Познание основ православной веры

1. Логос бытия, согласно которому человек создается из души и тела и, таким образом, причастен как к миру ангельскому, так и к миру вещественному.

2. Логос благобытия, определяющий нормы деятельности человека и добрые задатки его души.

3. Логос вечнобытия, определяющий высшую цель Промысла, - обожение человека, соединение его с Богом в вечности.

Преподобный Максим Исповедник пишет: "Идеи (логосы) сущего, прежде век предустановленные Богом, как знает Он Сам, - те, которые у божественных мужей обычно называются также благими хотениями (Божиими) - хотя и невидимы, однако созерцаются (нами), будучи "помышляемы" через рассматривание творений. Ибо все творения Божий, с должным искусством умозрительно созерцаемые нами по естеству, возвещают нам сокровенно те идеи, по которым они получили бытие, и вместе с собой выявляют в каждом творении Божие намерение"

Вы - трупы. Как-то на проповеди про грешников один батюшка сказал - вы - живые трупы, когда в своей слепоте не видите грехов.

Григорий Палама (Омилии. Т.1):..Разумная душа, будучи отделена от Бога, не только становится инертной в отношении благой деятельности, но и сама по себе становится деятельной в дурном отношении, жительствуя, несчастная, до такой степени беспорядочно (а затем также продолжая жить и в разделении с телом), что, наконец, во время суда, вместе с телом, в неразрешимой и невыносимой связи, будет предана вечному мучению, уготованному для диавола и ангелов его; потому что и все они — мертвы, хотя и деятельны на зло, — потому что они справедливо были отвержены от Бога, Который есть Сама Жизнь.

Добавлено (10.11.2010, 17:55)
---------------------------------------------
ЦЕЛЬ ХРИСТИАНСКОЙ ЖИЗНИ

