Познание основ православной веры

Четверг, 28.03.2024, 20:55

Приветствую Вас Гость | RSS | Главная | 4-ый Вселенский Собор - Форум | Регистрация | Вход

[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » Догматы » Вселенские Соборы » 4-ый Вселенский Собор
4-ый Вселенский Собор
NikДата: Понедельник, 28.12.2009, 20:27 | Сообщение # 1
Блаженны нищие духом
Группа: Проверенные
Сообщений: 106
Репутация: 0
Статус: Offline
Как понимать догмат: неслиянно и в то же время нераздельно соединилось божество и человечество?
 
461119Дата: Понедельник, 28.12.2009, 20:40 | Сообщение # 2
Блаженны, егда поносят вас
Группа: Администраторы
Сообщений: 1339
Репутация: 1
Статус: Offline
Nik, если соединить краску с водой, то молекулы краски соединятся и с молекулами воды, в результате вода останется водой, но станет другого цвета. При этом вода не станет краской, а краска не станет водой.
Слияние можно найти в скрещивании, например, соединил белую и красную фасоль, вывели новую породу животного. Но соединить душу кошки и плоть собаки никто не может. А монофизиты захотели слить несовместимое. Божество слили с плотью и божество якобы поглотило плоть, отчего Христос стал богом.
То есть слияние имеет следствие изменения. Если следовать логике слияния, то должно было образоваться четвертое Лицо Бога. Но Бог вечен и изменяться не может, все три Лица были всегда и другого быть не может. Логос соединился с человеком, но не слился с ним, оставив свободной личность Христа и не ограничив Себя человеческой плотью. Потому во Христе два естества неслиянны.

Те, кто допускал слияния Лиц Троицы тоже неправы. Если допустить, что они слились, значит допустить, что до это они были раздельны и образовалось что-то новое. Это ересь. Никакой нужды в слиянии не было, поскольку Бог совершенен. Изначально Он единое целое, как существует ствол дерева и ветви, и одно без другого быть не может. Раздельно не могут существовать и части нашего тела.
Допустим, рождается калека - человек с двумя головами - 2 личности, но они ограничены одна другой. Нераздельны в теле 2 человека, но не слиты - у каждого своя голова, своя личность. А у Бога три Личности и одна другой не ограничена, а действует самостоятельно, но в то же время Они взаимопроникаемы Своей бесконечной любовью.Где Один , там и другой. Не возможно увидеть одно Лицо без другого. Такого аналога нет в природе.

Два естества во Христе нераздельны, так как плоть навсегда соединена с Логосом. Это еретик Несторий считал, что Бог отсоединился от человека на кресте, оставил плоть. Нет они неразлучны по Своей воле: воле Бога и воле человека. И разделить невозможно никогда, потому как при воплощении (не от семени. а от Духа Святого) совершилась эта тайна.

Сообщение отредактировал 461119 - Понедельник, 28.12.2009, 22:49
 
LenosДата: Вторник, 06.04.2010, 15:18 | Сообщение # 3
Блаженны чистые сердцем
Группа: Проверенные
Сообщений: 353
Репутация: 0
Статус: Offline
Свт. Илия Минятий так пишет: "Подымитесь созерцанием на высоту, о христиане, и помыслите с одной стороны предвечного Отца, с другой – благодатную Марию и посредине – Единородного Сына, воплощенного Богочеловека. Он имеет две природы: Божескую и человеческую; Божеская – это рождение Отца, человеческая – рождение Марии; Сын Божий, как Бог, Сын Марии, как богомужное чадо. Но этот Сын имеет одну только ипостась, которая содержит неслиянными две природы. Ипостась нераздельна, поэтому не два Сына, один – Сын Бога и Отца, а другой – Сын Марии Девы. Это – единое Лицо, в Котором, поскольку оно не слитно, различаются особенности двух естеств, однако в этой различимости сохраняется нераздельность, а в двойстве – единство; Иисус Христос только один: Бог и человек. Отец есть Отец Христа и Отец Бога и человека; Мария – Матерь Христа и Матерь человека и Бога; так что какое отношение к Единородному Сыну имеет Бог Отец, такое же к Тому же Сыну имеет и Дева Мария, Которая поэтому в рождении Богочеловека Сына имеет славу, подобную славе Бога Отца. Это Гавриил хочет выразить словами: Се, зачнеши во чреве и родиши Сына, и наречеши имя Ему Иисус; Сей будет велий, и Сын Вышняго наречется (Лк. 1, 31-32); Той бо спасет люди Своя (Мф. 1, 21)".
 
ДеньДата: Среда, 04.08.2010, 17:04 | Сообщение # 4
Блаженны чистые сердцем
Группа: Проверенные
Сообщений: 282
Репутация: 0
Статус: Offline
Quote (Nik)
неслиянно и в то же время нераздельно соединилось божество и человечество

Свщмч. Петр Зверев так доказывал Божественное естество во Христе:
И паки: в начале Ты, Господи, землю основал еси, и дела руку Твоею суть небеса: та погибнут, Ты же пребываеши: и вся, якоже риза, обетшают, и яко одежду свиеши их, и изменятся: Ты же тойжде еси, и лета Твоя не оскудеют.

И: в начале Ты, Господи, основал землю, и небеса — дело рук Твоих; они погибнут, а Ты пребываешь; и все обветшают, как риза, и как одежду свернешь их, и изменятся; но Ты тот же, и лета Твои не кончатся.

Вот новое свидетельство, которое приводит святой апостол для доказательства Божественного естества во Христе. “Здесь он показал, что Христос есть Творец всего, ибо, сказав о небе и земле, Он обнял все, что на них есть; дал заметить, что Иисус Христос непреложен и неизменен, ибо это значит выражение: та погибнут, Ты же пребываеши; открыл, что через Него тварь получит изменение к лучшему, а что Сам Он безначален и недоступен тлению: Ты же тойжде еси, и лета Твоя не оскудеют. Ты не произошел, но еси; Ты не принимаешь никакого изменения, но все Тот же. Сии выражения показывают вместе и бесстрастие Божества, ибо если бы оно страдало, то каким образом всегда было бы тем же? Оно изменилось бы, — и хотя бы три дня протекло в смерти, число лет стало бы меньше уже. Напротив, и пророк, и апостол — один, преднаписав свидетельство, другой, им воспользовавшись, открывают нам, что Христос всегда Тот же и что лета Его не уменьшаются” (блаженный Феодорит). Но, “чтобы ты, слыша слова: егда же паки вводит Первородного во вселенную (Евр. 1, 6), не подумал, будто Сыну впоследствии было предоставлено это как дар, апостол и выше предостерегает от такой мысли, и теперь опять предостерегает, говоря: в начале; не теперь, говорит, но издревле… Вместе с тем он внушает и нечто другое, важнейшее, именно — изображает изменение мира: якоже риза, обетшают, и яко одежду свиеши их, и изменятся, подобно как и в Послании к Римлянам говорит, что Бог преобразит мир (Рим. 8). Желая выразить легкость этого дела для Бога, говорит: свиеши — как человек свертывает одежду, так Бог свернет и изменит мир. Если же Он так легко совершит преобразование и изменение мира в лучшее и высшее состояние, то мог ли Он иметь нужду в ком-нибудь другом при низшем (первоначальном) образовании мира? Доколе вы не устыдитесь говорить это? Вместе с тем и весьма утешительно знать, что мир не всегда будет в настоящем состоянии, но все получит преобразование и все изменится: Сам же Бог пребывает всегда живым и беспредельно живущим: и лета Твоя, говорит, не оскудеют” (святитель Иоанн Златоуст).

