Познание основ православной веры

Пятница, 29.03.2024, 17:16

Приветствую Вас Гость | RSS | Главная | Предательство - Форум | Регистрация | Вход

[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » Грехи » Предательство » Предательство
Предательство
461119Дата: Суббота, 01.01.2011, 21:37 | Сообщение # 1
Блаженны, егда поносят вас
Группа: Администраторы
Сообщений: 1339
Репутация: 1
Статус: Offline
Очень важной нормой права Церкви является 8-е правило свт. Григория Чудотворца, осуждающее предателей, участвующих в нападении иноплеменников. Вот как читается текст правила по Книге правил: «Аще которые сопричислились к варварам, и с ними, во время своего пленения, участвовали в нападении, забыв, яко были понтийцы и христиане, и ожесточась до того, что убивали единоплеменных своих или древом, или удавлением, такожде указывали не ведущим варварам пути или домы: таковым должно преградити вход даже в чин слушающих, доколе что либо изволят о них, купно сошедшеся, святые отцы, и прежде их Дух Святый».

По-гречески правило озаглавлено «Περὶ τῶν ἐγκαταλεχθέντων τοῖς βαρβάροις καὶ ἄτοπά τινα κατά τῶν ὁμοφύλων τολμησάντων». Это переводится приблизительно так: «О захваченных варварами и что-то неуместное на единоплеменных дерзающих».

Выделим основные положения этого канона:

- Ситуация - пребывание понтийцев в пленении у варваров на своей территории,

- Действие - соучастие их иноплеменным в нападении на своих сограждан (вольно или невольно),

- Причина - единомыслие с варварами, т.е. измена вере и отечеству,

- Мотив осуждения - причинение различного зла своим единоплеменным.

Поскольку нападение происходило в гористой местности, характерной для Понта, без указания путей к селениям со стороны предателей варвары не могли, очевидно, обойтись. Поэтому тема указания путей захватчикам выделена свт. Григорием Чудотворцем наравне с собственно разбоем и убийством. Кроме того, нападение на чужие дома совместно с варварами различается святым отцом от нападения на них же, но без участия иноплеменников, и о последнем случае речь идет в 9-м правиле.

Очень существенным моментом для понимания этого канона является то, что речь идет о выборе христианами неверной позиции в условиях нападения иноплеменных на единоплеменных. Конечно же, понятия соплеменности следует понимать достаточно широко. Известно, что Понт во времена свт. Григория населяли многочисленные народности[16], поэтому вполне могла иметь место и некая межплеменная отчужденность. Возможно, что она могла быть одной из причин тех предосудительных действий, о которых идет речь в данном правиле. Согласно свт. Григорию, христианам не следует разделять своих соотечественников по принципу крови. Все они есть единоплеменники как понтийцы, т.е. как жители одной страны.

Точно также святым отцом не предполагается различение постыдных действий предателей по вероисповеданию их жертв. Без сомнения, к моменту вторжения варваров далеко не все понтийцы были христианами, хотя процент их был, вероятно, уже достаточно большим. Точно известно лишь то, что через 10-15 лет после этого нашествия в конце архиерейского служения свт. Григория Чудотворца в его епархии оставалось лишь 17 язычников, и, наоборот, за 10-15 лет до нашествия, в начале его служения, христиан было лишь 17 человек. Но не стоит забывать и о том, что послание адресовано другой понтийской епархии, где процент христиан был, вероятно, менее высок по сравнению с Неокесарией.

Для святого отца не важно, кого предатели помогали грабить, насиловать, пленять и убивать - христиан или язычников - из числа своих соотечественников. Единственное обстоятельство важно для него: попав в плен, христиане стали действовать на стороне чужаков, были «с ними», «сопричислились» им и «участвовали в нападении» на «единоплеменных». Никакие мотивы - социальная, религиозная, национальная рознь с жертвами или же просто дикость нравов и жажда наживы - не могут быть оправданием такого предательства своих соотечественников, которое является для христиан предосудительным, даже если они были к нему принуждаемы.

Понимая грех как ошибку в нравственном самоопределении личности, можно говорить о том, что предательство есть тяжелейший промах в ценностном ориентировании человека, приносящий катастрофические последствия. В более широком плане в нравственном богословии предательство понимается как крайнее проявление нарушения фундаментального принципа честности. «Как принцип неправильного отношения к человеку, нечестность может иметь огромное многообразие своих проявлений - от самых незначительных оттенков неуважения чужого достоинства до самых крайних пределов неблагодарности, ненависти, гнусной клеветы, обиды, низости и коварства. Примером крайне предельной нечестности является всякое сознательное предательство. В нравственном сознании любого уважающего себя народа «Иудин грех» не прощается. В прежнее время предательство и донос считались позором»[17].