Целью христианской жизни является спасение души. Отголоски идеи спасения можно найти во всех древних религиях, как самое дорогое упование, вливающее бодрость и жизнерадостность. Дети Адама и Евы, услыхав от родителей своих благовестие обетованной надежды на возвращение в рай чрез Семя Жены, передали эту истину последующим поколениям. Но в силу поврежденности человечества грехом и нравственного огрубения его, чистота первобытного боговедения помрачилась.
Потускнели, огрубели и исказились у отдельных потомков Адама понятия о главной религиозной истине - спасении.
Христианство является единственной религией, которая вполне раскрывает истинное понятие о спасении души и, главное, указывает на способы осуществления спасения и дает силы для этого осуществления.
Христианство, беря человека в его обычном, земном существовании, далеко от идеализации этого состояния. Наоборот, оно, совершенно реально и жизненно разбирая наличное состояние человека, утверждает, что это состояние не есть то нормальное состояние, которое является достойным человека как образа Божия, как венца творения. Оно указывает причины такой порчи человеческой жизни, раскрывает сущность этой порчи и предлагает самый путь для изменения испорченности человеческой природы и восстановления ее в первозданном состоянии.
Практическое оправдание своих взглядов и упований оно видит в Живой Личности Богочеловека Христа и в лице бесчисленного множества христиан, достигших в разные времена и в разных внешних обстоятельствах своего положения уврачевания своей природы, на деле показавших образцы возвышенной, небесной жизни. Этим оно показывает свою вечную юность, жизненность и общечеловеческую универсальность.
Каким является - по воззрениям христианства - нормальное состояние человека как созданного по образу Бога разумного существа? Оно заключается в том, чтобы пребывать в свободном и нерасторжимом союзе любви с Творцом, Источником жизни и блаженства.
Развивать черты образа Божия в себе - разум, волю, чувства - стремление к Первообразу, для уподобления Ему, для возможно полнейшего отражения в себе Его совершенств святостью жизни, - вообще говоря - в бесконечном нравственном совершенствовании, осуществляемом свободным к тому стремлением воли, - вот что было достойной человека деятельностью на земле, поскольку этот труд поддерживал и углублял жизнь в Боге и с Богом.
Свобода воли - одна из основных и существенных черт образа Божия - должна была содействовать нравственному росту человека, сознательно направляя деятельность его в пределах послушания любви Отчей. Естественно, что, не разрушая свободы, то есть не лишая человека этого основного украшения личности, нельзя было уничтожить в воле возможность склонения ко злу.
То не добродетель, что делается по принуждению.
Возможность не грешить есть состояние свободы, а невозможность грешить - это или состояние существа несвободного, или, чрез навык в добре - достижение состояния, подобного состоянию святых ангелов, которые уже утвердились в добре.
Первозданный человек, находясь в единении со своим Творцом, должен был постепенно утверждаться в добре и укрепляться духовно, чтобы достигнуть состояния, при котором грех стал бы уже невозможным, подобно тому как невозможен грех для утвердившихся в добре ангелов.
Но человек, вместо того, чтобы возвышаться до невозможности греха, осуществил возможность зла. Осуществление этой возможности чрез послушание злому внушению есть преступление, грех, который чрез человека вошел в мир, а за ним смерть и все зло. Для упражнения в свободном самоопределении воли дана была человеку заповедь воздержания. Нарушение заповеди, как акт свободы, делало поступок нравственно вменяемым.
Необходимо отметить, что материалом для образования мотивов к недолжному самоопределению воли не давал ни мир с его стройностью и целесообразностью, ни сам человек в его первозданной чистоте, ни Бог, Который есть Любовь. Эти мотивы или побуждения могли исходить только извне, от другой, свободно разумной личности, относящейся к Богу враждебно.
Бог открывался первозданному человеку как Существо Благое, полное любви. Для уничтожения такого представления требовалось внушить человеку понятие противоположное. Такое извращенное понятие о Боге есть ложь, и причиной, побудившей это боговраждебное существо на возбуждение в первозданном человеке сомнения в искренности любви к нему Бога, могла быть только зависть к его, человека, благодатному положению и стремление сблизить человека со свойствами и качествами своего боговраждебного существа.
В своем обольщении первых людей диавол действовал тем же путем, как и в последствии. Он клевещет на Бога, обвиняя Его в зависти, жестокости, влагая сомнение в искренности Его любви и отеческого попечения о людях. Наконец, обращает внимание на красоту и приятность предмета искушения, покрывая ум человека туманом богозабвения и бесстрашия.
Сущность нарушения заповеди, или грехопадение, заключалась в ложном склонении воли, проявившемся во вкушении запрещенного плода. Но оно имело глубочайшее внутреннее значение, так как в корне изменило все направление духовной жизни человека.
Хуже всего то, что после грехопадения состояние гордости и самонадеянности быстро укрепилось, привело к ожесточению и извращению понятия о всеведении Божием, запечатлелось нераскаянностью и потому не могло быть уврачевано прощением.
Райская жизнь кончилась. Люди были удалены из царства святости, да и сами они в состоянии богоотчужденности не могли не тяготиться этим царством. Надо было много пережить человеку, чтобы, унижаемый грехом, голодая духовно, он склонил гордую выю, осознал свою вину в употреблении во зло своей свободы, взыскал возвращения, как блудный сын евангельской притчи, в объятия Отчи.
Таким образом, грех, как проявление эгоизма, явился коренным злом, повлекшим за собой проклятие (расторжение тесной связи с Богом) и смерть.
Восстановление первозданного порядка, уничтожение греха в его сущности - эгоизм - и следствий греха проклятия и смерти, возвращение в рай, в царство Божией святости, или, что то же, восстановление богообщения чрез единение воли человеческой с волей Божественной - это и составляет сущность спасения души.
