботится о Господнем, чтобы быть святою телом и духом" (1 Кор. 7. 34), чтобы сочетаться браком с незапятнанным и чистым Небесным Царем. Ведь душе, жаждущей сочетаться с Ним, и желающей стать "одним духом" с Ним (1 Кор. 6. 17), следует уподобиться Его безукоризненной и чистой красоте, согласно сказанному апостолом Иоанном: "Всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя, так как Он чист" (1 Ин. 3. 3). В первом послании к Коринфянам апостол говорит о пути "ещё превосходнейшем", показывая плоды любви и то, как стяжавшие ее избавляются от порочных страстей: "Любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, всё покрывает, всё переносит, всему верит, всего надеется" (1 Кор. 13. 4-7). И ещё он говорит, что любовь "никогда не перестанет". Последние слова означают, что обладающие духовными дарами, но ещё не избавившиеся посредством преизобильной любви Духа от страстей, подвергаются ещё опасности, поскольку не перестают вести брань с духами лукавства.
Одиночество монаха определено еще в Ветхом Завете словами Давида в сравнении с вдовствующей горлицей (Пс. 83. 4), потому что горлица - целомудренная птица. Она никогда не ищет вторую пару, но потеряв первого избранника, не сидит на роскошных ветвях, ищет уединенное место и там довершает свои дни. Для этого и монах уподобляется одинокой горлице, чтобы не возвращаться обратно в мир, чтобы не проводить время в городах и весях, не водворяться вместе с мирскими людьми и не познавать путей их. Преподобный авва Дорофей также во главу угла ставил отречение от мира: "Как воин не должен оставлять службы своей для того, чтобы сделаться земледельцем или купцом, ибо иначе он лишится своего сана, как говорит апостол: "никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику" (2 Тим. 2. 4); так и мы должны подвизаться и не заботиться ни о чём мирском и служить единому Богу, дабы, как сказано, быть девою, прилежно занятою своим делом и безмолвию (2 Кор. 11. 2). "Да не скроется от тебя и следующая хитрость и лесть невидимых врагов: они советуют нам не отлучаться от мирских, внушая, что мы получим великую награду, если, видя женский пол, будем себя удерживать. Но не должно им в этом покоряться, а делать противное их внушению". "Все, усердно оставившие житейское, без сомнения, сделали это, или ради будущего Царствия, или по множеству грехов своих, или из любви к Богу. Если же они не имели ни одного из сих намерений, то удаление их из мира было безрассудное. Впрочем, добрый наш Подвигоположник ожидает, каков будет конец их".
Христиане, живущие посреди мира, опутанные его связями, не могут посвятить всей любви своей Богу. "Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу. Говорю это для вашей же пользы, не с тем, чтобы наложить на вас узы, но чтобы вы благочинно и непрестанно служили Господу без развлечения" (1 Кор. 7. 32-35), как это возможно и свойственно монаху.
Святой Ефрем Сирин опосредованно указал на спасение христиан в 3,5 летнее свирепствование антихриста сугубо монашествующих. Или же людей, монашествующих по духу: "Многие из святых, какие только найдутся тогда в пришествие осквернённого, реками будут проливать слёзы к Святому Богу, чтобы избавиться от змия, с великой поспешностью побегут в пустыни, и со страхом будут укрываться в горах и пещерах и посыплют землю и пепел на главы свои, в великом смирении молясь день и ночь. И будет им даровано от Святого Бога избавление: благодать Его отведет их в определенные для сего места, и спасутся, укрываясь в пропастях и пещерах, не видя знамений и страхований антихристовых: потому что имеющим ведение без труда сделается известным пришествие антихриста. А кто имеет ум на дела житейские и любит земное, тому не будет сие ясно: ибо привязанный всегда к делам житейским, хотя и услышит, не будет верить и погнушается тем, кто говорит. А святые укрепятся, потому что они отринули всякое попечение о сей жизни".

В основе монашества лежит святоотеческая "теория познания", то есть через рациональное познание достигается созерцание (феория), которая в свою очередь приводит к ведению (гносис) как высшей степени богопознания. Вот как Макарий Великий определяет по этому поводу различение монашествующих с мирскими: "Испытай себя: не занимают ли тебя земные попечения, великая забота о телесной пище и одежде, о прочих нуждах и о покое, не промышляешь ли о себе, в чем велено тебе вовсе не заботиться. Узнай: плотские страдания не приводят ли тебя иногда к земным врачам, как будто Христос, в Которого ты уверовал, не может уврачевать тебя? Ты, инок, пришедший ко Христу, возжелавший быть сыном Божиим и родиться свыше от Духа, приявший обетования высшие и большие, и соделавшийся чуждым для мира, должен приобрести новые и необычайные пред всеми мирскими людьми и веру, и понятие, и жизнь".
Писаный закон излагает многие таинства сокровенным образом; монашествующий же, если он непрестанно подвизается в молитве и в общении с Богом, обретает его, и благодать Божия являет ему самые сокровенные тайны Писания, внушающие благоговейный трепет. Ведь путём простого чтения запечатленного в письменах закона нельзя достигнуть того, что достигается путём служения Богу, поскольку именно в этом служении и исполняется всё.