Заметим, что в нравственном богословии осуждается даже недостаточно активная помощь согражданам в период бедствий: «у истинного патриота любовь к родине и своему народу проявляется в особенности сильно в пору всенародных испытаний и бедствий. Всякий знает, как чувствует себя человек, у которого тяжело больны близкие ему люди. Ему не до развлечений и удовольствий. В своем горе и заботе он иногда даже не может есть и пить, или освежить себя отдыхом и сном. Нечто похожее должно проявляться при бедствиях родины у того, кто ее действительно любит искренне, по-настоящему. Если же у нас сердце сверху до низу набито лишь своими личными переживаниями и интересами, если на словах мы и охаем, и вздыхаем, а дела наши отстоят от слов - как «отстоят востоцы от запад», то плохая тут любовь к отечеству!»[18]. С таким пониманием нравственного долга христиан перед соотечественниками любое предательство просто несовместимо в принципе.

Итак, канон недвусмысленно предписывает Церкви считать всяких предателей тяжко согрешившими, отлучаемыми (до соборного суждения) от церковного общения в самой строгой форме - в чине плачущих, находящихся при богослужении вне храма. Во введении уже было высказано предположение о том, что вероятнее всего на соборное рассмотрение отцов предполагался свт. Григорием вопрос о степени виновности изменников в зависимости от степени их принуждения к предательству со стороны захвативших их в плен варваров.

Вышеизложенное понимание 8-го правила свт. Григория в целом согласно с толкованиями на него византийских канонистов Иоанна Зонары и Феодора Вальсамона, а также Матфея Властаря в разделе «о предателях» (гл. 21 буквы «П») его «Алфавитной синтагмы». Так, Зонара пишет: «Все те, говорит (св. отец), которые, подвергшись некогда плену, примкнули к варварам и, приняв варварские нравы, делали нападения вместе с ними и как бы забыв, что и сами были христианами из Понта, убивали своих единоплеменников или указывали варварам пути, неизвестные им, или домы, не замеченные ими, все таковые не должны быть принимаемы, в случае раскаяния, даже в разряд слушающих...»[19]. Вальсамон же указывает: «Тех которые после того как попали в плен, вошли в единомыслие с варварами и как бы сами сделались варварами, именно - убивали единоплеменных христиан, или показывали пути, неизвестные варварам и ведущие к христианам, или делали известными врагам жилища их, определяет не принимать даже в разряд слушающих Божественные славословия...»[20]. Стоит отметить здесь явное сужение смысла канона Вальсамоном до якобы исключительной направленности предосудительных действий предателей против христиан. На самом деле, из текста правила этого никак не видно.

Интересно также привести комментарий на этот канон крупнейшего православного канониста конца XIX века серба еп. Никодима (Милаша): «В настоящем правиле речь идет о государственных изменниках, перешедших на сторону врага и поддерживающих его против своих, даже более того, борющихся против своих как истые враги...»[21].

Понимая каконы как «правила, регулирующие жизнь членов Церкви согласно духу и основным началам Новозаветнаго учения», помня, что «каноны могут видоизменяться в истории, сохраняя, однако, свой внутренний смысл», и что «святые Отцы блюли не букву канона, а именно тот смысл, который Церковь в него влагала, ту мысль, которую она в нем выражала» (см. [38]), мы можем уверенно полагать всякий коллаборационизм делом греховным, выходящим далеко за рамки дозволенного христианам поведения. Причем грех этот достаточно тяжелый при любых обстоятельствах.

Значение канонического послания свт. Григория как общецерковного правового источника состоит не только в формулировке ряда отдельных норм церковного наказания безнравственного поведения христиан в период нашествия иноплеменных. Весьма важным является формулируемый в нем святым отцом III века подход к пониманию общего духовного смысла такого бедствия, как иностранное вторжение. Это видение мы можем правомерно полагать святоотеческим, т.е. голосом всей полноты Церкви.