Но мог ли сам человек, потерявший или помрачивший истинные понятия о Боге, ниспадший в тьму нелепого идолослужения, погрузившийся в океан пороков и всецело поработившийся грубой чувственности и господству плоти, мог ли он сам возвратиться в Царствие Божие? Нет, не мог.
И не потому, что этого не допустило бы "разгневанное" Божество, но потому, что человек внутренне не был способен к такому возрождению. Требовалось что-то посредствующее между Богом в Его чистейшей духовной природе и человеком в его духовной немощи. Бог, как Огнь поядающий (Втор 4, 24), был нестерпим для поврежденной человеческой природы. Необходимо было снисхождение Божества, сокрытого в образе человека. Требовался как бы особый Родоначальник нового человечества, второй Адам.
Богочеловек Иисус Христос есть единственно возможный путь к восстановлению первоначальных отношений между Богом и человеком. Вот почему воплощение Сына Божия, Родоначальника человечества, способного быть обновленным, ознаменовало начало христианской эры, как новой жизни на земле.
Будучи во всем подобен людям, кроме греха, Богочеловек восстановил в Себе истинное благородство и красоту первозданного человека, в то же время сокрывая в образе Сына Человеческого славу Божества Своего, которая только однажды раскрылась на земле, да и то лишь в возможной для восприятия земнородных мере, на горе Преображения.
В Своем учении Иисус Христос раскрыл условия обновления греховного естества человека. Ближайшим условием для стяжания обновления со стороны человека являлась жизнь, сообразная с природой обновления, то есть вера во Христа Спасителя, свидетельствуемая жизнью по Евангелию, жизнью покаяния, выражаемой в отказе от начала эгоизма и во внутреннем пересозидании, в переломе жизни.
Как чуждый по своей природе греховного начала, Богочеловек должен был во всей силе подвергнуться злобе греховного мира и увидеть обращенным на Себя средоточие диавольского соблазна от самого князя мира и злобствующего по его воле человека, чтобы, "быв искушен, мог и искушаемым помочь" (Евр 2, 18). Своим примером Он освятил путь страданий и внутренней борьбы, соединенной с богопреданностью, как единственный путь духовного возрождения.
Божественное сердце Богочеловека любовию Своею вмещало в себя все согрешившее человечество, во всем его всемирном и всевременном объеме, и усвояло Себе, по безмерному состраданию, достигшему своего наивысшего напряжения в принятии крестной смерти, всю ту бездну страдания и скорби, которою мучим был род человеческий, отторгшийся своевольно от Божественной любви.
Когда в завершении этого величайшего момента Божественного истощения раздалось "Совершишася" человек, в лице Спасителя мира, был омыт жертвенною кровию и предстал Богу Отцу искупленным и очищенным пред судом правды Божией.
Хотя тайна искупления, как и другие тайны веры, трудно постигается в ее внутренней глубине, она осязательно и ощутимо познается в благодатных плодах ее. В переводе же на немощный для выражения небесных тайн человеческий язык она представляется в таком плане. Грех, как нарушение нравственного закона, сосредоточенного в совести, неразлучен, как тень от тела, со страданием, являющимся естественной карой нарушителю внутреннего закона. Однако это естественное возмездие не в силах освободить человека от внутреннего ощущения ответственности перед судом святой правды Божией.
Поэтому Сын Божий, соделавшись Человеком, всю бездну человеческих страданий за грех Адама и происшедших от него поколений, всю совокупность ответственности человечества пред судом святой правды Божией, берет на себя любовию Своего страждущего, усвояющего Себе все греховное человечество, сердца, как бы заключает в Свое Богочеловеческое сердце людей всех времен, бывших до Его воплощения и имеющих жить после.
Христос Спаситель с этим носимым в сердце человечеством совершает Свой крестный путь. Он - Жертва за всех людей. Все человечество соделалось как бы одно целое с Ним, будучи воспринято в жертвенном подвиге любви.
В Своих Богочеловеческих страданиях Он понес все страдания, как кару, равную, так сказать, совокупности греха человечества всех времен и народов, исчерпав всю глубину ответственности за грех пред святой правдой Божией.
В этой принесенной Спасителем мира всеумилостивляющей жертве за грех лежит глубочайшее основание для прощения грехов и невменения их верующим во Христа, прививающимся к Нему, как к живой Лозе, любовию своего сердца (Иоан. 15, 5).
Христос Искупитель и Спаситель дал право всякому человеку воспользоваться всеми благами, вытекающими из совершенного Им примирения грешного человека с Всесвятым Богом, каковые могут быть кратко выражены понятием "богосыновства", то есть преискреннейшего богообщения. Но эти блага воспринимаются только теми, кто верою во Христа, как в Ходатая, любовию к Нему, как к единому Спасителю, делаются как бы одно с Ним, подобно ветви на виноградной лозе.
При совершении всемирной Голгофской Жертвы верующий во Христа вмещался в Богочеловеческом состраждущем сердце, а посредством веры и любви, осуществляемых свободным волеизъявлением каждой личности,- вменяется ей искупление греха и примирение во Христе с Богом.
Воскрешенная и обновленная во Христе человеческая плоть возносится во Христе на небо. Таким образом в лице Богочеловека человечество, уверовавшее во Христа и возлюбившее Его, таинственнейше вводится в лоно жизни Триипостасного Божества, самым теснейшим образом соединяется с Божеством.
Следовательно, в Новом Адаме - Христе Спасителе - человечеству даруется несравненно больше, чем оно имело в Адаме первозданном: в первозданном Адаме было только приближение Бога к людям, а здесь, во Христе - воспринятие Божеством человечества в вечное неразрывное единство с ним.
Таково вкратце православное христианское учение о причине греха, его сущности, о совершенном Богочеловеком Христом искуплении от следствий греха и об уничтожении его сущности - то есть нарушения союза с Богом - через усвоение верой и любовию к Спасителю спасительных плодов тайны искупления - возвращения богообщения и причастия вечной Божественной жизни, иначе спасения души.