“Святой апостол говорит сие не потому, что тварь погибнет, но для того, чтобы от конца показать начало происшедшего. Ибо могущее погибнуть, если и не погибает по благодати Сотворившего его, однако произошло из небытия и само подтверждает небытие. И вот в противоположность тому, что сотворенное имеет такую природу, говорится относительно Сына: Ты же пребываеши, чтобы указать на Его вечность” (святитель Афанасий).

“Дела руку Твоею суть небеса дела рук Твоих, то есть деятельных — Твоих сил, которые называются руками, ибо как у нас произведения ремесленников, делающих что-либо своими руками, показывают, что истинно они произвели их, так и творения Божии показывают, что они суть собственные дела Его, так как они и называются делами рук Его” (Дидим). “Всякое тело ветшает от времени и долгих веков, как обветшавшая одежда; но по Твоему Божественному определению все обветшавшее тотчас обновится” (Евсевий). Ты же тойжде еси, и лета Твоя не оскудеют.

“Небеса, говорит, изменятся, но Ты, Владыко, всегда одинаков и один и тот же; Существо Твое выше всякой сущности и не только безначально, так как не получило начала, но и бесконечно, ибо лета Твоя не оскудеют, ибо Ты не подлежишь времени” (Дидим).

Поглядишь на мир и с грустью подумаешь, как тленен он, непостоянен, как часто меняется все в нем, даже до настроения человека включительно. Вся жизнь мира представляет собой непрерывный ряд смены радостей и печали, наслаждений и лишений, сооружений и разорений… Где тот надменный счастливец мира, который так недавно высился и превозносился, яко кедр ливанский? Нет его уже, и память его погибе с шумом. Где тот богач, который, обладая множеством сокровищ, не знал меры своим наслаждениям? Нет его уже, и все богатства и стяжания его развеяны как прах. Где тот пылкий, крепкий и цветущий здоровьем юноша, который обещал себе продолжительную жизнь, мечтая о почестях, ласкал себя счастливою будущностью, которая, по-видимому, улыбалась ему? И этот прекрасный цветок жизни завял и погиб невозвратно для здешнего мира. А где те наши радости и удовольствия, к которым стремилась душа так жадно, как жадно стремится елень на источники водные? Все они быстро пронеслись, как мимолетные облака, прошли, как легкий сон. Где те древние знаменитые царства земные, которые были так славны и могучи, пред которыми трепетали прочие народы? Слава и крепость исчезла как дым, и прежде работавшие им народы сами стали их господами и себе поработили. Где те колоссальные постройки и сооружения, над которыми трудилось многое множество народа? Время разрушило их и повергло на землю, и они стали прибежищами диким зверям и ночным врагам. Много было островов в мире и много поселений на земле, но вот острова исчезли, поселения засыпаны лавой, а на их местах образовалась новая жизнь. Нет и допотопного мира, и только мелкие разные предметы, извлекаемые из недр земли, свидетельствуют о том величии, которым он обладал. Беспрестанно преходит образ мира сего и похоть его. Нет на земле ничего твердого, ничего постоянного. “Все в мире так изменчиво, что течет, как река. Как свеча зажженная горит и горением сама себя уничтожает, так мир изменчивостью своей разлагается и спешит к концу. Преходит — разлагается. Что же привязываться к тому, что ничего существенного не представляет? Ибо, сказав преходит, да еще — образ, апостол дал разуметь, что все блага таковы только по видимости, сами же в себе ничего прочного и существенного не содержат. Или преходит — обречен на то, чтобы престать, и вот-вот престанет, так что после ничто в нем не останется в том виде, как оно теперь есть. Зачем же ко всему этому привязываться или обо всем этом заботиться? Не будет более ни земледелия и мореходства, ни царств и военачалий, ни рабства и господства, ни искусства и наук, ни нищеты и богатства — ибо из всего этого и подобного сему состоит настоящий век, а он — преходит. В будущей жизни иначе все будет устроено, иной примет образ” (блаженный Феодорит). Немалое утешение для бедствующих здесь верующих — знать, что дело не останется в таком состоянии, но получит преобразование, что Тот, Кого они почитают, живет и всегда будет жить. Ибо лета Твоя не оскудеют.

Дав возможность иудеям поразмыслить о Божестве Господа нашего Иисуса Христа, святой апостол снова переходит к Его человечеству, постоянно подобным смешением желая показать неслитно и нераздельно соединенные два естества в одном Лице Иисуса Христа.

Добавлено (04.08.2010, 17:04)
---------------------------------------------
В каком же смысле Христос есть наш брат? Это объясняет апостол несколько ниже, выставляя, что Он по человеколюбию Своему приобщился нашей плоти и крови, восприяв то и другое не от Ангелов, а от семени Авраамова. Следовательно, так назван Он не по Божеству, по которому Он есть Единородный Сын от Отца и яко Бог, с Ним Единосущный, а по человечеству, по которому Он равен нам во всем, кроме греха, как облеченный подобною нашей плотию, и потому в другом месте Он называется апостолом первородным между многими братиями (Рим. 8, 29), и перворожденным из мертвых, как прежде всех человеков Своею силою воскресший из мертвых или, лучше сказать, как начаток и виновник воскресения всех, дабы иметь Ему во всем первенство (Кол. 1, 18). Таким образом Христос дает здесь, по человечеству, обет возвестить имя Бога Отца Своего человекам и посреде Церкви, то есть в собрании верующих, воспеть Его. Исполнил ли Он обет сей? Без сомнения исполнил и Сам непосредственно во время земной Своей жизни, и по воскресении из мертвых, и посредственно через апостолов и их преемников, и даже доныне продолжает исполнять через пастырей и учителей церковных, через клир и народ, ежедневно в домах и во храмах хвалу Богу Вышнему воспевающих. О первом способе Он Сам возвещает нам, исповедуясь перед Отцом Своим: Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы... И Я открыл им имя Твое и открою, да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них (Ин. 17, 11, 26).