Суть монашеского жительства, которое красной нитью проходит через все труды святых отцов, заключается в изучении воли Божией, в усвоении её себе, в покорности ей: "Живот - в воли Его", - сказал Пророк (Пс. 29. 6). Изучение воли Божией - труд, исполненный радости, духовного утешения, и вместе с тем труд, сопряжённый с великими скорбями, горестями, искушениями, с самоотвержением, с умерщвлением падшего естества, с распятием ветхого человека. Оно требует, чтобы плотское мудрование было отвергнуто, попрано, уничтожено: "Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная" (Рим. 12. 2). Кто таким образом примет учение Евангелия, тот воспримет щит веры, которым возможет угасить все раскаленные стрелы лукавого (Еф. 6. 16). Необходимо благоговеть перед непостижимыми для нас судьбами Божиими во всех попущениях Божиих, как частных, так и общественных. Смиряться подобает по тому превосходному образу, который представляется нам Священным Писанием в молитве трех святых отроков, подвергшихся в Вавилоне тяжкому испытанию за свою верность Богу, и признавших все попущения Божии последствиями праведного суда Божия (Дан. Гл. 3). "В терпении вашем стяжите души ваши" (Лк. 21. 19). Рассуждение, в обширном смысле, состоит и познается в непогрешительном постижении Божественной воли во всяком времени, месте и деле, что свойственно одним чистым по сердцу, телу и устам.
Первое дело монаха - молитва: "Особенно понуждайте себя постоянно пребывать в молитвах, имея перед собою цель достижения столь великих благ". По словам Василия Великого "Вся жизнь да будет лучше временем молитвы", чтобы исполнить заповедь богообщения "непрестанно молитесь" (1 Фес. 5. 17). И настолько высока должна быть молитвенная ступень подвижника, что не могущих ещё сказать "готово сердце моё, готово" (Пс. 56. 8), святые отцы называли младенцами. И это ещё одна причина принятия обета нестяжания, ибо имея эту страсть, невозможно чисто молиться. Ну а само молитвословие по учению Иоанна Лествичника, может быть наиболее близким к Богу не иначе как в уединении (разумеется, каждому по его силам, ибо немногие могут всеобъемлюще молиться наедине).
Господь сказал: "Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестёр, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником; и кто не несёт креста своего и идёт за Мною, не может быть Моим учеником. Ибо кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержки, имеет ли он, что нужно для совершения ее" (Лк. 14. 26-28). И при всём этом "будете ненавидимы всеми за имя Моё; претерпевший же до конца спасётся" (Мк. 13. 13). Поэтому и надобно испытать себя: есть ли в душе полная готовность и твёрдая решимость всё оставить ради Бога и всё прискорбное терпеть до самой смерти. Но даже сама эта решимость, по словам Исаака Сирина, уже есть дарование Божие: "Посвятить себя Богу и жить добродетельно есть одно из великих дарований Христовых".
Истинные монахи имеют цель вступить туда, куда "желают приникнуть Ангелы" (1 Петр. 1. 12) и стяжать золотые венцы (Откр. 4. 4), чтобы, когда Ангелы начнут говорить друг другу: "Кто они такие, что удостоились подобной славы и венцов, что вводятся в места более досточтимые, чем мы?" - Господь ответил бы, - "По справедливости они предпочтены вам, ибо за имя Моё и по заповеди Моей изшли из мира и презрели век тот; они стали нищими, подвергались поруганию и насмешкам, с ними вёл брань сатана, и они не были побеждены им; они несли труды, их очи преисполнялись слёз, когда они днём и ночью служили Мне; они несли крест Мой на плечах своих и страсти Мои в телах своих". Конечной целью, выше которой просто не может быть, Антонием Великим определена как боговселение, жизнь в Боге, то есть при совершенстве любви к ближнему жить в Боге и пред Богом ходить.
Возможно, главная задача монаха для достижения совершенства - очистить сердце от страстей, дабы над ним исполнилась заповедь Господня "блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" (Мф. 5. 8). Посему Антоний Великий и огорчается, что многие, долгое время пребывая в монашестве, так и не научились науке чистоты.

Одним из "камней" для основания иноческого фундамента, святые отцы взяли слова апостола Павла: "Для меня мир распят, и я для мира" (Гал. 6. 14). Преподобный авва Дорофей так указывает на различение распятия мира и распятия монаха: "Когда человек отрекается от мира и делается иноком, оставляя родителей, приобретения, торговлю, даяния другим и принятие от них, тогда распинается ему мир, ибо он отверг его. Когда же человек, освободившись от самих вещей, подвизается и против своих пожеланий, и умертвляет свои страсти, тогда и сам он распинается миру". Но более этого, святой Макарий Египетский считает, что невозможно сохранить заповеди Духа, не стяжав в своем сердце великое смирение, памятование о смерти и отречение от материальных и плотских вещей. И неспроста святому Антонию было открыто, что настанут такие времена, когда слава истинного монашества померкнет и монахи оставят пустыни и потекут в богатые города, где воздвигнут гордые здания, а вместо нестяжания возрастет любовь к собиранию богатств, многие будут величаться отцами своими, говоря: я Павлов, я Аполлосов, как иудеи - отцем своим Авраамом. И действительно, монастырь призван прежде всего давать упокоение душам, и если он не выполняет эту задачу, то становится просто музеем или каким-то социальным учреждением. Об этом говорит и святитель Игнатий Брянчанинов: Посмотрите, братия, посмотрите, что совершил, совершает и совершит диавол, низводя ум человека от духовного неба к веществу, приковывая сердце человека к земным занятиям и к земле. Падший дух занял некоторых иноков приобретением разных редких вещей, и, пригвоздив к ним мысль, отчуждил её от Бога. Других занял изучением различных наук и художеств, лишь годных для земли. Иных занял приобретением для монастыря разнородного стяжания и принудил забыть Бога. А иных подучил обратить особенное внимание на их пост и прочие телесные подвиги, заразив их самомнением и презорством к ближним. В последние дни мира обымет человеков, по влиянию миродержителя, привязанность к земле и ко всему вещественному. Они забудут вечность и отступят от Бога по предреченному Господом (Лк. 17. 26-30). Земные занятия, когда инок предаётся им с увлечением, способны и без явных грехов лишить его преуспеяния, опустошить его несчастную душу. Такая душа, по свидетельству Евангелия (Мф. 12. 44-45), соделывается жилищем демонов.