Иеромонах Иоанн (Котляревский)

Никак не доходит до нашего скудного ума истина, что нельзя украсть у Господа Бога Его совершенства и присвоить себе. Единственный путь к славе Божией – очищение от греха и стремление жить для прославления Бога всем своим существом, как до сих пор это послушание проходится святыми ангелами. Господь сказал: …прославлю прославляющих Меня... (1 Цар. 2, 30).

Добавлено (26.12.2010, 16:35)
---------------------------------------------
Проснись, прозри! Видишь ли ты в человеке, который перед тобой, образ и подобие Божие? А если видишь, сознаешь ли ты, что он, как носитель славы Божией, не может быть предметом твоих страстей – похоти и гнева? Может быть, ты скажешь или думаешь, что в тебе нет грубых плотских вожделений гортанных, чревных и подчревных? Но ты не можешь сказать, что у тебя не бывает в душе гнева и неудовольствия. А гнев и неудовольствие возникают из неудовлетворенной похоти – не только плотской, но и душевно-духовной: гордости, тщеславия, своенравия и прочих.

Проснись, прозри: неужели ты не видишь в своем сердце бездну растления?! Впрочем – не отчаивайся, но кайся и молись, и снова полагай начало своему спасению, надеясь на милосердие Божие и стремясь самим внутренним и внешним деланием – воздержанием и молитвой – очищаться от всякой скверны плоти и духа.

Как можно спрашивать святости с нас — таких немощных духовно, живущих в мире, где кругом царствуют страсти, порок и соблазн? И неужели спасутся только святые, и только они могут увидеть Господа? Чтобы рассеять это недоумение, надо выяснить, что теперь обычно понимают под словом «святость» и что понимали под ним апостолы и первые христиане.

В наше время под словом «святые» подразумевают обычно только прославленных и канонизированных Церковью святых. Между тем, не то понималось под этим словом в первой Апостольской церкви. Апостол Павел вообще всех членов Церквей Христовых называл «святыми». Свое послание к филиппийцам он начинает словами: «...всем святым во Христе Иисусе, находящимся в Филиппах, с епископами и диаконами: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа» (Фил. 1,1 -2). В конце этого же послания он пишет: «Приветствуют вас все святые, а наипаче из кесарева дома» (4, 22).

Можно ли думать, что все христиане в апостольский век были совершенны и безгрешны? Конечно, нет! Это ясно видно из апостольских посланий и из многочисленных упреков и обличений, которые пишут им апостолы. Вместе с тем, даже прославленные Церковью святые не были вполне совершенны и обладали некоторыми слабостями, свойственными людям. Этих слабостей не были чужды даже сами Апостолы. Из Деяний мы узнаем о разногласии и «огорчении» между Апостолами Павлом и Варнавою в Антиохии (Деян. 15, 36-40). Вспомним также, как святой Епифаний Кипрский приезжал в Константинополь для участия в суде над Великим Светильником Церкви Иоанном Златоустом.

Итак, святость не есть полнота совершенства и не всегда связана с особыми дарами, какими являются чудотворение, прозорливость. Но тогда не все ли верующие во Христа могут считаться святыми? Что не все верующие есть в то же время и святые, свидетельствует Евангелие по отношению многих, которые скажут Христу: «Господи, Господи», но Господь отвечает им: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф. 7, 22-23). Где же тогда проходит грань между святыми и остальными верующими? Эту грань, конечно, может проводить только Сам Господь. Как мы знаем из Его притчи, даже ангелы могут ошибаться при духовном различении пшеницы от плевел (Мф. 13, 29).