 
KirenaДата: Воскресенье, 12.12.2010, 16:07 | Сообщение # 5
Блаженны кроткие
Группа: Проверенные
Сообщений: 178
Репутация: 0
Статус: Offline
Преп. Иоанн Дамаскин:
"О двух естествах (во Христе), против монофизитов
Два естества (во Христе) соединились между собой без превращения и изменения, так что ни Божеское не лишилось свойственной Ему природы, ни человеческое – как не превратилось в Божеское естество, так и не перешло в небытие, равным образом и из двух не составилось одного сложного естества. Ибо сложное естество, сделавшись иным, как сложенное из разных естеств, уже не может быть единосущным ни которому из тех естеств, из каких оно сложилось. Например, тело, сложенное из четырех стихий, не называется ни единосущным огню, ни огнем, ни воздухом, ни водою, ни землею, и не единосущно ни с какою из этих стихий. Поэтому, если Христос, после соединения естеств, стал одного сложного естества, как полагают еретики, – то Он из простого естества превратился в сложное и уже не единосущен ни Отцу, Коего естество просто, ни Матери, ибо Она не состояла из Божества и человечества. В таком случае и Христос не обладал бы ни Божеством, ни человечеством и не мог бы называться ни Богом, ни человеком, а только Христом, да и самое имя – Христос – согласно их мнению – было бы именем не Лица, а одного естества [1].
Мы же учим, что Христос – не из сложного естества, и не так, что из разных естеств произошло нечто иное, как, например, из души и тела – человек или из четырех стихий – тело, но Он состоит из разных естеств, остающихся теми же самыми. Мы исповедуем, что один и тот же (Христос) состоит из двух естеств – Божества и человечества, и в двух естествах, и что Он есть и именуется и совершенным Богом, и совершенным человеком. Имя же Христос мы принимаем за имя лица и понимаем его не односторонне, но как обозначение двух естеств. Ибо Христос помазал Сам Себя: как Бог, Он был помазующим тело Божеством Своим, как человек же, Он был помазуемым; ибо Он есть и именуется и совершенным Богом, и совершенным человечества служит Божество. А если Христос, будучи одного сложного естества, единосущен Отцу, то и Отец, в таком случае, был бы сложен (по Своему естеству) и единосущен с плотию, что – нелепо и полно всякого богохульства.
Да и как одно естество могло бы вместить в себе противоположные существенные свойства? Как возможно, чтобы одно и то же естество в одно и то же время было и созданным и не созданным, смертным и бессмертным, описуемым и неописуемым?
Если же приписывающие Христу одно естество назовут последнее простым, то должны будут или исповедывать Христа только Богом и допустить не вочеловечение, а только призрак вочеловечения, или, согласно с учением Нестория, должны будут признать Христа простым человеком? И где будет та истина, что Христос совершен в Божестве и совершен в человечестве? Когда же Христос имел – по их мнению – два естества, если по соединении Он имел, – как они говорят – одно сложное естество? А что Христос прежде соединения имел одно естество – очевидно всякому.
Но еретиков вводит в заблуждение вот что: они признают естество и ипостась за одно и то же. Хотя мы и говорим, что в человеке – одно естество, но должно знать, что мы говорим так, не обращая внимания на определение души и тела. Ибо если сравнить душу и тело между собою, то нельзя сказать, что они – одного естества. Но так как, хотя и очень много человеческих личностей, однако все они получают одно определение своей природы, ибо все состоят из души и тела, все получили естество души и имеют телесную сущность и одинаковую наружность, – то мы и говорим, что естество весьма многих и различных личностей – одно, – между тем как каждая личность собственно имеет два естества и состоит в двух естествах, – я разумею естества души и тела [2].
В отношении же к Господу нашему Иисусу Христу нельзя найти общий (с людьми) вид. Ибо и не было, и нет, и никогда не будет другого Христа, Который состоял бы из Божества и человечества, Который по Божеству и человечеству – один и тот же – был бы и Богом совершенным, и человеком совершенным. Поэтому о Господе нашем Иисусе Христе нельзя сказать, что в Нем – одно естество, – то есть нельзя сказать, что как отдельная человеческая личность сложена из души и тела, так же и Христос сложен из Божества и человечества. Ибо здесь берется личность, входящая в состав рода, Христос же не есть такая личность, потому что для Него нет общего вида, под который бы Его можно было подвести. Поэтому и говорим, что во Христе произошло соединение двух совершенных естеств – Божеского и человеческого – не по образу смешения или слияния, или примешивания, или растворения, – как говорили отверженный Богом Диоскор, Евтихий и Север и их отлученные от Бога приверженцы. Равным образом оно не было соединением и двух различных лиц, или соединением относительным: или по достоинству, или по тождеству воли, или по равночестию, или по одноименности, или по благоволению, как говорили богоненавистный Несторий, Диодор, Феодор мопсуэстийский и демонское их сборище. Напротив, это соединение совершилось по сочетанию, то есть в единстве ипостаси, непреложно, неслиянно, неизменно, нераздельно и неразлучно. И в двух естествах, пребывающих совершенными, исповедуем одну ипостась Сына Божия воплотившегося, признавая в Нем ту же самую ипостась Божества и человечества Его, и исповедуя, что оба естества остаются в Нем целыми по соединению. Мы не полагаем каждое естество отдельно и порознь, но признаем их взаимно соединенными в одной сложной ипостаси. Мы признаем это соединение существенным, то есть истинным, а не воображаемым. Существенным же считаем не в том смысле, что два естества составили одно сложное естество, но в том, что они соединились между собой в одну сложную ипостась Сына Божьего и сохранили свое существенное различие. Ибо созданное осталось созданным, и не созданное – не созданным; смертное сохранилось смертным и бессмертное – бессмертным; описуемое – описуемым, неописуемое – неописуемым; видимое – видимым и невидимое – невидимым. «Одно блистает чудесами, а другое подверглось оскорблениям» [3].
Слово усвояет Себе человеческие свойства, ибо все, что принадлежит святой Его плоти, есть вместе и принадлежность Слова. Равным образом и Само Слово дает плоти участвовать в Своих свойствах по способу взаимной передачи по причине взаимного проникновения и ипостасного соединения естеств и потому, что Один и Тот же совершал и свойственное Богу, и свойственное человеку в том и другом образе (бытия) при взаимном общении того и другого (естества). Поэтому и говорится, что Господь славы, был распят (1 Кор. 2, 8), хотя и не страдало Божеское Его естество; и обратно о Сыне Человеческом исповедуется, что Он до страдания был на небе, – как сказал Сам Господь. Ибо Тот же Самый, Господь славы по естеству и поистине соделался Сыном Человеческим, то есть человеком, и мы признаем, что Ему принадлежат как чудеса, так и страдания, хотя чудеса Он творил по одному естеству, а страдания терпел Он же по другому естеству. Ибо знаем, что как одна в Нем ипостась, так и существенное различие естеств сохраняется. Но как сохранилось бы различие, если бы не сохранилось то, что имеет различие между собой? Ибо различие бывает в том, что действительно различается между собой. Мы говорим, что в том отношении, в каком различаются между собой естества во Христе, то есть в отношении сущности, Христос соприкасается с крайностями: по Божеству – с Отцом и Духом, по человечеству – с Матерью Своею и с прочими людьми. А в том отношении, в каком соединены в Нем естества, Он, – говорим мы, различается и от Отца, и от Духа, и от Матери Своей, и от остальных людей, ибо естества Его соединены ипостасно, имея одну сложную Ипостась, по Коей Он различается как от Отца и от Духа, так и от Матери Своей и от нас.
________________________________________
[1] Максим Исповедник, письмо к Иоанну кубикулярию. Migne, s. gr., t., XCI.
[2] Анастасий Синаит, Путеводитель, 9. Леонтий византийский. Против несториан и евтихиан.
[3] Леонтий византийский, Против несториан и евтихиан. Лев Великий, письмо XXVIII-oe, к Флавиану, гл. 4. Migne, s. lat. t. LIV, coll. 765–771.