Добавлено (04.05.2011, 12:40)
---------------------------------------------
Преподобный Кассиан Римлянин, посетивший египетские монастыри в то время, когда монашество в Египте было весьма многочисленно, повествует, что иноки египетской п?стыни Каламон и Порфирион, находившихся очень далеко от мирских селений, являли гораздо меньшее преуспеяние в монашеской жизни, нежели иноки пустыни Скит, находившейся не очень далеко даже от многолюдной Александрии. Причину этого преподобный Кассиан видит в следующем: пустыня Скит была самая бесплодная, и поэтому её иноки не были отвлекаемы на различные работы, а постоянно пребывали в келейном безмолвии, занимаясь самым простым рукоделием. Они непрестанно молились, изучали Слово Божие, досконально рассматривали свои помыслы и ощущения. Проводя такое сосредоточенное жительство, они скоро приходили в преуспеяние высочайшей степени совершенства. Напротив того, обитель Каламон являл собою плодоносный цветущий остров, иноки которого много занимались земледелием и садоводством. И в значительной степени устремив свое внимание к земле, они не могли всецело обращать его к небу. И наконец, четвёртым правилом IV Вселенского Собора святыми отцами установлено: "Истинно и искренне проходящие монашеское житие да удостаиваются приличной чести. Монашествующие же, в каждом граде и стране, да будут в подчинении у епископа, да соблюдают безмолвие, да прилежат только посту и молитве, безотлучно пребывая в тех местах, в которых отреклись от мира".

Именно аскетическое делание находится в основе монашества и поэтому, когда духовный сын аввы Дорофея открыл ему свой помысл, преподобный ответил: "О диво! Ты стал хорошим постельничим, а хороший ли ты монах?". В 7-м "Поучении" Макарий Египетский желающему стать совершенным христианином, ставит задачу умертвить себя для лукавых дел мира, которые тот совершал прежде, и как шкуру заколотого животного совлечь с себя сей мир, а затем, с посещением Божественной благодати, промыть нечистоты лукавых помыслов поэтапно: сначала страсти явные, а потом и более тонкие и с трудом постигаемые. Этот путь проникновения туда, "куда желают приникнуть ангелы", и является сутью монашеской жизни.
В основе же этого пути лежит послушание. Вот как описывает эту добродетель Иоанн Лествичник: "Послушание есть действие без испытания, добровольная смерть, жизнь чуждая любопытства, безпопечения в бедах, неуготовляемое перед Богом оправдание, бесстрашие смерти, безбедное плавание, путешествие спящих. Послушник есть гроб собственной воли и воскресение смирения. Послушный как мёртвый не противоречит и не рассуждает, ни в добром, ни во мнимом - худом; ибо за всё должен отвечать тот, кто благочестиво умертвил душу его. Послушание есть отложение рассуждения и при богатстве рассуждения". Священное Писание говорит: "При недостатке попечения падает народ, а при многих советниках благоденствует" (Притч. 11. 14) и заповедует ничего не делать без совета, так что не позволяет даже духовное питие пить без совета (Сир. 32. 21). Из Писания мы также знаем, что Пречистая Дева Мария спешит к праведной Елисавете, чтобы услышать от неё - истинно ли данное Ей откровение о рождении от Неё Сына, Который "будет велик и наречется Сыном Всевышнего" Другой пример - апостол Павел. Он был "восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать". И всё же он дважды был в Иерусалиме, чтобы предложить на суд Петра и других, "особо знаменитейших", проповедуемое им благовестие, чтобы получить от них подтверждение, что не напрасно он подвизается. И нет конца подобным примерам в истории Церкви, установившей как обязательное правило - проверять себя судом других, опытнейших, старейших, признанных верными. И монашество держится этой традиции. Устав же преподобного Нила Сорского (XV в.), применимый к современному оскудевшему монашеству по причине малости духоносных наставников, предлагает в руководство иноку Священное Писание (выучив его наизусть) и писания святых отцов, при совете преуспевающих братий. Преподобный Нил указал на отклонение монашества в сторону многостяжания, которое впоследствии потрясло монастыри в 18-м веке. Но тем не менее нельзя отказываться от духовного отца. Ибо только пройдя через различные лишения и искушения, сам новоначальный инок сможет явить себя впоследствии опытным подвижником, а не только тем, кто подвластен другому подвижнику ради Бога.