Сколько в жизни было случаев, когда сегодняшние «плевелы» потом становились «пшеницей» и наоборот. Стоит только вспомнить разбойника на кресте, историю апостолов Павла и Иуды Искариотского, святую Марию Египетскую, бывшего разбойника святого Моисея Мурина и многих других. Отсюда, никто не застрахован от того, что он может ниспасть из святых в «сыны погибели» и, наоборот, — ни перед кем не закрыта надежда на спасение, как «святого».

Но у всякого христианина должно быть стремление стать святым, стать в ряды «царственного священства», чтобы некогда увидеть Господа (Евр. 12, 14). Апостол Павел пишет филиппийцам: «Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» (Фил. 3, 13-14). Итак, важно всеми силами простираться вперед и всегда помнить, что к спасению и святости ведет пристальное и непрерывное внимание к своему душевному состоянию и тщательное усердное покаяние во всяком замеченном грехе.

Но как видеть всегда грех? Как не пропустить ни одного из них, чтобы через незамеченный грех не удалить от себя Духа Святого и не потерять святости? Святые отцы отвечают на этот вопрос так: «Надо познать свою святость одновременно с постижением своего ничтожества и глубины падения. Именно в неизменном сочетании их и заключается спасение христианина».

Что значит увидеть свой грех? Это значит понять уклонение себя от какой-то нормы. И чем выше познание нормы, тем более заметно уклонение, тем резче разница того, что есть, — от того, что должно быть. Идеал святости должен завладеть душой, гореть в ней ясным огнем и пленять своей красотой. Откуда может пасть на душу этот идеал? Он отпечатлевается из образа Христа и затем тех Его учеников-христиан, которые в какой-то мере отобразили Его образ. Счастье тем, кто глубоко познал их, чтобы в их святости понять и свой образ святости. Тогда омерзителен для познавших будет их грех, и они постигнут свое высокое предназначение.

О последнем так пишет схиархимандрит Софроний: «Привычка сделала людей невнимательными к подлинному содержанию Писания. Самые глубокие и самые существенные моменты Откровения проходят почти безследно, хотя они и являются наилучшим и наиполнейшим ответом на сокровенные искания всех нас, людей.

Я заметил странное явление: люди БОЯТСЯ открыто взглянуть на ВЕЛИЧИЕ человека. Увидеть Божественный замысел о себе людям кажется «непомерной» гордостью. Узнать о себе, что в Идее Отца мы прежде создания мира задуманы как полнота совершенства, мне кажется делом совершенно необходимым для того, чтобы жить и действовать должным образом.

Я полагаю, что умалять предвечную мысль Творца о человеке не только ОШИБКА, но действительно ВЕЛИКИЙ ГРЕХ, когда люди не видят в себе самих и в брате своем подлинного и вечного достоинства».

Итак, к святости должен стремиться каждый христианин. Однако ступеней святости много, и от усилий самого христианина зависит подниматься по этой благой лестнице. Но дар великой любви к Богу не легко дается христианину. Про это так пишет схиархимандрит Софроний: «Любящий Бога проходит через такие страдания, которых не имеющий глубокой веры в Бога не выдерживает и заболевает душевно. Из глубокой веры и любви рождается великое мужество. То мужество, которое спасает человека от заболевания при встрече с миром злых духов на пути к стяжанию любви Божией христианина-подвижника, встретит весь ряд всевозможных искушений и испытаний».

1. Как телесные очи видят все ясно, так и душам Святых явственны и видимы те лепоты Божества, какими бывают срастворены и о каких помышляют христиане. Но от очей телесных сокрыта оная слава, ясно же открывается душе верующей, которая умерщвлена была грехом, и которую Господь воскрешает, как воскрешает мертвые тела, уготовляя ей новое небо, новую землю, и солнце правды, подавая ей все от Божества Своего. Есть истинный мир, и земля живых, и виноград плодоносный, и хлеб жизни, и вода живая, как написано: верую видети благая Господня на земли живых (Пс. 26, 13); и еще: возсияет боящимся Господа солнце правды, и исцеление в крылех Его (Мал. 4, 2). И Господь сказал: Аз есмь лоза истинная (Иоан. 15, 1); и еще: Аз есмь хлеб животный (Иоан, 6, 35); и еще: иже пиет от воды, юже Аз дам ему, будет в нем источник воды, текущия в живот вечный (Иоан. 4, 14).

