Познание основ православной веры

Ефрем Сирин (Творения, ч.3): Когда начинаешь читать или слушать (Священное Писание), помолись Богу так: "Господи Иисусе Христе. Отверзи уши и очи сердца моего, чтобы мне услышать Твои слова и понять их, и исполнить волю Твою". Всегда так моли Бога, чтобы просветил твой ум и открыл тебе силу Своих слов. Многие, понадеявшись на свой разум, подверглись заблуждению.

Вчера утром, отправившись на кухню за завтраком, я случайно наступил на хвост своему коту Спарки. Он громко мяукнул от боли и некоторое время после этого держался от меня подальше. Я чувствовал себя ужасно: казалось бы, высшее существо, человек, и вдруг приносит боль этому маленькому созданию! Причем я делаю это не впервые. После того как мой ум механически проговорил привычные оправдания – например, что кот мог бы не лезть под ноги, – я подумал, в который уже раз, что нужно всего лишь немного внимательности, чтобы помнить, что на кухне может находиться малыш Спарки и я должен постараться не наступить на него.

Не впервые я даю себе зарок быть внимательнее.

Несколько недель тому назад на занятиях в университете по гуманистической и трансперсональной психологии я прокомментировал слова девушки студентки таким образом, что это прозвучало весьма фривольно. Я заметил, что говорю что то не то, когда уже были произнесены три четверти фразы, так что останавливаться было поздно. Прозвучали еще несколько замечаний, так что дискуссия продолжалась. Мне хотелось остановиться и извиниться перед девушкой, но я увлекся предметом обсуждения и забыл о своем намерении.

Через несколько дней другая студентка пришла ко мне и сказала, что ее и некоторых других студенток задело мое фривольное замечание. Это было не только досадно само по себе, но и совершенно не соответствовало их ожиданиям относительно меня. Я публично принес извинения и даже ухитрился использовать свой промах как печальный пример страдания, причиняемого невнимательностью, однако до этого момента несколько человек в течение нескольких дней переживали по поводу моего поступка.

Мне кажется, что в этом случае страдание больше, чем в случае с котом. Кот забыл про боль через несколько минут, а боль, которую мы причиняем людям своей невнимательностью к их чувствам, может длиться довольно долго. Так что я невольно внес свою лепту в море человеческих страданий. Не исключено при этом, что кто то из нечаянно обиженных мною перенес свои чувства на других людей, продолжая множить страдание.

За несколько недель до этого я вместе с несколькими трансперсонально ориентированными психологами и психиатрами, христианским священником и известным специалистом по сравнительному религиоведению участвовал в дискуссии, где затрагивалась проблема природы зла . Не могу сказать, чтобы я любил это слово. Люди иногда, конечно, действуют ужасно, нанося друг другу огромный вред, но я стараюсь по мере возможности видеть и поощрять в них лучшие стороны.

Когда пришла моя очередь высказаться о том, что такое зло, я извинился по поводу отсутствия у меня ясного понимания предмета и желания им заниматься. Лучшее, что я мог сказать тогда, так это то, что зло, по видимому, не сводится к принесению вреда другим существам, что это нечто вроде получения удовольствия , чувство власти и наслаждение от понимания наносимого кому то вреда. Я сознался, что временами испытывал удовольствие от нанесения вреда людям и что очень не люблю в себе это чувство и боюсь его, хотя и признаю в себе такую склонность. Однако я настаивал, что вообще то стараюсь не допускать подобного рода удовольствия.

На следующий день я мчался на машине по скоростной полосе, стараясь быть внимательным к окружающему миру и к собственному состоянию. Практика внимательности в ходе повседневных дел и немного формальной медитации – основная духовная практика на данном этапе моей жизни. Но в тот момент это мне не слишком удавалось: немного внимательности – и десять минут блуждания ума.