Важным трудом монашеского пути по сказанному: "Не давай сна глазам твоим и дремания веждам твоим; спасайся, как серна из руки и как птица из руки птицелова" (Притчи 6. 4-5), является бдение. Бдение есть погашение плотских разжжений, избавление от сновидений, исполнение очей слезами, умягчение сердца, хранение помыслов, лучшее горнило для сварения принятой пищи, укрощение злых духов, обуздание языка, прогнание мечтаний. "Не думай, человек, чтобы во всём иноческом делании было какое-либо занятие важнее ночного бдения. Подлинно, брат, оно и важно и весьма необходимо для воздержания. Посему тебя, желающего приобрести трезвенный пред Богом ум и познание новой жизни, умоляю во всю жизнь твою не быть нерадивым к пребыванию в бдении. Ибо им отверзутся тебе очи увидеть всю славу сего жития и силу пути правды".
Святой Григорий Синаит выделил три степени ночного бдения: половину ночи для новоначальных, четыре часа сна для средних и всенощное бдение для совершенных. Но даже не смотря на слабость современного монашества, рождённого от слабого мира, современный нам архиепископ Иоанн Шанхайский и Сан-Францизский отказался от сна сразу же после принятия пострига.

О воздержании. Василий Великий сказал: "Необходим закон воздержания. Это видно, во-первых, из того, что Апостол причисляет воздержание к плодам духовным (Гал. 5. 23), потом из того, что Апостол воздержанию приписывает успех в непорочности служения, когда говорит: "Под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах" (2 Кор. 6. 5) и ещё: "Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы - нетленного" (1 Кор. 9. 25)". Да и умерщвление и порабощение плоти ничем не производится так успешно, как воздержанием. И под воздержанием понимается не только ограничение в пище, но и низложение плотского мудрования, отчуждение от страстей, умерщвление тела даже до самых ощущений и пожеланий. Такая духовная жизнь предуготовляет вечные блага. Истинное воздержание показывает, что человек умер со Христом и умертвил свои уды, "которые на земле".

Подытожить сказанное можно словами Григория Синаита: "Познав из опыта, я утверждаю ещё то, что монах никогда не имеет нравственного совершенства без следующих добродетелей: поста, воздержания, бодрствования, терпения, мужества, безмолвия, молитвы, молчания, плача и смирения. Эти добродетели друг друга рождают и охраняют. Непрерывный пост, иссушая плотскую страсть, рождает воздержание, воздержание производит бодрствование, бодрствование - терпение, терпение - мужество, мужество - безмолвие, безмолвие - молитву, молитва - молчание, молчание - плач, плач - смирение, смирение, наоборот, - плач. В добродетелях большей, чем эта, взаимной соподчиненности по происхождению не существует". Другой великий отец (Пимен Великий) сказал: "Всё житие монаха должно быть плачем. Это - путь покаяния, преподанный нам Писанием и отцами, которые сказали: плачьте! другого пути, кроме плача, нет". Посредством плача достигается чистота молитвы, а при скудости нашего времени - только лишь им одним. Монах - молитвенник за весь мир, он плачет за весь мир; и в этом его главное дело (Силуан Афонский).

Делание молитвы Иисусовой, называемое святыми отцами трезвением, должно быть неотьемлемой частью (а может и сутью) монашеской жизни. Оно необходимо также и для всех мирян, ибо без памятования Бога спастись невозможно. Постоянно чистая и нерассееваемая молитва есть, по словам Кассиана, цель и совершенство инока. При пострижении в монашество, когда новопостриженному вручаются четки, называемые при этом мечём духовным, завещевается ему непрестанное денно-нощное моление молитвой Иисусовой (Чин последования на монашеский постриг). Следовательно, упражнение в молитве Иисусовой есть обет монаха. Святитель Игнатий Брянчанинов писал об этом такими словами: "Монашество доживает в России - и даже повсюду, данный ему срок. В современном монашестве потеряно правильное понятие об умном делании. А без умного делания монашество есть тело без души". Архиепископ Антоний (Голынский-Михайловский) вообще считает сомнительным постриг над человеком, не имеющим умной деятельной молитвы Иисусовой. Так как начиная с этой (второй) ступени трезвения (после молитвы словесной), подвизающийся начинает следовать путем ангельским, ибо умная молитва духом питается и духом творится, и такова же пища и постоянное делание святых ангелов. (Архиепископ Антоний, однако, не считал сам постриг неблагодатным в противном случае, а то, что не имея ангельского делания, монах носит ангельский образ себе в осуждение). Касательно ангельского жития, Василий Великий учит: отрёкшийся от мира должен то иметь в виду, чтобы себя, Божий сосуд, не осквернять никаким страстным употреблением. Особенно же надо ему рассудить, что избравший жизнь ангельскую, преступив меры естества человеческого, подчинил уже себя уставам жития бесплотных. Посему, вступивший в ангельский чин, если оскверняется человеческими страстями, подобен коже рыси, у которой шерсть не совершенна бела, и не вовсе черна, но испещрена смесью разных цветов и не причисляется ни к чёрным, ни к белым.