Добавлено (12.12.2010, 16:06)
---------------------------------------------
О числе естеств
В Божестве исповедуем одно естество, однако же, говорим, что в Нем – действительно три ипостаси. Обо всем, что относится к естеству и существу (Божества), мы утверждаем, что оно просто; различие же ипостасей признаем единственно в трех свойствах. Одна не имеет причины Своего бытия и есть Отец. Вторая имеет причину Своего бытия и есть Сын. Третья имеет причину Своего бытия и исходит. При этом знаем, что эти ипостаси неотступны одна от другой, нераздельны между собой, но соединены, и одна другую неслиянно проникают. Они и соединены без слияния, ибо и по соединении остаются тремя ипостасями, и вместе различны одна от другой без разделения. Ибо хотя каждая ипостась Сама в Себе самостоятельна, или есть совершенная ипостась и имеет Свое собственное свойство, или Свой отличный образ бытия, однако же три ипостаси соединены сущностью и естественными свойствами и, так как не отступают и не удаляются от ипостаси Отца, то суть и именуются единым Богом. Таким же образом и в божественном, неизреченном и превосходящем всякий ум и понимание домостроительстве спасения нашего мы исповедуем два естества – Божеское и человеческое – одного из Лиц Святой Троицы, Бога Слова, Господа нашего Иисуса Христа, сблизившиеся и ипостасно соединившиеся между собой, но – одну ипостась сложную, составившуюся из (двух) естеств. Утверждаем, далее, что два естества и по соединении в одной сложной ипостаси, то есть во едином Христе, сохраняются в целости и существуют поистине, как и их естественные свойства, и что они как соединены без слияния, так различаются между собой и исчисляются без разделения. Как три Лица Святой Троицы соединены без слияния и различаются и исчисляются без разделения, и число не производит в Них ни разделения, ни разлучения, ни отчуждения, ни рассечения, ибо мы признаем Отца и Сына и Святаго Духа единым Богом; – так и естества во Христе, хотя и соединены, но соединены неслитно; и хотя проникают одно другое, но не допускают как изменения, так и превращения одного в другое. Ибо каждое естество сохраняет свое естественное свойство неизменным. Поэтому, хотя естества и исчисляются, но исчисление это не вводит разделения, ибо один Христос, совершенный и по Божеству, и по человечеству. Ведь исчисление само по себе не бывает причиною разделения или соединения, но означает только количество того, что исчисляется, – будет ли оно соединено между собой или разделено. Соединены, – когда говорим, например, что известная стена состоит из пятидесяти камней; разделены, когда говорим, например, что на известном ровном месте лежит пятьдесят камней; и еще, – с одной стороны, соединены, например, говорим, что в горячем угле – два естества – разумеется естество огня и дерева; с другой же, – разделены, потому что иное естество огня, иное естество дерева. При этом соединяет и разделяет их другой способ, а не число. Поэтому, как три ипостаси Божества, хотя они и соединены между собой, нельзя назвать одною ипостасью без того, чтобы не допустить слияния и не уничтожить различия ипостасей; – так и два естества во Христе, ипостасно соединенные между собой, невозможно назвать одним естеством, – чтобы не допустить уничтожения, слияния и несуществования в действительности их различия [1].
________________________________________
[1] Василий Великий, письмо 38 и О Св. Духе гл. 17. Migne, s. gr., t. XXXII coll. 323–340, 143–148. Перевод, ч. VI (1892), стр. 85–97; III (1891), 239–243.

Добавлено (12.12.2010, 16:06)
---------------------------------------------
О том, что все Божеское естество в одной из ипостасей Божества соединилось со всем человеческим естеством, а не часть с частью
Общее и родовое оказывается таковым в отношении к тому частному, какое входит в объем его. Поэтому сущность, как род, есть общее, а лицо есть частное. Однако, оно – частное не потому, что одну часть естества имеет, а другой не имеет, но частным одно является по числу, как лишь одно из неделимых, входящих в состав целого рода. О лицах говорится, что они различаются по числу, а не по естеству. Приписывается же сущность личности потому, что в каждой из однородных личностей находится целостная сущность. Почему личности не различаются друг от друга по сущности, но по случайным принадлежностям, которые составляют отличительные свойства, и притом отличительные свойства личности, а не естества. Ибо ипостась определяют как сущность, вместе со случайными особенностями. Следовательно, личность имеет общее (родовое), вместе с отличительными особенностями, а также – самостоятельное бытие; сущность же не имеет самостоятельного бытия, но усматривается в личностях. Почему, когда страждет одна из личностей, то обо всей сущности, страждущей постольку, поскольку пострадала эта личность, говорится, что она пострадала в одной из своих личностей; однако же нет необходимости, чтобы и все однородные личности страдали вместе со страждущей личностью.
Таким образом, мы исповедуем, что все естество Божеское совершенным образом находится в каждом из Лиц Божества: все – в Отце, все – в Сыне, все – во Святом Духе. Потому и Отец есть совершенный Бог, и Сын – совершенный Бог. А также утверждаем, что и при вочеловечении одного из Лиц Святой Троицы – Бога Слова Божеское естество в одном из Своих Лиц все и всецело соединилось со всем человеческим естеством, а не часть с частью. Действительно, божественный Апостол говорит: яко в Том живет всяко исполнение Божества телесне (Кол. 2, 9), то есть в плоти Его. Также богоносный ученик Апостола Дионисий, многосведущий в божественных вещах, говорит, что Божество в одном из Своих Лиц всецело вошло с нами в общение. Впрочем, что не вынуждает нас утверждать, что все, то есть Три Лица Святого Божества ипостасно соединились со всеми личностями человечества. Ибо Отец и Дух Святый не участвовали в воплощении Бога Слова никаким другим образом, как только благоволением и хотением. Утверждаем же, что вся сущность Божества соединилась со всем человеческим естеством. Бог Слово, создавший нас в начале, ничем из того, что Он вложил в наше естество, не пренебрег, но воспринял все – тело, душу разумную и мыслящую и их свойства, ибо живое существо, лишенное одной из этих (принадлежностей), уже не человек. Ибо Он весь воспринял всего меня и весь соединился со всем, чтобы даровать спасение целому (человеку). Иначе то, что не было бы принято, осталось бы неисцеленным [1].
Итак, Слово Божие соединилось с плотью чрез посредство ума, который занимает посредствующее положение между чистотою Божества и грубостью плоти. Ум владычествует над душею и плотию, и самое чистое в душе есть ум, а над умом владычествует Бог. И ум Христов являет свое владычество, когда получает позволение от Высшего; но (вообще) покоряется и следует высшему, и совершает то, чего желает воля божественная [2].
И ум, как и плоть, стал вместилищем ипостасно соединенного с Ним Божества, а не сообитателем, как заблуждается проклятое мнение еретиков, которые, рассуждая о невещественном чувственно, говорят: «не может же одна мера вместить двух мер». Как же можно было назвать Христа совершенным Богом и совершенным человеком, единосущным с Отцом и с нами, если бы в Нем соединилась часть Божеского естества с частью естества человеческого? [3]
Говорим же, что естество наше воскресло из мертвых, вознеслось и воссело одесную Отца – не в том смысле, что все человеческие личности воскресли и воссели одесную Отца, но – в том, что все естество наше воскресло и сидит одесную Отца в ипостаси Христовой. Действительно, и божественный Апостол говорит: совоскреси и спосади нас во Христе (Ефес. 2, 6).
Утверждаем же это потому, что соединение произошло из общих сущностей. Ибо всякая сущность – обща тем лицам, кои объемлются ею, и нельзя найти частного, одному только лицу в отдельности принадлежащего естества или сущности. Иначе надлежало бы одни и те же личности называть и единосущными, и разносущными, и Святую Троицу в отношении Божества именовать и единосущною, и разносущною. Итак, в каждой из ипостасей Божества созерцается одно и то же естество. И когда говорим, что естество Слова воплотилось, то, согласно с учением блаженных Афанасия и Кирилла, разумеем, что с плотию соединилось Божество. Почему и не можем сказать: естество Слова пострадало, ибо в Нем не Божество страдало. Говорим же, что пострадало во Христе человеческое естество, не разумея при этом, конечно, что (пострадали) все человеческие личности, но исповедуем, что по естеству человеческому пострадал Христос. Поэтому, говоря: естество Слова, – обозначаем Самое Слово. Слово же имеет и общую (с другими лицами Божества) сущность, и особенное личное свойство.
________________________________________
[1] Дионисий Ареопагит, Об именах Божиих, 2. Григорий Богослов, 1-ое послание к Кледонию.
[2] Григорий Богослов, слово, 3, 38, 1-ое послание к Кледонию.
[3] Григорий Богослов, 2-ое послание к Кледонию.