2. Все пришествие Господне было для человека, лежащего мертвым во гробе тьмы, греха, нечистого духа и лукавых сил, чтобы Господу ныне в веке сем воскресить и оживотворить сего человека, очистить его от всякой черноты, просветить светом Своим, и облечь в Свои небесные ризы Божества. В воскресение же тел, которых души предварительно воскресли и прославились, прославятся и тела сии, и просветятся душею, ныне еще просвещенною и прославленною; потому что Господь есть для них и дом, и скиния, и град. Облекутся же в жилище нерукотворенное, небесное, в славу Божественного света, как соделавшиеся чадами света. Не будут взирать друг на друга лукавым оком, потому что отъято лукавство; несть там ни мужеский пол, ни женский, ни раб, ни свободь (Гал. 3, 28); потому что все прелагаются в Божественное естество, соделавшись благими, богами и чадами Божиими. Там непостыдно брат сестре изречет тогда мир; потому что все едино о Христе, и все упокоеваются в одном свете. Будут внимательны один к другому, и пока внимают друг другу тотчас же озарятся истиною, истинным созерцанием неизреченного света.

3. Так увидят друг друга во многих видах, и во многих и различных Божественных славах, и каждый изумится и возрадуется радостью неизглаголанною, взирая на славу другого. Видишь, как славы Божии невыразимы и непостижимы; потому что они - неизреченный свет, вечные таинства, неизчислимые блага. Ибо как в видимом мире никому невозможно объять числом все многоразличные растения, семена и цветы на земле, и никто не в состоянии измерить, или познать, все земное богатство; или, как невозможно ни одному человеку объять умом все живые существа в море или их число, или породы, или различия, или количество самой воды, или пространство моря; или, как невозможно познать в воздухе число птиц, или пород их, или разнообразия; или, как нет возможности постигнуть величину неба, или положения звезд, или течение их: так невозможно выразить или описать неизмеримое, беспредельное и непостижимое богатство христиан. Ибо, если сии твари так необъятны и непостижимы для людей, то кольми паче непостижим Сотворивший и Уготовавший их? Посему, человек, обязан наипаче радоваться и веселиться, что такое богатство и наследие уготовано христианам, какого никто не в состоянии ни выразить, ни описать. Со всяким же тщанием и смиренномудрием должно приступить к христианскому подвигу, и приять оное богатство; потому что наследие и часть христиан есть сам Бог. Ибо сказано: Господь часть достояния моего и чаши моея (Пс. 15, 5). Во веки слава Тому, Кто дает Себя самого, и святое естество Свое приводит в единение с душами христианскими! Аминь.

Празднуя ныне Нерукотворенному образу Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, не забудем, братие, что праздник сей установлен не ради только чуда, явленного Господом в даровании сего образа, но и ради соединенного с ним, крайне нужного для нас и высоконазидательного напоминания, именно: созданы мы по образу Божию и подобию, а когда потеряли их, снова воссозидаемся в тот же образ и подобие в Господе Спасителе, в чем все существо спасения. Воссозидаемся. Но как первосозданный потеряли мы образ, так можем потерять и воссозданный. И кто знает, цел ли он у нас? Надобно войти в себя, рассмотреть, что там есть, сличить с тем образом, по коему должно назидаться все внутрь нас, и определить, целы ли в нас образ и подобие, по коим воссозданы мы в Господе. Сами собою, может быть, мы и не пришли бы к мысли заняться этим. И вот святая Церковь, установив праздник Нерукотворенному образу, каждому из нас говорит как бы тем: смотря на сей Нерукотворенный образ, вспомни, что в тебе есть свой нерукотворенный образ. Войди же в себя и посмотри, цел ли он в тебе и в том ли виде содержится тобою, как следует. Не откажитесь, братие, послушать внушения Церкви и заняться этим ныне. А я помогу вам, разъяснив, что такое образ и подобие Божие, как они восстановлены и по каким чертам можно определить, целы ли они в нас.