 
461119Дата: Суббота, 01.01.2011, 21:37 | Сообщение # 2
Блаженны, егда поносят вас
Группа: Администраторы
Сообщений: 1339
Репутация: 1
Статус: Offline
Свт. Григорий Чудотворец дает духовную характеристику иноплеменного нашествия как времени гнева Божия. Напомнив в 3-м правиле слова апостола: «блуд и лихоимание, ихже ради грядет гнев Божий на сыны непокоривыя» (парафраз на Ефес. 5, 6), святой отец далее противопоставляет «время мира» и время вражеского нашествия как «самое время гнева». Чуть выше по тексту этого правила он дает характеристику иноземного вторжения, как времени бедствия для всего народа, в том числе и чад Церкви, в следующих словах: «...во время нашествия варваров, среди толикого стеснения и толикого плача, некие дерзнули, сие время всем угрожающее погибелию, почитати для себя временем корысти...» В 5-м правиле говорится, что в такой период соотечественники являются «бедствующими, избегающими врагов, и по нужде оставляющими собственность». Поэтому корысть «от крови и гибели человеков бегствующих, или пленников убиенных» собирает гнев на народ.

Стоит отметить, что во всем кодексе канонического права нигде больше по всей вероятности не идет речь о таких видах наказания злостных грешников как небесные кары на них и даже на весь народ. Это замечательная особенность подхода свт. Григория Чудотворца. Другой особенностью его подхода является акцент на нравственном аспекте явления. Для сравнения можно указать, что с темой нашествия варваров связаны и некоторые другие нормы канонического свода, но при этом главным их содержанием почти всегда является экклезеологический аспект.

Вышеизложенное отношение свт. Григорием Чудотворцем к пониманию духовной природы иностранного нашествия как гневного посещения Божия не есть частное мнение, оно полностью соответствует общецерковному подходу, зафиксированному, в первую очередь, в литургических текстах. Так, в большом Требнике содержится «Последование молебного пения, ко Господу Богу певаемаго во время брани против супостатов, находящих на ны» (в оглавлении Требника имеющее характерное сокращенное название - «Последование в нашествии варвар»). Первый тропарь первой песни канона этого чинопоследования гласит: «Грех ради наших и беззаконий попустил еси правосуде, врагом нашым озлобити нас; но милосердия ради Твоего, человеколюбче, отврати от нас праведный гнев Твой и помилуй нас»[22]. Первый тропарь четвертой песни имеет схожий смысл: «Владыко Боже, милосердием щадяй люди Твоя, напастьми же и скорбьми обращаяй их паки к себе, отврати гнев Твой, и преложи скорбь нашу на радость, победу на сопротивныя даруя»[23]. Первый тропарь седьмой песни: «Престани от гнева и призри милостивно на скорбь нашу, и не предаждь нас врагом нашым, отцев Боже»[24]. Согласно с этим и главная мысль читаемого на этом последовании Евангелия от Луки (зачало 60) состоит в дважды сказанных народу словах Господа: «аще не покаетеся, вси такожде погибнете» (Лк, 13.1,9).

Следует добавить, что и во время всенощной на литии, которая сама по себе есть, как известно, чинопоследование прилежного, усиленного моления (от Λιτή - «усердная молитва», имеющее к тому же без сомнения древнейшее происхождение[25]) среди прочих возглашается Церковью прошение ко Господу «о еже сохранитися граду сему (веси сей)... всякому граду и стране от... меча, нашествия иноплеменников и междуусобния брани: о еже милостиву и благоуветливу быти благому и человеколюбивому Богу нашему, отвратити всякий гнев на ны движимый, и избавити ны от належащаго и праведного своего прещения, и помиловати ны». До этого в других прошениях на литии Церковь молится «о избавлении плененных» и «о мире и состоянии всего мiра». Точно также в прошениях великой ектинии содержатся моления о «временех мирных», о «...страждущих, плененных, и о спасении их». До 1917 года в великую ектинию входило также прошение о покорении «под нозе» Императора всея России «всякого врага и супостата», замененная с падением самодержавной власти на прошение «о богохранимой стране нашей, властех и воинстве ея». В сугубой ектениии это прошение имеет расширенный вид, объясняющий его смысл: «да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте».

Сделаем небольшое замечание. Истинность понимания святым отцом духовной сути явления далеко не случайна, она основана на прекрасном знании им Священного Писания. В тексте достаточно краткого послания им восемь раз даются цитаты или ссылки на соответствующие места как Ветхого, так и Нового Завета. Здесь полностью проявляется та замечательная особенность жития свт. Григория Чудотворца, что он был в обучении Священному Писанию у самого Оригена - лучшего знатока Библии своего века.