Я заметил, что кто то пытается обогнать меня, но я занимал при этом скоростную полосу, а на других было слишком интенсивное движение, чтобы иметь возможность объехать меня справа. Мне казалось, что еду я достаточно быстро, и не хотелось уступать дорогу. И тут меня внезапно осенило, что я предаюсь злу. Я наслаждался страданием другого и чувствовал себя сильным и довольным от того, что я делал и чувствовал.

Разумеется, это было небольшим злом по сравнению с тем, которое творится в мире, но, тем не менее, это было злом в моем собственном понимании. Я не был внимателен к своим убеждениям. На более глубоком уровне я не был внимателен к моей реальной глубинной природе, которая, как я полагаю, не отделена от природы других людей. Так что страдание, которое я причинял человеку, пытавшемуся меня обогнать, было также страданием, причиняемым мною самому себе. Я был невнимателен к нашей всеобщей взаимосвязанности, к тому, что мы все единое целое, так что причинять неприятность другому – значит причинять неприятность себе.

Таким образом, мы имеем несколько уровней невнимательности: от простой невнимательности к непосредственному физическому окружению до взаимодействия с другими в контексте своих наиболее важных ценностей и реальной природы".

http://www.syntone.ru/library/books/content/1537.html

Добавлено (21.10.2010, 13:15)
---------------------------------------------
Продолжу анализ его труда: "ВНИМАТЕЛЬНОСТЬ
Быть внимательным не так уж и трудно. Здесь не требуется особых усилий. Проблема состоит лишь в том, чтобы постоянно помнить об этом.

Идеальный способ выработать внимательность предполагает, что вы все время делаете небольшое усилие для того, чтобы быть более внимательным. Это именно то, что мы должны практиковать. Однако, поскольку мы не в состоянии проделать это достаточно хорошо, нам необходимо иметь рядом просветленного учителя, который тонко чувствует, когда мы соскальзываем в фантазию, принимающую вид обыденного сознания, и говорит нам в этот момент: «Проснись!» Это было бы особенно полезно в те моменты, когда наблюдение собственной механичности могло бы привести к серьезному прозрению. Но найти такого учителя нелегко, тем более если речь идет о его присутствии, когда внимательность особенно важна. Так что подобная идея тоже не очень хороша".

Просто надо исповедоваться и знать, что наш Учитель - Бог. Просите Ангела, чтоб он разбудил. А вернее, он всегда говорит "Проснись", да мы не хотим, поэтому надо еще желание Услышать.
"Эту работу необходимо делать самим. Существуют методы, которые могут помочь человеку помнить себя.

Если вы не в состоянии определить, в какие моменты полезнее всего вспомнить о необходимости быть внимательным (обычно это моменты, когда человек глубоко погружается в фантазию, искаженно воспринимает действительность или готов сделать какую то глупость), то мы прежде всего можем посоветовать напоминать себе о внимательности как можно чаще. Но может оказаться и так, что человек не вспомнит об этом даже в решающий для него момент, когда внимательность привлекла бы его к чему то такому, что могло бы его глубоко обеспокоить, потрясти или изменить его жизнь. Наши бессознательные психологические защиты позволяют нам избегать беспокойства. Иными словами, мы склонны претворять практику в повседневную реальность в моменты наименьших, а не наибольших возможностей, то есть не в те психологически богатые моменты, когда мы научились бы большему и больше могли бы сделать".
И тут же автор признает, что это сделать трудно без наставника.Так вот, какая бы слабая не была память, чтоб быть внимательной, человек научиться быть внимательным, если будет добрее. Можно чисто механически поступать по-доброму, но так и не научится внимательности, потому что не научился сострадать, любить. С этого и надо начинать.

Добавлено (21.10.2010, 13:20)
---------------------------------------------
А вот дальше читать книгу даже не хочется. Эксперимент проведен - вера в духовное нужна, но автор уходит в область буддизма.