Образ и подобие Божии не относятся к телу, а к душе. Образ Божий состоит в естестве души, а подобие - в свободно приобретаемых ею богоподобных качествах. То, что душа наша невещественна, проста, духовна, бессмертна и разумно-свободна,- это относится к образу Божию. А когда она должным употреблением разума и свободы познает истину и станет искренно содержать ее, сердце же украсит всякими добродетелями, как-то: кротостию, милосердием, воздержанием, миролюбием, терпением и прочее,- тогда сии качества составят в ней подобие Богу. Так, например, когда Спаситель говорил: будьте милосерды, якоже Отец ваш Небесный милосерд есть, то этим указал Он нам черту богоподобия, и кто усвоит ее себе, тот будет в сем отношении богоподобен.

Когда человек вышел из рук Творца, тогда образ Божий в нем был чист и совершен и богоподобие полно, сколько сие вместимо естеству человеческому. Когда же потом пал человек, то образ и подобие Божие испортились, исказились, омрачились. Вместо добродетелей пришли страсти и пороки и стали вытеснять их; вместо истины вошла в ум ложь, разум стал слаб к познанию и различению истины и добра, свобода стала связана дурными склонностями и привычками; в самом даже естестве своем душа огрубела и как бы оплотенела, предавшись чувственности и плотским наслаждениям.

Милосердый Бог не хотел оставить человека в этом худом состоянии, а благоволил устроить ему спасение и восстановить в нем образ Свой и подобие. Для сего Единородный Сын Божий, сияние славы и образ ипостаси Отца, во образе Божии сый, Себя умалил, зрак раба приял и образом обретеся, якоже человек. Пришедши на землю, Он устроил на ней святую Церковь и вверил ей Божественное слово Свое и святые таинства. Приемля верою слово истины, содержимое святою Церковию, и получая благодать чрез святые ее таинства, человек облекается в образ Христа Спасителя, а чрез сие самое - во образ Божий, силою коего потом достигает и подобия. Сие совершается так.

Во святом крещении умирает человек для жизни плотской и греховной и возрождается от Духа Святаго для жизни духовной и святой, то есть получает силу жить свято и духовно. Чрез восстановление сей силы восстановляется в нем образ Божий. А подобие Божие отображается потом - не вдруг, а постепенно,- когда человек начинает должным образом упражнять принятую им в крещении силу жить свято и духовно и самым делом начинает так жить, избегая лжи и греха, истребляя в себе зло и страсть и насаждая добрые расположения. Кто чрез грех теряет благодать крещения, тот возвращает себе силу крещения чрез покаяние и, восстановив здесь опять образ Божий, начинает снова, познанием истины и трудами доброделания, воображать в себе и подобие Божие. Когда таким образом он ум свой исполнит ведением всякой истины Божией, а душу украсит всякою добродетелию, тогда станет он и богоподобен, или облечется, как учит апостол, в правду и преподобие истины по образу Создавшаго его (Еф. 4, 24; Кол. 3, 10).

Вот как говорит о всем этом святой Диадох (в "Добротолюбии", § 89; своими словами для ясности). То, что в нас есть по образу, Божественная благодать дает одна во святом крещении, омывая все наши скверны и чистым соделывая естество наше; то же, что по подобию, она потом соделывает в нас не одна, но вместе с нашею свободою. Когда, прияв силу в крещении, человек помощию ее начинает усвоять себе всякую истину и навыкать всякой добродетели, тогда на том, что есть по образу, начнет живо писаться в нем и то, что должно быть по подобию. Тут происходит то же, что делают живописцы. Живописец сначала начертывает образ человека одними чертами, а потом уже и красками разрисовывает каждую часть, как она есть в том, чей образ он рисует. Так и благодать Святаго Духа сначала в святом крещении делает человека таким, как он был до падения,- восстановляет в нем то, что по образу; а потом, когда видит, что человек усердно желает и красоты подобия и готовым себя являет на всякий для сего подвиг, тогда она, добродетель за добродетелию нацвечивая и от красоты к красоте возводя вид душевный, совершенным образом начертывает в ней и подобие - и становится тогда человек совершенным, по образу и подобию Божию.

Поясню вам это и от себя немного. Отпечатленное благодатию на образе подобие обнимает все наше внутреннее - и мысли, и расположения, и чувства - и соделывает богоподобными и ум, и волю, и сердце.