Вернемся к теме параграфа. Напрашивается очевидный вывод из вышесказанного о том, что в нравственном учении Церкви всякое безнравственное поведение во время нашествия иноплеменников есть, по сути, усугубление для своих ближних того тягостного состояния «скорби, гнева и нужды», избавления от которого чают христиане получить лишь от Самого Господа. И избавление это подается лишь через осознание своих грехов и покаяние в них, и никак иначе. Те же, кто в такое погибельное время для сограждан «соделались ворадами и готфами», «поелику ворады и готфы поступили с ними вражески», достойны осуждения (6-е правило).

К этому следует добавить, что и сама война должна пониматься православными христианами как духовно-нравственное врачевство, попускаемое народу от Господа для его же блага. «Благотворная сторона войны та, что она поднимает народные силы, оживляет патриотизм, призывает граждан к самопожертвованию ради общего дела, научает молиться и смиряться перед грозным судьбами Царя царей», говорится М. Олесницким в его «Нравственном Богословии». Тем самым, пробуждается в людях то самоотверженное делание, которое и составляет, по мысли архим. Платона (Игумнова)[26], наряду с верой, главную нашу заслугу перед Творцом.

Таким образом, заканчивая рассмотрение замечательного 8-го правила свт. Григория Неокесарийского, мы видим, что в нем заложен с глубокой древности один из церковно-правовых истоков столь естественной для всех подлинных христиан нравственной нормы патриотизма и неприятия предательства, тем более что она опирается на естественный нравственный закон. Как сказано в курсе «Нравственного Богословия» Г.И.Шиманского, «деятельная любовь к Отечеству, именуемая патриотизмом, есть нравственный долг христианина...Любовь к отечеству так же естественна, как и любовь к себе, и она в зародыше есть у каждого человека. Патриотизм есть явление всеобщее в человеческом роде, и он также естественен, законен и понятен, как все нормальное и необходимое в жизни человека. Мы можем найти народ без всякого развития, но не найдем такого народа, у которого чувство любви к своему Отечеству не проявляло бы себя высокими примерами самоотвержения. Любовь к Отечеству не может быть отделена ни от любви к семье, ни от любви к Родине,... к друзьям, к родным, к землякам, к единоверцам,... к согражданам. Родина, где мы росли и возмужали, в значительной степени способствовала созиданию в нас известной духовной личности с определенными взглядами, понятиями, духовно-умственным настроением и мировоззрением.

История христианской Церкви представляет нам много высоких примеров патриотизма. Самый поучительный пример любви к Отечеству показали нам первенствующие христиане. «Их ненавидели, гнали, мучили и убивали свои сограждане-язычники, соотечественники. Они же безропотно несли все гражданские повинности, со всей верностью служили в полках, никогда не нарушая общественного спокойствия, со всей добросовестностью исполняли все государственные постановления и только тогда, когда их принуждали отрекаться от Христа, они говорили язычникам: «надо повиноваться более Богу, чем людям.» Для своего Отечества они делали все, что только согласно было с духом христианства. Никто не приносил столько добра Отечеству, сколько приносили его христиане своими добрыми нравами, благотворительностью, верностью, терпением и своими молитвами» (свящ. М. Менстров. Уроки по христианскому нравоучению, изд. 2-е, СПБ. 1914, гл. 37, стр. 281-282)»[27].
http://irkutsk.orthodoxy.ru/monitor.php?ELEMENT_ID=2890

 
461119Дата: Суббота, 01.01.2011, 21:39 | Сообщение # 3
Блаженны, егда поносят вас
Группа: Администраторы
Сообщений: 1339
Репутация: 1
Статус: Offline
О применении 8-го правила свт. Григория Чудотворца к периоду ВОВ

В каноническом праве православной Церкви признана следующая иерархия правовых норм. В порядке убывания идут «писаный закон, обычай и судебный прецедент, аналогия с существующим законом, мнения авторитетных канонистов. Но высшим критерием, разумеется, являются нормы, непосредственно исходящие из Первоисточника церковного права - Божественной воли»[39]. Это положение было зафиксировано уже в Алфавитной Синтагме Матфея Властаря: «О чем нет писаного закона, в том следует соблюдать обычай и согласную с ним практику, а коли нет и его, нужно следовать тому, что имеет более сходства с тем, что мы ищем, а если нет и этого, то должны иметь силу мнения мудрых, и при том большинства».

Заметим, что в тысячелетней истории православной России предатели всегда осуждались Церковью в силу обычая как изменники вере и Отечеству. После установления атеистической советской власти эта возможность утверждать осуждение предательства на силе векового обычая формально во многом была утрачена. Но взамен этого появилась уникальная возможность прибегнуть к писаной норме права. Поскольку 8-е правило свт. Григория еп. Неокесарийского распространяется на советских коллаборационистов периода ВОВ по принципу даже не ближайшей аналогии закона, а просто в силу прямого соответствия писаной норме церковного права, т.е. на более высоком иерархическо-правовом уровне, чем сила обычая.