Внимательность - важная вещь, например от родителей требуется особая внимательность и осторожность, чтобы их ребенок неловким движением не задел Святую Чашу.Внимательность нужна и в обращении со Священным Писанием. Диакон Андрей Кураев говорит, что воспринимать библейскую историю нужно в ее конкретности, не растворяя ее в аллегориях.
Преп. Ефрем прямо предостерегает от поиска в книге Бытия иносказаний и живописует картину миротворения, обремененную подробностями, отсутствующими в Писании: "Светила (солнце и луна) сотворены в утреннее время. Сказать, что одно из светил было сотворено вечером, а другое утром, не позволяет сказанное: "и сотворил Бог два светила большие". Если же светила в то самое время, когда сотворены, были великими, и сотворены они утром, то следует, что солнце стояло тогда на востоке, луна против него - на западе; солнце было низко и частию погружено, потому что сотворено на месте восхождения его над землей, а луна была выше, потому что сотворена там, где бывает в пятнадцатый день - потому что была полна... Если бы луна сотворена была, какой бывает в первый или во второй день, то по близости к солнцу не могла бы светить и даже быть видимой".

Однако сколько препятствий встает на пути совестливого ученика! Особенно сильной помехой может оказаться общение, часто вынужденное, с иными друзьями-сотоварищами, которые, к сожалению, не дружат ни с молитвой, ни с учением. Такие Митрофанушки ни сами не учатся, ни другим учиться не дают. А ведь дурной пример заразителен! Когда рядом высмеивают то, что достойно уважения, тогда, поддавшись по слабости души общей атмосфере разгильдяйства и легкомыслия, и прилежный ученик почувствует охлаждение к главной своей обязанности. Вот почему Христос говорит в Евангелии: "И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее..." Десницей (правой рукой) здесь назван не член тела, но близкий тебе человек, который, рассчитывая на твою дружбу, не только не является примером совестливого отношения к ученическим обязанностям, но скорее служит источником соблазна для благонамеренных учеников. Отсечь правую руку на образном языке Евангелия означает разорвать общение с таковым или, по крайней мере, отдалиться от него. Подобное мудрое и мужественное действие будет иметь благотворные последствия для всех. Прилежный получит, наконец, возможность набирать знания, а расслабленный и ленивый, быть может, устыдится и исправится, видя, что из-за своих пороков он теряет лучших друзей".

Каким же путем достиг отец Иоанн такого необычайного дара веры? Путем постоянного бодрствования над собою, путем внимательной к себе жизни. Вот примеры этого внимания. Все, что в течение дня он переживал: проявление ли страстных чувств, движение ли дурных помыслов или же благодатные озарения, — всему этому он ежедневно подводил итог, плодом чего и был его дневник. Правда, здесь мы больше читаем духовные размышления, но это только часть его дневника, другая же, где он себя укоряет, где часто указываются личности, на которых он гневался и по отношению к которым у него являлись те или другие дурные чувства, эта часть дневника не напечатана[9]. Имея такую внутреннюю внимательность к себе, отец Иоанн старался сознательно относиться ко всему, что касалось религии, церковной службы. Возьмется ли он читать канон, он уже читает его так, чтобы все понять, все пережить, ничего не пропустить из внимания; от этого и выходило, что когда он, бывало, читает, то или выкрикивает, или по несколько раз повторяет одно и то же слово, или ворочается назад за несколько строчек, — все это от того, что он желал из прочитанного ничего не пропустить, а все понять, все пережить. От такой внимательности церковные книги и правильники, по которым он читал, оказывались с многими пометками на полях и с подчеркнутыми местами. Вот, например, подчеркнуто выражение: «окаянную мою душу соблюди», а на полях написано: «Действительно, как я окаянен!» И такую внимательную жизнь он проходил не год и два, а более полувека, и достиг того, что он весь был в Боге."
http://true-orthodox.narod.ru/library/book/Arseny/diary/diary1.html

СЛОВО О ТРЕЗВЕНИИ

Толкование на святого Исихия

С Божией помощью перевёл и теперь предлагаю вниманию боголюбивого читателя несколько отрывков из книги старца Эмилиана Симонопетрита "Слово о трезвении. Толкование на святого Исихия". Думаю, что несколько предлагаемых отрывков помогут читателю почувствовать "вкус" книги, будут полезны всем интересующимся православной аскетикой, а для кого-то они, возможно, послужат введением в "Добротолюбие". Не судите строго за качество перевода.