Добавлено (12.12.2010, 16:07)
---------------------------------------------
Об одной сложной ипостаси Бога Слова
Итак, мы говорим, что Божеская ипостась Бога Слова прежде всякого времени и вечно существовала – простая, не сложная, не созданная, бестелесная, невидимая, не осязаемая, неописуемая, имеющая все, что имеет Отец, как единосущная Отцу, отличающаяся от Отчей ипостаси образом рождения и (личным) свойством, совершенная, никогда не отступающая от ипостаси Отчей. Напоследок же Слово, не отступив от недр Отчих, неописуемо, бессеменно и непостижимо, как Оно Само ведает, вселилось в утробу Святой Девы и в самой предвечной ипостаси восприняло Себе плоть от Святой Девы.
И находясь во чреве Святой Богородицы, Бог Слово был, конечно, также во всем и выше всего, но в Ней (преимущественнее) действием воплощения. Итак, Бог Слово воплотился, восприняв от Богородицы начаток нашего состава – плоть, оживленную душею мыслящею и разумною, так что сама ипостась Бога Слова соделалась ипостасью для плоти, и прежде бывшая простою, ипостась Слова соделалась сложною – именно сложенною из двух совершенных естеств – Божества и человечества. И эта ипостась имеет в Себе как характеристическое и отличительное свойство божественного Сыновства Бога Слова, – коим она различается от Отца и Духа, так имеет характеристические и отличительные свойства плоти, коими она отличается и от Матери, и от прочих людей. Воплотившийся Бог Слово имеет в Себе и те свойства Божеского Естества, коими соединен с Отцем и Духом, и те признаки человеческого естества, коими соединен и с Матерью, и с нами. И, наконец, различается воплотившееся Слово как от Отца и Духа, так и от Матери Своей, и от нас тем, что Оно – одно и то же – есть вместе Бог и человек. Ибо это мы признаем самым отличительным свойством ипостаси Христовой.
Поэтому исповедуем, что Он есть единый Сын Божий и по воплощении; Он же Самый есть и Сын человеческий, единый Христос, единый Господь, один только единородный Сын и Слово Божие, Иисус – Господь наш. И чтим Его рождения: одно – от Отца, предвечное, которое – выше всякой причины, слова, времени и естества; и другое – бывшее напоследок ради нас, по подобию нашему и превыше нас. Оно – ради нас, потому что – ради нашего спасения; по подобию нашему – потому что Бог Слово соделался человеком от Жены и родился в обычное время после зачатия; превыше нас потому, что родился не от семени, но от Духа Святаго и от Святой Девы Марии превыше закона зачатия. И не проповедуем о Нем ни как о Боге только, лишенном нашего человечества, ни как о человеке только, лишая Его Божества, ни как о Боге и человеке в отдельности; но проповедуем, что Он – один и тот же – есть вместе Бог и человек, совершенный Бог и совершенный человек, весь Бог и весь человек, один и тот же – всецелый Бог вместе и с плотию Его и всецелый человек вместе и с пребожественным Божеством Его. Называя Его совершенным Богом и совершенным человеком, выражаем этим полноту и отсутствие какого-либо недостатка в естествах; говоря же, что Он – весь Бог и весь человек, обозначаем единичность и неделимость ипостаси.
Исповедуем также единое естество Бога Слова воплотившееся. Говоря – воплотившееся, означаем сущность плоти, согласно с учением блаженного Кирилла. Поэтому Слово и воплотилось, и не потеряло своей невещественности, и все воплотилось, и все остается неописуемым (неограниченным). По плоти Оно умаляется и ограничивается, а по Божеству остается неограниченным, так как плоть Его не распространилась в меру беспредельности Божества Его.
Христос весь есть совершенный Бог, но не все в Нем Бог; ибо Он – не только Бог, но и человек. Равным образом Он есть совершенный человек, но не все в Нем человек; ибо Он не только человек, но и Бог. Слово все обозначает естество, а слово весь – ипостась, равно как слово иное указывает на естество, слово же иной – на ипостась [1].
Надобно также знать, что хотя мы и говорим, что (оба) естества Господа проникают одно другое, однако знаем, что проникновение принадлежит собственно естеству Божескому, ибо оно через все проходит и проникает, как хочет, а через него ничто (не проходит и не проникает). Оно сообщает свои совершенства плоти, само оставаясь бесстрастным и непричастным страстям плоти. Ибо если солнце, сообщая нам свои действия, само не делается причастным наших свойств, то тем более – Творец и Господь солнца.
________________________________________
[1] Григорий Богослов, 1-ое послание к Кледонию.