Аскетизм не цель сама по себе, а средство к самоотречению и совершенствованию духа и соединению с Христом. Он имеет целью путем подавления плоти - дать простор духу, путём заглушения воплей животности - дать человеку услышать голос совести, путем погашения страстей - возгреть в нём добродетели, путём укрощения в нём инстинктов зверя - проявить и прояснить образ Божий, путём перенесения произвольных скорбей - научиться переносить и непроизвольные. Одним словом, аскетизм имеет целью помочь подвижнику совлечься ветхого человека с его страстьми и похотьми, чтобы облечься в нового (2 Кор. 4. 16). Монах учится умерщвлять не тело, а страсти. Нищета, скорбь, теснота и пост - вот работные орудия монашеской жизни. Венец её - смиренномудрие. "Итак, братия, мы не должники плоти, чтобы жить по плоти; ибо если живёте по плоти, то умрёте, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете" (Рим. 8. 12-13).
Преподобный Макарий Египетский изначально рассматривает великие аскезы лишь как путь к наивысшей цели призвания совершенства. При всех подвигах монахов преподобный внушает им считать себя неисполненными закона Премудрости: будучи в чести у Бога, считать себя недостойным; достигнув духовного преуспеяния, полагать себя новоначальным; при любых состяжаемых дарах, презирать и считать себя ничтожным. И далее великий учитель Церкви кульминационным местом "Великого послания" определяет смысл иноческой жизни: "Поскольку же они так уверовали и так возлюбили Бога, постольку получат они воздаяния неизреченных обетований Царства. Таковые души смогут благоугодить Богу и стать наследниками Царства; имея сокрушенное сердце и будучи нищими духом, они всегда алчут и жаждут правды, и, устремляясь к совершенным почестям, они, вследствие своей возвышенной любви к Богу, будут вознаграждены высшими дарами".

Спрашивается, какая сила движет на подвиги труженика и поддерживает его? Сила эта есть ревность о спасении, славы ради имени Божия, готовая на всё. Есть эта ревность - у инока все подвиги (терпение, смирение, бдение и др.) в ходу. Нет её - всё стало. Но для инока недостаточно одних телесных подвигов, более необходимо внутреннее делание - внимание себе, хранение своего сердца. Преподобного авву Агафона спросили: что важнее - телесный труд или хранение сердца? На это старец ответил: посмотрим подобие с деревом; труд телесный - листья, а хранение сердца - плод. Поелику же по Писанию: "Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь" (Мф. 3. 10), то очевидно, что мы должны иметь попечение о плоде, то есть о хранении ума.
Интересно отметить, что в творениях преподобного Макария сами "технические" термины, обозначающие монашество ("монах", "инок" и др.) встречаются достаточно редко, ибо монашество в его представлении отождествляется с подлинным христианством, то есть с полнотой жизни во Христе. Собственно монашество, отраженное в творениях преподобного, относится в основном к отшельническому или полуотшельническому (киновиальному) типу, подвизаемое в трудах и борениях ради обновления ума Духом Святым (по учению преподобного Серафима Саровского - стяжанию Духа Святого). Об этом же и знаменитая "Лествица" Иоанна Лествичника. Поэтому иноческое житие определяется одним всецелым желанием - быть всегда с Богом и в Боге. Или, говоря словами святителя Феофана Вышенского, "монашество есть с отречением от всего, непрестанное умом и сердцем пребывание в Боге. Монах есть тот, у кого так устроено внутреннее, что только и есть Бог, да он исчезающий в Боге. "Монах есть тот, кто, будучи облечён в вещественное и бренное тело, подражает жизни и состоянию бесплотных. Монах есть тот, кто держится одних только Божиих словес и заповедей во всяком времени и месте, и деле. Монах есть всегдашнее понуждение естества и неослабное хранение чувств. Монах есть тот, кто, скорбя и болезнуя душою, всегда памятует и размышляет о смерти, и во сне и во бдении, отвергая естества, для получения тех благ, которые выше естества".
Монашество есть непрестанное, в течение целой жизни, исповедание имени Иисуса, и беспрерывное мученичество веры и самоотвержения. Именно поэтому, из-за такого высочайшего служения пред Богом, встающему на этот путь, во время принятия монашеского пострига, человеку, также как и после купели Крещения, прощаются все грехи. Цель же иночества как нравственной силы, спасение не только самих себя, но и спасение всего мира. Поэтому без гнушения его болезнями и не брезгуя его нечистотой, монашество служит миру; охраняет его, отмаливает его, окормляет его, исповедует его и за него предстательствует. К этому сводилось служение многочисленного сонма преподобных отцов, как пустынников, так и открывшихся этому миру. Вознесение себя на столп (Симеон, Алипий, Даниил Столпник, Никита) или на камень (Серафим Саровский), уход в затвор, в пустынные пещеры, - всё это подвиг молитвенного заступничества за мир. Особенно созревшие духом подвижники предают себя подвигу исключительной сострадательной любви к миру.

Есть и сторонние доказательства духовной силы монашества. Широко известен случай, произошедший в Оптиной пустыни. Один сатанист в пасхальную ночь совершил ритуальное убийство трёх монахов. Когда на допросе его спросили, почему он убил именно монахов, он ответил: "Потому что они - главные враги сатаны". Сатана более всего боится молитвы и реальной святости, а это - главные устремления монахов. То есть он сам указывает на тех, которые ему более всего ненавистны, а значит - ближе всего к Богу.

Истинный монах, по мере стяжания Духа Святаго своей подвижнической жизнью, более и более открываясь и предаваясь Богу, всё полнее начинает жить жизнью Христа, как сказано в Евангелии: "Кто любит Меня, тот соблюдёт слово Моё: и Отец Мой возлюбит его, и Мы придём к нему и обитель у него сотворим" (Ин. 14. 22), "Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино" (Ин. 17. 21). Это Боговселение или жизнь в Боге и есть высшая и конечная цель всех подвижнических трудов и верх совершенства монаха.