СЛОВО О ТРЕЗВЕНИИ
Толкование на святого Исихия

"Слово душеполезное и спасительное о трезвении и молитве" приписывается святому Исихию, пресвитеру Иерусалимскому, который жил в конце 4-го и в начале 5-го века. Но по причине различных тем, которые оно затрагивает, можно предположить, что этот труд более поздний, и, возможно, имеет изменения, сделанные более поздней рукой. Следуя преданию, мы принимаем его как текст святого Исихия, который адресуется к некоему Феодулу, однако в нем мы не находим никаких подробностей о его жизни, и только из духовности слова мы предполагаем, что Феодул был находящимся в духовном поиске монахом.

При этом в действительности, святой Исихий не обращается только к Феодулу, но и к каждой душе: сначала к монахам и, впоследствии, «ко всякой плоти», поскольку мы все люди, призванные Богом к царскому браку, к наслаждению Царства Небесного, к стяжанию таинств «от вечности сокрывавшихся в Боге» (Еф. 3,9), которые «нам дано знать» (Матф. 13, 11) (Марк. 4,11), которые в нас открываются.

Это слово есть некий путь, который нас выводит прямо на путь Господень, в поток жизни духовной. Оно с самого начала показывает нам способ, при помощи которого мы сможем не потеряться на пути к Богу, не потерять ни единого, сказали бы мы, следа его присутствия. Также оно нам помогает, если мы уже завоевали, по благодати Божией, определённые ступеньки на пути нашем, стяжать в более быстром темпе еще больше, и это важно для нас, поскольку годы наши проходят очень быстро.

Но, как видим в Ветхом и Новом Завете, и в житиях святых, возможно и в одно мгновение стяжать Бога, чтобы потекли потоки благодати из утробы Божией и поглотили нас.

Изучая сие «Слово» желали бы и мы не чувствовать необходимости в побуждении жить Бога.

***

Νῆψίς ἐστι, μέθοδος πνευματική
Трезвение есть метод духовный.

Работа начинается со слова νῆψίς, "трезвение", которое не есть какой-то неопределённый термин, а действие или, лучше сказать, действие и работа жизни нашей, наше апостольское призвание, делание и жизнь наша, мы сказали бы – и дыхание наше, которое нам обеспечивает монастырская атмосфера. Так, если мы прекратим дышать, то свежий воздух перестанет входить в нас, и мы умрём. Точно также если нас оставит, хотя бы на одно мгновение, трезвение, то прекратится вход в существование наше живоначального веяния, Духа Святаго. Но, не имея Духа Святаго, мы будем находиться в некоей удушливой атмосфере, безблагодатной, без радости, без мира и покоя, когда мы не будем чувствовать уверенности в жизни нашей, а не Бог будет слышать молитвы наши. Таким образом, трезвение даёт нам возможность стяжать Бога.

Слово νῆψίς, "трезвение", происходит от слова νήφω, трезвиться, которое означает «наблюдать внимательно», «бодрствовать»; душа моя не спит, а внимательно следит. Но первоначальное значение глагола — «не пить вино». Я не только не пью, но моё воздержание и стойкость доходят до такого значения, что я не принимаю ничего в свой организм; я пощусь постоянно с одной единственной целью — чтобы внимательно следить за кем-то. Я бдительно наблюдаю за кем-то и участвую в его движениях, чтобы в каждое мгновение я был бы в курсе его действий. Итак, слово "трезвение" имеет значение непрестанного бодрствования, которое есть чистое действие ума.