 
КлирДата: Воскресенье, 12.12.2010, 16:20 | Сообщение # 6
Блаженны, егда поносят вас
Группа: Администраторы
Сообщений: 1293
Репутация: 0
Статус: Offline
Проблема была еще в том. что не могли разобраться в волях или в действованиях. Вот тот же Иоанн Дамаскин пишет:
"О действованиях в Господе нашем Иисусе Христе
Мы утверждаем, что в Господе нашем Иисусе Христе – также и действования два. Как Бог и единосущный Отцу, Он имел, одинаково (с Ним), божеское действование, но, как соделавшийся человеком и единосущный нам, имел действование, свойственное человеческому естеству.
Но должно знать, что одно – действование, и другое – то, что способно действовать, и иное – то, что произведено действованием, и еще иное – действующий. Действование есть деятельное и самостоятельное движение естества. А то, что способно к действованию, есть самое естество, из коего действование происходит; то же, что произведено действованием, есть результат действования; действующий есть пользующийся действованием, или лицо. Впрочем, и действование называется тем, что произведено, также и то, что произведено – действованием, подобно тому, как и тварь называется творением. Так, мы говорим: все творение, – обозначая сотворенные вещи.
Должно также знать, что действование есть движение, и оно скорее производится, чем производит, как говорит Григорий Богослов в слове о Святом Духе:... «если же есть действование, то, очевидно, оно будет производиться, а не производить и, лишь только будет совершено, прекратится» [1].
Должно еще заметить, что и самая жизнь есть действование, и притом первоначальное действование живого существа; также и всякое отправление живого существа, как способствующее питанию и росту, то есть физическое, так и движение, соответствующее влечению, то есть проявление функции чувствовательной, так (наконец) и разумное, и свободное движение. Действование же есть результат применения силы. Итак, если все это мы видим во Христе, то, следовательно, должны утверждать в Нем и человеческое действование.
Действованием называется [также и] то размышление, какое прежде всего в нас происходит. И оно есть действование простое и не проявляющееся вовне, так как ум сам собою невидимо производит свои мысли, без которых он собственно и не мог бы быть назван умом. Действованием называется, в свою очередь, также обнаружение и раскрытие, через произнесение слова, того, что добыто размышлением. Такое действование не есть уже – остающееся без обнаружения вовне и простое, но созерцается уже во внешнем обнаружении, будучи составлено из мысли и слова. И самое отношение, какое действующий имеет к тому, что происходит, – есть действование. И самый результат действования (иногда) называется действованием. Иное принадлежит одной душе, иное – душе, пользующейся телом, иное – телу, одушевленному разумной душой, иное, наконец, – результат. Ибо ум, предусмотрев, что будет, так и действует через посредство тела. Потому владычество принадлежит душе; ибо она пользуется телом, как орудием, руководя им и направляя. Иное есть действование тела, управляемого душею и приводимого в движение. К совершаемому же телом относится прикосновение, удерживание и как бы обхватывание того, что делается. К совершаемому же душею принадлежит составление как бы образа и начертания происходящего. Так и в отношении к Господу нашему Иисусу Христу сила чудотворений была действованием Его Божества. Дела же рук и то, что Он восхотел и сказал: хощу, очистися (Мф. 8, 3) – было действованием Его Человечества. Преломление хлебов, и то, что прокаженный услышал хощу – было результатом Его человеческого действования; а умножение хлебов и очищение прокаженного было результатом действования божеского. Ибо тем и другим действованием – душевным и телесным, – обнаруживал Он одно и тождественное, одинаковое и равное Свое божественное действование. Как мы признаем (во Христе) естества соединенными и взаимно друг друга проникающими и (однако) не отвергаем их различия, но (совместно) и исчисляем, и признаем их нераздельными, – так и соединение воль и действований признаем, и различие отмечаем, и исчисляем, и разделения не вводим. Как плоть (во Христе) и обожествлена, и не потерпела изменения своего естества, – так и воля, и действование и обожествлены, и не выступили из своих пределов. Ибо один есть, который вместе есть Бог и человек и Который тем и другим образом, то есть свойственным и Богу и человеку, хочет и действует [2].
Поэтому, так как во Христе – два естества, необходимо говорить и о двух действованиях в Нем. Ибо в ком естества различны, в том различны и действования, и в ком действования различны, в том различны и естества. И наоборот: в ком естество – одно, в том и действование – одно, и в ком действование одно, в том и сущность одна, – по учению богоглаголивых отцов. Потому необходимо одно из двух: или чтобы те, кои говорят об одном действований во Христе, признали (в Нем) и одну сущность; или, – если мы действительно держимся истины и – согласно с учением евангельским и отеческим – исповедуем (в Нем) две сущности, – то вместе должны исповедывать в Нем и два действования, соответственным образом и сопутствующие. Ибо, будучи единосущен Богу Отцу по божеству, Христос должен быть равен Ему и в отношении действования. Он же самый, будучи единосущен нам по человечеству, должен быть равен (нам) и по действованию. Блаженный Григорий, епископ Нисский, говорит: «в ком действование одно, в тех, без сомнения, и сила одинакова». Ибо всякое действование есть произведение силы. Но невозможно, чтобы одно было естество, или одна сила, или одно действование у несотворенной и сотворенной природы. Если же станем говорить об одном действовании во Христе, то Божеству Слова припишем страдательные состояния, свойственные разумной душе, – я разумею страх, печаль, предсмертное борение [3].
Если же скажут, что святые отцы, беседуя о Святой Троице, утверждали: «в ком сущность одна, у тех и действование одно, и в ком различна сущность, у тех различно и действование», – и что не должно относящегося к учению о Боге переносить на воплощение, то мы ответим: если у отцов это сказано только в отношении к учению о Боге, если Сын после воплощения не имеет одинакового с Отцом действования, то Он не будет иметь и тождественной (с Ним) сущности. Но, в таком случае, к кому мы отнесем слова: Отец Мой доселе делает, и Аз делаю (Ин. 5, 17)? Еще: аще еже видит Отца творяща, сия и Сын такожде творит (Ин. 5, 19). Также: аще Мне не веруете, делом Моим веруйте (Ин. 10, 38). И: дела, яже Аз творю, свидетелствуют о Мне (Ин. 10, 25). Еще: яко же Отец воскрешает мертвыя и живит, тако и Сын, их же хощет, живит (Ин. 5, 21). Все это показывает, что Сын и по воплощении не только единосущен Отцу, но имеет одно и то же с Ним действование [4].
И опять: если промышление о мире принадлежит не только Отцу и Святому Духу, но и Сыну, и по воплощении, это же (промышление) есть действование, – то, следовательно, Он и по воплощении имеет одно и то же действование с Отцем.
Если из чудес мы узнали, что Христос единосущен Отцу, чудеса же суть действование Божие, – то, следовательно, и после воплощения Он имеет одно и то же действование с Отцем.
Если действование Божества и человечества во Христе – одно, то оно было бы сложным. И тогда получилось бы – или что Он имеет действование, различное от Отца, или что и действование Отца сложное. Если бы же действование было сложным, то очевидно, что и естество было бы также сложным.
Быть может, скажут, что, вместе с действованием, вводится (отдельное) лицо. Тогда мы ответим, что, если вместе с действованием вводится лицо, то, по совершенно правильному обратному заключению, вместе с лицом будет введено и действование. Но тогда, соответственно трем лицам или трем ипостасям Святой Троицы, должны будут допустить также и три действования, или – в соответствие с одним действованием – признать одно и лицо, и одну ипостась. Но святые отцы согласно учили, что имеющим одну и ту же сущность свойственно и действование то же самое [5].
Сверх того, если вместе с действованием вводится лицо, то предписывающие не говорить ни об одном, ни о двух действованиях во Христе предписывают не говорить ни об одном Его Лице, ни о двух.
В раскаленном мече сохраняются как два естества – огня и железа, – так и два действования, вместе с их результатами. Железо имеет силу рассекать, а огонь – жечь, и рассечение есть результат действования огня. Причем различие того и другого сохраняется как в рассечении, сопровождаемом жжением, так и в жжении, сопровождаемом рассечением, хотя после соединения (железа и огня) ни жжение не может быть без рассечения, ни рассечение – без жжения. Ради двойственности естественного действования (раскаленного меча), не говорим о двух раскаленных мечах, равным образом и из-за единства раскаленного меча не смешиваем существенного различия (производимого им действования). Так и во Христе – Божеству Его свойственно божеское и всемощное действование, человечеству же Его – действование, соответственное нашему. Результатом человеческого действования Господа было то, что Он взял руку отроковицы и поднял, Божеского же – возвращение ее к жизни. Действия эти различны, хотя в действовании Богочеловека они нераздельны друг от друга. Если же из-за того, что в Господе – одно лицо, и действование признавать в Нем одно, тогда вследствие того, что в Нем – одно лицо, – следовало бы допустить и сущность одну. Далее. Если будем говорить об одном действовании в Господе, то должны будем назвать его или Божеским, или человеческим, или ни тем, ни другим. Но если назовем его Божеским, то будем говорить о Нем только как о Боге, не имеющем нашего человеческого естества. Если же назовем человеческим, то богохульно признаем Его простым человеком. Если же не назовем его ни Божеским, ни человеческим, то не можем признать Господа ни Богом, ни человеком, не можем признать Его единосущным ни Богу Отцу, ни нам. Ибо ипостасное тождество произошло вследствие соединения (естеств), – но не так, чтобы этим уничтожилось различие естеств. Если же сохраняется различие естеств, то ясно, что должны сохраниться и действования их. Ибо не бывает естества, лишенного действования [6].
 