При всём, сказанном о монашестве, не следует забывать и того, что Царство Божие, по словам Самого Христа "не от мира сего" (Ин. 18. 36). Необходимым условием развития добра, возрастания семени Царства Божия со стороны человека является его собственное усилие, как проявление свободной воли, его напряжённое стремление в сторону добра и самоотверженная преданность, непоколебимое постоянство в этих стремлениях: "употребляющие усилие восхищают Царство Божие" (Лк. 16. 16). Поэтому, аскетизм не есть удел немногих избранных, но есть непрестанное и необходимое условие подлинно христианского жития, поскольку каждый христианин в принципе обязан быть подвижником, "аскетом" путём молитвословий, телесных подвигов и лишений. Такое житие и называется жизнью во Христе, с Христом и ради Христа, то есть житием христианским.

Православное монашество, будучи с самого возникновения своего, можно сказать, квинтэссенцией христианства, является стержнем единственно подлинной христианской культуры, которая зиждется на святости и пронизана ею. Органичной частью этой культуры является церковная наука, в которой иночество всегда являло главенствующее значение. По этому поводу один из самых выдающихся русских святителей и подвижников, Игнатий Брянчанинов, сказал следующее: "Монашество есть наука из наук. В ней теория и практика идут рука об руку. Этот путь на всём протяжении своём освящается Евангелием; этим путём от наружной деятельности, при помощи небесного Света, переходят к самовоззрению. Правильность самовоззрения, доставляемая Евангелием, неоспоримо доказывается внутренними опытами. Доказанная, она убедительно доказывает истину Евангелия. Наука из наук, монашество, доставляет, выразимся языком учёных мира сего, самые подробные, основательные, глубокие и высокие познания в экспериментальной психологии и богословии, то есть деятельное, живое познание человека и Бога, насколько это познание доступно человеку". "
http://ascent-gore.narod.ru/monashestvo.html

Не говори, монах: «Здесь брань и теснота, а там упокоение и беззаботная жизнь». Ибо знаешь ли, кто ведет с нами брань? Не враг ли наш диавол? Итак, выслушай, что говорится у Иова: И рече Господь диаволу: откуду ты грядеши? Тогда рече диавол пред Господом: прошед поднебесную, и обшед всю землю, приидох (Иов. 2, 2). Поэтому знай, что куда бы ни пошел ты, везде выше тебя небо. Посему оставайся на том месте, куда ты призван, и противустань диаволу; и он убежит от тебя. И приблизься к Богу; и Он приблизится к тебе.

Кому не нравится служить одному господину, тот поработает многим, и кто не хочет подчиниться одному настоятелю, тот подчинится многим в разных местах. Кто не остается при одном рукоделии, тот будет завален разными делами.

Если придет тебе помысл уйти с места, и, из сошедшихся к тебе под видом сострадания, кто-нибудь станет одобрять твое удаление, говоря, что есть у тебя основательная причина к огорчению, то совета его не принимай безрассудно. А если кто начнет тебя обличать и уговаривать, то его лучше послушаться, нежели первого; потому что такие люди более заботятся о спасении братии.

Держись того места, на котором живешь, сопротивляясь лености. Ибо не переменою и не расстоянием места, но внимательностию ума можешь укротить страсти. Нам нужно терпение, чтоб волю Божию сотворше, сподобиться обетований (ср.: Евр. 10, 36). Предающийся унынию далек от терпения, как больной от здоровья. Посему добродетель познается не в унынии, но в терпении. Терпение же обновляется и укрепляется, когда ум занят созерцанием и помышлением о том. Ибо сим утучняемый ум приобретает силы, как тело от питания и чувственных снедей. Если же ум отступит от сей благодати и от сего достоинства, то, действительно, сделается бедным и немощным. Поэтому, свергнув с себя пристрастие к вещественному, упражняй ум в одном божественном делании. И не будет потребности переносить тело с места на место и изнурять оное странствованиями без основательной причины и без дозволения начальников. Ибо Царствие Небесное внутрь вас есть (Лк. 17, 21).

Один брат рассказывал такое дело, слышанное им от другого брата: «В одном городе жил некоторый человек, и он имел при себе наемника, которому доверял всякое свое предприятие. Наемнику пришла мысль идти в монашество. Хозяин его все почти делал, желая отклонить молодого человека от сего намерения, потому что был он понятлив в делах его; но не мог удержать у себя юноши. Таким образом, молодой человек, отрекшись от мира, поступил в братство. Но по прошествии немногих лет начала одолевать его мысль возвратиться в мир и, оставив келью свою, возвратился он к хозяину своему под предлогом посещения. Хозяин раз и два принимал брата с удовольствием; в третий же раз приходит брат и, сбросив с себя личину лицемерия, открыл хозяину таившуюся в нем страсть, сказав: «Поелику не могу более нести на себе ига монашеской жизни, то умоляю тебя, господин, возьми меня с собой и располагай мною по-прежнему. Надеюсь же, что теперь понятливее я к делам, нежели прежде; а слыхал я от тебя, что намеревался ты и дочь свою отдать мне в жену». Но тот отвечал ему:

«Если и пред Богом не хранил ты совести, то сохранишь ли предо мной?» И брат, пораженный этим словом как бичом, возвратился в келью свою». Итак, не будем ослабевать духом, перенося труды, потому что написано: Сеющии слезами, радостию пожнут (Пс. 125, 5).