"Метод духовный". В повседневной нашей жизни "метод" есть способ, путь, система которой мы следуем для того, чтобы достичь чего-то. Слово это происходит от глагола μεθοδεύω, который означает «идти за кем-то», «идти по стопам», — в данном случае самого Бога — следовать за Ним, следить за Ним. Таким образом, слово «метод» не случайно было помещено здесь. Оно передаёт точный смысл существительного "трезвение", то есть это делание, которое я делаю не сам, но следя внимательно за кем-то другим. Следовательно, человек, который не может почувствовать другого со-человека, ему радоваться, ему следовать, вместе с ним совершать путь, нелюдимый, неспособный к общению, одинокий — человек не духовного, а душевного одиночества — не способен к трезвению. Именно поэтому Церковь учредила монашество как общину, высшая форма которой — наедине вместе с Богом пустынническое житие.

Мирские люди составляют общество, но у них беготня и мирская суета. Они гоняются за тленным, суетным, сиюминутным, которое теряется, как только проходит эта минута, — то, что мы называем "сейчас"; но "сейчас", прежде чем произнесёшь последнюю его букву, уже прошло. Мир, «образ мира» (1Кор. 7, 13), каким-то образом идёт впереди того, что постигает человек, и, следовательно, течение его мимолётно.

Напротив, трезвение, бодрствование ума есть по преимуществу работа нашей души, погоня и следование за Святым Духом, который есть высшее, что даровал Бог человеческому бытию. Ум наш, душа наша, наша умная составляющая приближается к Богу и нас соединяет с Ним.

Следовательно, "метод духовный" означает соработничество духа моего с Духом Святым, тогда, когда душа моя, глубочайшее бытие моего существа не в состоянии быть сопричастным другим энергиям.

Итак, трезвение ставит нас пред жизнью Бога, делает нас причастниками Духа Святого — Виновника бытия нашего (Прем. Солом. 13, 5), потому что жизнь началась тогда, когда пожелал Дух Святой. Как она началась?

В какой-то исключительный и уникальный момент истории, Отец Небесный возжелал и создал материальный мир. Предсуществуя этому материальному миру, Он создаёт впоследствии человеческое тело в соработничестве с двумя другими лицами Святой Троицы, и вдувает в него «дыхание жизни». Так Божие творение становится «душою живою» (Быт. 2,7). Теперь Бог перестал веять над одной только бездною (Быт. 1, 2) и пронизывать тварную материю и животных; Он вселился в уникальное и высшее существо, которое стало царём и причиной творения, причиной же творения его самого, причиной его создания является сам Бог. С этой минуты становится уже неизбежным согосподство, сосуществование, единство человека с Богом и невозможно помыслить человека, — образ невидимого Бога, без Духа Святого.

Следовательно, Дух Святой, как одно из лиц Святой Троицы, участвует в рождении каждого человека. Вместе со Отцом и Сыном вкладывает в материнскую утробу вещество, которое получает от отца и матери, и вот – зачатый эмбрион есть плоть, прах. Прах рождает человек, «прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3, 19). Этому самому праху родители дают все свойства и характеристики своих личностей, дают самих себя, образ своей плоти.

То, что сделал небесный Отец с первым человеком, то же самое делает и при рождении каждого человека с тем отличием, что тогда Он создал сначала прах и затем вдунул в него Святой Дух, но теперь Святой Дух входит в человека в момент зачатия. То есть с первого мгновения зародыш имеет жизнь и есть человек, потому что принимает Духа Святого, имеет руководящее разумное начало, является полноценной иконой божества и до последнего своего мгновения носит непрестанно и непадательно свойства божественной и человеческой природы. В человеке же существует внутреннее общение двух природ – человеческой и божественной, так же, как и во Христе.
Следовательно, при рождении каждого из нас, существуют одновременно, с одной стороны, божественные энергии, с другой же — сотрудничество человека, согласно с первоначальным словом и волей божества — «плодитесь и размножайтесь» (Быт. 1. 28). Мужчина и женщина — один человек, одна плоть («и будут одна плоть» (Быт. 2, 24)) — приобщаются Духа Святого, и всетворящее Слово со - единяет всё вместе, вкладывает всё одновременно в утробу женщины, и так мы имеем полноценного человека, Бога и человека. Новый же, сотворённый Богом и ради Бога, человек облекается крещением в божество, благодатную жизнь, когда Святой Дух становится частью его существования. С этих пор он, постоянно поражаемый изнутри Духом Святым, испускает из самого себя искры, свет божества. Так прах земной становится через трезвение жизнью искромётной.