По буквальному смыслу, эта норма права относится к тем христианам, кто попал в плен, но находится на территории своей страны. Но для событий ВОВ она понятным образом распространяется и на тех, кто просто оказался в зоне оккупации, где вряд ли мог скрыться от подчинения фашистской власти, а также на тех, кто соучаствовал фашистам в плену, но уже вне пределов страны. Все таковые принуждались к подчинению, что можно понимать как разновидность пленения. То есть, в фокусе нашего рассмотрения находятся как пленные из числа советских военных, партизан и подпольщиков, так и неэвакуировавшееся гражданское население областей СССР, занятых немецко-фашистскими войсками. Но соучастие следует отличать от просто подчинения власти, которое было просто физически неизбежным. Соучастие подразумевает активное сотрудничество с оккупантами.

В истории ВОВ многочисленные категории тех, кто может быть назван советскими коллаборационистами, известны как «хиви» (от немецкого Hilfswillige, сокращенно HiWi), в переводе означает "желающие помогать". Это их немецкое название говорит само за себя. Желающие помогать есть именно те «сопричислившиеся», которые «участвуют в нападении». Сами оккупанты разделяли хиви на 4 категории:

- советские военнопленные и представители местного гражданского населения, служившие в германских строевых и тыловых частях;

- полицейские команды (Schutzmannschaften) - вспомогательная полиция на оккупированной территории;

- охранные части (Sicherungsverbände) - части и подразделения, предназначенные для борьбы с партизанами и охраны объектов тыла;

- боевые части (Kampfverbände) - формирования, которые должны были вести боевые действия на фронте.

Совершенно понятно, что все они так или иначе активно служили фашистским варварам. Причем это явление началось с первых дней войны. Позже, с началом формирования так называемой Русской Освободительной армии (РОА) под командованием генерала Власова, всех этих пособников оккупантов стало принято называть власовцами. Для этого есть основания, поскольку ген. Власов просил немцев переподчинить ему всех хиви, но не получил этого. Таким образом, термины власовщина и власовцы необходимо понимать расширительно как описывающие не только собственно членов РОА, но вообще всевозможных фашистских «помощников», т.е. как аналог немецкого термина хиви. Очевидным образом, в заключительный период ВОВ, когда Красная Армия добивала фашистов уже вне пределов СССР, коллаборационистами оставались те, кто продолжал участие в войне на стороне Германии.

Среди вышеупомянутых все те, кто были православными христианами, подпадали под действие нормы 8-го правила свт. Григория Чудотворца. Грехом было как невольное, так и, в особенности, вольное сотрудничество с фашистскими агрессорами тех, кто поверил лживым и коварным словам немцев про «Гитлера - освободителя».

Очень характерным является то, что первой по времени ролью для предателей в июне-июле 1941 года, точно также как во времена свт. Григория Чудотворца, была роль «указывающих пути». Так, в книге В.Штрик-Штрикфельда о первых неделях вторжения сказано, что в начале войны было много сдававшихся в плен советских солдат и офицеров, но все они еще не имели применения у немцев: «перебежчики и пленные, антикоммунисты и безразличные, должны были идти горьким путем военнопленных. Правда, были немецкие командиры, привлекавшие русских как проводников через болота и леса при боевых и разведывательных операциях...»[40] Этот нюанс еще более усиливает аналогию между двумя столь различными эпохами в жизни Церкви.

Возникает очевидный вопрос о том, была ли на практике задействована разбираемая норма канонического права священноначалием РПЦ в период немецко-фашистской агрессии. На этот вопрос мы находим положительный ответ, подтверждающий правомерность увязывания данного канона с вопросами церковной оценки предательства в годы ВОВ.

Патриарший Местоблюститель митр. Сергий как глава Русской Церкви использовал 8-е правило свт. Григория Неокесарийского для канонической оценки действий предателей из числа христиан, правда, ограничивал это достаточно узкой проблематикой - вопросами создания украинской церковной автокефалии. Уместным будет заметить, что, к сожалению, сам факт применения указанного канона митр. Сергием не нашел отражения в столь авторитетном труде по истории РПЦ, каким является 9-й том фундаментальной «Истории Русской Церкви» [32].

 
Форум » Грехи » Предательство » Предательство
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Форма входа