Преподобный Ефрем Сирин

Советы новоначальным

Если кто из монахов, вознерадев, уклонился от избранного им пути, то враг внушает ему бесстыдство, чтоб, оказавшись в другой раз злонравным, не так уже легко мог быть убежден попечительными братиями к уцеломудрению и исправлению себя.

Если стоишь в дому Господнем для духовного служения, то будь усерден к псалмопению. Если же ты будешь молчать, а также и я замолчу, замолчит и ближний; то по необходимости прекратится и псалмопение. Но да не будет сего! Приветствующие князя или царя, когда стоят на зрелище и видят, что кто-нибудь стоит с ними же, но не восклицает с ними громогласно, признавая его как бы недостойным такого места, гонят от себя прочь. Посему и мы должны совершать молебствия без лени и нерадения.
Не свергай с себя подчинения о Христе, потому что плод его прочен и надежен.

Выходя из кельи для служения или для беседы с кем-либо, огради око, сердце же возбуждай благочестивым помыслом, говоря притом: ты не живописец и не учиться вышел, как списывать изображения с людей. Будь внимателен к себе. Имея разум, занятый чувственным, можно ли тебе будет в чистом уме, как в зеркале, созерцать невидимое, и услаждаться, и радовать себя памятованием о Боге.

Если просишь игумена о брате, который выгнан из обители, как развративший братство, то не настоятельно проси об этом отца, но как бы напомяни только, предоставляя дело Божией воле, чтобы выгнанный, если не пришел еще в сознание своего неразумения, поступлением своим в обитель не причинил вреда братству; потому что и искра, упав на гумно, пожигает труд целого лета.

Каждый должен, сколько нужно, терпеть недостатки ближнего по упованию на Бога. Но горе тому, кого терпят, и он не разумеет сего!
Когда заметишь в себе, что скучно для тебя чтение Божественных Писаний и не охотно слушаешь духовные наставления, тогда знай, что душа твоя впала в тяжкую болезнь. Ибо это — начало зломудрия, которым болевшие пожали плод смерти.

Если двое живете в одной келье, то будьте строго к себе внимательны, зная, что Господь посреди вас. Ибо Сам Он сказал: …идеже… два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их (Мф. 18, 20). Хотя мы, как недостойные, не видим Его; однако же Он, как Бог, знает и видит помышление и дело каждого.

Брат сказал: «Кто хочет стать монахом и не переносит оскорбления, уничижения и ущерба, тому монахом не бывать».

Один брат говорит: «Помолюсь я Богу, чтоб дал благодать рукоделию моему и чтоб от оного питалось все общежитие или целый монастырь. Не будет ли мне от того радости?»

Если дух уныния беспокоит тебя, возлюбленный, то не увлекайся помыслом уныния; но пребывай на том месте, на котором поставил тебя Бог, рассуждая в себе, какую любовь имел ты к Богу, когда вначале пришел к монастырским дверям. Ту же любовь будем иметь и до конца, чтобы на нас не исполнилось сказанное: И яде Иаков и насытися, и отвержеся возлюбленный: уты, утолсте, разшире: и остави Бога сотворшаго его, и отступи от Бога Спаса своего (Втор. 32, 15). Итак, потерпи пока Господа, как борец, который терпением побеждает наносящего ему удары. Ибо претерпевый… до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22).

Один брат вступил под начало в общежитие; по причине же трудности, борим был помыслами; но отвечал им, говоря: «Негодный раб, ты продан уже, и что еще можешь сделать?» И Господь даровал ему утешение.

Блажен монах, который соблюдает заповеди Господни и имеет попечение о трех вещах: об упражнении в молитве, о рукоделии и размышлении. Ибо написано: Упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог (Пс. 45, 11); и еще: Нищ есмь аз, и в трудех от юности моея (Пс. 87, 16); и еще: …и в законе Его поучится день и нощь (Пс. 1, 2).

Безмолвствующие в уединении называют блаженными пребывающих в общежитии, потому что ведут жизнь неразвлеченную. А если нет любви у братии, то общежительные, особенно же живущие нерадиво и предающиеся унынию, называют блаженными отшельников. Но у кого рассудок совершен, тот легко избегает сетей врага.

Если ты, брат, проворен в рукоделии своем, так что бывает у тебя сработано много и что-нибудь важное и дорогое, то не превозносись этим и не унижай братий, которые немощнее тебя; ибо не совершил еще ты этим своей добродетели; а лучше чти и бойся Господа, чтобы даровал тебе силу до конца; потому что суетны те, которые надеются на собственную свою силу, хваляйся же, о Господе да хвалится (2 Кор. 10, 17).

Если тебе, монах, игумен твой, или кто раздает вам работы, сделает замечание касательно доброты сработанного, то без огорчения прими обличение. Но тем паче будем добротолюбивыми по доброй совести, чтобы и продающий, и покупающий — оба возблагодарили Господа. Скажем же и помыслу: «Если пойдем покупать сосуд или одежду, то не заботимся ли о красоте покупки?» Посему и мы будем добротолюбивыми по совести.

Хотя бы настоятели наши к нам, возлюбленные, были и строптивы (чего да не будет!), однако же будем служить им по доброй совести, как Господу, а не как человекам, зная, что от Бога получим награду.

Одному брату во время бдения внушал помысл, говоря: «Сегодня дай себе отдых и не вставай на бдение». Но он отвечал помыслу: «Рассуди, что завтра не встанешь, поэтому должен встать сегодня». И за работой также внушал ему помысл: «Дай себе отдых сегодня; а завтра работай». Он же опять отвечал: «Нет, сегодня работай, а о завтрашнем дне попечется Господь».