Следовательно, трезвение есть причастие Духа Святаго, по преимуществу делание и подвиг нас, монахов, как апостолов. Потому что кто есть апостол, и каково делание его? Апостол есть тот, кто увидел Бога и был им призван, кто действует от Бога и через эту богоносность свою передаёт Бога другим. Именно это есть функция нашего монашеского жития.

Таким образом, трезвение это некое внутренне общение, некая внутренняя деятельность вместе с Богом, которая может совершаться внутри нас ежедневно, когда мы не озабочены своей суетой или происходящими событиями, ложью жизни. Трезвение, как "метод духовный", есть таинство, через которое преуспевает во мне Бог, преуспеваю и я в Боге. Тогда Дух Святой, как живоносное семя, входит непрекращающимися движениями в утробу сердца моего, и там рождается «дух спасения», как говорит пророк (Ис. 26, 18).

Также выражение "метод духовный" нам напоминает о существовании лукавого духа, который погиб раз и навсегда в тот момент, когда удалился от Бога, и потому рождает и приносит в души наши смерть. Лукавый дух не имеет, конечно, прав на творения Божии, но строит ловушки, подстерегает, чтобы, едва ему позволит Бог, напасть.

При этом не один Бог даёт позволение лукавому духу, как это Он сделал в случае с Иовом (Иов 1, 6-12), мы сами в душе его призываем. Жизнь теплохладная, жизнь в духе «не напрягайся», погружение в повседневную суету, но прежде всего жизнь в грехе и беззаконии и есть то самое призывание лукавого духа. Поэтому в практике трезвения мы имеем дело по преимуществу с действием подстерегающего нас лукавого духа. Но поскольку лукавый дух не имеет господства над человеком, он может быть изгнан из того, кто трудится духовно в сокровищнице сердца своего. При всём этом, лукавый не прекращает безудержно нападать на него. Поэтому метод этот есть некая духовная война. Тогда мы, стоящие между различными духами, обязаны всегда выбирать однозначно обращение к Святому Духу, если, конечно, желаем быть победителями, потому что насколько тонок метод трезвения, настолько и опасен.

Несомненно, лукавый дух не может проникать в глубину нашей души, но когда дух наш занят чем-то посторонним, то Дух Святой остаётся бездействующим. Здесь это означает то же самое, что и в человеческих отношениях. Когда кто-то наблюдает за мной со многой любовью, а я смотрю в другую сторону и не имею с ним никакого общения, то он не может сделать меня причастником своей любви. Он может только ждать, подняв руку, чтобы, едва я брошу на него взгляд, тотчас же меня позвать, и вступить в общение. Однако сколько раз мы люди можем так поступить? Но Дух Святой так поступает, и продолжает поступать, быть может, всю нашу жизнь. Ожидая возможности когда-то привлечь внимание очей сердца нашего".
http://m-kleopas.livejournal.com/20833.html

- Пусть император знает, что он уже не имеет власти над своей супругой, ибо он отдал мне ее в рабство и подтвердил это своим императорским указом.

После того она сама отправилась к брату и сказала ему:

- Смотри, как дурно поступаешь ты, когда подписываешь бумаги, не читая их, - и показала ему тот указ.

Такой своей находчивостью она заставила императора быть с того времени осмотрительнее - рассматривать и читать бумаги, которые ему приходилось подписывать."

Конечно, в духовной жизни внимание еще важнее.