КлирДата: Воскресенье, 12.12.2010, 16:20 | Сообщение # 7
Блаженны, егда поносят вас
Группа: Администраторы
Сообщений: 1293
Репутация: 0
Статус: Offline
Если действование Владыки Христа – едино, то оно было бы или сотворенное, или не сотворенное. Среднего между ними действования нет, как нет и среднего естества. Если бы оно было сотворено, то показывало бы (во Христе) только одно сотворенное естество; а если бы было не сотворенным, то характеризовало бы только не созданную сущность. Ибо принадлежащее естеству должно вполне соответствовать своему естеству, так как невозможно существование естества, в коем бы не доставало естественных свойств. Действование же, сообразное с естеством, не получает бытия отвне; также очевидно, что естество, без сообразного с ним действования. не может ни существовать, ни быть познаваемо. Через то, как действует каждое существо, оно удостоверяет свою собственную природу – с той стороны, которая в ней неизменна.
Если бы действование во Христе было одно, то одно и то же действование производило бы и божеские, и человеческие дела. Но ничто из существующего, оставаясь в границах, свойственных естеству, не может производить действий противоположных. Так, например, огонь не может вместе согревать и охлаждать; вода – делать влажным и сушить. Как же Тот, Кто по естеству – Бог и по естеству стал человеком, совершал чудеса и претерпевал страдания одним и тем же действованием?
Если Христос воспринял ум человеческий, то есть душу разумную и мыслящую, то Он, несомненно, мыслил и всегда будет мыслить. Размышление же – действование ума. Следовательно, Христос имеет и всегда будет иметь действование и как человек [7].
Премудрый и великий святой Иоанн Златоуст в толковании на «Деяния» во втором слове говорит так: «не погрешите, если кто и страдание Его назовет действием. Ибо тем, что все претерпел, совершил то великое и чудное дело – разрушив смерть и совершив все прочее» [8]. Если всякое действование определяется как самостоятельное движение какого-либо естества, – как объяснили люди, сведущие в этом отношении, – то известно ли кому-либо естество неподвижное или совершенно бездеятельное, или можно ли найти такое действование, которое не было бы движением естественной силы? А что естественное действование Бога и твари – одно, этого – как выражается блаженный Кирилл – не может допустить ни один благомыслящий. Не человеческое естество воскрешает Лазаря, и не божеская сила проливает слезы: слезы свойственны человечеству, жизнь – ипостасной жизни. Впрочем, и то, и другое обще обоим по причине тождества ипостаси. Един Христос, и едино лицо Его, или ипостась, – и однако Он имеет два естества – Божеское и человеческое. Потому, с одной стороны, естественно происходящая из Божества слава, по причине тождества ипостаси, стала общею тому и другому естеству; с другой стороны, и уничижительное, происходящее из плоти, стало общим каждому из обоих естеств. Ибо Тот, Кто есть и то, и другое, то есть Бог и человек, один, и одному и тому же принадлежат свойства Божеские и человеческие. Божественные знамения творило Божество, но без плоти, уничижительное же производила плоть, но не отдельно от Божества. Ибо и со страждущею плотию было соединено Божество, оставаясь бесстрастным, но соделывая страдания спасительными; и с действующим Божеством Слова был соединен святой ум, разумевший и сознававший то, что совершалось [9].
Божество, хотя сообщает телу Свои совершенства, Само непричастно страданиям плоти. Ибо нельзя сказать, что подобно тому, как при посредстве плоти действовало во Христе Божество, точно также и плоть Его испытывала страдания при посредстве Божества. Ибо плоть Его получила наименование орудия Божества. Итак, хотя с первого момента зачатия не было никакого разделения между тем и другим естеством, но во все продолжение (земного бытия) действия того и другого естества принадлежали одному лицу, – однако же мы ни в коем случае не сливаем того, что было совершенно нераздельно, но из качества дел узнаем, что какому естеству принадлежало.
Итак, Христос действует по тому и другому из Своих естеств, и каждое из двух естеств действует в Нем с участием другого: Слово по неограниченности и могуществу Божества совершает то, что именно свойственно Слову – владычественное и царственное; тело же (совершает свойственное ему), сообразно с волею соединенного с ним Слова, Коего оно стало собственностью. Ибо не само по себе устремлялось оно к удовлетворению естественных потребностей и не само по себе удалялось и уклонялось от тягостного или терпело то, что отвне приключалось, но приводилось в движение сообразно своему естеству, – так, как Слово хотело и, в целях домостроительства, попускало телу страдать и совершать свойственное ему, чтобы посредством дел была удостоверена истина (человеческого) естества [10]. Будучи зачат от Девы, Христос получил бытие сверхъестественным образом. Точно также и дела, свойственные людям, Он совершал так, что превосходил (обычного) человека: (напр.) ходил земными ногами по текучей воде, не потому, что вода превращалась в землю, но потому, что превышающею естество силою Божества она уплотнялась до того, что не разливалась и не уступала тяжести вещественных ног. Ибо и то, что свойственно человеку, Христос совершил не так, как обычный человек, потому что Он был не человек только, но вместе и Бог; почему и страдания Его были животворны и спасительны. И дела, принадлежащие Божеству, совершил Он не тем способом, который свойствен Богу, потому что Он был не Бог только, но и человек, – почему Он творил божественные чудеса прикосновением и словом, и тому подобным способом [11].
Если же кто-либо скажет: мы признаем во Христе одно действование не с тем, чтобы устранить человеческое действование, но потому, что человеческое действование – если будем противопоставлять его действованию Божескому (как особое), должно будет называться страданием – вот почему мы и говорим об одном действовании во Христе – на это ответим: на этом же основании и признающие во Христе одно естество объясняют, что они поступают так не с целью устранения естества человеческого, но потому, что человеческое естество – если его сопоставлять с Божеским естеством, как противоположное Ему, – должно будет признаваться подверженным страданию. Мы же не позволим себе человеческое движение, для того, чтобы различить его от Божеского действования, назвать страданием. Ибо ни в одной вещи, говоря вообще, состояние не познается и не определяется из сопоставления или сравнения, (так как) в таком случае существующие вещи оказались бы взаимно обвиняющими друг друга (в недостатках). Если человеческое движение есть страдание только потому, что Божеское движение есть действование, то несомненно, что человеческое естество будет злым, потому что Божеское естество – благое. И обратно – по противоположности – Божеское движение называлось бы действованием (только) по той причине, что человеческое движение называется страданием, и Божеское естество было бы благим из-за того (собственно), что человеческое естество является злым. Да и все твари оказались бы в таком случае дурными и солгал бы сказавший: и виде Бог вся, елика сотвори: и се добра зело (Быт. 1, 31). Мы же утверждаем, что святые отцы различными способами обозначали человеческое движение, соответственно тем представлениям, кои лежали в основе (их рассуждений в том или другом случае). Они называли его и силою, и действованием, и различием, и движением, и свойством, и качеством, и страданием, – однако не с точки зрения различения его от Божеского движения. Но силою называли его как постоянное и неизменяемое; действованием же – как характерное (для существа) и показывающее его с той стороны, которая неизменна во всех существах одного рода; различием – как способствующее различению (одного существа от другого); движением – как обнаруживающее себя вовне, свойством – как прочную принадлежность (вида), присущую притом одному только (виду), а не другому; качеством – как придающее виду определенность; страданием – как производимое в движение. Ибо все, что от Бога и после Бога, находясь в состоянии движения, страдает, так как не есть самодвижение или самосила. Итак, не с точки зрения противопоставления (Божескому движению), как уже сказано, – (Отцы называли человеческое движение страданием), но соответственно тому значению, какое вложено в него (Верховной) Причиной, все устроившей. Посему и, говоря о человеческом движении совместно с Божеским, называли его действованием. Ибо сказавший: «каждое из двух естеств действует с участием другого» не иное что-либо разумел, как и тот, кто сказал: и постився дней четередесять, последи взалка (Мф. 4, 2), ибо (Христос), когда хотел, попускал естеству действовать так, как ему свойственно. То же разумеют и те, которые говорят о различном в Нем действовании или о действовании двойном, или о таком и ином действовании. Ибо эти выражения только различными словами обозначают два действования. В самом деле, посредством перемены наименований часто обнаруживается и число, – в данном случае Божеское и человеческое действования. Ибо различение предполагает различие действительно существующего. А то, что не существует, как будет различаться? [12].
________________________________________
[1] Григорий Богослов, слово 31.
[2] Максим Исповедник, 2-ое послание к Марину.
[3] Василий Великий, письмо 38.
[4] Максим Исповедник, Диалог с Пирром, Migne, 348–349.
[5] Там же. Migne, 336–337.
[6] Там же. Migne, 337–340 и 341.
[7] Максим Исповедник. Там же. Migne, 340, 341, 344.
[8] Иоанн Златоуст, Беседа 1-ая на Деяния Апостолов. Русский перевод Петерб. Дух. Акад., т. IX, кн. 1-ая, стр. 10.
[9] Лев Великий, письмо XXVIII, к Флавиану. Migne, s. lat., t. LIV, col. 765–772
[10] Там же.
[11] Дионисий Ареопагит, Об именах Божиих, 2.
[12] Максим Исповедник, Диалог с Пирром. Migne, 349–352. Лев В. письмо XXVIII, к Флавиану. Григорий Нисский, Антирретик против Аполлинария.
 