Объяви родителям по плоти, чтоб не часто приходили к тебе. Ибо, говоря при тебе о делах своих, расслабляют они помысл твой, а вместе научают тебя и невоздержанию. Довольно посещать им тебя однажды или два раза в год. А если совершенно пресечешь бесполезные свидания, то сделаешь еще лучше.

Когда, отрекшись кто от мира, вступил в братство, и еще начнет только проходить послушание, враг влагает в него желание прежде времени принять монашеский образ, чтоб брат, не вынося чрезмерности желания, бежал с поприща. И если вытерпит послушание до монашеского образа, враг побуждает его выйти из общежития и безмолвствовать в уединении, влагая ему в ум что-нибудь подобное сему: «Выйди отсюда, живи в уединении и трудись понемногу; потому что ты немощен,— говорит ему враг,— и не можешь перенести трудности этого дела». И если брат выйдет и не будет мужественно нести трудов подвижничества, то придет еще в большее изнеможение; а если постигнет его болезнь, еще более станет раскаиваться, что оставил свое место.

После молитвы, братия, будем радеть о доброте рукоделия; потому что будет нам награда, если сделаем дело без обмана. Ибо кто нерадит о деле, по пронырству, или по самолюбию, или по сребролюбию, тому будет сказано написанное: …по делом руку их даждь им (Пс. 27, 4). А кто работает по чистой совести, желая угодить Богу, а не людям, тот сподобится услышать оный благословенный глас: добре, рабе благий и верный: о мале был еси верен, над многими тя поставлю; вниди в радость Господа твоего (Мф. 25, 21).

Вредно монаху разделять общество с женщиною. А к девственнице и вовсе не приближайся, ежели только есть еще в тебе мысли о плотском. Монах, который вместе с женщинами проводит время за вином, ничем не разнится от кидающегося в огонь. Бегай встречи с ними, как серна бежит от тенет.

Думаю, что монаху, особенно молодому, прилично не выходить из кельи без нарамника или другого покрывала; потому что без этого не благообразен вид его. Без стыда ходить в одном левитоне или камзоле монаху срамно. Ибо написано: препояшися, и вступи в плесницы твоя и облецыся в ризу твою, и последствуй ми (Деян. 12, 8).

Преподобный Ефрем Сирин"

Добавлено (23.10.2011, 19:48)
---------------------------------------------
Спасо-Бородинский женский монастырь
picГод выпуска: 2003
Страна: Россия
Жанр: Документальный
Продолжительность: 68 мин.
Перевод: Не требуется
Русские субтитры: нет
Режиссер: Л. Соколова
Описание: Маргарита Михайловна Тучкова, вдова кутузовского генерала Александра Алексеевича Тучкова-IV, павшего на Багратионовых флешах, поставила часовню на предполагаемом месте его гибели. С этого начинается история Спасо-Бородинской женской обители.
С конца 1820-х гг. М. М. Тучкова постоянно жила на Бородинском поле, в деревянном домике-сторожке у церкви. Постепенно к ней стали съезжаться вдовы русских солдат, павших при Бородине. Эта маленькая женская община жила по законам монашеской жизни. В 1839 г. был открыт Спасо-Бородинский монастырь, в котором М. М. Тучкова стала настоятельницей.
Матушка Мария и по сей день незримо пребывает на Бородинском поле, остается хозяйкой в Спасо-Бородинском монастыре.
По восстановленной традиции, ежегодно 12 мая игуменью Марию молитвенно поминает собор духовенства в построенной ею церкви Спаса Нерукотворного.На постройку церкви Высочайше было пожаловано 10 000 рублей.
В восьмую годовщину Бородинской битвы, 26 августа 1820 года, внесла в новопостроенный храм икону «Спас Нерукотворный», походную икону Ревельского пехотного полка, шефом которого был ее муж, ту икону, что он отдал ей для сохранения перед расставанием.
В 1840-1870-е гг. был выстроен величественный ансамбль каменных монастырских зданий на пожертвования царской фамилии, участников войны 1812 г. и их потомков, гвардейских и армейских частей, участвовавших в Бородинской битве. Ни одно торжество или траурная церемония на поле не обходились без бородинских монахинь. Монастырь был крупнейшим в России воинским мемориалом.
В 1872 г. в монастырь попадает преподобная Рахиль, которая прожила там до своей праведной кончины 1928 г. Преподобная Рахиль была старицей, по благословлению Божией Матери, принимала народ, утешала и молилась и помогала многим страждущим, приходившим к ней. 28 июля 1996 г. состоялось прославление прп. старицы Рахили в лике местночтимых святых. Сестрами обители были составлены служба с акафистом и жизнеописание святой Рахили. Празднование преподобной совершается 10 окт., в день ее преставления. Над могилой прп. Рахили, за южной стеной обители, была поставлена деревянная часовня.
История Спасо-Бородинского монастыря тесно связана с павшими воинами на Бородинской земле в 1912 г, до сих под в монастыре возносятся молитвы за защитников Отечества. Преподобная Рахиль видела их всех в светлых одеяниях. Монастырь посещал князь Потемкин, графиня Толстая. Любил монастырь и император Александр I, посещал его в день открытия памятника на батарее Раевского, был в монастыре и император Александр II, молился там, приезжал так же последний русский государь со своей семьей, встречался там с преподобной Рахилью.