Ум богоподобен, когда он ясно ведает Символ веры и все содержащееся в нем содержит нелицемерно. Апостол Павел говорит о себе и о всех апостолах: мы же ум Христов имамы (1 Кор. 2, 16). Сей Христов ум они не удержали в себе одних, а предали его Церкви и верующим - в слове живом и писаном. Святая же Церковь собрала его весь воедино и изложила кратко в Символе веры. Стало, кто ведает и искренно содержит все, чему учит Символ веры, тот имеет ум Христов, или у того ум подобен уму Христову, богоподобен.

Деятельная сила человека бывает богоподобна, когда она украшается всеми добродетелями, какие указаны Господом в учении о блаженствах, именно: смиренномудрием, сокрушением, кротостию, истиннолюбием и правдолюбием, милосердием, чистотою сердечною, миролюбием, прощением обид, терпением и прочее. Что это так, сему учит апостол Павел (Кол. 3, 9-17), ибо, сказавши, что нам надобно облещися в нового человека, обновляемого по образу Создавшего, поясняет потом, в какой именно образ следует облещися, говоря: облецытеся... во утробы щедрот, благость, смиренномудрие, кротость и долготерпение, в то, чтоб прощать, если кто имеет что на другого, мир в себе водворять и все творить с чистым побуждением, во имя Господа Иисуса и славу Божию. А это то же самое, что содержится в учении о блаженствах.

Сердце становится богоподобным, когда оно отрешается от всех привязанностей земных и прилепляется к вещам духовным и небесным. Об отрешении так заповедует апостол: надобно, говорит, нам так жить, чтоб имеющие жен были как бы не имеющие, плачущие, якоже не плачущие, и радующиеся, якоже не радующиеся, и купующие, яко не содержаще, и требующие мира, якоже не требующе (1 Кор. 7, 29-31). То есть надо так настроиться, чтоб все бывающее в мире было чуждо нам, проходило около нас, не возмущая и не касаясь нашего внутреннего. А о прилеплении к предметам духовным и божественным так говорит тот же апостол: вышних ищите... горняя мудрствуйте, а не земная. Умросте бо, и живот ваш сокровен есть со Христом в Бозе (Кол. 3, 1-3).

Вот видите теперь, что есть образ Божий и что подобие, как восстановляется образ и как восстановляется подобие и в чем состоят они восстановленные. Возьми теперь всякий и рассмотри себя - душу свою, ее действия и свойства - и сличи с тем образом и подобием, кои должны отпечатлеваться в них. Что есть - благодарите за то Господа; а чего нет - то приобресть постарайтесь, прося у Господа себе помощи на то. Если образ Божий, восстановленный во святом крещении, опять омрачен и поврежден смертными грехами, надобно обновить его в покаянии. Если цел образ, смотри, полное ли есть подобие. Читай Символ веры и рассуждай, все ли знаешь, что там содержится, и так ли знаешь, как должно знать. Если не все знаешь, дознай; если о чем не так думаешь, изгони сии богопротивные мысли и возьми мысли Божии. Возьми учение о блаженствах и смотри, все ли те добродетели есть в тебе, кои там заповедуются. Какие есть, те храни и укрепляй; каких нет, те стяжать озаботься. Возьми сердце свое и смотри, где его сокровище, где оно живет и в чем благо свое поставляет. Если увидишь, что ему еже жити, Христос: и еже умрети приобретение есть (Флп. 1, 21), благодари Господа. А если увидишь, что оно все опутано пристрастиями земными, начинай отрешать его от них понемногу, поспешая, однако ж, сделать это, чтоб смерть не застала, ибо кто привязан к земле, тому тяжело умирать.

Если мы положим отныне так действовать, то настоящим образом исполним урок от праздника Нерукотворенному образу Божию. А если потом и самым делом устраним все повреждения образа и подобия Божия в нас и восставим их в себе во всей целости и чистоте, то исполним и всю волю Божию о нас, которая есть святость наша.

Господь, нерукотворенно отпечатлев образ Свой на убрусе, да возьмет, как убрус, и естество наше и прикосновением к Своему Богочеловеческому лику да напечатлеет в нем не образ только, но и подобие Свое, да тако подобницы Ему бывше, по смерти сподобимся внити в нерукотворенная святая, куда вошел Он для нас - предтеча,- и с Ним, как сыны и наследники, вечно насладимся обетованных нам благих. Аминь.

16 августа 1864 г., в день Нерукотворенного образа