ToffiДата: Воскресенье, 26.12.2010, 14:02 | Сообщение # 8
Блаженны кроткие
Группа: Проверенные
Сообщений: 186
Репутация: 0
Статус: Offline
На 4-ом Соборе также утверждено правило №2 - низвержение за симонию.
Сщмч.Александр Трапицын много писал об этом:
"Именем симонии называется вообще купля и продажа всяких даров Святаго Духа. Это общее определение симонии. В частности под симониею разумеется, во-первых, купля и продажа благодати священства, или раздельнее: a) получение за деньги какой-либо из священных степеней — епископской, пресвитерской или диаконской; b) приобретение таким же способом низших клировых должностей, а равно церковных, например должности эконома, экдика или ходатая по церковным делам (в Древней Церкви) и т. п.; с) рукоположение за деньги всех вообще клириков; d) продажа всех вышепоименованных и прочих церковных должностей. Во-вторых, под понятие симонии подводится требование платы за совершение таинств и других христианских священнодействий, в которых также преподаются и испрашиваются благодатные дары Святаго Духа, — требование с вымогательством.

Свое название симония получила от Симона волхва, который, по словам богодухновенного писателя книги Деяний Апостольских, увидев в Самарии, что чрез возложение рук апостолов Петра и Иоанна преподается Дух Святый, предложил последним деньги, чтобы получить от них эту власть низводить Святаго Духа на других: ...дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святаго, — говорил апостолам предлагавший деньги Симон (Деян. 8, 14—19). Но на свое предложение он услышал от апостола Петра только грозный приговор: ...сребро твое, — говорил апостол, — да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги. Нет тебе в сем части и жребия; ибо сердце твое неправо пред Богом. Итак, покайся в сем грехе твоем, и молись Богу: может быть, отпустится тебе помысел сердца твоего; ибо вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды (Деян. 8, 20—23).

Как купля и продажа за деньги благодатных даров Святаго Духа, духовного за вещественное, симония есть тяжко-преступное действие. Прежде всего ею наносится оскорбление самим благодатным дарам. Покупаясь и продаваясь за деньги или что-либо подобное, они чрез это в своей ценности приравниваются к временному, земному, потому что купля и продажа, как контракт, требуют некоторого равенства между теми предметами, которые обмениваются, а все это противно должной ценности и достоинству благодатных даров Святаго Духа. Следовательно, такой акт порочен и по справедливости приравнивается к духовному святотатству. Кроме того, симонист-святопродавец вместо того, чтобы быть ему только простым раздаятелем того, что он получил от Бога туне, своею продажею благодатных даров претендует на господство или претендует на ту власть, которая принадлежит только одному Богу. Следовательно, и с этой стороны симонист является святотатцем. В факте симонии усматривают даже нечто еретическое. В самом деле, поставляя, например, в священно-церковные степени за деньги, епископ тем самым как бы признает, что Дух Святый и Его благодатные дары продажны и что свыше полученный им, епископом, дар низводить на других благодать Святаго Духа есть искусство, за которое можно брать плату; а все это есть ересь. Вот почему Римский папа св. Григорий Великий (Двоеслов) († 604) в своих письмах и называет мздоимство при посвящении в священно-церковные степени симоновскою ересью4, а Тарасий, Патриарх Константинопольский, в послании к папе Адриану (около 787 г.) считает его даже хуже ереси Македония. "Ведаешь... — пишет Тарасий папе, — что нечестивая ересь Македония, и его последователей духоборцев, менее нестерпима. Ибо сии пустословят, аки бы Святый Дух есть творение и раб Бога и Отца, а те [то есть рукополагающие и рукоположенные за деньги], как мнится, делают Его своим рабом. Поелику всякий господин все, что имеет, аще восхощет, продает, раба ли, или иное что из стяжаний своих: такожде и покупающий, желая быти господином покупаемаго, ценою сребра приобретает оное. Таким образом творящие беззаконное сие дело уничижают Духа Святаго, согрешая равно с теми, кои богохульно говорили, аки бы Христос изгонял демонов о веельзевуле, или справедливее рещи, уподобляются Иуде предателю, продавшему Христа богоубийцем иудеям за цену сребра"5. Наконец, симония, понимаемая в смысле возмездного поставления в священно-церковные степени и должности, наносит большой вред Церкви, потому что за деньги рукополагаются часто люди негодные, запятнавшие себя разными пороками и недостойные в других отношениях, — такие лица, от которых Церковь теряет доверие и уважение к себе, особенно в глазах неверующих.

Ввиду такой тяжести греха симонии и ее вреда для Церкви, церковная и христианская гражданская власти, вслед за св. апостолом Петром, произнесшим грозный приговор Симону волхву, совокупно с древних времен восставали против этого преступления, издавая против него свои многочисленные постановления. Особенно церковная и гражданская власти направляли свои постановления против поставления клириков на мзде, как более тяжкого вида симонии, подвергая при сем наказанию не только рукополагающих за деньги, но и рукоположенных и содействующих рукоположению.

К обозрению постановлений против возмездного поставления клириков мы и перейдем прежде всего; это составит первую часть нашего сочинения. В ней мы будем рассматривать постановления последовательно в историческом порядке: сначала — в первой главе — постановления Греко-Восточной Церкви, потом — во второй — постановления Русской Церкви. Вторую часть нашего сочинения составят постановления против требования и вымогательства платы за таинства и другие священнодействия. Впрочем, здесь мы будем обозревать не одни только постановления, запрещающие требовать плату за совершение треб, но также войдут сюда и постановления, дозволяющие и узаконяющие брать эту плату; а поэтому мы и озаглавим вторую часть таким образом: "Постановления по вопросу о плате за совершение таинств и других христианских священнодействий". Обозрение наше этих последних постановлений займет также две главы: в первой будут постановления Греко-Восточной Церкви — сначала за первые три века христианства, потом за период Вселенских соборов и, наконец, за период после Вселенских соборов до настоящих дней; во второй же главе будут постановления Русской Церкви — от начала ее существования до Петра Великого и с Петра до настоящих дней".
Кому интересно - подробней можно почитать здесь: http://sobesednik.orthodoxy.ru/html/arhiv/1_2002/cerkovj_1_02.html

 
DayДата: Воскресенье, 16.01.2011, 20:56 | Сообщение # 9
Блаженны кроткие
Группа: Проверенные
Сообщений: 231
Репутация: 0
Статус: Offline
Quote (Toffi)
низвержение за симонию

А почему теперь не действует? К низшим чинам может и действует, а к высшим - нет.
 
TimonaДата: Воскресенье, 01.05.2011, 21:07 | Сообщение # 10
Блаженны чистые сердцем
Группа: Проверенные
Сообщений: 407
Репутация: 0
Статус: Offline
Quote (461119)
А монофизиты

"В чем, по-Вашему, причины падения великого еги¬петского монашества в монофизитство?
Святой Григорий Богослов пишет, что для спасения на¬до очищать свое сердце, а для богословия необходимо знать философию. Падение египетского монашества в монофизит-скую ересь явилось следствием непослушания монахов своему священноначалию".
архим. Рафаил К.
 
Форум » Догматы » Вселенские Соборы » 4-ый Вселенский Собор
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Форма входа